Танцуй, взлетай и падай

Первое, что приходит на ум — позвонить Хайтани. Преступники, дважды побывавшие в колонии, наверняка знают, как вести себя в таких ситуациях. Маи попятилась и, споткнувшись о собственную ногу, упала навзничь, ошарашенно смотря на бездыханное тело, кажется, даже не мигая. Дрожащими руками она вынула телефон из кармана шорт. Тупо уставившись на список контактов, набрала номер Хайтани, которому доверяла больше: — Риндо, я убила человека. Что делать? Меня арестуют? Я проведу полжизни в тюрьме? — Маи не хотела обрушивать на него шквал вопросов, но эмоции были настолько велики, что давно затопили чашу равновесия. — Ты сделала что? — Риндо через длительную заминку ответил заспанным, осипшим голосом. — Блядь, разбирайся сама. И впредь не беспокой меня по таким пустякам. Пустякам?! — хотелось взреветь Маи, но она понимала, что Риндо ей просто не верит. Остудив пыл, она огласила ровным тоном: — Я серьёзно. Не сбрасывай. Настрой Риндо изменился. Он прочистил горло: — Где ты? Натянутая улыбка затрещала по швам. Риндо, наконец, услышал Маи, а значит вскоре поспешит на выручку. Как славно, что он не бросил её! Больно страшно оставаться одной наедине с трупом. Она продиктовала адрес, Риндо записал в блокноте — чирканье ручки по бумаге было самым умиротворяюще-будничным звуком за последние часы — и, прежде чем отключиться, сказал: — Для начала успокойся и ничего не предпринимай. Дождись. Маи не может смотреть на мертвеца без подступающей к горлу тошноты. Она выходит на кухню, рыщет по шкафам и достаёт кружку, наливая воду из фильтра. Пьёт, глядя на заходящее солнце, и тихо плачет. Если раньше душило горе и ужас, то сейчас — смирение и печаль. Вскоре дверь открывается, и Маи выбегает в коридор, надеясь увидеть младшего Хайтани, но, наткнувшись на старшего, одёргивает себя и останавливается, вперившись в него ядовитым взглядом. — А ты что здесь забыл? Я звонила Риндо. Ран состроил картинно-обиженную мордашку. — Я пришел к тебе на помощь, а ты мне не рада? Злобная, злобная Маи. Я к тебе по-хорошему, а ты меня прогоняешь. Ран всерьёз потопал обратно, но она запаниковала, когда он повернулся к ней спиной, и нарочито небрежно заметила: — Для первого раза и ты сгодишься. — Для первого? — не обернулся, но Маи готова была поклясться, что на его устах печатью отразилась дьявольская ухмылка, полная потехи и гедонизма. — Планируешь ещё кого-то грохнуть? — Идиот. Ран, несомненно, получал удовольствие от происходящего. Как Писадейра из Бразильских легенд он питался страхами, бередил раны и засыпал их солью, наблюдая за тем, как морщится лицо жертвы от боли, и лишь вдоволь наигравшись с ней, облегчал её страдания — вылизывал соль, целовал раны, губы и сладко шептал, что всё будет хорошо, потому что он рядом. Маи будет круглой дурой, если клюнет на одну из его уловок. Ран Хайтани ласковый лишь до тех пор, пока она послушная. Но внемлять его сладким речам она не намерена. Знает — потом будет больно. Пока Маи колебалась, Ран встал перед ней, намотал прядь волос на палец и, склонившись над ухом, промурлыкал: — И как тебе? — Что? — растерянная звучанием его голоса, она вздрогнула и покрылась холодными мурашками. Казалось, его вопрос не просто сбил с толку, но и пригвоздил к месту; ожидание расплаты за содеянное обгоняло разумные доводы. — Чувство власти над жизнью другого человека. Это, должно быть, внушает сильную веру в собственную безнаказанность. Маи опешила, поняв, что он имеет в виду. Она приоткрыла рот, грубо откинула руку, играющую с её волосами, и посмотрела на него со смесью злобы и отчаяния. — У меня не было власти над ним!.. Что ты такое говоришь? По себе судишь?! Вздор! — У тебя было право выбора: бить бедного беззащитного старика исподтишка или нет. Разве это было такой уж и необходимостью? Ты могла сбежать. Бедного? Беззащитного?! Этот бедный беззащитный старик хотел ее изнасиловать! — Как ты можешь перекладывать на меня всю ответственность? — То есть, ты отрицаешь свою вину? Маи округлила глаза. Рваными ударами забилось сердце, обливающееся кровавыми рыданиями изнутри. Ран умел подбирать такие выражения, которые выбивали из колеи. Да, дедушка Бэй домогался, и он заслуживал наказания, но не смерти, особенно от её руки. И ей было стыдно из-за того, что она совершила. Маи не знала, как будет смотреть на себя в зеркало, ведь больше не имеет право считаться человеком. Она… — Н-нет, я… — Маи вцепилась пальцами в волосы у корней, словно хотела их вырвать, как сорняк, выросший в красивом саду. — Ран, перестань, заткнись… — Моё молчание дорого стоит. Маи вдруг ясно увидела через пленку слёз человека перед собой: самодовольного, привыкшего получать желаемое и притягательного в своей вседозволенности. Просто змея, плетущего интриги, нашептывающего лживые советы. И если она попадет в его сети, то не выберется. «Осторожность. Вот что важно, когда я общаюсь с Раном. Бдительность. Вот о чём не следует забывать». — Я тебя ненавижу, — честно призналась она. Сегодня — последний раз, когда она будет разговаривать с ним в таком тоне. Потом будет держать дистанцию и взвешивать каждое слово. — Ты ненавидишь вовсе не меня. Лишь то, что я тебе говорю. — Всё, что ты делаешь — это запугиваешь меня и играешься с моими чувствами, будто это весело. Но ничуть не помогаешь! Неужели ты совсем чёрствый? — Твои слова ранят меня в самое чёрствое сердце. К актёрским замашкам Рана привыкаешь. Сосчитав до десяти, Маи успокоилась и провела его до комнаты, которая стала свидетелем преступления против законов божьих. Прежде чем осмотреть старика, Ран поднял осколок вазы, повертел в руках, рассматривая узоры. — Чего ты копаешься? — Ваза красивая. Дорогая. Любопытно, откуда у обычного старикашки такая вещица? — Ран подмигнул ей: тайный намек угадывался в этом жесте, но Маи не поняла значение и не очень-то хотела понимать. — Не знаю. Он мигрант. Может, по наследству досталась. Об этом поговорим? — Мы уже говорим. Разве не так? Он просто действовал ей на нервы. «Удовольствие ему это какое доставляет, что ли?» Спрятав один из осколков в кармане брюк, Ран бегло осмотрел тело и, закончив, рассмеялся, покрутив пальцем у виска. Возмущённая его реакцией, Маи нахмурилась и с трудом проглотила брань, вместо неё с трудом вымолвив: — Что… что смешного? Если я убила, то готова понести ответственность. — У него инфаркт. Ты его ударила, но не убила. Ему сто лет в обед, давно пора было сдохнуть. Не парься ты так. — Что значит не парься? А если полиция прослушает наш разговор или… — У тебя есть алиби, — решительно заявил Ран, встал и смахнул с плеча невидимую пылинку. — Мы встречаемся. Гуляли в парке Уэно, на перекрестке произошла авария. Ты напугалась и не приехала к дедуле вопреки обещанию. — Но время не совпадает… Ты подстроишь это ради меня? Маи догадывалась, что у криминальных авторитетов есть связи в полиции, и сейчас это оказалось очень кстати. — Не ради тебя, но ради того, что ты мне можешь дать. «Расплата будет нелегкой. Он не оказывает мне услугу даром — рано или поздно придется рискнуть ради него многим». Жестом обозначив, что на этом все, Ран покинул квартиру. Опешившая, она не сразу последовала за ним. Как увядающий цветок ждёт целительных солнечных лучей, так и Маи тянулась к нему в надежде, что он осветит её жизнь ярким светом, подскажет, где найти ответы на мучившие душу вопросы. Только Ран не желал становиться спасителем, и это в корне меняло всё. Стоит ли ей идти за ним? Не к погибели случаем приведёт дорога, запятнанная кровью? И всё-таки Маи выбежала за ним следом. Больше ей ничего не оставалось, нечего было терять. Слишком потерянной, слишком разбитой ощущала она себя, чтобы самостоятельно справиться с этим грузом, тяготившим плечи. — А как же тело? — она поравнялась с ним, заглядывая в фиолетовые глаза, которые неожиданно потемнели от ярости после этого безобидного вопроса. — Кто я, по-твоему? — колотым льдом зазвенел его голос. Маи не знала почему, но он разозлился. Впервые настолько сильно, что до побеления костяшек сжал кулаки и свёл брови-стрелы к переносице, словно хотел пронзить острым взглядом. — Шестёрка, убирающая мусор за другими? — Нет. Конечно, нет! Но его нельзя оставлять там. А ваза? На ней мои отпечатки! И твои, кстати, тоже. Что делать? — Подняла шум из-за утренней росы.. Успокойся. Мои люди приедут и все сделают. — Как ты можешь быть в этом так уверен? — не унималась Маи, изумлённая его спокойствием, граничащем с хамством. — Сделай всё, что сможешь, а в остальном положись на судьбу. Слышала такую поговорку? — Вот как ты решаешь свои проблемы! Предлагаешь и мне довериться случаю? — Я доверяю вовсе не случаю, а своим подчинённым. А ты доверься мне. «Довериться гопнику? Да просто падаю в твои объятия, не ожидая ножа за спиной». Маи кусала локти, обдумывая происходящее. Пока Ран заказывал такси, она ходила из стороны в сторону. Всё это время они молчали. Машина приехала, но Маи настолько погрузилась в свои думы, что не заметила того, что Рану пришлось затащить её на заднее сидение силой. Оказавшись в салоне, она опомнилась. — Я приехала на велосипеде парня Араи. Нужно вернуться и забрать его… — Я уже позвонил Дэйчи. Он заедет и сам заберёт. Маи укусил комарик вины. Араи и её парень — пусть и косвенно — слишком многое для неё сделали, и вот как она им отплатила? Доставила ещё больше хлопот? — Но это как-то некрасиво… Ран садится рядом с ней, пристёгивается и называет таксисту адрес. Видя тревогу, нисходящую с лица Маи, он гладит её по подбородку. — У тебя есть силы беспокоится о таком? Ты сегодня многое пережила. Отдохни. И Маи, не ведая забот, засыпает на его плече. Обещание, что он обо всем позаботится, окутывает в самое теплое одеяло — материнскую утробу. Ей снится что-то неразборчивое, вспыхивают огнем неясные, но заманчивые образы. Во сне Ран просит довериться ему, а она смеётся: «Довериться гопнику? Ну, я попробую…»

///

— Нашёл? — спрашивает Маи, забирая у Риндо сумку со своими вещами. Он бездумно качает головой, не соглашаясь и не отрицая, что что-то искал. А Маи и не нужен его ответ, чтобы знать наверняка: он настаивал на своём не просто так. Оказывается, она настолько крепко задремала, что Рану пришлось донести её на руках до квартиры, и Маи, решив воспользоваться случаем, кроме уже постиранной футболки Араи, забрала сумку. Удивительно, однако Риндо сопротивляться не стал, хотя она понятия не имела, что он там искал. Её это не слишком беспокоило. Вернувшись к Араи, она отмахнулась от назойливых расспросов, заверив, что расскажет обо всём, когда будет готова. А затем одёрнула себя: «А заслуживает ли Араи доверия?» В конце концов, по какой причине она так настойчиво лезет в чужие дела? За нечистые помыслы Маи чувствовала стыд. Араи сделала для неё невыразимо много, а она сомневается в ней? Гадкая, гадкая Маи!.. Тем не менее, пора расставить всё по полочкам. На балконе Маи, собравшись с духом, набрала домашний номер отчего дома. Трубку сняли незамедлительно. — Мам, привет. — Маи, давно не звонила. Рада слышать твой голос. Как ты, крошка? Как учёба? — Всё хорошо, мам. Я звоню сообщить, что не нужно больше платить за квартиру. Мама не могла видеть её реакции, но Маи непроизвольно отвела глаза, как делала всякий раз, когда врала. Окажись она с мамой лицом к лицу, и та мигом уличила бы её на лжи. — А что случилось? — Господин Бэй… скончался. Инфаркт. А его внучка, Лин Бэй, не желает сдавать квартиру в аренду, — Маи врала, не краснея. Она краем уха слышала, что единственная внучка дедушки Бэя, Лин, была наследницей его имущества, но про то, готова она сдавать квартиру в аренду — ни слова. — Ох, какая жалость… но тем лучше. Он же был таким старым, к тому же китайцем… до сих пор не понимаю, почему ты решила снимать квартиру именно у него. — Мам, давай обойдёмся без расизма. — Но я же говорю правду. Где ты теперь будешь жить? Может, переберёшься-таки к своим надоедливым родителям? — Я встречаюсь кое с кем, мам, не переживай. Пока буду жить с парнем. — Будешь жить с кем? Кто он? Ты обязана нас познакомить. — Ладно, мам, мне пора. Ещё созвонимся. И Маи сбрасывает трубку, чувствуя себя худшей дочерью в стране. Мама не имеет ни малейшего представления, какой кавардак творится у неё в жизни, а она не спешит откровенничать с той, с которой, казалось бы, должна разделять все горести и невзгоды.

///

Владельцам кафе, бизнес-центров и даже полиции приходится прогибаться под преступный мир и связи в нём. Как и любой легальный бизнес, якудза процветал в открытом пространстве, так и особо влиятельные янки, как короли Роппонги, могли обезопасить одну никудышную девчонку. К тому же, инфаркт старика подтвердился. Выходит, Маи не о чем беспокоиться. Она не убийца, но невинной себя отнюдь не считает. А что если бы этот удар действительно стал для него последним? Какой ужасной, бесчестной была его смерть, ведь перед кончиной он хотел обесчестить её. «Почему вы так поступили, дедушка Бэй? — сокрушалась Маи, ломая голову над мотивами старика. — Вы же никогда не были со мной непочтительны. Вы шли мне навстречу, а тут… Вас словно подменили. Почему, ну почему?!» С Дэйчи она так и не встретилась, но со временем нашлись проблемы поважнее, чем парень Араи, поэтому Маи и вовсе перестала думать о нём. Она более не хотела стеснять пару, поэтому приняла решение первое время снять номер в хостеле, подзаработать на ближайшей драке, снять квартиру где-нибудь рядом со школой и устроится официанткой или оператором. Она ведь соврала родителям, что будет жить с парнем, а значит оплачивать квартиру они больше не будут. «Договорилась», — смеялась над своей глупостью Маи, раскладывая вещи в номере. Нервно сжимая ключи в руках, она, чувствуя себя вором, добралась до квартиры дедушки Бэй и вставила ключ в замочную скважину, дважды повернула. Не закрыто. Изумлённая, Маи прошла внутрь и… — Линг? — она ахнула, не ожидая увидеть в кресле, которого ранее здесь не было, старую знакомую. — Как ты… — Лин. Мое имя Лин Бэй. И я знаю, что это ты убила моего дедушку. — Я не… — Не отнекивайся, — Линг встала, хищно улыбаясь. Стальная хватка на запястье ощущалась как чужеродное существо. — Ты идёшь со мной.