очерки разные

эджворт хватается руками за подлокотники и сжимает их края так, что пальцы щёлкают. нельзя издать и звука — потому что чёртов микрофон на чёртовой конференции выключать нельзя, а чёртовому райту совсем почему-то невтерпёж; и как только майлз позволил ему забраться под стол, чтобы, схватившись за его бёдра, сесть между ног? поцеловать в живот, приподняв домашнюю кофту и ниже, в лобок? расстегнуть ширинку настолько тихо, насколько возможно, хотя это, наверное, микрофон и так не уловит, но страшно всё равно? эджворт одновременно и проклинает себя за то, что не запротестовал этому, и ждёт, когда феникс наконец приступит к более активным действиям. до конца конференции остаётся буквально пять минут. ну почему, почему он просто не смог подождать? эджворт откидывает голову назад, думая, как хорошо, что камера у него выключена, когда райт кладёт ладонь на член, приспустив трусы. по другую сторону экрана такие же серьёзные люди, каким должен быть и майлз, обсуждают серьёзные дела, о которых и майлз тоже должен думать... но вместо этого он думает только о том, что губы феникса непозвольтельно горячие даже через ткань белья. эджворт выдыхает через плотно стиснутые зубы, честно пытаясь сосредоточиться на обсуждении каких-то документов, но слова перестают нести для него какой-либо смысл, когда райт заставляет его приподняться, чтобы стащить штаны вместе с трусами и смазанно целует внутреннюю сторону его бедра — майлз закрывает рот ладонью и отчаянно кусает губы, понятия не имея, почему это производит на него такой эффект. — ...вы согласны, мистер эджворт? — доносится до него вопрос. — д-да... — эджворт прокашливается. — да, я думаю так же... райт снизу усмехается и прижимается губами к головке члена, смотрит наверх — майлз ловит его взгляд и давится воздухом. красиво. красиво и так чертовски странно он на него смотрит — потемневшими (у майлза сто процентов такие же) от возбуждения глазами, с кривой улыбкой на губах, со своими ладонями широкими на чужих бёдрах. обсуждение продолжается, и эджворту почти стыдно за то, что он в нём не участвует — это же его, ну, работа; однако феникс смеет провести по члену языком, и вместе с тем, как майлз откидывает голову назад, чтобы не замычать, из головы исчезают все мысли. до конца конференции остаётся три минуты, когда райт вбирает головку в рот. волосы его в руке эджворта ощущаются противоречиво мягко, а феникс плавно опускается ниже, снизу помогая себе одной рукой; другой он ведёт под кофту майлза, по животу и груди, и от касаний тому становится только хуже — лучше, приятнее, тяжелее. время, кажется, назло только замедляется — а эджворт уже не может. он толкается навстречу, хватается одной рукой за столешницу, другой — за пряди райта, но не так; чтоб не больно. и феникс начинает ритмично — быстрее — насаживаться на член, не противясь ладони на своей макушке. сердце майлза ускоряется вместе с ним; до конца конференции остаётся последняя минута, но уже невозможно. эджворт жмёт — почти ударяет — по клавише, и окно конференции тут же закрывается. он упирается лбом в стол и стонет, когда райт берет член практически весь. — феникс, я... феникс, — майлз зовёт его снова надрывным шёпотом, — я сейчас... феникс, — и мычит. феникс поднимается, откатывая стул на колёсиках чуть дальше от стола, но не прекращает беспорядочные движения рукой; эджворт смотрит на него снизу вверх умоляюще и наконец кончает в чужую руку. райт улыбается и целует майлза. майлз обессиленно отвечает. — ты чёртов идиот, — говорит он ему в губы. — да, — легко соглашается райт и хочет что-то добавить, но эджворт перебивает: — я в душ. без тебя. подумай над своим поведением, — он хмурится нарочито недовольно, но на ещё один поцелуй отвечает. потом уходит. феникс улыбаться не перестаёт.