
Описание
Люба хотела провести вечер в клубе, а в итоге застряла в другом мире, причем надолго. Пока король пытается решить, что с ней делать, его венценосная супруга строит козни против новоявленной угрозы в лице попаданки. Но Люба решила, что в этом балагане она не участвует, и свалила куда подальше, прихватив с собой нового приятеля. Как вернуться в свой мир и не стать заложницей пророчества?
23. Лицом к лицу
09 сентября 2023, 05:39
Безликий Вестник из Бездны ждал их, возвышаясь во весь свой гигантский рост за границей леса. Ему ничего не стоило в несколько шагов пересечь рокшальский лес и нависнуть грозной тенью над уцелевшими жителями Данелида. Мало ему было уничтожить их дом — нужно все скормить Бездне. Может, она и впрямь есть не что иное, как черная дыра? И чтобы она продолжала существовать, нужно ее подкармливать…
Арчибальд на пару с другими мужиками помогал людям укрыться во дворе крепости. В воздухе звенели скорбный плач, вопли ужаса и тихие молитвы. Люди бежали, переступая через тех, кто споткнулся и полз. Бросали друг друга, цепляясь лишь за собственную жизнь. Жались в углах в оцепенении, прижимая к себе детей. От Бездны не уйти — это знали все.
Люба и Надин, как две акулы, шли против потока бегущих. И как бы ни было страшно, как бы ни хотелось развернуться и спрятаться, а толку в этом было мало. Если суждено, то Безликий и так возьмет свое. Но Люба отказывалась верить, что все было зря. Они нашли копье и щит, хотя никто прежде не мог! Так может удача на их стороне? Может, чудо произойдет? Этого не узнать, если не рискнуть. Придется засунуть страх подальше и проглотить.
Надин разделяла позицию подруги по предназначению. Она уже все потеряла. Учитывая, что в Данелиде она не первый год, на Земле ее вряд ли кто-то ждал. Скорее всего, ее там считали пропавшей без вести или того хуже — мертвой. А в чужом мире она стала ведьмой, предательницей и змеей, что околдовала короля, хотя колдовать-то не умела. Ни тут, ни там не нужна. Вроде бы и бороться не за что, а молча ждать, когда утянет в Бездну, тоже не хочется. Видимо, она, как и Люба, надеялась на чудо. В волшебных мирах оно, как правило, в последний момент и является.
— Как бить его планируете? — спросил Хиго, последовав за ними. Наверное, из-за него-то народ и расступался.
— Как получится, — ответила Надин мрачно. — Подбросишь?
— Еще не надоело на мне кататься? — усмехнулся оборотень, но на четвереньки все же опустился. — Ладно, разок с ветерком прокачу.
— Мы прикроем, — решительно крикнул Минрен, запрыгивая на спину Элиасивальсиса.
Люба не могла не заметить, как вырос ее друг. Казалось бы, прошло-то всего ничего, но Минрен успел возмужать, стать решительнее и смелее. Он даже лицом поменялся. Доселе мягкие черты юношеского личика заострились, сделались более резкими. Даже щетина появилась. Как гусеница превращается в бабочку, так и Минрен из зеленого юнца превратился в мужчину. И Люба гордилась им как собственным сыном. Гордилась и гадала: а сможет ли она превратиться в Эльму, чтобы одолеть Безликого?
Элиас взмыл в небо, обдав мощным потоком ветра. Надин и Люба уже довольно ловко забирались на спину Хиго. Кто еще мог похвастаться, что умеет ездить верхом на волке?
Люди разбегались в стороны от несущегося вперед оборотня. Никто даже толком не обратил внимания, что у него на спине сидят Две Девы — те самые, что явятся «каждая в свой час» согласно пророчеству. К слову о нем… Люба не раз вспоминала его строчки и пыталась найти в них подсказку к нужным действиям, но лишь сильнее путала себя.
«…Когда остынет пепел на кургане и вздохнет земля, тишь придет в пустынные края. Раны затянутся, кошмары сгинут в пелене, а время глухо будет к отчаянной мольбе…» С этими строчками все вполне ясно — они о войне, что разразилась двадцать лет назад. Вернее, о времени после нее.
«…И явятся, как буря, две девы — каждая в свой час. И вернется страх, в котором мир погряз…» — строки о пришествии главных действующих лиц этой истории. Тоже все очевидно.
«…Одна создаст и пепла нечто — чудо из чудес, другая расколет надвое полотно небес. Мир содрогнется, но каков итог?..» Оракулу явно стоило подтянуть правила русского языка и перефразировать свое предсказание, так как оно изначально запутало всех своей… непоследовательностью? Строчка про Безликого «И вернется страх, в котором мир погряз» вставлена будто между делом, из-за чего складывалось впечатление, что источником страха являются Две Девы, а не Вестник. Не исключено, что оракул намеренно ввела всех в заблуждение, но если бы она изъяснялась более внятно, Любу бы не сажали в тюрьму трижды.
И все же Люба была уверена, что в пророчестве есть подсказка. Но уж больно расплывчатая, непонятная, туманная. И крылась она в строчках «Одна создаст из пепла нечто — чудо из чудес, другая расколет надвое полотно небес». Создавать явно придется Надин при помощи щита, но что? Заплатки для дыр, что наделал Безликий? Защитный купол над руинами Рокшаля? Какое-то оружие против Вестника? Что она должна создать? А главное — как?
В случае с Любой тут более понятно. Всеразрушающее копье должно расколоть небеса. Но с этим прекрасно справляется Безликий, причем голыми руками. От неба уже ничего толком не осталось! Но если копье может разрушить все и вся, то способно ли оно навредить самой Бездне?
Наверное, Люба так глубоко ушла в свои мысли, что забыла держаться покрепче за волчью холку. Чудо уберегло ее от позорного кувырка вперед. Хотя, скорее всего, в этом заслуга более бдительной Надин.
— Чего встали? А… — возмутиться как следует Любе не позволили.
Не случайно она вспомнила про пророчество оракула. Собственно, ее-то они и встретили на пути. Что она, что Безликий — оба жуткие, что в штаны наложить можно с перепугу. Может, оракул тоже из Бездны вылезла?
— Оракул? — Надин тоже ее узнала. Это было не так уж сложно.
— Они ждут своего часа, — все тем же вкрадчивым голосом начала оракул. — Сегодня свершатся пророчество и предназначение.
— Спасибо, конечно, за напутствие, но мы спешим, — как бы отмахнулась Люба. — Только давайте без новых предсказаний.
— То не ваша битва, но вам предстоит ее пройти.
— Серый, погнали. Вестник уже заждался.
Оборотень начал осторожно обходить оракула, которая не сводила с него взгляд. А взгляд у нее глубокий, жуткий. Прямо в душу смотрит! До чего же странное создание, хотя человека она напоминала куда больше, чем Безликий.
— Дочери довершат дело матери, — тихо произнесла оракул им вслед, но ее услышал только Хиго, и то половину слов не разобрал.
С Безликим они встретились на пепелище Кроличьих холмов, сквозящих Бездной словно раненый зверь — кровью. Землю укрывал плотный ковер из углей и пепла, от которых исходил жар. Хиго зло переступал лапами — больно, обжигает. В итоге оборотень забрался на бревна, которые когда-то являлись частью дома. Уцелевших жилищ не осталось. Даже жуткий дом Оскара и тот сгинул в Бездне. Интересно, что стало с самим Оскаром?
Вестник усох до человеческого размера и жуткой тенью стоял на куче в густом дыму. Он ждал и дождался. Жалел, наверное, что потратил много времени впустую, пока пытался поймать Двух Дев, а в итоге они сами пришли к нему.
Люба краем глаза заметила высоко в небе Элиаса. Дракон кружил над пепелищем, скрытый в облаках черного дыма. Он надеялся на эффект неожиданности, но Безликий наверняка давно его увидел.
Люба и Надин осторожно слезли с Хиго, не теряя из виду чудовище, с которым им предстоит биться. Знать бы еще, как…
— Ладно, пора заканчивать.
Люба первой сделала шаг. Из-под ног взлетали серые облачка пепла, а жар, исходящий от земли, приятно грел замерзшие ноги. Безликий склонил голову набок, удивленный смелостью девушки. Он тоже шагнул вперед, но очень медленно. А Люба с каждым шагом набирала скорость.
«Что я делаю?» — спрашивала она у себя. Тело будто бы двигалось само по себе. Концентрация ужаса в крови превысила все допустимые значения. Найдется ли в мире человек, который вот так пойдет на чудовище, зная, что проиграет? Может, Хиго был прав, и дурь в голове Любы действительно способна совершить великий подвиг?
Кольцо-копье на пальце нагрелось, чувствуя, как близится его звездный час. Люба чувствовала, как оно жжет кожу. Наверняка останется ожог. Но эта мелочь волновала ее меньше всего.
— Тоже сердце колотится? — Надин тихо нагнала подругу и поравнялась с ней. — Во что мы вляпались?
— В полное дерьмо, — максимально честно ответила Люба. — Даже если забьемся в самый дальний угол, эта тварь все равно нас найдет. Лучше уж так.
Безликий приближался медленным, почти что прогулочным шагом. Жуткая плавность его движений пробирала до дрожи в коленках. Ноги Любы и так шли через силу.
Расстояние между ними стремительно сокращалось. И наверное, пора бы вооружиться. Но Люба не представляла, как будет махать этим копьем. Скорее сама убьется, чем нанесет хоть какой-то удар Безликому. А щит Надин, казалось, был в два раза тяжелее. Но без этого оружия у них не было и шанса.
Люба прижала правую руку к груди, чувствуя тепло кольца. Его заметил и Безликий — и остановился. Хоть никаких эмоций его жуткая рожа не выражала, Любе показалось, что он нахмурился или даже разозлился. Не ожидал, что попаданки смогут заполучить оружие против него? Вот только вряд ли он догадывался, что Две Девы понятия не имеют, как им пользоваться.
— Что он задумал? — напряглась Надин.
— Ничего хорошего.
Люба глубоко вздохнула и сделала смелый шаг вперед. Безликий будто бы только этого и ждал: он вскинул руку вперед, широко растопырив длинные узловатые пальцы, а затем быстро сжал кулак.
Острая боль заставила Любу скрючиться и упасть на колени. Весь воздух вышибло из легких, а сделать новый вдох просто не получалось. Мир вокруг поплыл темными разводами. Боль накатывала волнами, заставляя стонать и скулить. Люба успела заметить, что Надин тоже валяется рядом, впиваясь пальцами в пепел.
Неужели это было так просто?
Люба носом чертила по серой земле, вымазав все лицо в пепле. Тело совершенно не слушалось. В ушах стоял жуткий звон, через который пробивались звуки возни. Кажется, это Хиго пытался помочь.
Сквозь слезы на ресницах Люба увидела рядом со своим лицом черную ногу огромного размера. Безликий стоял прямо над ней. Будь у него рот, он бы непременно усмехнулся своей легкой победе.
Невидимая рука сжала горло и с силой подняла Любу в воздух, оторвав ноги от земли. Она дергалась и извивалась, словно червяк, насаженный на рыболовный крючок. Надин ощущала себя точно так же, паря рядом на расстоянии вытянутой руки.
Впервые они увидели Безликого настолько близко. Существо из иного мира, из самой Бездны. Непонятное, непроглядное и непобедимое. Люба даже не могла понять, куда он смотрит. Она пыталась лягнуть его ногой, но не дотягивалась.
Безликий склонил голову набок, а Две Девы подлетели выше. Хватка на горле усилилась, дышать стало невозможно. Неужели это и впрямь конец?
Люба пыталась скинуть руку, что душила ее, но не могла ничего нащупать. Запоздало осознав, что попытка освободиться обречена, Люба в порыве предсмертной ярости выбросила руку вперед и неожиданно поразила Безликого всеразрушающим копьем. Этого не ожидал даже сам Безликий.
Люба и Надин почувствовали, что могут дышать, и рухнули на землю. Копье упало рядом с Любой, но та быстро его подобрала, не успев толком отдышаться. Ей удалось ранить Вестника из Бездны?!
— Надь, ты как? Кхе-кхе!.. — с хрипом спросила Люба, подползая к подруге.
— Вроде жива, — сипло ответила та. — Как ты это сделала?
— Не знаю. Где Хиго?
Воспользовавшись тем, что Безликий исчез из поля зрения, Люба поднялась на ноги и осмотрелась. Моментально она нашла взглядом оборотня, что лежал вдалеке и не подавал признаков жизни. Волоча за собой тяжеленное копье, Люба бросилась к нему вместе с Надин.
К счастью, Хиго был жив, но сильно ранен. Можно сказать, ему повезло. Шерсть блестела от крови, а сам он тяжело дышал и хрипел. Но это не мешало ему рычать в ответ.
Люба пыталась как-то перевязать рану, чтобы остановить кровотечение, отрывая от своих обносок лоскуты. Надин же следила за обстановкой. Безликий скрылся, а это не сулило ничего хорошего. Их битва, предсказанная оракулом, выглядела максимально скомкано и странно. Обычно противостояние героев с главным злодеем выглядит более эпично и масштабно.
— Где… он? — прорычал Хиго.
— Кажется, я его ранила.
Хиго посмотрел на нее так, будто бы Люба рассказала ему крайне неудачную шутку.
— И как тебе…
— Берегись! — воскликнула Надин.
Хиго и Люба почувствовали лишь волну, что прокатилась по ним. Сам удар оказался поглощен созидающим щитом Надин. Она и сама не понимала, как удалось поднять такую тяжесть над головой. Но держала! И не просто держала, а словно бы воздвигла над ними некий купол, через который Безликий не мог пробиться.
Кажется, им удалось сделать невозможное — разозлить Безликого.
Вестник аж раздулся от ярости, став в два раза больше. Он продолжал атаковать, но при этом совершенно не двигался. Будто бы достаточно одной лишь его мысли, чтобы нанести удар. А удары были ощутимыми, особенно Надин. Мало того, что щит сам по себе неподъёмный, так еще и Безликий барабанил по нему со всей дури.
Но на помощь пришел Элиасивальсис. Мощная струя пламени заставила Безликого отвлечься и обратить внимание на дракона. Однако Вестник счел его лишь досадной помехой вроде назойливой мухи. Небеса затрещали и разошлись, открыв новую дыру. Из нее вывалился с десяток длиннющих конечностей, жаждущих схватить и утащить что-либо в Бездну. И желанней всего был, конечно же, дракон.
— Элиас! — перепугалась Люба, видя, как изо всех сил Элиасивальсис кружит в небе, избегая протянутых в его сторону рук. — Ах ты, тварь!
Безликий, наконец, пошевелился — поднял руку над головой. Вряд ли это сулило что-то хорошее. Дыра разверзлась прямо у них под ногами. Будто бы нашли залежи нефти: черная жижа начала растекаться в стороны, поглощая все на своем пути. И лишь созидающий щит уберегал их от жуткой участи.
Безликий заманил их на свое поле битвы — в Бездну.