Созидай и разрушай

Придумать план спасения не удалось. Хотя попытка была неплохой. Минрен предложил несколько хороших вариантов, но все они разбивались вдребезги о его волшебные кандалы. Люба пыталась сломать решетку, но лишь заработала несколько синяков. Несмотря на ветхий вид, тюремные камеры отличались прочностью. А может, были заколдованы. Беспокойство Любы росло в геометрической прогрессии. Ее скептическое отношение к происходящему рассеивалось, а вера только укреплялась. Неужели это все правда? Неужели за мигающим светом софитов она не почувствовала, как перешла границу между двумя мирами? Крайне тяжело поверить в то, о чем пишут в книгах. Ева постоянно читала истории о том, как обычная девушка попадает в другой мир и влюбляется в принца, дракона, темного властелина или кто там считается самым горячим мужчиной на селе. Обычно в таких книгах все довольно радужно и мило, полно романтики. Но вот Люба оказалась на месте главной героини, а романтикой тут и не пахло. Да и история грозила закончиться слишком быстро. Несмотря на удручающие обстоятельства, Люба не собиралась сидеть и плакать в уголке, мешая крысам доедать собрата. Без боя Любовь Вячеславовна никогда не сдавалась. Королева Надин еще не знала, с кем связалась! Минрен же сдался ближе к утру и улегся спать. Люба уступила ему единственную койку, а сама ходила туда-сюда, размышляя. Нужно придумать план побега, и срочно! Лишаться головы Люба не собиралась, ровно как и оставаться в этом Данелиде. Не слишком уж тут приветливые хозяева. В итоге в светлую голову заключенной так ничего интересного и не залетело. Люба села на холодный пол, подложив под себя куртку, и задремала. И ее, и мага разбудил грохот доспехов. Сами стражники еще не оглохли от него? Вернулся тот толстяк с противным голосом. Люба предположила, что он судья или какой-нибудь начальник тюрьмы. Иначе зачем явился вообще? Мог бы и стражу послать. Но вникать в местные условности Любе было неинтересно. Куда больше волновала перспектива остаться без головы на плечах. — Как спалось? — противно захихикал толстяк. — Его Величество король Эрен был весьма огорчен, узнав об измене. Он хочет в последний раз заглянуть в глаза предателя и полюбоваться девой-разрушительницой. Надеюсь, ты, Минрен, придумал красивую речь. Выводите! Люба едва успела накинуть на плечи кожанку, как на руки нацепили кандалы, похожие на те, что у мага. Грубыми толчками заключенных выгнали из камеры и повели тайными коридорами для прислуги. Наверное, чтобы не пугать жителей дворца. Даже не посмотреть на убранство королевской резиденции напоследок. Обидно. Пару раз на пути им попадались служанки в чепцах и фартуках. При виде толстяка они испуганно ахали и скрывались. Из теней доносился лишь шепот. Это рождались свежие сплетни. Наконец-то эти лабиринты кончились. Они оказались перед красивыми позолоченными дверьми с искусной резьбой в виде виноградной лозы. Тронный зал? Скорее всего. Раз толстяк сказал, что их хочет видеть король. Двое стражников, что стояли у дверей, хмуро посмотрели на заключенных, особенно на Любу. Почему-то ей показалось, что о милосердии Его Величества можно и не мечтать. Наверняка королева Надин уже наплела ему всякого. «Ох, Надя-Надя… — злилась Люба. — Стану злобным призраком и буду являться тебе в кошмарах. Никакой экзорцист не поможет». Двери отворились. Толстяк первым зашел в тронный зал, наполненный светом рассветного солнца. Белые мраморные колонны играли золотой лозой, что обвивала их. Ковры под ногами скрадывали тяжелые шаги стражников. Помимо короля и королевы, восседающих на троне, в зале находились и придворные. Женщины в роскошных платьях прикрывали лица веерами и вуалью шляпок. Мужчины в белоснежных перчатках смотрели на вошедших свысока и будто бы соревновались, кто выше задерет нос. Любе, как и Минрену, было все равно на местных аристократов. Пусть глазеют. Куда важнее реакция того, на чьей голове блестела корона. И речь не о Надин, у которой на груди лежало боа из лисицы. Она смотрела на Любу и торжествовала. Но на лице пленницы королева не увидела страха, а потому разочаровалась. Король же явно пребывал в смешанных чувствах. Надо признать, что он был довольно красивым. Напоминал какого-то голливудского актера. Но потом Люба пригляделась и поняла, что он уж очень похож на бывшего парня Евы. От этой параллели ее аж передернуло. То были темные времена, о которых в их съемной квартире вспоминать не принято. Да, высокий шатен с зелеными глазами это, конечно, сексуально, но после такого сравнения даже у Минрена было больше шансов. Королева Надин могла спать спокойно. — Ваше Величество, — толстяк поклонился, — маг Минрен и дева-разрушительница. Также спешу доложить, что эшафот уже готов. — Благодарю, Хоксмит, — отмахнулся от него король. Его Величество поднял голову и с печалью в глазах глянул на мага, которому когда-то доверял. Его практически не интересовала девушка, стоящая рядом в странной одежде. Зато королева была готова прожечь дыру у Любы в голове. — Минрен, — заговорил король Эрен, — я был весьма ошарашен вестью о том, что ты меня предал. Я отказывался верить и до этого момента не верил. Но что я вижу? Дева-разрушительница. — Люба присела в неуклюжем реверансе, который король не оценил. — Скажи, за что, Минрен? Я доверял тебе… — Ваше Величество, — маг сделал шаг вперед, — я не предавал вас! И все так же верен. У меня и в мыслях не было покушаться на вашу жизнь. Я не призывал деву-разрушительницу. Да и это, — он кивнул на Любу, — не она. Эту девушку случайно затянуло в портал. — Но портал открыл ты, — вздохнул король. — Зачем? Минрен опустил голову. Не мог же он сказать, что «ваша жена пыталась меня прикончить, поэтому я планировал сбежать, но мне помешали». Даже Люба понимала, что если Минрен обвинит в чем-либо королеву, то все усугубится еще сильнее. А выдумать что-то убедительное за ночь так и не удалось. Раз Минрен пользовался доверием короля, то мог попросить о любой услуге. Ответа король так и не дождался. По взгляду было видно, как ему жаль. Он не хотел судить друга, но на кону стояло королевство. Вернее, так это все выглядело со стороны короля Эрена. Кем бы тут не считали деву-разрушительницу, она явно представляла большую угрозу. — Ты разочаровал меня, Минрен, — почти шепотом произнес он и наконец-то обратил внимание на Любу. — Не так я себе представлял ту, кого нарекли разрушительницей. Не хочу вновь услышать лязг мечей и вопли боли. Лучше покончить с этим сразу. Хоксмит, они твои. Я не желаю на это смотреть. — Как скажете… — Эй! А меня выслушать не желаете? — возразила Люба, напугав своим резким голосом толстяка. — Нет, не желаю! — поднялся король. — Да и что ты можешь мне сказать? Я не поверю ни единому твоему слову. У тебя одна цель — разрушать. — Я не с вами хотела поговорить, а с королевой. Король, как и все остальные в тронном зале, опешил. А лицо королевы Надин вытянулось от удивления. Такого поворота она явно не ожидала. Люба уже решила, что без боя она не сдастся. Если ее все равно казнят, то хоть побезобразничает напоследок, чтобы королевскому двору жизнь медом не казалась. Ночью в камере они с магом немного побеседовали, и Минрен рассказал о королеве Надин. Ничего интересного, если честно. Пришла в Данелид пять лет назад совершенно внезапно. Ее так же держали под стражей, но король оказался очарован красотой девушки и вскоре полюбил. А Надежда (именно так она представилась двору) быстро сменила имя на Надин, как бы отрекаясь от прошлой жизни, и принялась вершить добрые дела. Да, она действительно подняла на ноги умирающее королевство Арелла, но почему-то никто не хотел говорить, какой ценой ей это удалось. А список ее злодеяний довольно любопытен, вот только от венценосного супруга его тщательно скрывали. Люба предвкушала веселье. — Вы так свято уверены, что роль девы-разрушительницы отведена мне, что забываете, кто сидит рядом с вами на троне. Да-да, Надин, я о тебе. Или лучше называть тебя настоящим именем, Надежда? По толпе аристократов прокатился возбужденный шепот. Толстяк Хоксмит испуганно охнул и отступил от Любы на два шага. Король оказался озадачен и растерян. А Минрен смотрел на Любу, выпучив глаза. Он-то понимал, что его сокамерница блефует, танцуя на лезвии ножа. Но Любу больше забавляла реакция королевы. Она испугалась. Надин вцепилась в подлокотник так сильно, что побелели костяшки. Еще чуть-чуть, и трону конец. Улыбку победительницы как ветром сдуло, зато появился оскал. На бледном лице выступили капли пота. — И я, и она пришли сюда из одного мира. Так скажите, Ваше Величество, можете ли вы быть так уверены в своей супруге? Ведь чтобы разрушить, нужно сначала создать. И как же красиво падет королевство Арелла, которое так стремительно встает с колен после эпидемии, голода и последствий войны, — все это Любе рассказал Минрен, а она лишь приукрасила для большей драмы. — Я же и мухи не обидела, пока была у вас в гостях. Но известно ли вам, сколько голов пришлось потоптать королеве Надин, чтобы получить доверие? — Ты блефуешь, — прыснула королева, прервав молчание. — Ты здесь меньше суток. Откуда тебе знать о том, что происходит в королевстве и за его пределами? Ты выдумываешь небылицы, очерняешь мое имя, чтобы оттянуть время до казни. Твоя ложь — вот истинное разрушение. «Не на ту напала, Наденька». — Неужели? — улыбка Любы напоминала улыбку Чеширского Кота. Такая же безумная. — Ветряные мельницы, видимо, и правда хороши, раз никто не вспоминает, что они осушили часть реки и лишили дохода сотни фермеров и работяг. Это был удар ниже пояса, зато какой! Любе сыграло на руку то, что Минрен имел внушительный компромат на королеву и в отчаянии был рад им поделиться. Собственно, по этой же причине его и хотели убрать. Слишком много знал. Вот только магу не хватило смелости рассказать королю о темных делах королевы, а Любе терять нечего. Она запомнила самое интересное, хотя Минрен много всего рассказал. Ой, весело будет сегодня во дворце. — Что на это скажешь, Надя? А королева не могла ничего сказать. У нее началась паника, которую ей никак не удавалось скрыть. И король, наблюдая за ее реакцией, все больше предавался сомнениям. Аристократы, стоящие поодаль, жадно впитывали каждое слово, чтобы плести интриги и распускать слухи. — Скажите тогда вы, Ваше Величество, кого на самом деле призвал маг Минрен? Деву-разрушительницу или деву-спасительницу? Если казните не ту, вам же разгребать последствия. — Да как ты смеешь! — взорвалась Надин, вскочив на ноги. Бледное от шока лицо вмиг покрылось красными пятнами ярости. — Ты своими речами пытаешься разрушить мир, царящий в Арелле. Я не позволю! Хоксмит, уведи их! — Довольно! — громогласный голос короля заставил Надин медленно опуститься на трон и затихнуть. — Казни не будет. По крайней мере, не сегодня. Лорд Алон, соберите совет. А до тех пор, пока судьба мага и девы не решится, они останутся под твоим присмотром, Хоксмит. — Как прикажете, — поклонился толстяк. — Мой король… — пискнула королева, но, получив в ответ холодный взгляд, опустила голову и замолчала. Зато ее гневный взгляд исподлобья, адресованный Любе, все сказал за нее. — Уведите их. Люба гордо вздернула нос, как королева в самом начале, и позволила страже себя увести. Напоследок она не стала ничего говорить, дав возможность аристократам и королю самим строить догадки. Возможно, Люба только что совершила самую большую ошибку, но это хотя бы отсрочило казнь. Уже неплохо. Теперь даже интересно, во что все это выльется. Минрен был в шоке от того, что сейчас произошло. И, кажется, успел пожалеть о своих откровениях в отношении королевы, которыми поделился с Любой. Он-то был уверен, что утром его казнят! Кто ж знал, что его сокамерница остра на язык? Толстяк Хоксмит, который начальник тюрьмы, привел их обратно в камеру и оставил в покое. Крысы были не рады их возвращению — им опять не позволят нормально пообедать. — Ты ненормальная? Совсем с ума сошла? — Минрена распирало от возмущения и восторга одновременно. С одной стороны, он совсем не хотел вот так открыто выступать против королевы, а с другой — был рад побыть с головой на плечах еще какое-то время. — Я нам жизнь спасла. Мог бы и поблагодарить! — Ты хоть представляешь, что сейчас начнется? Мы не доживем до конца совета! Королева убьет нас раньше. — Не убьет, — хищно улыбнулась Люба. — Теперь и она под подозрением. Сделает один неосторожный шаг и потеряет доверие короля. Если Надин не дура, то не будет предпринимать никаких действий. — Ты не знаешь, какие у нее связи. Она способна добраться до нас чужими руками, и никто не догадается, чей это был приказ. Ты здесь всего день, а я — всю жизнь. Я помню, как Надин появилась здесь. И видел, кем она стала, — Минрен вздохнул, отдавшись воспоминаниям. — Зачем ты это сделала? — Нечего было бросать меня в темницу. Со своими связями она могла тихо и незаметно вернуть меня обратно, но разыграла спектакль. Так что не я это начала. Минрен был вынужден согласиться с очевидным. Надин оставила Любу только для того, чтобы подставить неугодного ей мага. В ином случае Люба была бы уже дома. Она тут в роли инструмента, но теперь переквалифицировалась в соперницу. И противник, кажется, ей не по зубам. Но Дверская была бы не самой собой, если бы не лезла на рожон.