и вновь вы тут

дивный, даже удивительный мир. юле же удалось поспать в ту на удивление спокойную ночь - даже привычные стоны полиции под окнами будто поубавили в половину свою громкость, боясь нарушить тонкий покой. да и встать получилось легко - и душ сходила, и красивый завтрак соорудила, и даже своим ходом добралась до работы, не гоняя машину такси. с отличным настроением зашла в штаб: день обещал быть продуктивным. конечно же, не терпелось увидеть новое лицо, что сегодня должен был явиться на собеседование к ней лично, но и по мелочи дел хватало. в первую очередь, проверить новости. обычно все в рабочих чатах отправляли самые важные, однако каждая новость важна по своему, и девушка вгрызлась в инфополе, с интересом вычитывая о событиях в мире. дойти до петербургских новостей не успела - пришла аня со стопкой бумаги: — тут бухгалтерия за прошлый год. и ещё, — понизила голос, — этот новыш уже пришёл, готов болтать. юлия сверила время - нормально. главное, чтобы не опаздывал: — да, давай сейчас. через минуту, когда девушку успела навести видимый порядочек на столе, вошёл мощный на вид… мужчина? парнем его назвать было никак нельзя. в глаза бросался шрам на щеке, пусть кожа и была гладко выбрита - видимо, как раз для того, чтобы в глаза не бросался. — добрый день, — поприветствовала девушка первой, привстав. — здравствуйте, — отозвался мужчина, — я пётр каразин, прибыл на службу родине. — меня юлия зовут. приятно видеть такой энтузиазм. так вот, пётр, давайте поговорим - я понимаю, что множество разговоров утомляет, однако это необходимость сегодняшних реалий, — тот с готовностью кинул, усевшись на стуле по противоположную сторону стола, — мы здесь все - за правое дело. думаю, вы понимаете о чем я. это к тому, что здесь все здраво оценивают риски причастности к нашей организации. репрессии, преследования… они проговорили около часа. каразин производил впечатление человека, знающего что он делает. его идеология была несколько устаревшей, но этот радикализм на грани с анархией… юлия щёлкнула пальцами: она была довольна пополнением. петра отправила со всеми знакомиться и вливаться - дальше его подхватят - и уж думала вернуться к новостям, но на этот раз отвлёк серёжа: — интересный, конечно мужик. — а? да обычный. — ага. подписался «карамора» - а я и давай думать, где слышал это. потом вспомнил: кокнули дядечку с жестокими подробностями, а там оставили «караморщину» эту. петёк сказал, что поддерживает такое, поэтому так и подписался. мол, жёстко и радикально, и никак иначе. у юли в голове если и шестерёнки, то как минимум «порше» - она соображает быстро, как и сопоставляет факты: неспроста накануне господин юсупов почтил её своим визитом. а теперь ещё и поклонник… убивцев. оставшись с собой наедине, девушка пробила событие - виталий шевцов был жестоко убит, бла-бла-бла… подпись… кровью. передёрнуло. и правда «карамора». надо будет провести беседу с ним - разъяснительную. мол, негоже так. или же… ну нет, мысль на грани фола - феликс феликсович тут навряд ли прояснит ситуацию. хотя, позориться ещё сильнее было просто некуда - она и сама встревожилась после всего произошедшего совершенно внезапно. ну вот и весь прекрасный день насмарку.

***

— можно было выбрать любое место мира, но вы выбрали… это, — феликс феликсович обвёл брезгливым взглядом помещение полупустой чайной, выбранной юлей для переговоров. однако, он пришёл. этот факт внушал юле надежду на плодотворный исход. — зато территория нейтральная, — парирует она. и людей лишних нет, да не подслушают. будто бы отсутствие-присутствие людей когда-то юсупова останавливало, конечно. — ужасно, — феликс даже не и думает прикасаться губами к чашке, на дне которой загадочно крутились чаинки красного чая. разговор как-то не шёл - будто бы был должен, в самом деле. однако девушка опрометчиво надеялась как-то более… непринуждённо. видно не судьба. поджавший губы феликс выглядел в простецком интерьере достаточно экстравагантно - в красивой тёмной рубашке, совершенно не классического кроя. — кхм… так вот, — чай и правда такой себе. а может оттого, что юля просто не фанатка красного, — пришёл ко мне ваш… карамора. феликс держит драматичную паузу, вцепившись в девушку глазами: — небось попросился к вам? со слоганом каким-нибудь: «свергнуть гадину»? — ну… в целом - да, — нехотя соглашается юля, — я посмотрела про прошествие… уверена, вы знаете. так вот, нашла ещё старые архивные записи - про петра «карамору»… — это он, — безапелляционно заявляет юсупов, даже не посмотрев на экран телефона, коим юлия думала подтвердить слова. — я думала… она думала, что вампиры - это верхушка. она думала, что именно они - темень. темнота. мрак. какие ещё синонимы - просто беспросветный, бесконечный и несменяемый ужас. — эта тварь залегла на, — показательно считает на пальцах, — сто десять лет. с новым годом, получается, — феликс откидывается на стул и грешно улыбается, хотя ситуация смешной не была ни разу. — и что делать? — казалось бы, такой постой, человеческий вопрос. даже по-детски наивный. убийства юлия не одобряла в любом смысле и виде. а ситуация, получается… не то чтобы прелестная. и петя этот был уже принят. не то чтобы она боялась ответственности - тут другое: первородный страх перед смертью. — надо его убить, вот и всё, — разводит руками юсупов, словно это - само собой разумеющееся, — да что вы так смотрите. у него кукушка уехала ещё тогда… ах, вы не знаете эту историю: была у него дамочка, смешная такая - алиночка. и ушла она от него к вампиру… — увольте, я не готова к этому разговору, — поднимает юля руки, останавливая поток слов, — я не буду покрывать… — понизила голос, — убийства. феликс аж разулыбался акулой: — да что вы! если бы не хотели - молчали бы в тряпочку, — он отличнейше знал на что давить, — либо он, либо десятки, а может и сотни жизней. но вы… сейчас здесь. это говорит о многом. девушка пятится, откидываясь на спинку кресла. глухой свет скрывает эмоции на долю секунды: — я не хочу ненужных… — одними губами, — смертей. — ненужные - это власть, давайте будем честными. такие, как этот шевцов и прочие - тупые, но жадные, вам и не жалко ведь, — юсупов подаётся вперёд, — согласитесь, никако-о-ой жалости. а я - здесь. разговариваю. с тобо-о-ой юля превозмогает себя и разумом берёт контроль: — убийства подражают больше убийств. — я - его второй или третий в списке. это лишь вопрос времени, — юсупов понял куда надавить, чтобы получить вроде как желаемое сострадание и страх в глазах. молчание. мысль. — но вы пришли ко мне - предупредить, — у юли в душе тихонько трепещется надежда собственного открытия, — не промолчали, не скрыли. вы тоже заинтересованы, так? вы в опасности. феликс хотел бы съязвить и вставить что-то умное, но, к сожалению, рационального мышления он лишён не был - сейчас его положение в правящих верхушках было достаточно шатким. этому сопутствовала цепочка событий, но не отменяла простого факта - его, скорее всего, поставят под удар. — у меня охрана по всей улице, милочка, — юсупов прекрасно владеет собой, не отвечая ни на один из вопросов. — боитесь, — кивает сама себе юля. мужчина выразительно молчит, поджав губы. — они со своей шайкой мочили всех наших - без разбора, — после молчания выдаёт феликс, — сначала он только за руневским бегал - тот и увёл его алину, но потом узнал больше… девчонку тоже обратили. он и её пристрелил. прям в упор, серебряными. после этого и ушёл вразнос, многих положил. потом затих - мы отпраздновали его исчезновение. думали, сам себе в рожу выстрелил в итоге. однако, оказалось, человеческое в нём подохло ещё раньше. он своими действиями очернил саму идею революции - это чтоб вы понимали. знаете про красную партию, тот самый теракт? его рук дело. а всё потому что его любимые революционеры тоже были с клыками. меня называли сумасшедшим, но я - экстравагантный, возможно вульгарный и резкий. но сумасшедший из нас двоих - это пётр карамора. юлии внезапно стало нестерпимо жаль всех, кто полегли от рук… хотя, стоп. насколько адекватно было верить господину юсупову - который годами кошмарил их святыми устоями и перечнями законов? подстраивал «несчастные случаи» и с их штабами - никто не умер, разве что отделавшись испугом, конечно. умирала техника и помещения, но люди, пусть были испуганы, продолжали работу. вдруг и это - ещё один способ их запугать. в конце-концов, они трудились ради переворота, и это могло быть шансом. — я пока не понимаю, кому можно верить, — честно говорит девушка, понимая, что с ответом тянула и так слишком долго. — ну ещё бы, — феликс феликсович выдаёт непонятную эмоцию, будто хочет что-то сказать, но отметает эту мысль, однако в голосе отчётливо слышится едкая пассивная агрессия. он утомился стелиться перед каждой встречной, — включите мозги - придумайте как его устранить. так уж и быть, разделю с вами почётное звание освободителя планеты от этого паскудника. и стремительно ушёл. юлия осталась думать.