Мы

Пока мальчики наслаждаются солнечным днем на балконе и понемногу восстанавливают доверие, их ищет полиция. И уже не первый день. Глупо было рассчитывать на то, что их поступок окажется безнаказанным. Усугубляло ситуацию то, что оба за самоанализом и думать забыли про поджог. Из беспамятства и безмятежности их вырывает звонок Ваниного знакомого. Он говорит, что его подозревают в покровительстве Вани и его не арестуют, если он сдаст друга. Однако, он выбирает предупредить человека, которому должен. Это долгая история... Ваня спас жизнь его маме, когда вовремя отвез в больницу... Они были в одной компании в школе и после нее, пока он не начал много зарабатывать и не уехал... В любом случае, он обязан по гроб жизни и действует вопреки своим интересам. Ваня безмерно благодарен. Главное защитить от всего Сережу, ведь если случится что-то плохое, он пострадает по Ваниной вине. Снова. Ваня распоряжается о скорейшем вылете. В такой спешке и волнениях не проходила ещё ни одна его неделя. Все будто перевернулось с ног на голову. В какую-то секунду Ваня вспоминает про свою аудиторию и про то, что ему придется объяснятся, но эта мысль теряется среди кипы других. Новой вспышкой мелькает вопрос о том, почему Сережа не задает вопросов, не ругается, не злится, а беспрекословно делает всё, что скажет Ваня. Что у него в голове? Как же хочется залезть туда и там поселится надолго, изучить каждый сантиметр, а потом вернуться и знать все его привычки и мысли наперед. Эти размышления Ваня опять откидывает, но на время: сейчас ему нужно собирать вещи и торопиться. Опять самолет. Теперь напряжение. Сережа боязливо заглядывает в Ванины глаза. Там страх смешивается с отвагой, любовь с надеждой, вера с опасностью. Ваня смотрит в ответ и понимает, насколько испуган Сережа и как сильно он пытается это скрыть. Они до боли похожи. Сережа не выдерживает этого гипнотизирующего пожирающего взгляда и прижимается к Ване, обнимает его, ища в нем утешения и как будто проверяя, готов ли он его защищать. Ваня опешивает, а потом, словно просыпаясь, судорожно гладит Сережу по голове, сжимает плечи, обнимает в ответ, проходится по волосам, проверяет щеки на наличие слез и находит их, потом наклоняется, чтобы вытереть соленые дорожки и Сережа еле слышно спрашивает у Вани, все так же утыкаясь в его колючий свитер: - Вместе? - вокруг все замолкает, только этот вопрос звенит у Вани в ушах. - Вместе. - Я тебя люблю. Возможно, он сказал эти слова от страха, возможно, он передумает, но это все будет потом, а сейчас Ваня счастлив, а Сережа наконец спокоен. Это самые тяжелые слова в его жизни. И он в них не уверен. Но ему захотелось сказать их именно сейчас, и он понимает, как эти слова были нужны им обоим: Сереже - для освобождения, Ване - для ясности. Ночевать Сережа едет к Ване. Он обещал, что больше не оставит его и настаивает на хотя бы кратковременном проживании Сережи у него дома. У Вани уютно и тепло. Ванин дом нельзя назвать квартирой. Это именно дом, место, где так комфортно и хорошо, что не хочется его покидать. Обстановка располагает к разговорам всю ночь. Они обсуждают всю неделю, говорят о том, что чувствовали в те или иные моменты путешествия. Сережа иногда берет Ваню за руку по своей старой потребности в тактильности, а Ваня больше не шугается. Стоило просто побезумствовать семь дней и они стали самыми близкими людьми на этой земле. Потом они рассказывают друг другу о своем детстве и семье. Сережа избегает той истории из сна - он не может открыться слишком быстро. За окном брезжит рассвет, придавая стенам в Ваниной комнате золотое мерцание. Высшие силы благословляют их недодружбу-недолюбовь. Они засыпают в обнимку так сладко и спокойно, как, наверное, ни одному из них ещё не доводилось. А за окном слышалась весенняя капель, птичьи песни и приближающийся вой сирен.