Мы

Первое место, куда отправились Ваня и Сережа по прибытии - побережье. Они не сказали друг другу ни слова ни в самолете, ни по пути на море. Напряжения в воздухе не было - просто хотелось молчать, хотелось слушать небо, город, птиц, а потом волны, песок, облака. Они сели прямо туда, где соприкасаются морская пена и песчинки - на такой же границе находились они сами, стоило только сделать толчок, чтобы эту границу подвинуть, а потом шаг назад, чтобы дать к ней привыкнуть. Говорить все ещё не хотелось, но крупинки нетерпения внутри легких Сережи заставили его всмотреться в лицо Вани с замеревшим вопросом в глазах. Ваня почувствовал на себе взгляд и поежился то ли от мягкого ветра, то ли от волнения. - Почему ты на меня так смотришь? - Жду разговора. Ваня поворачивается лицом к Сереже, а потом ложится так, чтобы волны слегка касались его волос, а глаза видели спутника. Море заглушает слова, закладывает уши. Он не слышит ни себя, ни его. - Я сам не знаю, что конкретно хочу тебе сказать. Почему-то у меня ощущение, что мы знакомы всю жизнь и очень крепко связаны, что мы одно целое. Мне тяжело понять, что между нами и чего я хочу от наших взаимоотношений, но я точно могу заявить, что ты мне дорог и что мне хочется быть ближе к тебе. Ваня уже смотрит не на Сережу, а в небо. Оно так спокойно. Ему так свободно. Сережа отворачивается и плачет. У него медленно-медленно тянутся по лицу влажные струйки слез и он сам до конца не осознает, что их вызвало. Просто он вдруг с жаром ощутил эту связь. Ему сказали, что он важен и нужен в такой прекрасный момент и в таком сказочном месте. Он закрыл глаза и лег на песок, а его стопы щекотали те же приливные потоки, которые гладили Ваню по голове. Он провел своими пальцами по Ваниным и уснул. Такого удовольствия и приятного горячего комка внутри живота он не чувствовал давно. Ради этих слов стоило ехать на край света. Сережа проснулся, а солнце практически не сдвинулось с места, но он чувствовал себя энергичнее, чем обычно. Ваня лежал с закрытыми глазами. Когда Сережа встал и отряхнулся, Ваня тоже проснулся от его движений. Они все так же молча отправились к отелю, наслаждаясь погодой. В момент, когда нужно было оплатить забронированные номера, Сережа обнаружил, что у него нет банковской карты. Он сразу начал вспоминать, где мог её оставить, и прокручивать в голове различные сценарии того, как закончится его отдых, да и отдых Вани, ведь карта с нужной валютой была только у Сережи, а у Вани денег с собой практически не было - все ушло на билеты. Было очень неловко за свою рассеянность перед другом. - Наверное, я её на пляже оставил. Пойдем вернемся, вдруг она в песке затерялась? - Конечно вернемся. И они опять зашагали к месту, в котором было так хорошо и спокойно всего какой-то час назад, а сейчас страшно и тревожно, а самое главное, непонятно и неизвестно, что делать дальше. Сколько они не искали, они не смогли найти даже места, где они отдыхали, что уж там говорить о бесконечных попытках обнаружить карту и желании разрыть песок до основания земли, лишь бы опять все не испортить. Но судьба решила иначе. Теперь им придется существовать на то, что есть у Вани и на пару Сережиных рублей. С самым первым вопросом о месте ночлега они разобрались быстро - спать было решено там же, где они уже дремали - песок теплый, ночь короткая, с собой зимние куртки, оставшиеся от Московской зимы - справится можно. Море за время их отсутствия изменилось - стало чуть ветренее, волны поднимались выше, солнце закрыли тяжелые, бурые от напряжения облака. Стемнело. От стресса не хотелось есть, мысли были заняты продумыванием скорого отлета и поиском человека, который мог бы помочь в сложившейся ситуации. Это были мысли Сережи. Он опять винил себя за свою неаккуратность и безответственность, корил себя всеми возможными плохими словами и волновался о том, что теперь о нем подумает Ваня. А вот Ваня был спокоен - он был внутренне готов к тому, что что-то плохое случится и даже предчувствовал это. Он знал, к кому обратиться, но решил пока ничего не говорить Сереже - так приключение получится интереснее. Они договорились обдумать план выживания в чужой стране утром и опять уснули валетом, чтобы одинаково слышать и море, и сушу.