Шиворот-навыворот

Прошёл месяц с тех пор, как Пик Ветров погрузился в полную занятость, чего не наблюдалось уже давно. Нань Лан успешно справлялся с делами, но обилие забот, которые он раньше скидывал на старшего ученика, сделали его ещё более отстранённым. Он почти не вёл уроки у учеников, лишь изредка приходил на полигон да сражался с более старшими учениками. Всеми делами, касающихся миссий и заданий, заведовал Ли Хуэй, знавший почти всех учеников Пика. Учёбой же занимался теперь Мин Хэ, как второй по силе и занятости ученик Пика. Несмотря на то, что Мин Хэ был в ордене уже без малого три года, он редко видел Со Ё Ли, потому не понимал всей шумихи вокруг этой ученицы. Как личный ученик Нань Лана он много тренировался, отправлялся на задания и приобретал всё большую силу. К тому же за три года он успел неведомым образом поссориться со своим шиди Ли Яо, который мало того не признавал себя таковым, то есть младшим боевым братом, так ещё и всячески вставлял палки. Мин Хэ честно пытался понять этого человека со скверным нравом, красивым лицом, на котором горели серые глубокие глаза, и жёлчным языком, однако так ни разу и не понял, что вообще происходит. Мин Хэ только спустя какое-то время узнал, что Фу Ли Яо – его кузен, кровный двоюродный брат. Но их отношения больше походили на двух незнакомых людей, всячески сталкивавшихся лбами и носами. Сам он проявлял чудеса выдержки, прощая своему шиди любую выходку, не слишком серьёзную и детскую. Но вот сам Фу Ли Яо едва ли был рад подобному раскладу, только больше приходя в ярость. Мин Хэ не понимал этого парня. Ему что, хотелось быть учеником Нань Лана, а не Дон Су? Или ему не нравится иметь в родственниках брата, который рано ушёл из дома и путешествовал по свету в поисках силы и предназначения? В любом случае, за этот месяц, односторонняя вражда между ними несколько утихла. Мин Хэ часто уходил на задания или же отправлялся в коллективную медитацию с другими учениками, что сводило на нет любые встречи между учениками двух Пиков. К тому же Мин Хэ было интересно увидеть Со Ё Ли. Он недавно вызнал у старшего ученика подробности ученичества этой девочки. Оказывается, Ё Ли не была личной ученицей Нань Лана, как думал Мин Хэ. Но эта девочка была названной сестрой Ли Хуэя и ученицей, впервые достигшей в этом возрасте полного формирования ядра. Она как раз два с половиной года назад ушла в медитацию в духовные пещеры и с тех пор новостей не было. Вот почему Мин Хэ почти не знал Ё Ли. В одно утро произошёл переполох. Младшие ученики выбегали и в спешке одевались буквально на ходу. Старшие ученики уже были готовы и только ждали построения. Сам Мин Хэ в это время только сонно хлопал глазами и пытался вместе с ещё несколькими учениками сообразить, что происходит. Ли Хуэй безжалостно выдернул ребят с кроватей и дурным голосом прикрикнул на них, чтобы они одевались быстрее и спускались на тренировочную площадь, где их ждут все остальные и учитель. Потом он быстрым шагом вышел из комнаты, чтобы направиться в другие комнаты учеников, которые так же, как и Мин Хэ, допоздна медитировали или тренировались с мечами, а потому не сумевшие как следует поспать. — Шимэй Ё Ли возвращается! — услышал Мин Хэ чей-то восторжённый голос. — Я слышал, что она потеряла память и ядро. Интересно, она нас всех тоже не помнит? — сказал кто-то рядом, толкаясь в толпе полукругом. Мин Хэ протиснулся вперёд, слыша чужие шиканья и ощущая толчки. Ему стало интересно увидеть поближе свою шимэй. Ну и конечно, было бы хорошо познакомиться с нею и узнать что-то новое. Однако, если она потеряла память, то скорее и не сможет ничего рассказать, даже о том, что произошло в духовных пещерах. — Это она! — вскрикнул кто-то. Толпа оживлённо загудела. Многие знали соученицу Ё Ли, достигшую полного формирования ядра к одиннадцати годам. Было удивительно, что при таких обстоятельствах шизунь не взял её в личные ученики наравне с Мин Хэ и Ли Хуэйем. — Доброго дня, мастер, — раздался нежный голос девочки. Мин Хэ оказался очень близко с краю и ему удалось увидеть прибывшую. Ё Ли представляла из себя очень хрупкое существо. Маленькая фигурка, худенькая настолько, что можно было говорить о том, что её морили голодом, слегка впалые щёки, тем не менее сейчас окрашенные в нежный розовый цвет, красивые глаза цвета морской волны на заострённом детском личике, которое приобретает черты девушки. Сквозь белое со вставками ханьфу были видны острые локти и колени при каждом движении. Зато волосы представляли собой, должно быть, гордость хозяйки: они были пышными, заплетёнными сейчас в неловкую косу, красивого золотого оттенка и, должно быть, казались мягкими на ощупь. Мин Хэ почувствовал в сердце нежность к этому хрупкому цветку. "Удивительное создание" — так решил он. — Здравствуй, ученица, — поприветствовал в ответ Нань Лан. Вся радость, которую он испытал наравне с Ли Хуэйем, вмиг улетучилась, стоило столкнуться с недоумевающим взглядом девочки и её встревоженными оглядками вокруг. Здесь проблемы только начинались. — Мы все тебя ждали. Пришло время тебе вернуться и снова заняться делом. Однако в этот раз ты будешь совершенствоваться только под моим присмотром или присмотром старшего ученика Ли. Ё Ли по-прежнему смотрела слишком странно для прежней себя, словно не узнавала ни территорию родного Пика, ни учеников, столпившихся вокруг неё и радостно встречающих знакомую, ни самого учителя, с которым любила препираться ещё до духовных пещер. Сердце Нань Лана слегка дрогнуло от тоски. Но он сохранял на лице отстранённую маску. — Ли Хуэй и остальные ученики помогут тебе освоиться здесь. А с завтрашнего дня я ожидаю тебя у моего дома. Будут вопросы, можешь обратиться к любому или напрямую к моему личному ученику Мин Хэ, — снова заговорил мастер, видя, как ученица пристально рассматривает кого-то из толпы. На миг мужчина порадовался, что она наконец-то стала похожей на себя, но, сместив взгляд, тут же отказался от радости. Ё Ли почти не встречалась с Мин Хэ и, соответственно, не обращала на него внимания в редкие случаи их встреч. Это были как раз те дни, когда она была больше сосредоточена на духовном совершенствовании, нежели на общении с кем-либо. Потому это было совершенно бессмысленно. — Мастер, что я должна буду делать? — отвернувшись, спросила девочка. В этот раз в её голосе зазвучала странная насмешка. — Ученица узнает позже, — отмахнулся Нань Лан. — Сейчас пообщайся со своими шисюнами и шиди. Они все тебе с радостью помогут. — Хорошо, — кивнула Ё Ли и склонила голову, прощаясь с мастером. Нань Лан и вправду не собирался ничего объяснять, даже если он знал о потере памяти. Поэтому он засобирался уходить в свой дом, где в кабинете валяются бумаги от Главы Ордена.

***

Ё Ли чувствовала себя очень странно. Когда она, наконец, смогла прийти в себя окончательно, не путаясь в восприятии предметов, то ей показалось, что она попала в какой-то сказочный мир. Комната была очень уютной и приятной и совершенно не походила на больничную палату. Кровать, конечно, оказалась не столь удовлетворительной, так как, лёжа на ней, девочка почувствовала, как её тело напряжено и каждым позвонком чувствует твёрдую поверхность. Но в любом случае минималистичный интерьер комнаты сразу завоевал доверие и восхищение: все предметы на месте, светло и уютно, а вид из окна был очень привлекательным и свежим, а уж воздух, просачивающийся сквозь прорези в стене, напоминающие окна своей формой... Да уж. Вид хороший, но очень странный для современного века. Это первое, что пришло в голову. Потом пришли другие вопросы. И прежде всего стало некомфортно чувствовать себя здесь как-то инородно и в то же время так привычно, словно этот неведомый мир принадлежит ей. "Что за странные мысли" — ещё подумала девочка. Потом Ё Ли ощупала своё маленькое, хрупкое тельце, совершенно без грудей и других прелестей взрослой жизни, и так и застыла в своих мыслях ошеломительной тишиной. Ещё до полного прихода в сознания, в тех недолгих отрывках между сном и реальностью, когда незнакомый мужчина поил её и всячески делал что-то странное с рукой, она уже чувствовала себя ребёнком и воспринимала себя соответствующе, словно кто-то ей это внушил. Однако она не была ребёнком, что за чушь?! Впервые Ё Ли растерялась. В своей современной жизни таких эпизодов беспомощности было немного. Тогда она знала, что происходит, кто она и где находится. Рядом были люди, которые утешали и объясняли происходящее, если с ней что-то случалось. В конце концов, рядом были даже родители, любящие капать на мозги! Тот мир был понятным, а этот каким-то... неправильным. Голова не болела, что было крайне странно. Обычно, когда происходила всякая бессмыслица, у героев заболевала голова и другие части тела, им на помощь приходили любимые и родные, а они потом купались во всём этом, начиная принимать реальность за ту, что действительна. Потом Ё Ли отчего-то испугалась, словно совершила преступление. В голове, несмотря на отсутствие боли, стало как-то слишком много мыслей и воспоминаний, сейчас совершенно ненужных. И она начала действовать необдуманно. — Чёрт! — ругнулась девочка, когда, резко встав, грохнулась с кровати, не сумев восстановить равновесие. Было страшно тяжело. Особенно в области центра груди. Оттуда сильно тянуло и кололо, словно там была зияющая пустота вместо сердца. Ё Ли нахмурилась, попыталась снова подняться и сбежать через "окно", но тело не поддалось так просто, и она только проползла несколько сантиметров, обессиленно повиснув на руках, как на последних столпах опоры. Пол был холодным, а одежда на теле лёгкой и свободной, отчего скоро девочка замёрзла и попыталась снова переменить положение в поисках способа хоть чуть-чуть сохранить тепло. Мысли о побеге куда-то испарились, осталась лишь беспомощность. Прошло какое-то время, когда Ё Ли, беспомощная и нервная, сидела на полу, прислонившись к низенькой кровати, на которой и проснулась. Сдвинуться было тяжело, не то что встать. Ветер дул и дул. Было свежо и тихо. Невыносимо спокойно. Слишком меланхолично. А потом раздался скрип двери, и в комнату зашёл какой-то парень в знакомой форме одежды вместе с мужчиной в мантии. Ё Ли мельком задумалась о том, откуда ей всё это кажется знакомым и привычным, если в современном мире такого не было. Может, она всё-таки сошла с ума, и теперь ей всё это снится, или вот люди прямо сейчас пытаются до её разума достучаться, пока она видит что-то странное, выдуманное мозгом? — Шимэй! — воскликнул парень, стоило ему взглядом натолкнуться на неподвижно застывшее тело больной у кровати. Он бросился к ней и принялся о чём-то быстро-быстро говорить. Мозг девочки не поспевал за ним. Но слова, вылетавшие в воздух, явно были из разряда "я беспокоюсь о тебе!". Зато мужчина спокойно прошёл к столику у постели, разложил какие-то ингредиенты и склянки, даже инструменты, как краем глаза увидела Ё Ли. Потом она повернулся к ним и одним движением убрал с пути беспокойного подростка, тихо шикнув: — Помолчи! Не видишь, твоя шимэй ещё не пришла в себя. Ё Ли узнала мужчину. В её снах его всегда звали Хэ Линси, "лекарем на все руки". Он был одним из часто появляющихся персонажей в снах, занимая прочное место в сердце Героя, в то время как Злодей, хоть и недолюбливал из-за этого, но уважал этого человека с недовольным лицом, зато милосердными руками. Но сама Ё Ли не знала этого мужчину, никогда не встречала вживую. И это ощущение было самым надёжным. — Что с шимэй? С ней всё будет в порядке? — снова начал юноша, однако лекарь просто от него отмахнулся и попросил у девочки её руку. Ё Ли покорно, с трудом преодолевая барьеры своего тела, отдала запястье. Говорить ей почему-то показалось ненужным. Что она сейчас может сказать? Следует пока просто подождать, может, и проснётся. — А теперь, ученица Со Ё Ли, я задам тебе пару вопросов, — заговорил лекарь, после того как закончил с рукой. — Но для начала давай перенесём тебя обратно. Ё Ли вдруг почувствовала какое-то желание что-то сказать, воспротивиться, но не смогла, не успела. Хэ Линси, совершенно не утруждая себя, даже взглядом не выдавая, тяжело ли ему, просто взял и быстрым движением поднял на руки хрупкое тело, а затем аккуратно положил на простыни, сверху накрывая откуда-то взявшимся тоненьким одеяльцем. — Мастер,... — вдруг вырвалось у Ё Ли. Юноша, стоявший рядом и, по-видимому, чувствовавший себя беспомощным и неловким, тут же подскочил, услышав слабый и хриплый голос названной сестры. — Шимэй, ты заговорила! Я так беспокоился, что больше не увижу тебя, не услышу. Ты так внезапно ушла в те пещеры, даже не попрощалась. И пускай мастер говорил, что сам тебе это велел, но всё же... всё же, ты не должна была так просто уходить, не сказав и слова! Плотину прорвало... То есть, парень начал рыдать и что-то торопливо высказывать, говоря странные и неуместные вещи. Ё Ли почувствовала себя несколько утомлённой, хотя тёплая ладонь лекаря, каким-то образом сместившаяся в центр груди, и грела, вводя в некое подобие спокойствия и расслабленности. Почти засыпая, Ё Ли всё-таки захотела спросить хотя бы имя того, кто так переживал за неё, узнать, кто этот человек в этом бесконечно странном мире, где всё ощущается до боли и привычным, и непривычным одновременно. И она надтреснутым голосом произнесла лишь только: — Кто ты?

***

Месяц под присмотром Лорда Пика Трав и его старшей ученицы прошёл невыносимо долго и так же невыносимо мучительно. Ё Ли никогда не боялась врачей в своём мире, но здесь её преследовали странные ощущения, которые казались ей и своими, и не своими. Например, она совершенно не выносила всякие там лечебные процедуры, которыми просто изобиловал Пик Трав. Потом ей нравилась старшая ученица Хэ Линси, но стоило ей или уже её мастеру что-то принести или попытаться схватить за запястье, то тело, уже обрётшее чувствительность и координацию, само словно отталкивалось. Ли Хуэй, навещавший её каждый день и оказавшийся её соучеником по Пику, лишь слабо, беспомощно смотрел своим умоляющим взглядом, призывая не злить лекарей и не отказываться от их помощи. Ё Ли приходилось усмирять собственную мышечную память и, напрягаясь, позволять творить с собой всё, что вздумается лекарям. — Ли-эр, ты слишком напряжена, — часто вздыхал Хэ Линси. — Шимэй, не выводи меня из себя! Будешь повторять за своим мастером у него на Пике Ветров, а здесь изволь лечиться как положено! — часто негодовала Му Ёниль, старшая ученица Лорда Хэ. И так изо дня в день. В конце концов, в последнее посещение, Хэ Линси с удовольствием сделал заключение, что тело восстановилось и можно возвращаться на родной Пик. Впрочем сама Ё Ли навряд ли теперь могла назвать что-то здесь родным. Все считали, что она потеряла память вследствие ужасного искажения ци. Никто и не засомневался в словах главного лекаря, стоило ему озвучить эту невероятную вещь своим ученикам. Но Ё Ли оставалось только хмыкать и раздражаться. После нескольких недель напряжения, в ожидании опасности и в неспокойных ситуациях, в которых она могла запутаться в ханьфу, надеть что-то из слоёв одежды не так, назвать брата иначе, случайно оскорбить Главу Пика, чудом не оплевать половину столовой из-за ужасно непривычной еды, её характер начал возвращаться в прежнее русло. Ё Ли в своём мире не была злой и невыносимой стервой, да и в её профессии мелкого клерка это было опасно и грозило увольнением. Просто она предпочитала выплёскивать раздражение и часть дурного характера дома, под звуками телевизора и музыки из наушников. К тому же она не была излишне мягкосердечной или там жестокой, но явная ирония и вспыльчивость в ней присутствовали. Вот всё это и начало спустя недели проявляться в характере больной. — Ты становишься похожей на себя прежнюю, — как-то раз сказал Ли Хуэй, выглядя донельзя счастливым этим событием. — Даже чем-то напоминаешь Су-шисюня. Так что могу сказать, что идёшь на выздоровление, — всегда дополнял Хэ Линси в те редкие мгновения, когда проводил осмотр и в присутствии надоедливого ученика с Пика Ветров. — Не могу поверить, что вы мне это говорите, — таков был ответ Ё Ли на раздражающие комментарии её окружения. Каждый был горазд в своих догадках о случившемся, в своих высказываниях или воспоминаниях о её ученичестве на Пике Ветров. Некоторые истории девочка слышала столь много раз, что успела выучить часть своей биографии, всегда отзывавшейся каким-то теплом внутри. Гулять по Пику разрешили только через неделю после пробуждения, и то лекарь запретил ей тревожить его учеников легкомысленными просьбами. — Пф! Больно нужно отвлекать вас от этих адских манипуляций! — Ли-эр, услышит тебя Нань-шиди, придёт в такой восторг, — усмехался Хэ Линси. — Он в своё время вообще старался нас не навещать ни по каким причинам. Однажды, после укуса Жужелиной Пчелы, мне пришлось срочно его откачивать, пока его собственные силы не стали угрожать благополучию учеников. Ё Ли тогда эта информация заинтересовала. Неведомые животные в неведомом мире, что тут может быть более логичного? Если есть неизвестная ци, заклинатели, какая-то непонятная магия и невероятные одежды, то почему не могут быть и какие-то иные животные и насекомые, к которым ещё предстоит привыкать. К счастью, библиотекой ей пользоваться разрешили. Было очень неловко узнать, что укус Жужелиной Пчелы содержит яд, который при воздержании увеличивает возбуждение в сто раз, а в ином случае всего лишь наносит состояние временной дезинформации. Ну то есть, голова плывёт, информация не воспринимается, и человек становится опасным сам для себя, так как даже не сможет сообразить, если возьмёт нож в руку и зарежет себя. Но это вообще индивидуально у каждого. Ё Ли, конечно, поёжилась, но информация ей понравилась, и она стала дальше читать и узнавать много нового. Месяц прошёл. Закончились невыносимые процедуры у лекарей, осталось только дождаться проводника и вместе с ним дойти до своего, "родного", Пика. Ё Ли в эти мгновения совсем не тосковала по Пику Трав, а, наоборот, радовалась и улыбалась нежно и трогательно. Никто так и не понял, что эта улыбка предназначалась вовсе не родному Пику. Один Хэ Линси мог бы догадаться, но его мысли были заняты больными и делами своего Пика. Он даже не вышел проводить. Ё Ли фыркнула, вспомнив об этом. — Пойдём-те, ученица Со Ё Ли, — обратилась к ней юная девушка из числа учеников Пика Трав, незаметно оглядывая себя и оглаживая волосы, словно стремясь сохранить свою красоту перед порывами ветра. Девочка кивнула и пошла вперёд, за проводницей, к поджидающей скромной повозке, чтобы безопасно и быстро добраться до территорий Пика Ветра.