С днем рождения, Муромов

      У Вари не было в планах продлевать спонтанное празднование дня рождения Муромова Ильи, но тот факт, что ему исполняется восемнадцать, его черствое настроение черствее обычного, а он даже не может выпить, как полноценный совершеннолетний потому, что не с кем, рушит все её планы по прогулке с подругами. Что ж, прогулку можно и перенести, Варя знает, что их празднование восьмого марта затянется до позднего вечера, в отличии от праздника Ильи.       И у неё не было в планах прогуливаться с немного пьяным Ильей по набережной провожать его до дома, ведь с таким Ильей, кажется может случится что угодно. Такой Илья способен на что угодно, и его мама Варю за это по головке не погладит.       — Ва-а-а-ау! Вода-то журчит!       Илья чуть не прыгает с моста в воду, дабы пристально рассмотреть все колебания и движения воды, ведь такого он больше нигде не увидит — восьмое чудо света, не иначе, — смеется, но перила его спасают. Спасает и ладонь Вари, которая крепко сжимается в руке Ильи, ведь далеко отпускать Муромова нельзя. Варя тихо хихикает и опирается о перила рядом с Ильей.       Муромов замечает это, тут же быстро отодвигается на расстояние, касается лица, дабы унять дурацкий жар, но руку не отпускает.       — Э-это полностью твоя вина! — очень возмущается он и снова пытается оттереть и без того красное лицо. — Не надо было покупать тот коктейль!       — Тебе же он понравился!       — Да, но теперь мы выглядим ужасно!       — По-твоему, я ужасно выгляжу?       Её взгляд холодеет, а бровь вздёргивается, и Илья это чувствует. Если только что в глазах было спокойствие, смех и алкоголь, то сейчас там начинают бушевать бури. И Муромов забывает, как дышать. Он тут же подскакивает ближе, неосознанно нежнее и клятвенно прижимает руку к груди, встряхивает вспотевшие пальцы и пытается выкрутиться.       — Нет-нет-нет, в смысле, не то! Я не так выразился! Ты-то всегда хорошо выглядишь, просто здесь, и со мной, и нянчишься, как с ребенком, хотя по сути мне уже восемнадцать. И это выглядит ужасно только с мой стороны, и это я выгляжу ужасно, на самом деле!..       И Варя не выдерживает. Она закатывается смехом, фыркает, жмурится, но не отпускает его руки. Опирается на перила и не может остановиться, поднимает глаза на разволновавшегося, неуверенного, смешного и милого Муромова, его янтарные глаза, россыпь веснушек, пылающие щеки и теплые руки и смеется от умиления.       Этот Илья и тот Илья в школе - два совершенно разных человека. И Варю это умиляет, радует, ей это льстит. Хочется, верить, что здесь настоящий Илья. И она совсем непрочь проводить время с таким Ильей.       Это заставляет Илью встать в ступор. Варя смеётся над ним. Над Ильей, попавшим в ужасно смущающее и глупое положение. Это очень нелепая ситуация, и Илья готов провалиться сквозь землю. Прикрывает веки, закрывает глаза рукой — для большей защиты — проклинает этот тупой до невозможного день и резко отпускает её хрупкую ладонь.       Варя замолкает, но Илья всё равно боится открывать глаза. Боится, что увидит насмешку, высокомерие, то, из-за чего он снова почувствует нелепость, пустоту и обиду.       — Прости, — она снова немного посмеивается и вытирает уголки глаз.       Илья молчит, а затем на его руку, поверх его закрытых глаз, ложиться ладонь. Маленькая и тёплая. Она не даёт Илье открыть глаза и увидеть, что происходит. И Муромова это пугает. Но ещё вдвойне пугает то, что он может увидеть.       Его губ быстро что-то касается. На пару мгновений, но ощутимо, горячо, тихо, уверенно, и сразу ощущается ветер — такой свежий и такой приятный на вкус.       И Илью это путает: он боится и не хочет ошибиться в своих догадках, и очень хочется верить, что это было то, что он думает. Его никогда не целовали, и он понятия не имеет, что должен ощущать, однако в груди и желудке что-то переворачивается, будоражит всё тело и становиться так тепло и легко.       Она берет его руку и позволяет ему открыть глаза. Веснушки расплываются по ровному, удивленно замершему лицу. Илья моргает пару раз, смотрит ей в глаза, и снова сомневается в том, что сейчас было: Варя не выглядит смущенной, удивленной, дезориентированной, только радостной и усмехающейся. И это снова полное поражение.       Илья опускает взгляд и не знает, как реагировать, что спросить и куда деть руки, однако её ладонь всё так же сжимает его руку.       — Вот за что я люблю эти коктейли — люди становятся искренними и настоящими, они не думают, как выглядят и не хотят подстраиваться.       — Думаешь, я подстраиваюсь под всех в школе? — возмущенно спрашивает Илья, наконец чувствуя, что владеет разговором, и Варя уверенно кивает. — Глупости.       — Как хочешь, — Варя закатывает глаза на все его обиженные надутые губы и тянет за руку к себе. — Надеюсь, ты и в школе можешь быть простым и милым. Давай еще немного посмотрим, как вода журчит, и отведем тебя домой.       Илья согласно кивает — единственное, что он может сделать после того, как услышал прямой комплемент — и оказывается рядом. Раньше его такая близость смутила бы, он бы отстранился, возмутился и извинился за нарушение личного пространства, но сейчас его глаза открыты, и он понимает, что ни он, ни Варя непротив вот так вот стоять на мосту, держаться за руки и смотреть на воду и солнце.       — С Восьмым марта.       — С днем рождения, Муромов.