Переманить Предвестника на свою сторону

Темная комната, бывшая гостиной, теперь была полуразрушенной, затопленной тьмой и холодом. Пыльные шторы свисали лоскутами с потрескавшихся окон. Стены, некогда украшенные изящными лозами цветов, теперь были исчерчены трещинами, из которых сочился неестественный, почти живой мрак. Воздух был тяжелым, пропитанным застоявшейся тоской и отчаянием. В камине, в котором некогда горел теплый огонь, теперь зияла лишь черная от угля пустота. Итэр ходил из стороны в сторону, судорожно хватаясь за свои волосы. — Люмин мертва... Мертва... Дайнслейф был рядом с Итэром, которого искренне по сей день считает своим близким другом, с которым проходил через все испытания. Но, сейчас, он полностью не узнавал того, с кем обошел весь Тейват. И Дайнслейф понимал его чувства. Дайн сам за свою долгую жизнь потерял слишком многих близких ему людей: друзья, семья, и... Итэр. Дайнслейф искренне удивился, когда Итэр связался с ним касательно Люмин. Он не только хотел помочь другу, но и поговорить о делах давно минувших дней. К сожалению, ничего из этого так и не произошло. — Это ты виноват во всем, Дайнслейф! — неожиданно раздался вопль Итэра по стенам холодного темного дворца. Дайн широко распахнул глаза, но даже не успел ответить, как принц Бездны продолжил: — Ты мог следовать вместе с ней и этого дерьма бы не произошло! Она была бы жива! Дайнслейф застыл на месте, не в силах пошевелиться. — Ненавижу, ненавижу... — Итэр осел на корточки, как сумасшедший, повторяя одно и то же слово, крепко держать за волосы, а в следующий момент резко выпрямился. — Я тебя убью. Я уничтожу тебя. Я уничтожу весь Тейват! Дайнслейф не успел и слова вымолвить, как Итэр, пылающий яростью, бросился вперед. Его глаза светились безумным светом, а руки крепко сжимали меч, от которого исходило сияние Бездны. — Ты мог пойти вместе с ней! Но не стал! — голос Итэра звенел в комнате, его эхо, казалось, перекатывалось по углам и возвращалось к ним, многократно усиливая его гнев. Меч рассек воздух, устремляясь к Дайну, но тот увернулся в последний миг, шагнув в сторону. Силу удара отразил уже неуклюжий взмах его клинка. От столкновения оружия разлетелись искры, осветившие комнату на миг, показав запустение и мрак вокруг. — Очнись, Итэр! — Дайнслейф, несмотря на силу, вложенную в защиту, с трудом удерживал равновесие, отступая назад. — Да, мне жаль. Но мы не знали, что Фатуи нацелятся на Люмин. — Молчи! — Итэр вновь размахнулся, а его движения становились всё быстрее и яростнее. Лезвие клинка рассекало воздух, вынуждая Дайна отступать. Обломки мебели от ударов Итэра превращались в щепки. Одного промедления было бы достаточно, чтобы смерть настигла Дайнслейфа. Но Дайнслейф знал Итэра слишком хорошо. Его удар, хоть и был силен, но стал предсказуем — ярость лишала его тактики. Дайн подловил момент: пригнулся, сделав короткий выпад, и выбил меч из рук Итэра точным ударом своего клинка. Меч со звоном упал на каменный пол, а эхо этого звука, казалось, заглушило даже яростное дыхание принца Бездны. — Прости, Итэр... — прошептал Дайн. Казалось, голос его был холоден, но в глазах мелькнула тень сожаления. И прежде чем Итэр успел рвануться к нему снова, Дайнслейф шагнул назад — позади него вспыхнуло светло-голубое сияние портала. Он нырнул в него без промедления, исчезая в вихре света. Оставшись один, Итэр в бешенстве врезался кулаками в пол, а его крик ярости прокатился по разрушенной комнате. — Я уничтожу всё! Я достану тебя из под земли! *** Белые просторы снежных полей простирались до самого горизонта, словно покрытые густым покрывалом, переливающимся на солнце серебристым светом. Ветер играл с бесконечными снежными заносами, и каждый шаг девушки оставлял в свежем снеге неглубокий след. Она двигалась по заснеженной равнине, её шубка почти сливалась с ледяной гладью, но на её лице играла решимость. Сняв очки, она смахнула снежные хлопья с чёлки, и снежинки, тая, скользнули по её черным волосам. Что ж, даже в Сибири холоднее осенью, чем здесь, в Снежной. Рядом с ней остановилась высокая фигура парня в куртке. Его капюшон был натянут низко, скрывая лицо, но рыжие волосы выбились из-под ткани. Ветер вился вокруг них, несущий с собой лёгкие снежные пыльцы, и всё казалось наполненным бесконечным холодом, даже воздух был застывшим, как стекло. Путь до Снежной, несмотря на непереносимость Чайльдом телепортации, все же проходил именно по такому пути. На границе со Снежной было небольшое поселение, где они и купили теплую одежду. Проблемой было идти дальше, пешком, без возможности телепортироваться. Ноги беспощадно гудели, хотелось присесть. Но, сидеть на снеге было сомнительной затеей – не хотелось заболеть. — Устала? — тут же спросил Тарталья. Альба кивнула, убирая очки в карман. — Устала, но идти все равно надо. — Мы можем переместиться к тебе в чайник пока, — справедливо подметил Чайльд. — Тем более, скоро уже начнет темнеть. — Надо пройти как можно больше за день. Чем больше о нас нет слуху, тем больше суеты будет вокруг нас. — И пусть, мы со всем справимся, — на его губах растянулась насмешливая улыбка, а Альба сложила руки на груди. — Геройствуешь снова? Если с твоей головы упадет хоть волос, я сама лично тебя добью. Тарталья расхохотался под пристальный и серьезный взгляд Альбы. После, он легонько щелкнул ее по носу. — Сначала успешно закончи тренировки по овладению мечом. — В любом случае, давай продолжим путь, — выдохнула Альба. Лицо Чайльда немного померкло. Он отвернулся и взял девушку за руку, ведя дальше по заснежённой тропинке. — Ты какой-то странный… Все точно в порядке? — тихо спросила у него Альба. — Возможно, — уклончиво ответил Тарталья. — Расскажи, станет легче. Тарталья выдохнул: — Мы это уже обсуждали… — Раз тебя это тревожит, то можем еще раз обсудить. Чайльд на это ничего не ответил, идя с ней дальше. Но, тяжело вздохнув, все же произнес: — Тот.. Другой мир… Если ты вернешься туда, а я останусь здесь один. Ты думала об этом? Альба слегка нахмурилась. Признаться, у нее не было даже мыслей о чем-то подобном. Ей стало стыдно, ведь она действительно не подумала о чувствах Тартальи. Но, она сама не знала, как все сложится. Чайльд взглянул на Альбу и увидел ее задумчивое потерянное лицо. Его сердце неприятно кольнуло. Она не думала?! — Извини, я правда была эгоистична… Но, позволь мне защититься: так много людей говорили мне, что не могут помочь мне вернуться домой, после того, как я наконец-то добиралась до них, что уже ничего не ожидаю и от этой попытки. Кажется, что ждет какой-то облом… — Тогда, может быть, не пойдем? — с надеждой спросил Чайльд. — Повернем в Морепесок. Я познакомлю тебя с матушкой, отцом, с мелкими… Альба с грустью взглянула в его глаза: — Я не могу. Пока не перепробую все, не отступлю. У меня же там тоже семья, друзья, учеба… — А я? — тут же спросил Тарталья, отпуская ее руку. — А я там есть? Альба прикусила нижнюю губу. Его действительно там нет. Она опустила голову вниз и сжала вместе руки, не зная, куда себя деть. Это чувство напоминало то, когда ты сморозил какую-то глупость рядом с близким человеком, не подумав, а потом жалел. В её взгляде промелькнуло чувство вины. — Ты… — начал Чайльд, но остановился, собираясь с мыслями. — Ты хоть понимаешь, что для меня значит всё это? Что значишь для меня ты? Ты стала частью моего мира, Альба. Он сделал шаг назад, словно пытаясь отстраниться, но Альба сжала его ладонь. — А ты только и думаешь о том, как вернуться. — Это не так! — резко ответила она, её голос прозвучал громче, чем она планировала. Она тут же осеклась, сожалея о резкости. — Прости… Я правда ценю всё, что ты для меня сделал. И, Чайльд, я… я тоже не хочу терять тебя. Но это не значит, что я могу всё бросить. Вдруг мое настоящее тело в реанимации и мама сходит с ума? Чайльд не понимал, что значит «реанимация», но в данном контексте явно не что-то очень хорошее, но у него не было сил разбираться. Он лишь горько усмехнулся: — А я разве не буду сходить с ума? Ты первый человек в моей жизни, который меня признал и посчитал героем, а потом просто хочешь уйти? Чайльд любил свою семью, очень. Но он готов был ее даже оставить, если будет такая возможность, Альба отвела взгляд, не зная даже, как правильно подобрать слова для ответа, а он продолжил: — Ты думаешь, я не понимаю? Думаешь, мне просто? Каждый раз, когда ты говоришь о возвращении, я представляю, как ты уходишь. Исчезаешь. Пройдут годы, и я так и не увижу, как ты достигла своей мечты и становишься самой известной певицей. Не услышу твоего голоса и твоих песен. Не увижу твой смех и твою улыбку. Она подняла на него глаза, полные печали: — Чайльд, мне так жаль. Я понимаю, что будущее так неопределённо. Мы не знаем, сработает ли вообще глаз Бога, а если сработает, можно ли… Нам уйти вместе. Я не знаю. Ничего не знаю. — Если ты вернёшься… будешь ли ты помнить обо мне? О нас? Альба не ожидала, что Тарталья испытывал такой огромный и тяжелый спектр эмоций. Ей было жаль, она хотела обнять его, хотелось сказать, что ей самой это тяжело все это осознавать, но слова застряли в горле. Она действительно виновата перед ним, что никогда не задавалась вопросом, а что именно испытывает Тарталья. — Вот видишь? — Чайльд горько рассмеялся, а затем отвернулся. — Ты даже в этом не уверена. Она потянулась к нему, но он шагнул дальше по тропинке, и ладонь Альбы выпустила его руку. Ее сердце бешено стучало в груди, словно пытаясь вырваться через рот. Было больно, обидно, стыдно. Ее руки задрожали не от холода, а от бури эмоций, которыми она совершенно не могла овладеть. Тарталья оглянулся через плечо: — Ты выбираешь будущее, которого у нас, возможно, не будет. А я выбираю настоящее, которое мы можем потерять. Эти слова тяжело повисли в воздухе. Взгляд Альбы резко метнулся вдаль, за спину Чайльда. Вдали она увидела приближающееся темное пятно, от которого шли клубы дыма. Альба быстро надела на себя очки вновь и чуть приоткрыла рот в недоумении. — Там.. Фатуи? Тарталья резко обернулся в ту же сторону и нахмурился. — И не только. Их сопровождает Арлекино. Тарталья тут же призвал водяные клинки, а Альба спряталась за его спину, выглядывая. Бежать некуда, вокруг поля. На это, вероятно, они и рассчитывали. Через мгновение Арелкино появилась в нескольких шагах перед ними, прямо перед Тартальей. — Чайльд Тарталья, — голос предвестницы прозвучал отчетливо и жестко. — Давно не виделись, — беззаботно ответил Тарталья, улыбнувшись. Он почувствовал, как крепче сжала ткань его куртки Альба. — Ты сбежал вместе с заключенной сошедшей в другую часть Тейвата, скрывался от преследования и Фатуи. И все это произошло после того, как ты доставил ее в темницу. — По-моему, она сказала все, что знала. — Ты знаешь, что даже в рамках формальных процедур этого недостаточно, чтобы уйти живой гулять дальше. Тарталья закатил глаза, но не убирал оружия. — Я не верну Альбу и не дам ей встретиться с Дотторе тем более. — Дело не в твоем желании. Это приказ Царицы. Альба чувствовала, что вот-вот окоченеет от ужаса, который, словно ледяной ветер пробрался прямо к её сердцу. Её взгляд метался от Тартальи, крепко сжимающего водяные клинки, к стоящей напротив Арлекино, которая с безразличием смотрела на них. — Полагаю, мы не сможем договориться, — она вытянула руку вперед и в ней появилась ее огненная коса, которая вспыхнула пламенем. Пальцы судорожно сжали ткань куртки Чайльда. Её дыхание стало быстрым и прерывистым, хотелось убежать, спрятаться, зарыться в сугроб, но кажется, это не поможет сбежать. Придется сражаться. И это не мобы, с которыми они сталкивались раньше. И то, от них не всегда удавалось уходить без последствий. Тем более, Арлекино сильнее Чайльда?.. Когда Арлекино двинулась вперёд, подняв копьё, Альба отступила на шаг, едва удерживая равновесие на скользкой тропинке. Её сердце билось так громко, что казалось, весь мир слышал этот звук. Чайльд, напротив, выглядел спокойным, почти беззаботным, но Альба знала: это только маска. Девушка неловко отпустила его куртку. Сейчас он будет делать все, чтобы защитить ее, а она как обуза, будет стоять позади?! Ей пришлось отступить несколько шагов назад. — Я не бросаю своих людей, — сказал он, усмехаясь, и тут же рванул вперёд. Клинки из воды звонко отбили огненное копье. Когда вода и пламя столкнулись, воздух вокруг них заполнили клубы пара. Искры и пар закручивались вокруг них вихрями, а каждый удар Чайльда сопровождался мощными выбросами воды, которые рассеивались брызгами. Арлекино двигалась плавно и уверенно, её копьё вспыхивало все ярче с каждым движением. — Тебе не нужно в это впутываться. Еще не поздно отступить. — Повторюсь: я не бросаю своих людей! — гневно бросил Чайльд. Его глаза пылали яростью. Он не планировал отдавать то, что уже принадлежит ему. И не допустит, чтобы хоть один волос упал с головы тех, кого он действительно любит. Внезапно из-за спины Арлекино показались рядовые фатуи. Альба заметила их слишком поздно. Тарталья вот-вот окажется в окружении! Чайльд не видит! Он не справится! Паника охватила её. Живот неприятно скрутило от неприятного пожирающего чувства пустоты. Альба тихо рыкнула, сжимая руки в кулаки. Она не может оставить все так! Тем более, Чайльд научил ее кое-чему. Альба дрожащими руками вытащила из инвентаря меч. Оружие сейчас казалось невероятно тяжёлым. Но, собрав волю в кулак, она шагнула вперёд. Она защитит Тарталью. — Чайльд! Аккуратнее!— закричала она, увидев, как один из Фатуи метнулся в его сторону. Её тело сработало быстрее, чем мозг: она размахнулась и с трудом отбила удар, предназначенный Чайльду. Лезвие меча с громким звоном встретилось с оружием противника, а от вибрации у Альбы онемели пальцы. Отдача была через чур сильной. — Альба?! — Тарталья удивлённо обернулся, но тут же вернулся к сражению, отбиваясь от очередных ударов Арлекино, которая решила воспользоваться его невнимательностью и начала быстро атаковать. — Черт! Аккуратнее! — взволнованно бросил он. Движения Альбы были неловкими, удары неточными, но она продолжала сражаться, чувствуя, как страх уступает место адреналину. Теперь, меч в руке ощущался более легко. Пусть неумело, но она пускала в ход все, что могла: и ноги, и руки. А одного из фатуи, повалив, начала пинать! — Свали! — Альба, пнув его еще раз под задницу, осознала, что ведь за этой маской находится человек… А разве так можно поступать?.. Внезапно воздух разорвался громким звуком. Из ниоткуда вспыхнул ослепительный свет, и прямо перед Альбой открылся портал. Из него вышла до боли знакомая высокая фигура в плаще темном плаще. — Дайнслейф! — выдохнул Чайльд, парируя очередной удар Арлекино. — Вы идете за мной, — холодно произнёс Дайнслейф, его голос звучал ровно и властно. Он взмахнул рукой, отбрасывая несколько фатуи назад. Затем он быстрым движением схватил Альбу за руку и бросил короткий взгляд на Чайльда: — Ты тоже, так что закругляйся. Тарталья, бросив водяной клинок в Арлекино, не раздумывая подлетел к ним. Дайнслейф легким взмахом активировал портал, и они исчезли в ослепляющем свете, оставляя побитый отряд Арлекино посреди снежных полей. Альба моргнула, чувствуя под ногами твёрдая дорожка. В уши ударил звук городской суеты. Подняв голову, она увидела небольшой, но уютный городок с деревянными домиками и заметёнными снегом крышами. — Мы в ближайшем поселении к Снежной, — спокойно проговорил Дайнслейф, отпуская её руку. Альба только сейчас и обратила внимание, что ее держал Дайн. — У вас есть немного времени, чтобы прийти в себя, а потом обсудим детали. Чайльд, тяжело дыша, огляделся, а затем посмотрел на Альбу. Их взгляды пересеклись и она подбежала к нему. — Боже, ты цел? Не ранен? — Ты… правда отбила удар? — вместо ответа, спросил Тарталья с сияющим взглядом. Её руки ещё дрожали после боя, а рука продолжала сжимать омут. — Я просто… не могла позволить тебе погибнуть, — тихо ответила она, чувствуя, как кровь отливает от её лица. Тарталья медленно улыбнулся: — Получается, это был твой первый бой… Альба широко распахнула глаза и легонько стукнула его в плечо. — Придурок…— выдохнула она, но почувствовала облегчение. Раз так говорит, значит, цел и невредим. Чайльд тихо хихикнул и обнял Альбу. Дайнслейф, глядя на это все, закатил глаза. В следующий момент, Альба увидела сбоку всплывшее уведомление от системы: «Вам пришлое новое сообщение: Чжун Ли».