Not Gonna Get Us

Саше нужна была моральная реабилитация. По крайней мере, так она обозначила желание не выходить из своей комнаты ближайшую вечность. Она запаслась едой и фильмами, вытерла пыль, пропылесосила и, обеспечив себе все комфортные условия, буквально прилипла к кровати. Диван перестал быть ее любимчиком. Каждый раз, когда Саша смотрела на него, проходя на кухню, хотелось содрогнуться от воспоминаний. Точнее, только от одного воспоминания. От воспоминания, которое она прокручивала в голове каждый день, лёжа в постели перед сном. От воспоминания, которое она пыталась перекрыть другими воспоминаниями, но что поделать, если жизнь у Саши была скучная, а образ растерянной, тяжело дышащей Ани с рассредоточенным взглядом и зрачками размером с глаз был, видимо, уже выжжен на обратной стороне век. Саша мечтала абстрагироваться. Но такая версия Ани — да, она просто не выходила из головы. Обсудить ощущения было не с кем, поэтому она просто вела в голове диалоги в попытке понять, насколько адекватным можно было считать то, что произошло между ними. Ответа не было. Возможность поговорить с Аней она не рассматривала. Действительно, зачем. Обойдётся. Гостиная была нейтральной территорией, но они обе обходили ее стороной. А вот подвал нет. Но Аня больше не звала на совместные тренировки. Они занимались в разное время. Что ж, ничего страшного. Тренировки были единственным способом отвлечься. 17:42 Аня: Ты ела? 17:50 Саша: Да 17:51 Аня: Что ты ела? 17:55 Саша: Пукурузные калочки и эклеры с шоколадом 17:58 Аня: Лол. С каких пор это считается едой? Аня: Поешь нормально. Аня: Я забрала доставку. Есть салаты и суп с лапшой. 18:00 Саша: Спасибо, не хочу 18:02 Аня: Зря. Аня: Голодовка — не выход. Аня: :) 18:05 Саша: Спасибо за заботу, мамочка Саша: Поем нормально как захочу 18:07 Аня: Оу, так я теперь мамочка? 18:10 Саша: Аня, ради бога Саша: Мне и без того плохо 18:13 Аня: Ну так давай поговорим. 18:15 Саша: Не хочу 18:16 Аня: Как скажешь. Саше больше нравилось, когда причины избегать Аню были простыми и понятными: раздражение, ссора, взаимная неприязнь. Это было хотя бы естественно, и она знала, как нужно себя вести, чтобы пограничное положение в их взаимоотношениях оставалось пограничным. А теперь, прямо на половине пути к свету в конце туннеля, они провалились в какую-то идиотскую чёрную дыру без фонарика и лестницы. Чёрную, как взгляд Ани в момент, когда… Господи. Ладно. Возможно, провалилась только Саша. Ей правда хотелось есть, но она не могла заставить себя выйти из комнаты. Она не знала, в какой точке дома сейчас была Аня — как всегда тихая и незаметная. Сливающаяся со стеной в своём белоснежном домашнем костюме с фирменным логотипом. Кто вообще носит белую одежду в качестве домашней? Саша терпела, пока внутренности в животе не начали скручиваться. Что ж, ей и без чувства голода было знакомо это ощущение. Теперь. Она взяла с собой телефон, чтобы в критической ситуации смочь бессмысленно залипнуть в экран, и чуть не выронила его, когда, почти дойдя до зоны кухни, увидела Аню, спокойно разогревающую ужин. Аня заметила ее. Разворачиваться и сбегать было уже глупо. Саша не считала себя трусихой — лишь в определенных ситуациях. — Какие люди. Аня опёрлась о столешницу и скрестила руки на груди. Любимая поза. Верх невозмутимости. — Здравствуйте, я ваша тетя. Саша прошла к холодильнику, достала нужный контейнер и бутылку сока, села за стол и со скрипом придвинула стул. От громкого звука захотелось поморщиться. От присутствия Ани стало как-то тесно. — А я уже подумала, ты пойдёшь есть в комнату. — Как видишь, нет. Саша не могла взглянуть Ане в лицо. Она не знала почему. Аня села напротив, и расстояние в стол между ними вдруг показалось недостаточным. Привыкшая к тишине, она спокойно начала трапезу. Мозг Саши тихо плавился под звуки столовых приборов и дыхания Ани. О, она слышала его. — Ты есть-то будешь? — Буду. Есть уже не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Было как-то душно. Саша пожалела, что в этой части дома не было кондиционера. — Ты не думаешь, что нам все-таки стоит поговорить? — Мы уже разговариваем. — Нет. Скорее обходим словами самое главное. — Говори за себя, — Саше все-таки удалось засунуть в рот кусок салата. Она с трудом проглотила его и налила сок в стакан. — Окей. Тогда я просто буду говорить, а ты просто слушай. Ты просто попросила меня, и я просто исполнила просьбу. — Я? Разве не ты первая сказала о практике? Господи, как неловко. Саша больше всего боялась сказать или услышать слово «поцелуй» — и прочие однокоренные. — Вот именно, просто сказала. А предложила уже ты. — И ты оказалась не против. — Окей, мы обе виноваты в этом. Довольна? — Ты говоришь так, будто мы обсуждаем, что кто-то из нас залетел, а не невинный… Поцелуй. Класс. Вот только поцелуй не был невинным. Саше захотелось стукнуть себя по лбу. — Ну, друг от друга мы бы точно не залетели, — тяжелый Анин взгляд превратился в смеющийся, но легче Саше не стало. — О Боже, Аня. И все же она не смогла сдержать улыбку. — Так-то лучше. Я просто предлагаю забыть об этом и жить дальше, идёт? — Легко сказать. Ну вот зачем она так ответила? Мысленно Саша дала себе ещё один подзатыльник. — Я, конечно, понимаю, что тебе очень понравилось, но в твоей жизни будет ещё много впечатляющих поцелуев, надеюсь. Аня старалась скрыть насмешку, закрывая рот куском хлеба. Овца. — Брось, тебе понравилось больше. Саше надоело смущаться. Она решила пойти на провокацию. — С чего такая уверенность? — пальцы Ани сжали салфетку. — Да ты вся дрожала. Ох. Глаза Ани расширились в немом изумлении. Должно быть, она чуть не подавилась. Живот Саши снова слегка заболел, и, наверное, дело было не в салате. — Вот как. Я хотя бы смогла остановиться в отличие от тебя. — Да я мысленно отсчитывала секунды до этого момента. — Непохоже было, — Аня выдержала паузу. — Ты почти стонала. Трэш. Могла ли Саша представить, что их диалог будет таким ещё хотя бы неделю назад? — Ты уверена, что ты не лесбиянка? — Саша пыталась звучать как можно более невозмутимо. — Знаешь, такие реакции на простой поцелуй, они ведь не очень типичные. — У себя лучше спроси. Аня громко отодвинула стул и, с грохотом положив посуду в раковину, вышла из кухни. Вот и поговорили. . . . Саша делала упражнения на пресс, ведя внутреннюю психологическую консультацию с самой собой, когда Аня вошла в подвал. — Сейчас мое время. — Знаю. — И? — Репетитор передвинул урок, поэтому мне придётся потренироваться сейчас. Обещаю не стеснять своим присутствием. — Окей. Саша прошла к колонке и, стараясь не смотреть в сторону Ани, включила музыку из последнего тренировочного плейлиста. Громко. Она вернулась на своё место и продолжила силовую. Выпрыгивания с блином давались особенно тяжело. Колено ныло. — У меня есть новый бандаж. Могу поделиться. — Что? — У меня есть бандаж новый, говорю, — Ане пришлось почти кричать. — Могу дать тебе! — Спасибо, обойдусь! Саша приступила к отжиманиям. Подход — двадцать раз. Тридцать секунд отдыха. Планка сорок секунд. Отдых. Выпрыгивания с блином. Отдых. Турник. Вода. Стоп, где вода? Прекрасно. Саша забыла бутылку в комнате. — Можно попить воды у тебя? Она обратилась к Ане, делавшей растяжку. — Бери. Саша отпила из бутылки и чуть не подавилась, потому что вспомнила случай с летних сборов в Рязани. Ее подруга по команде влюбилась в парня с их группы, и после каждой тренировки вставала в очередь к единственному кранчику с водой сразу после него, аргументируя это фразой «Слюна плюс слюна равно поцелуй. Если я попью сразу после него, то это обмен бактериями, а значит почти поцелуй». Господи. Саша едва удержалась от того, чтобы кинуть бутылку обратно на лавочку. Если бы она знала, с какими последствиями столкнётся, то никогда бы не предложила Ане поцеловать ее. Даже в мыслях это звучало ужасно. Саша была готова ещё немного внутренне поморщиться по этому поводу, но ее отвлекла Аня. Она выключила музыку и с невозмутимым видом вернулась к растяжке. Зря. «Blow the Whistle» — отличный трек для силовой тренировки. Саша включила колонку обратно и начала отжимания. Она отсчитала пятнадцать раз, когда в зале снова воцарилась тишина. Так. Ладно. Саша перенесла колонку к коврику, на котором делала планку и, переключив трек, начала упражнение. Музыка била прямо в уши, но ставить тише она не собиралась. Она не удержалась от поворота головы в сторону Ани. Ей был знаком этот испепеляющий взгляд. — Ну как можно заниматься при такой громкой музыке?! — Аня вполне могла сорвать голос. Бедняжка. — Мое время — мои правила. — Но дом — мой. — Разве? — Саша поднялась, утирая со лба пот. — Я думала, что ты проявила великодушие и признала, что он и мой тоже. — Твой, твой, — Аня закатила глаза. — Я лишь прошу уважения. Мы занимаемся вместе, и твоя музыка сбивает меня. — Ты говорила, что не будешь стеснять. Саша все-таки сделала звук тише. Аня промолчала. Ее взгляд опустился ниже лица Саши, застыв где-то на месте пирсинга. Оу. — Что, завидно? — Чему завидовать? Саша позволила себе ухмыльнуться. — У меня есть пресс. — Поздравляю с этим, рада за тебя. — Но у тебя его нет, не так ли? Боже, как по-детски. Саша не хотела вести себя инфантильно, но ничего не могла с собой поделать. Она просто смирилась с американскими горками своего настроения. Наверное. — С чего ты взяла? — По тебе видно. — Он есть. — Да ну? И где же? — Ты сейчас серьезно? Слишком дешёвый трюк непонятно ради чего, но отступать было поздно. Саша просто хотела подействовать на нервы. — Вполне. Раз не показываешь, значит и нет его. — Господи. Поддалась. Аня расстегнула олимпийку, оставшись в красивом серебристом топе. Конечно, от «Найки». Какая же все-таки у неё была тонкая талия. — Что-то не вижу ничего. — Я не виновата, что у тебя проблемы со зрением, Саша. У меня есть пресс, просто его плохо видно. — Его вообще не видно. — Предположим. Но это не мешает мне быть успешной в деле, которым я занимаюсь. — Мне стоит видеть здесь упрёк в свою сторону? — Саша готова была уязвиться. — Нет. Лучше давай просто продолжим тренировку и не будем тратить время на всякую ерунду. Ладно. Один-ноль. Аня надела олимпийку и, одним резким движением подняв колонку, отключила звук. — Эй, кто-то сказал не тратить время на ерунду! Саша попыталась забрать источник музыки, но Аня отбежала на другой конец подвала и закинула колонку в рюкзак. — Работаем, Саша, работаем. Ее самодовольная улыбка почти раздражала. Что ж, они хотя бы перестали в очередной раз избегать друг друга. . . . 13:25 Мама: Купи ребёнку нормальные цветы 13:26 Саша: Мама, она не ребёнок Саша: Все дорогое очень 13:30 Мама: Деньги у тебя есть Мама: Сделай приятно человеку 13:33 Саша: У неё этих цветов знаешь сколько будет? Саша: Она вся завалена будет цветами этими Саша: Мне необязательно дарить 13:35 Мама: Я не поняла, ты хочешь сувениры из Чехии или нет? 13:37 Саша: Хочу 13:40 Мама: Тогда собирайся и марш за букетом! Мама: И оденься нормально, там же столько людей будет 13:43 Саша: Ок Саша так и не продала билет на шоу, потому что не придумала, куда могла бы потратить деньги. Она купила для Ани небольшой и довольно миловидный букет ромашек, значительно преувеличив его размер и достоинства в сообщениях маме. Саша попросила обернуть цветы в обычную крафт бумагу. Нет, ей было не жалко денег. Просто Саша понимала, что в покупке огромного помпезного букета не было никакого смысла. У кого-то обязательно нашёлся бы букет получше. А ромашки — что ж, это мило и весьма невинно. Невинно. Хорошее слово. Водитель привёз ее в ледовый дворец за сорок минут до начала шоу. Саша переживала приступ социофобии, вжавшись в стену возле гардероба. Людей было очень много. Она боялась помять цветы, выронить телефон или оставить где-нибудь сумку. Ей стоило надеть поясную. — Саша! — Марк? Саша не ожидала, что настолько обрадуется единственному знакомому лицу. Вот так судьба. Марк взял ее за руку, начав операцию по выведению их из толпы. — Цветочки для сестренки? — Эм, ага. А куда мы идем? Они прошли мимо выхода к трибунам, завернув в узкий коридор. Саша обратила внимание на нашивку “Vetements” на бомбере Марка. Какой художник не считается бедным? Тот, который ещё и фигурист. — Мы идём в раздевалку к ребятам, чтобы пожелать им удачи. — Ладушки. Марк провёл ее в небольшую комнату, похожую на гримерную. На диванчиках сидели Аня, Алена и Камила, одетые в олимпийки национальной сборной. Камила помогала Алене с причёской. Аня поправляла макияж. — Всем салют! Девочки обернулись и радостно помахали. Аня подошла, и Саша непроизвольно спрятала букет за спину. Она обняла Марка и, нахмурившись, кивнула Саше. Что ж. Приятно, когда тебя радостно встречают. — Желаю удачи сегодня, — Саша разглядывала интересный макияж, по-видимому, сделанный самой Аней. — Спасибо. — Сто рублей от меня той, кто не сорвёт ни один прыжок. — Марк! — Камила подала голос. — Спасибо за веру в нас! — Камил, задумайся. В перспективе ты сегодня сможешь купить себе мороженое. — Сейчас мороженое подорожало. — Намекаешь, чтобы я пообещал двести рублей? — А если мы все не сорвём? — Поведу вас в кафе, так и быть. Саша, ты что со своей стороны пообещаешь? Все взгляды устремились на Сашу, и она смутилась. — Я доверяю профессионализму девочек, — Саша прокашлялась. — Не думаю, что им нужна какая-то дополнительная мотивация. — Вот наш человек, — Алена одарила ее приятной улыбкой. — Вот кто реально в нас верит. — Это точно. Саше показалось, что фраза Ани прозвучала с сарказмом. Она проигнорировала интонацию. — Ладно, не будем отвлекать вас. Пойдём занимать места. — Давайте, держите за нас кулачки! Ну какая же Камила милашка. Они снова вышли в лабиринт коридоров. — Вы с Аней в ссоре? — Что? Нет. С чего бы? — Она тебя не обняла даже и держалась как-то отстранённо. — Мы в принципе не обнимаемся, так что все нормально. Саша смотрела себе под ноги. — Знаешь, вообще тактильность же способствует сближению. Может если бы вы постепенно начали как-то так взаимодействовать, то быстрее бы нашли общий язык. Вы же типа сестры, хоть и не родные. О, Марк, если бы ты только знал, что ещё способствует сближению…. — Мы уже нашли общий язык, — Саша поморщилась при ассоциации с поцелуем, едва не покраснев. — Хорошо общаемся, я не жалуюсь. Аня прекрасная сводная сестра. Нет, она почти не имела в виду чего-то пошлого даже в мыслях, просто… Ладно. Это же просто мысли? — Рад, если так. Вы мило смотритесь. Господи. Марк, к облегчению Саши, сидел в другом секторе, поэтому они разошлись по разным сторонам трибун. Она протиснулась на своё место и наконец села. Ноги ныли. Букет все-таки немного помялся. 15:41 Саша: Аня 15:45 Аня: Что? 15:46 Саша: Как мы поедем домой? 15:48 Аня: Ещё даже не началось ничего, а ты уже думаешь о поездке домой? 15:50 Саша: Просто интересно Саша: Я так понимаю, мне нужно подождать тебя 15:52 Аня: Если не сложно. 15:53 Саша: Ок Саша: Ещё раз удачи Саша: Буду снимать тебя для мамы 15:55 Аня: Класс. Аня: Спасибо. Шоу началось. Саша, поддавшись гулу толпы, шумно приветствовала каждого спортсмена. Поддержки, выбросы и подкрутки в парном катании ввергали в ужас. Как люди не боялись разбиться? Обьявили выход Ани. Саша держала телефон наготове, но… Она забыла снять что-либо. Комментатор перечислил спортивные достижения Ани. Чемпионка мира? Ого. Ничего себе. То есть девушка, которая будила ее по утрам в школу, ее сводная сестра — лучшая фигуристка на планете на данный момент? Саше очевидно нужно было время, чтобы осознать услышанный факт, но времени не было. Она пробежалась взглядом по трибунам и только сейчас заметила, сколько людей держали в руках плакат с фотографией Ани или признаниями ей в любви. Спойлер — их было много. И как она не увидела этого раньше? Аня поприветствовала болельщиков изящным движением. Две руки, по очереди вскинутые вверх, были похожи на крылья птицы, готовой взлететь. Саше не хотелось банальных сравнений, но Аня действительно была похожа на прекрасного лебедя. Или как говорят в таких случаях? Она не знала. Не знала и не могла подобрать слов. Наверное, ей стоило посмотреть программы Ани раньше, чтобы хотя бы примерно сформировать горизонт ожидания. Но Саша никогда, никогда ещё не видела ни единого проката Ани, и теперь, замерев на месте в ожидании следующего элемента, почти искренне об этом жалела. Она многое упустила. Аня была прекрасна. Нет, даже не так. Она была невероятна. Саша вспоминала, какой подавленной возвращалась Аня после неудачных тренировок. Она никогда не спрашивала ее о самочувствии или произошедшем. Очевидно, снова не получился какой-то прыжок, подумаешь. Но теперь, наблюдая за идеальным прокатом, Саша вдруг поняла — мелочи никогда не были пустяком. Когда все, чем ты живешь — овальное пространство льда, впервые опробованное ещё в раннем детстве, ни одна неудача не могла быть просто эпизодом. На кону было все. И так каждый день. Но Аня никогда, никогда даже не подавала виду, что ее могли тяготить такие вещи — дома она всегда была просто собой. Аней, которая всегда убирала за собой посуду. Аней, которая всегда вовремя сдавала домашние работы и могла засидеться до поздней ночи за уроками, если что-то не успевала. Аней, которая каждый вечер звонила папе с рассказами о том, как прошёл день. Аней, которая целовалась так, что… Стоп. Прыжок. Саше хотелось вскочить с места от волнения. Она снова почувствовала себя странно, словно увидела Аню впервые. Словно она никогда не знала ее. И правда — Саша никогда не интересовалась конкретикой ее спортивной жизни и ограничивалась лишь моментами, когда их траектории соприкасались. Когда можно было спросить у Ани совет по поводу какого-нибудь банального упражнения или поинтересоваться, почему спортсменам мирового уровня нельзя было есть подаренную еду. Но Саше и в голову не приходило спросить, как ощущается четверной лутц в полёте или что нужно было сделать, чтобы правильно распределить силы на всю программу. Она явно недооценила фигурное катание. Аня была тонкой, изящной и лёгкой. Создавалось впечатление, что ни одно ее движение, вплоть до разгона перед прыжком, не требовало серьёзных усилий, словно это было чем-то само собой разумеющимся. Но Саша и сама прекрасно знала, что в спорте ничто не давалось просто так. Ее пригвоздило к месту вплоть до момента объявления следующего участника. И ведь это было просто показательное шоу. Чего стоило ожидать на профессиональных соревнованиях? Делить Аню с сотнями болельщиков было чем-то новым. Саша не упускала ни одного ее движения. Вот Аня закончила прокат и готовилась надеть чехлы, чтобы уйти на передышку. Вот она помахала болельщикам на прощание и показала жест сердца из двух рук. Вот она скрылась в проходе, по пути встряхивая руки. Саше вдруг захотелось снова оказаться в небольшой комнатке-гримерной, чтобы… Она не знала, что. Эмоции переполняли. Пришлось написать маме короткое сообщение с обещанием снять выступление Ани во втором акте шоу. . . . Они ехали в тишине. Саша была права насчёт букетов — Аня смогла забрать далеко не все. Два букета в коробке стояли в багажнике, остальные лежали на переднем сидении и между ними. Машина пахла как цветочный магазин. Триумф Ани был очевиден. Любопытно, что единственными цветами, которые она держала прямо в руках, были ромашки. Саше казалось, что причина заключалась в том, что это был самый маленький и невзрачный букет на фоне остальных. Аня гладила обёрточную бумагу кончиками пальцев, словно жалела его. Саше хотелось выразить восторг и поделиться впечатлениями от выступления, но слова почему-то никак не хотели складываться в предложения. Ее красноречия хватило только на самую банальную похвалу. Впрочем, сегодня столько людей сказали столько хороших слов за неё, что Аня совсем не казалась обделённой. Они молча вошли в дом. Водитель помог занести цветы и пару пакетов с подарками от болельщиков. Рутина пошла своим чередом как ни в чем не бывало. Пока Аня была в душе, Саша поужинала. Затем они поменялись местами. Тишина в доме резонировала с пустотой в голове Саши. Мыслей не было. Все эмоции она оставила на трибунах. Образ Ани на льду не выходил из головы. Но говорить ей об этом все-таки не хотелось. Лучше о другом. О чем-то попроще. Шанс пообщаться выпал ночью. Саша просидела в комнате за уроками и, выйдя на кухню за очередной бутылкой воды, с удивлением обнаружила Аню на диване в гостиной. Она впервые увидела ее смотрящей телевизор — и, конечно, на тихой громкости. Некоторые вещи оставались неизменными. Аня сидела в пижаме, обхватив руками колени. Саше стало интересно, как мог чувствовать себя человек при такой смене обстановки. Вот ты на льду в свете софитов перед огромной гудящей толпой обожателей, а несколько часов спустя уже дома расслабляешься за просмотром какой-нибудь пустяковой передачи. — Почему не спишь? — Саша не собиралась спрашивать, но у слов было другое мнение. — Я всегда долго не могу уснуть после выступлений. — Понятно. Так, бутылка воды взята, можно возвращаться к ЕГЭ. Или нет? Только извращенцы будут решать тестовую часть в одиноком свете лампы в два часа ночи. В конце-концов, можно было заняться чем-то более интересным. Например… — Могу я составить тебе компанию? Ну вот. Ладно. — Давай, — Аня предусмотрительно отодвинулась на край дивана. Это наконец-то произошло. Саша села на тот-самый-диван, и мир не рухнул. Что ж. — Только не смотри на меня так. — Как? — Так, будто ты боишься, что я на тебя сейчас наброшусь. От услышанного что-то в Сашином животе по-знакомому заболело. Усмешка Ани не смягчила положение. — Кто тебя знает. В тихом омуте черти водятся, слышала такое? — Саша нашла в себе силы на прямой взгляд в глаза. — Как вспомню, что случилось на этом месте в прошлый раз… — Не будем об этом. Перешагнули и идём дальше, ладно? — Ладно. Саша нервно встряхнула бутылку. — Вообще хотела сказать, что меня очень впечатлило твоё выступление. — О, спасибо. — Прямо очень. Ты на льду так перевоплощаешься. Это удивляет. — Мне приятно, что тебе понравилось. И спасибо за милый букет. — Признайся, на фоне остальных он стремный, — Саша понемногу расслаблялась. — Нет. Все цветы хороши. А ромашки хороши особенно тем, что на них можно гадать. — Ну это детский сад. И что, ты уже сделала это? — Сделала, — улыбка Ани была какой-то таинственной. — Бедный цветочек, помянем. Ну он хотя бы любит? — Нет, не любит. — Напрасная жертва! — Саша театрально схватилась за сердце. — Хорошо, что мне в этой жизни не придётся мучать ни одну ромашку. — Это почему? — Мне не на кого гадать. — Это ты пока так говоришь, — Аня по-доброму усмехнулась. — А потом так влипнешь, что мало не покажется. — Говоришь по своему опыту? — Нет. Я не влипала и не собираюсь, — Аня опустила взгляд. — Иногда мне кажется, что я никогда не влюблюсь. Мне слишком лень знакомиться с людьми и узнавать их, — Саша отпила из бутылки, мысленно формулируя продолжение фразы. — А парни часто просто бесят тупостью. — Не надо всех под одну гребенку. Есть и хорошие парни. — Типа твоего Жени? — Он не мой, — Аня ожидаемо закатила глаза. — А тебе может быть стоит присмотреться к девушкам тоже? Учитывая, как ты отреагировала на… Вот ведь овца. Они же договорились! — Эй, это ты мне мстишь за тот вчерашний вопрос? — Ты что, я вовсе не злопамятна. Какая «милая» улыбка. Господи. И почему Аня такая… Даже слов для описания не было. — И все равно вот тебе ответка. Может это тебе стоит присмотреться к девушкам? Собственно, как я поняла, тебя каждый день окружают сплошные красавицы, — в воображении Саши всплыл образ Алёны. — Так может надо… Это самое? Она с улыбкой поиграла бровями, втайне надеясь, что это не выведет Аню из себя. Надежды оправдались. — Саша, какие девушки, — Аня понизила голос. — Когда мои сексуальные фантазии всегда были связаны только с парнями. Оу. Тугое чувство в груди на мгновение помешало Саше сделать вдох. Очевидно, Аня издевалась. Ладно. — Сексуальные фантазии? — Саша внутренне содрогалась от любых слов с подобным корнем, но сейчас держала лицо. — Не рановато ли тебе думать о таком? — Я человек и мне почти восемнадцать. Это всем свойственно, особенно в нашем возрасте. — Не всем. Мне нет. — Ну да, конечно. — Ну да, конечно, — Саша сделала глубокий вдох. — И что же это за фантазии такие? Блять. Зачем. Аня удивленно подняла брови и ухмыльнулась. Ну все. Теперь точно будет издеваться. — Хочешь, чтобы я рассказала? И зачем было так понижать голос? — Почему бы и нет. Все равно делать нечего. Ответ Саши не показался ей убедительным. Она захотела стукнуть себя по лбу (в очередной раз). Тяжесть в груди усилилась. — А не рановато ли тебе слушать о таком? — Аня, блин. Аня, чтоб ее, торжествовала. — Ну ладно. Вот моя главная фантазия. Я представляю себе комнату в отеле с огромной мягкой кроватью. Хлопковое постельное белье, мягкие подушки, все как полагается. Саша старалась не выдавать замешательства. Ее ладони вспотели. — И вот я вхожу со своим… Ну, предположим, молодым человеком. Мы разбираем вещи, вкусно ужинаем и возвращаемся в номер. О боже. — Я раздеваюсь до нижнего белья. Во рту пересохло. Саша нервно отпила из бутылки. — Ложусь на эту огромную кровать, почти утопаю в ней. Настолько она мягкая. Молодой человек ложится рядом. Пауза. — И что потом? — Саша с трудом прохрипела вопрос. Ее щеки горели. — А потом мы спим не меньше двенадцати часов и просыпаемся полностью отдохнувшими. Вот же… — Ты… Ты просто… Аня звонко рассмеялась. — Мне плохо, видела бы ты своё лицо! — Да ты просто… Да у меня слов нет! Господи, какой стыд. — Ну а чего ты ожидала? Тайные желания чемпионки мира? — Аня едва могла говорить из-за душившего ее смеха. — Ты реально думала, что я всерьёз буду делиться с тобой такими вещами? Овца. — Ты овца. — А ты, оказывается, сама наивность. — Теперь моя единственная фантазия — это как бы задушить тебя поскорее. Ой. Ладно. Аня перестала смеяться и удивленно вскинула брови. Ее глаза ещё улыбались. — Оу, да ты фанатка БДСМ? Господи. Когда все пошло не так? Как они докатились до этого? — Просто замолчи, — Саша никак не могла выбрать подходящую эмоцию. Ей хотелось смеяться и злиться одновременно. — Слушаю и повинуюсь, — Аня изобразила смирённый вид, пытаясь сдерживать смех. Саше очень хотелось отомстить. Застать Аню врасплох, ввести в растерянность, смутить. Что угодно, лишь бы не видеть это самодовольное выражение на ее лице. Решение нашлось быстро. И его нельзя было назвать удачным. Что ж, тонкая месть никогда не была в стиле Саши. — Аня. — Чего? Глубокий вдох. — Может снова поцелуемся? — Ты сейчас серьезно? Конечно же нет. — Да. Ха. Больше никакой улыбки. Так-то. — Никакой в тебе логики. Но хорошо. Только теперь ты меня поцелуешь. Трэш. Аня опустила колени и повернулась в сторону Саши. Что ж, это было даже слишком легко. Саша медленно начала двигаться в ее направлении под сопровождение дурацкого скрипа. Как неловко. — Как скажешь. У Саши немного тряслись руки, и ей пришлось поджать их под себя. Она приблизилась настолько, насколько позволял здравый смысл. С такого более-менее безопасного расстояния можно было почувствовать парфюм Ани и услышать ее спокойное дыхание. Почему оно такое спокойное? Саша замерла. Тело стало свинцовым. — Ну давай, что же ты? Я готова. Спустя несколько долгих секунд бездействия нечитаемое выражение лица Ани сменилось на хитрую улыбку и лёгкий прищур смеющихся глаз. — Так и думала. В следующий раз выбери себе провокацию попроще, ладно? Все случилось ровно наоборот. Саше стоило предвидеть это сразу, но ее мозг, если он вообще когда-то у неё был, просто отключился. — Ладно, ты меня раскусила, — она в спешке отодвинулась обратно. — Поздравляю. Сможешь теперь злорадствовать до конца своих дней. Ее голос хрипел. Лицо Ани вблизи не выходило из головы. — Обязательно, но с завтрашнего дня. А сейчас я все-таки пойду спать. Доброй ночи. Ох уж эта победная ухмылка. Черт. Аня невозмутимо поднялась и, перебросив волосы на одну сторону, зашаркала тапочками к двери своей комнаты. Саша едва удержалась от того, чтобы бросить в неё подушку. Это был полный провал.