
Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Медуза Горгона скучает в изгнании, а Кощей Бессмертный пашет на благо Нави. Но однажды он является на уединённый остров, притворившись сл...
Примечания
Легчайшее произведение за-ради отдыха от сущего и несущего.
Признание
29 декабря 2022, 03:52
Поутру Кощей освежился, скинул порядком надоевшую поволоку с глаз и сочинил пламенную речь на случай, если Медуза не оценит его преображение. Она спала недвижима, как покойница, не слыша подготовки, а Кощей, спрятавшись за глыбу, наигрывал нежный переливчатый мотив. По плану, музыка растопит Медузино сердце, и признания Кощеевы будут восприняты благосклонно.
Но вдруг прорябился воздух вблизи, пуская невидимку. Кощей навострился: звякал металл и что-то тоненько жужжало.
— Проявись, — дёрнул пальцами Кощей и засёк какого-то молокососа в полированных медяшках. — Едрёна мать... — оценил Кощей крылатые сандалии. — Поди-ка сюда!
Колёсная лира скрутилась в багор, крюк подцепил доспехи на стыке. Вьюноша отчаянно — и безуспешно — трепыхался, лязгая тошнее порожнего котелка.
— Ты какого рожна здесь забыл? — поинтересовался Кощей, приземляя добычу.
— Убить монстра. Подвиг, — горделиво заявила та, потрясывая серпом. — Я Персей, герой, сын громовержца! Пусти!
— Ты сукин сын, мальчик, — бесстрастно сообщил Кощей. — Ты монстра где нашёл?
— Чудовище же... кровожадное, — растерялся Персей. — Кто глянет, сразу в камень.
— На кой же ляд вы ходите на неё глядеть!.. Она поселилась у козла на рогах, чтобы никому не вредить, меня открытой спиной встретила, да она спит, в конце-то концов! Какой ты герой, ты трус! Вырядился: щит, меч, скоролёты, шапка-невидимка...
— Шлем, — обиженно поправил Персей.
— Хоть ч...
— Я слыхал музычку, давай я тебя из плена спасу, а ты имя моё прославишь. Идёт?..
— Да омертвеет рука разящая, — молвил Кощей. — Убирайся.
Серп искрами взрезал булыжники, Персей взвыл: рука его болталась, как плеть. Он голосил что есть мочи, улепётывая в диковинной обутке.
Кощей поднялся к оазису. Эхо десятирило вопли, и Медуза бодрствовала, проснувшись совсем не как рассчитано. Она сидела на разорённом ложе, подобрав под себя ноги, стискивая в горстях хлипкую подстёжку.
— Ты вообще кто? Ты не слепой! Почему тогда жив?
Кощей примирительно вскинул ладони.
— Опасность миновала, к чему печали...
— Отвечай! — окрикнула Медуза, дрожа.
— Я не жив, — медленно выговорил он. — Я владыка Нави, царства иных на далёкой земле. Кощей Бессмертный, потому и не окаменел. Или не потому! — трещало по швам самообладание, — Я очарован, влюблён... уезжай со мной. Этот храбрец притащит дружину, мы выстоим, но зачем, миг, портал — и ты избавлена от оков!
— Уехать с тобой — в качестве кого? — сощурилась Медуза. — Приживалки, краденой девки?
Сердце Кощеево колотилось под горлом.
— Невесты, — отчеканил он. — Я предлагаю тебе уехать в качестве моей невесты, править Навью рука об руку.
Медуза заполошно расхохоталась.
— Кем править? Статуями?
— В статуи превращает страх. Кого ты напугаешь? Бабу Ягу с костяной ногой? Лихо одноглазое? Русалок-утопленниц? Ведьм шабашных… погоди, те ещё за тобой побегают, — поморщился Кощей. — Решайся, Медуза. Я дарю тебе край, из которого нет изгнания. Ты будешь своей… и будешь свободна.
— Гранатом угостить не забудь, — ослабленно уколола Медуза.
— У нас не растёт. Если нужен, я устрою, — отмахнулся Кощей, — выходим гранат в теплице.
— …неважно. Потом расскажу, при случае.
— Тебе нужно уложить вещи? Что-то на память, например?
Медуза дёрнула плечом.
— Ты шутишь? Забирай в тунике. Я диадему носила давным-давно, но змеям она не нравится.
— Замёрзнешь, хоть и червень, а зябко с непривычки. Тебя в Нави приодеть по-нашему или по-гречески?
— Чтоб я рядом с тобой нищенкой не выглядела, — отбила Медуза.
— Ясно. Порядок такой: я делаю из лиры... тьфу ты, из багра... Я делаю из багра зеркало, беру тебя на руки и шагаю туда.
Губы Медузины разомкнулись.
— Не спрашивай, я не знаю, как сработает, — опередил Кощей, — окажемся где-то в Нави, дальше пешком. Ну либо нас подбросят во дворец... дракон, грайя в гидрии или циклоп. Повеселимся, Медуза, — обещал он, сгребая её в охапку.
Амбр... — Кощей — прошептал заклинание на свойском, крюк распался в колыхающуюся пучину, и Медуза боязливо зажмурилась. Заложило грудь, уши, прокатилась вибрация, вздымающая крохотные волоски на теле, — и просто холодно, исчезла соль из ноздрей. Потянуло прелью, ниже что-то хлюпало.
— Глаголь на общем, — неожиданно поняла Медуза, ощутив дуновение на лбу. — Ох, родная сторона! В нарядное, — огласил Кощей, и туника распышилась в тяжёлое платье, окаймлённое лоснящимся мехом. На босые ноги напрыгнули сафьяновые сапожки, а на пальцы — крупные перстни. Откуда в моей голове взялись эти слова, отрешëнно размышляла Медуза.
Кощей установил её на лесную тропку, подхватывая под руку и талию.
— Кто с ним — Кого привёл — Дань девкой выдали — Ба, заюлило, смотрите-ка — Да сколько ж можно бобылем-то — Заберут её, эвона краля — Как обнял, не отдаст — Опять Вани-дурачки огород перетопчут!.. Беда-погибель...
— Кощей, — нерешительно вопросила Медуза, — а кто всё бормочет?
— Обожди, увидишь. Не тушуйся.
По дороге Медуза едва не лишалась чувств: наперерез выскакивали... твари подземные, или кто они есть. Похожие на бродячие болотные кочки, с корзинами, посохами, расписными подносами наизготовку, обитатели Нави спешно встречали Царя и... сударыню. Кирию, вероятно.
— Соскучился. Невеста. Медуза, повелительница, — односложно отвечал Кощей, откусывая от круглых пирогов, отхлëбывая из ставцев, принимая пожатия и похлопывания. — Пир на третий день.
Медузе он вручил маленький хлеб с мясной начинкой и кубок с терпким злаковым напитком.
— Квас, — вполголоса назвал он. — Кикимора, рад, рад, балка-то терпит?
Старуха с носом-веретëнцем и пучком водорослей поверху суетливо хихикала.
— Что значит «веретено»? — невпопад опомнилась Медуза.
— Потихоньку заложится, — жалостливо проронил Кощей. — Палочка для прядения.
— Ау! Ау!! — из канавы выпрыгнул лохматый пигмей, но старуха в платке наизнанку отпихнула его метлой.
— Пëс окаянный, не запылился!.. — проскрежетала Кощею бабушка... баба... жгло виски. — Хвалю, суженую привëл. Затея благая...
Яга.
— Медуза, — в сотый раз выдохнул Кощей, — повелительница. Ждëм на свадьбу.
— К побратимчику пустите!.. Кощеюшка! — раздался рëв с небес. Тот ненавязчиво затолкнул Медузу за спину.
Пикировал трëхглавый ящер, обдав гарью и смрадом всë сущее, оторвал Кощея ввысь, щупая и потрясывая. Мятущийся хвост взбил с тропы грязь и мелкий сор, Медуза закашлялась, залпом осушила кубок.
— Не позорь меня! — возмущался Кощей. — Медуза, знакомься, Змей Горыныч. Наша сваха! Он меня в отпуск и спровадил!
— Медуза! — рычал ящер, возвращая Кощея на место. — Чудесное имя! Надолго в наших краях?
— Навсегда, — просипела Медуза, отплëвываясь.
— С тебя лëту до дворца, — Кощей пригладил волосы, — поласковее.
— В два счёта! — Горыныч сверзил плашмя огромное перепончатое крыло.
— Амбр- Кощ, я...
— Не боись, он отбуйствовал. Да, Горыныч? — с нажимом проговорил Кощей.
— Как в люлечке, — клацнула средняя голова.
Кощей без церемоний затащил Медузу на кольчужный хребет. Змеи заинтригованно распрямились, стремясь к сородичу, но дотянуться не удалось: Горыныч всхрапнул и взмыл в воздух.
Медуза с ужасом взирала на хвойные шпили, мелькающие внизу, огненную реку, жадно клокочущую топь.
— Смотри вперёд, — посоветовал Кощей.
И Медуза ахнула. Из-за крон вырастал за́мок, больше Олимпейона вдвое, яркий, глянцевитый, как лукумадес.
Змей покружил, прицеливаясь, и опустился на двор. Кощей совлёк Медузу оземь.
— Послезавтра свадьба, Горыныч, — кивнул он, — ты дружка. Я не чаю, как тебя в зал грузить, сунешь головы в окна.
— В тесноте, — прокряхтел ящер, — да не в обиде. Медуза, моё почтение. Зacим oтклaнивaюcь.
Медуза помахала на прощание.
От крылечка неслась пожилая женщина, бряцая ключами на поясе.
— Кошенька, счастье моë! Отощал, щëчки впали! — причитала она, уткнувшись под грудью. — Не откормишься, никуда не пущу!
— Нянюшка, я с невестой, — еле выдавил Кощей, целуя реденькую макушку.
— Невестой?.. — пролепетала Нянюшка, отстраняясь.
— Доброго здоровья, — кое-как скомпоновала Медуза.
— Какая лапонька, Кощей, — Нянюшка проморгалась, — дитя совсем.
Она дребезжащими пальцами скрутила связку с кольца.
— Коли правда, возьми ключи от кладовой, сундуков и погреба. Отныне ты, — Нянюшка трепетливо всхлипнула, — здесь хозяйка.
Кощей мягко отвëл Нянюшкину руку.
— Вряд ли Медуза хочет домовничать. Пусть все делают, что умеют и любят, — располагающе улыбнулся он, — насильно мил не будешь.