Похождения бравого прапорщика Гераклова (элладский штрафбат)

В те поры навалилась на Святую Матушку Элладу новая напасть — Эриманфский Вепрь. Разведуправление генштаба Эллады предполагало, что этот тяжёлый боевой юнит имеет троянское происхождение. Таким образом, вышеуказанного свинорыла решено было взять живьём. Естественно, единственным, кто бы мог справиться с поставленной задачей, был старший матрос Гераклов. Что касается самого Эриманфского Вепря, то по своим тактико-техническим характеристикам он значительно уступал Лернейской Гидре. Однако, если последнюю надо было задрушлатить в паклю, то свинорыла требовалось взять только живьём. Из этого следует, что поставленная Гераклову боевая задача могла оказаться гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд… Размышляя над несправедливостью жизни и идиотизмом командования, старший матрос Гераклов направился на выполнение боевой задачи. Совершая пеший марш, Алкид Зевсович столкнулся со следующими трудностями — выданный ему сухой паёк пришёл в полную негодность в виду обкакивания его стаей пролетающих птиц (о чём ст. м-с Гераклов составил подробнейший рапорт). Оставшись без продуктов питания, товарищ Гераклов вынужден был зайти к своему другу людоконю Фолу, у которого наш штрафник и намеревался восполнить запасы продовольствия. Тут стоит упомянуть одну очень важную деталь. Людокони испытывали недоверие к элладской тетрадрахме, считая её дендрарной валютой. Именно поэтому, в качестве расчётной единицы кентавры использовали амфоры и бочки с бухлишком. Так вот, людоконь Фол являлся никем иным, как держателем кентавровского общака. Принимающая сторона предложила следующий план мероприятий: на завтра — настряпать штрафнику в дорогу знаменитых элладских пельменей, а на сегодня — отметить прибытие дорогого гостя. Естественно, Алкид Зевсович не смог устоять от подобного предложения. Из признательных показаний штрафника Гераклова следует, что данная встреча боевых друзей переросла в загул и запой. Запах шашлыка разносился на всю округу. Также на всю округу раздавались пьяные завывания собутыльников, которые на всю ивановскую горланили: «Мы — элладские кавалеристы, и про нас Оракулы речистые ведут рассказ…». А также: «Среди зноя и пыли Мы с Хироном ходили На рысях на большие дела. По курганам горбатым, По речным перекатам Наша громкая слава прошла. На Нилу́ и в Залесбостье Тлеют белые кости. Над костями шумят ветерки. Помнят персы, парфянцы, Массагеты, троянцы Конармейские наши клинки…». Таким образом, ароматные дымы и пьяные песнопения донеслись до расквартированного неподалеку 2-го Аркадийского имени Ареса кентаврского эскадрона. Сообразив, что общак находится под угрозой полного уничтожения, людокони бросились к жилищу Фола, желая покарать последнего за предательство и утрату высокого доверия, оказанного ему коллективом. Что же касается лица, утратившего высокое доверие, то оно начало яростно сопротивляться посредством метания тактических дротиков и ведения огня из лука и пращи. Естественно, товарищ Гераклов не мог оставить собутыльника в беде и, обойдя противника с фланга, открыл кинжальный огонь из тактического лука. Завязался яростный огневой бой, в котором атакующая сторона стала нести чрезмерно большие потери. Каждая метаемая старшим матросом Геракловым бронебойно-зажигательно-отравляющая стрела (БЗОС) укладывала любого кентавра наповал. Сей фактор вызвал крайнее недоумение у личного состава 2-го эскадрона. Тут стоит немного рассказать об особенностях физиологии людоконей. Всё дело в том, что подобный боевой юнит было практически невозможно убить одной стрелой, так как человеческие и лошадиные органы кентавра дублировали друг друга. Даже попадание в жизненно важный орган ещё совсем не означало гибель всего организма. Единственным слабым местом являлся мозг, однако он был защищён крепким черепом и ещё более крепкой тактической сферой. Таким образом, людоконь был исключительно живучим юнитом, который мог продолжать вести боевые действия, даже получив множественные попадания стрел. Каково же было удивление у кентавров, когда каждая стрела Алкида вела к мгновенному летальному исходу. Несущая неоправданно высокие потери кавалерия замешкалась и смешала ряды. В итоге, не выдержав смертельного флангового огня, 2-й эскадрон бросился в бегство. Охваченный горячкой боя, а также отравленный парами алкоголя, ст. м-с Гераклов кинулся преследовать отступающего противника. Погоня продолжалась до тех пор, пока кентавры не достигли горного укрепрайона (пещерного типа), где находился авторитетный людоконь начальник ПОВВКУ Хирон — большой друг и учитель Алкида Зевсовича. К огромному сожалению всей Элладской Федерации (ЭФ), людоконь Хирон получил ранение от шальной стрелы, выпущенной старшим матросом Геракловым. В результате чего, прохождение текущей миссии для этого авторитетного кентавра закончилось, и он вынужден был переместиться на нижний Аидовский уровень. Что касается людоконя Фола, то с ним тоже случилась «пичалька». Исследуя одну из геракловских БЗОС, он случайно поранился об её боевую часть и скоропостижно склеил ласты, чем безмерно огорчил Алкида Зевсовича. Протрезвев, старший матрос Гераклов прекратил свою локальную Кентавромахию и приступил к выполнению важного правительственного задания. Совершая пеший ночной марш, товарищ Алкид достиг подножия Эриманфского хребта и приступил к оперативно-розыскным мероприятиям. К счастью, долго искать объект не пришлось… Из густых таёжных зарослей орешника показалась огромная, чавкающая цибулей, кабанья морда: — Тю! Кацап?! А ну, хлопче, сымай штани, да вертись до мэнэ дупою — зараз с тоби дывчину робыты будемо. — Слышь, свинорыл, ты давай по-хорошему: хенде хох, капитулирен, ну в общем всё, как мы любим. Явку с повинной гарантирую, — произнёс товарищ Гераклов. — Кацап, та щоб ты всрався! Ты с глузду зъихав, чи шо? Та ни колы нэ було, щоб козаки здавалыся! А от цэ ты, пидлюка, бачив? — свинорыл ударом огромного бивня переломил росшую рядом берёзку. — Братан, ты не быкуй, а! С тобой, реально, конкретные пацаны перетереть хотят. Давай по-хорошему, братан? — Кацап мени не братан! Зараз будемо воюваты! — Эриманфский Вепрь бросился в атаку. Ловко увернувшись от мчащегося на него кабана, Алкид Зевсович вступил в рукопашную схватку с противником. Ввиду того, что вепря надлежало взять живём, отважный морпех отказался от применения оружия, а использовал лишь приёмы боевого древнегреческого самбо. Осуществив захват с броском через бедро, старший матрос Гераклов взял противника на болевой. — Добродию, тильки нэ вбевайте! Тильки нэ вбевайте! — взмолился свинорыл. — Я ж маю до вас який гарний подарунок! Який гарний подарунок! А, добродию? — Який ще подарунок? — Гераклов сам не заметил, как перешёл на троянскую мову. — Дывытыся добродию, до того гаю. Бачите, там яка высоченна пыхта? — Угу, — ответил товарищ Алкид, продолжая болевым приёмом удерживать Эриманфского Вепря. — Биля той пыхты — маю трохенький схрончик. А у том схрони я горилку сховав. Та яка гарна горилка, добродию! Яка гарна! Як слеза! Чистейший ректификат! Щоб мэни повылазило — чистейший ректификат! — Всё пропью, но флот не опозорю! — таков был вердикт морпеха. Таким образом, наш товарищ Алкид не смог устоять перед соблазном и поддался тлетворному троянскому влиянию. В итоге, ст. матрос Гераклов и троянский диверсант проследовали к указанному последним схрону и произвели выемку нелегальной алкогольной продукции. Далее, действуя по предварительному сговору, Гераклов и Вепрь стали перорально уничтожать запасы контрафакта. Пьянка затянулась до самой ночи. И как итог — оба собутыльника, обнявшись, горланили: «Ничь яка мисячна, зоряна ясная, Видно, хоч голки збирай. Вийди, коханая, працею зморена, Хоч на хвилиночку в гай…». З ранку козаки вирушили в зворотний шлях. Тьфу ты, блин, привязалось… Ну в общем, опохмелившись остатками горилки, собутыльники двинули в мисто Микены. Да, блин, что ты будешь делать… Ну в общем, конвоир и арестант добрались до Микенского штрафбата без приключений. Приключения начались в самих Микенах. Точнее, в штабе полковника Эврисфея. — Це ти, вылупок поганий, ображав цю людыну? — обратившись к Эврисфею, Вепрь указал на Гераклова, а зачем продолжил. — Це ти робыв босякам страшни мукы, та тиранив громодян? Мажь, падла, дупу вазелиною — зараз тоби гратымо буду! Зараз я тэбэ на гиляку! На гиляку! Полковник Эврисфей, испугавшись до полусмерти, убежал прятаться в туалет типа сортир, где он и провалился в отхожее отверстие. — Ось тоби, блядына, у гивни и саме мисце! — резумировал свинорыл. Так и закончился очередной искупительный подвиг товарища Гераклова. Как это не удивительно, но это задание пошло штрафнику в зачёт. Как не старался полковник Эврисфей слать кляузы в министерство обороны, где указывал на то, что Гераклов натравил на него троянского диверсанта, а также в цветах и красках расписывал инцидент со 2-м эскадроном, однако высокое руководство все эти доносы отклонило. Видимо, поимка кабана имело очень важное значение, особенно в свете обостряющихся отношений между Элладой и Троей. Что же касается досадного происшествия с участием кавалеристов, то поскольку штрафник теперь относился к Флоту, то рассмотрение этого эпизода было отправлено именно в это ведомство. В свою очередь, трибунал военно-морского департамента не нашёл состава преступления в том, что старший матрос, практически в одиночку, разгромил и обратил в бегство подразделение вонючей мабуты. Таким образом, как бы не старался полковник Эврисфей, а всё, что он смог сделать — это снять соплю с погон теперь уже матроса Гераклова. На что последний заявил — «чистые погоны — чистая совесть». Что же касается Эриманфского Вепря, то дальнейшая его судьба находится под грифом «Совершенно секретно». Правда, ходят слухи, что свинорыл теперь служит в разведке Генштаба Вооружённых Сил Элладской Федерации. Кто-то даже говорит, что он заброшен с секретным заданием то ли в Трою, то ли в Египет. Но это всё только слухи, а точной информацией мы не владеем.