
Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Чонгук лучше умрет, чем признаёт, что они с Тэхеном «друзья», но шефу об этом лучше не знать. В любом случае не прямо сейчас.
О небе, недосказанности, и любви.
Примечания
Меня вдохновила санавиация✈️
Очень захотелось раскрыть эту тему и идея родилась сама собой.
Хочу отметить, что в работе намеренно не указывается конкретная страна и точная география происходящего. Все города, районы, и даже коренной народ - выдуманы. События происходят в горной местности, на очень труднодоступных участках, куда весьма затруднительно добираться по земле (если это и возможно, то занимает огромный промежуток времени).
Посвящение
(Как и всегда) Всем тем, кому станет близка и интересна моя писанина❤️
Часть 2. Кровь, слёзы, и крепкие объятия
13 декабря 2022, 06:46
— Борт четыре, ответьте! Борт четыре, это база, приём! Меня кто-нибудь слышит? Чонгук? Тэхен?
Чонгук слышал, но ответить не мог.
Сознание со скрипом возвращалось в бренное тело, кончики пальцев онемели и подрагивали при попытке ими шевелить, а тяжёлые веки все никак не хотели подниматься. Мужчина шевельнулся, все же пересилив себя, и оторвал затылок от спинки кресла, судорожно вдохнув первую порцию воздуха.
Вокруг жутко воняло травой, паленой резиной и медикаментами. Рация не затыкалась, диспетчер продолжала попытки связаться с исчезнувшим с радаров судном, за что ей огромная благодарность.
Чонгук все ещё был пристегнут к креслу пилота, и ремень жутко давил на лёгкое, особенно плотно прилегая в этом месте.
Сперва он ничего не понял, лишь ерзал в ковше и пытался нащупать кнопку для деактивации фикс-ремней. А когда ему это удалось - сполз куда-то вбок, едва не присев на приборную панель ягодицами.
Пару секунд пилот недоумевающе хлопал глазами, до сих пор приходя в сознание, осматривал кабину, прежде чем наконец понял, что самолёт фактически лежит на боку. Угол наклона был весьма нестандартен и двигаться в таком пространстве приходилось с трудом, но Чонгук старался.
Первым делом схватил болтающуюся рацию, и та целиком осталась в его руке, вместе с проводом, который, по хорошему, должен был крепиться к встроенному устройству связи.
— Нет, - поражённо выдал Чонгук, хватая оторванный провод и осматривая его со всех сторон. - Нет, нет, нет…
Он повторил это с десяток раз, прежде чем окончательно убедился, что устройство безнадежно сломано.
Затем руки хаотично потянулись к перекошенной гарнитуре, что слетела с головы ещё во время посадки, но ничего кроме мерного шипения в обоих наушниках пилот не услышал.
Новая порция ругательств осыпала весь самолёт, в купе с парочкой неслабых ударов по ни в чем неповинной панели.
Полное дерьмо.
— Борт четыре, это база, приём! - продолжала трещать диспетчер снова и снова. - Чон Чонгук! Ким Тэхён!
Чон затих, прекращая колотить мигающую панель.
Тэхен…
Чонгук вздрогнул и порывисто обернулся, взглядом натыкаясь на свисающее с потолка тело фельдшера, все так же пристегнутого к креслу и не подающего признаков жизни.
Как он мог забыть?
Удар головой и правда был не шуточным, если уж из памяти пилота вылетело даже то, что он был не один.
В оперотсеке творился ещё больший хаос: аппаратура, медикаменты и перевязочные материалы повылетали из шкафчиков и специально отведённых им мест, какое-то время путешествовали по фюзеляжу, а сейчас кучей сгромоздились на одной из боковин самолета, в данный момент служившей дном.
Чонгук барахтался в проходе, ставшим ещё более неудобным в сложившихся обстоятельствах, выполз наконец, поднялся на ноги и добрался до медика на пределе возможной скорости.
— Тэхен, - позвал он первостепенно, касаясь лица Кима и бьющейся венки на его шее. - Жив, слава богу.
Чонгук никогда так не радовался существованию Ким Тэхена и его целости и сохранности.
Хотя на счёт сохранности можно было поспорить.
Из раны на ноге сочилась кровь, стекая по рукояти кухонного ножа, а на прижатом к земле треснувшем иллюминаторе уже скопилась небольшая алая лужица.
— Тэхен, ты слышишь меня? - Чонгук не врач и его познания в медицине весьма скудны, поэтому ничего лучше, чем банальное похлопывание по щекам, он не придумал.
Как ни странно - сработало, и Ким начал потихоньку приходить в себя. Сперва приоткрыл веки, что-то едва слышно промычал, а затем шевельнул болтающимися руками.
Это хороший знак, так ведь?
— Чонгук, - произнёс он шепотом, фокусируясь на перевёрнутом вверх ногами лице Чона.
— Да, да, это я, - ответил ему тот, искренне обрадованный выживаемостью своего врача. - Я здесь, Тэ, не волнуйся.
А Тэхен все равно волновался, что было заметно по его попыткам схватить Чона за форму своими ослабшими ручонками.
— Чонгук, - шептал он в бреду, свисая при этом с неофициальной крыши летуна, и не оставлял попыток ухватить пилота за рукав или ухо.
— Сейчас мы тебя снимем, - бубнил себе под нос Чонгук в тот же самый момент, полностью игнорируя телодвижения Тэхена. - Ещё чуть-чуть и все.
Мужчина ослабил ремни, от чего медик здорово провис книзу, и встал прямо под его головой - так, чтобы их глаза смотрели в одну и ту же сторону.
Оставалось всего ничего, главное сделать все правильно.
— Так, Тэхен, сейчас я отстегну ремни и ты упадёшь, - отличное заявление Чон Чонгук.
Ким мгновенно заерзал в кресле и часто задышал.
— Нет, не бойся, я поймаю тебя. Тебе только нужно ухватиться за меня покрепче, - торопливо исправился пилот. - Доверься мне, хорошо? Я поймаю тебя.
Доверять злейшему врагу - дело не из лёгких, но выбора у Тэхена не было.
Он доверился и легонько кивнул, нащупывая плечи Чонгука ладошками.
Чон поглубже вдохнул, придвинулся ближе и дёрнул за крепление ремня изо всех сил.
Ничем не закреплённое тело полетело вниз мгновенно, пальцы Тэхена сжались на чужих плечах, но все же соскользнули из-за неудобной позы.
Однако Чонгук никогда не давал обещаний, которые не мог сдержать, поэтому свою часть работы ответственно выполнил. Он выставил руки и перехватил Тэхена на полпути к полу, прижимая к себе так бережно, как только был способен. Ким, в свою очередь, обхватил шею пилота кольцом рук, и так держал, пока весь адреналин не вышел вон.
Боль в ноге сразу дала о себе знать, когда Чон попытался опустить его на пол. Тэхен зашипел сквозь зубы и лишь крепче стиснул руки на чужой шее, самостоятельно, неторопливо ступая здоровую конечность.
Легче, правда, не стало.
Пол, а на деле всего лишь боковина самолета, был неровным и стоять приходилось под углом. Чонгук даже на двух ногах держался кривовато, не говоря уж о Тэхене в его весьма печальном положении.
— Садись, - пилот указал куда-то вниз и подопнул несколько пакетов с физраствором, освобождая место для раненого. - Аккуратно.
Чонгук не отпускал его даже тогда, когда Тэхен все же сел. Он аккуратно придерживал врача за плечи и запястья, балансируя на вытянутых руках.
Ким откинулся на скомканный резиновый ковёр, частично сползший с металического днища, и тяжело выдохнул, прикрывая глаза от пульсирующей боли в ноге.
Чонгук не знал с чего начать, поэтому безмолвно глядел на открытую рану и сплошь покрытый кровью нож. Он иногда шевелился, когда шевелился Тэхен и, судя по всему, затрагивал нечто важное, исходя из тихого шипения сверху.
— Нужно перевязать, - с вершины гениальности выдал Чон, но с места не двинулся, пялясь на порванную штанину и края рассеченной плоти, словно бы рана сама рано или поздно могла затянуться. - Я… я не знаю, что нужно делать. Ты руководи, а я буду стараться не накосячить, идёт?
Тэхен в ответ коротко кивнул.
Ему некогда было острить, и уж тем более злиться на Чонгука за прошлые грехи. Сейчас этот парень был единственным, кто мог оказать ему помощь, да ещё и самолично предложил это сделать. Было бы невежеством насмехаться над его добротой.
Поэтому, Ким Тэхен засунул язык поглубже в задницу и осмотрелся в поисках своего драгоценного саквояжа. Оный нашёлся рядом с кабиной пилота, прямо у носа распластавшегося наркомана, ныне трупа, который, слава богам, даже после приземления лежал, уткнувшись мордой в пол.
Вида на его разукрашенное лицо Тэхен бы точно не выдержал.
— Моя сумка, - фельдшер ткнул пальцем в нужном направлении, и уже через пару секунд Чонгук выкорчёвывал ее застрявшую лямку из под треклятого сидения.
Когда пилот вернулся, Тэхен сразу заметил, что часть саквояжа промокла, пропитавшись расколотыми от тряски ампулами.
Не страшно. Главное, чтобы уцелела хоть одна.
— Поищи внутри стерильные бинты, марлевые салфетки, раствор хлоргексидина или перекись, такие пластиковые бутыльки, с синими этикетками, - Тэхен почти не видел содержимое сумки со своего ракурса, а менять положение тела больше не рискнул. Боль адская.
Чонгук что-то активно рыл в недрах саквояжа, вынул на свет божий две упаковки бинтов, кейс стерильных салфеток и покорёженный флакон перекиси водорода.
— Сойдёт? - продемонстрировал он содержимое рук Тэхену, и облегченно выдохнул, когда тот кивнул.
— Это ещё не все, - подпортил малину Ким. - Для начала сними жгут.
Чонгук уставился на него, как на новые ворота, не спеша приступать к действию.
— У тебя же кровотечение, - протестовал Чон, взглядом указывая на полностью вымокшую в крови штанину. - Может не стоит?
— Кто из нас двоих врач? - Тэхена ужасно бесило, что даже сейчас Чонгук лезет в чужой огород со своими сорняками. - У меня немеют кончики пальцев, я их почти не чувствую. Нужно снять жгут ненадолго, чтобы я мог проверить задета ли артерия.
Становилось понятнее, на этот раз Чонгук спорить не стал. Вместо этого схватил штанину в месте разреза и с силой дернул в разные стороны, разрывая ткань почти до колена. Так рана была в достаточной мере обнажена. Тэхен, наконец, смог полноценно рассмотреть ее, а сам пилот поморщился от вида вспоротой плоти.
Все же хорошо, что он не пошёл в фельдшера.
— Снимаю? - переспросил Чонгук ещё раз, на всякий случай, уже придерживая край резинового жгута.
— Ага, - дал добро Ким, и стиснул зубы, когда очередная вспышка боли от стороннего вмешательства пронзила всю конечность целиком.
Чонгук отложил жгут в сторону и вновь пристально уставился на рану, ожидая, что в любую секунду из под лезвия ножа хлынет кровь.
Что ж, не хлынула.
Тэхен смотрел на неё с другой стороны, в обоих возможных смыслах, и так же не отмечал признаков артериального кровотечения. Скорее всего проблема заключалась в давлении, поэтому сразу после удара крови было так много.
В небе, знаете ли, особенно на нескольких тысячах метров, организм ведёт себя иначе. Перегрузка, как правило, незначительна для чисто физических ощущений, а вот давление, пульс, дыхание - полный трындец.
И тут вам в ногу прилетает нож.
Бац.
Все равно что проткнуть вздутую банку сметаны.
Сейчас же, когда летун приземлился, хотя приземлением это весьма сложно назвать, рана казалась почти чистой от крови. Если не брать в расчёт ту, что подсохла и налипла вокруг.
— Тебе придётся его достать, - подзаключил Тэхен, окончательно удостоверившись в минимальном повреждении кровеносных сосудов.
Чонгук уже успел морально подготовиться к данной просьбе. Решение Тэхена было вполне логичным, ведь единственным запретом на вынимание ножа из раны считалось повреждение артерии, которого, как выяснилось, и в помине не было. К тому же, Чонгук все ещё хотел помочь и, как бы сложно ему это не далось, согласился с Кимом относительно распределения ролей на борту.
Врачом Чон не был, и не ему принимать решения вроде тех, что каждый день принимал Тэхен.
— Хорошо, что мне делать? - пилот уселся поудобнее и занёс руку над торчащей из ноги рукоятью.
— Вынимай лезвие медленно, не меняя угла наклона, там кругом сосуды, ты можешь задеть их, - объяснял Тэхен спокойно, чуть подрагивая от предвкушения предстоящей боли. - Погоди, дай мне это.
Чонгук обернулся, следуя указанному направлению, и ткнул пальцем в один из подготовленных бинтов, как бы переспрашивая это ли Ким просит.
Тэхен кивнул и нетерпеливо пошевелил пальцами, мол, давай сюда.
Чонгук вложил шелестящую упаковку в его ладонь и следующие пару секунд молча наблюдал, как фельдшер распаковывает ее, вынимает скрученный в рулет бинт и зажимает между зубами.
Дошло.
Будет больно, очень больно.
— Господи, - Чонгук не верил, что делает это, все вокруг до сих пор казалось сном.
Видимо, удар затылком о твёрдое кресло давал о себе знать.
— Готов?
Нельзя быть готовым к невыносимой боли, оба это понимали, но первый уже задал вопрос, а второй кивнул в ответ.
Чонгук вдохнул поглубже, обхватил рукоять ножа кулаком, попутно наблюдая за Тэхеном и сменой выражения его лица.
Это изначально было плохой затеей, на самом деле, ведь даже подобный незначительный жест уже причинил массу боли.
Чонгук старался быть аккуратным, игнорировал дрожь в руке, держа каждую мышцу в напряжении, но все равно причинял Тэхену дискомфорт. И если до определённой фазы изъятия боль ещё была терпимой, то к середине лезвия Ким взвыл, словно раненая белуга.
Рука Чонгука застыла на месте, а пальцы едва не выпустили клинок из хватки. Он вскинул взгляд на искаженное гримасой боли лицо, на крепко зажатый в челюстях бинт и две крупных дорожки слез, струящихся по бледным щекам Тэхена.
Отвлекаться было нельзя.
— Ещё чуть-чуть, потерпи, - Чонгук уперся свободной рукой в чужое бедро, чуть выше открытой раны, и нож пошёл легче, но меньше боли Киму это явно не причиняло.
Его пальцы взметнулись вверх и вцепились в плечо пилота, сжимая рукав комбинезона до хруста и, кажется, отрывая эполет. Однако Чонгук даже внимания на это не обратил, продолжая вытягивать лезвие из конечности.
Кто вообще придумал такие длинные ножи? Зачем этот тесак на кухне, мать вашу?
К концу процесса нога Тэхена почему-то начала дёргаться, словно в попытке уйти от неприятных ощущений, а его короткие ноготки до красных полос скоблили скрытое под темно-синей формой плечо пилота.
Вот это уже было не хорошо, ведь хаотичные телодвижения Кима могли привести к необратимым последствиям.
Чонгуку ничего не оставалось, кроме как сильнее надавить на бедро, фиксируя ногу в одном положении, и дёрнуть клинок вверх, резко вынимая оставшуюся треть.
Тэхен звонко взвизгнул, как свинка, и пуще прежнего впился за руку Чона, напряжённо удерживающую его ногу. Бинт выскочил из раскрытого рта и скатился по груди на грязный пол.
— Все, все, уже все, - запричитал Чонгук, перехватывая чужие трясущиеся руки. - Все, Тэхен, его там нет. Дыши, все хорошо.
Мокрое от слез лицо Кима выглядело крайне болезненно, но этот лёгкий румянец, не понятно откуда взявшийся в истощенном от потери крови теле, придавал его внешнему виду некий шарм. Нижняя губа дрожала, на лбу выступила испарина, а глаза горели огнём, словно два прожектора в глубокой ночи.
Чонгук придержал его за плечи, когда Тэхен наконец перестал хвататься за все подряд, и одним движением стёр с обеих щек застывшие капельки слез.
Приехали.
Что дальше?
Принцессу следует поцеловать?
Пилот мотнул головой, отбрасывая ненужные мысли в сторону, и отнял руки от мягкого лица, возвращаясь к ранению. Из свободного от ножа отверстия вновь потекла струйка крови, совсем небольшая, почти не угрожающая жизни Тэхена. Чонгук выпрямил его ногу так, чтобы та лежала в прежнем положении. Ему ещё предстояло ее перевязать, но Чон весьма сомнительно представлял, что именно должен делать.
— Все плохо? - слабый голос фельдшера раздался прямо рядом с ухом.
Чонгук повернул голову на звук и обнаружил, что Тэхен успел приподняться и сесть так, чтобы видеть собственную рану.
И он был близко, слишком близко.
— Не знаю, тебе лучше знать, - Чонгук не врал.
Он же пилот, куда ему до врачебных умозаключений.
Ким пошевелил пальцами на повреждённой ноге и тут же сморщился от боли. Складывалось полное впечатление, что повреждение было гораздо серьёзней, чем им обоим казалось.
— Поищи в сумке ампулу с названием «тримекаин», - Тэхен снова принял прежнюю позу, наблюдая за действиями Чонгука.
Этих ампул была целая куча, в основном разбитых вдребезги. Чон нашёл несколько пластиковых, но они оказались обычным физраствором, а уцелевшие стеклянные не являлись нужным Тэхену препаратом. Чонгук было отчаялся, дважды чуть не порезался о мелкие осколки, но в последний момент влез в боковой внутренний карман и вытащил два целехоньких флакона.
Один пустой, второй полный, мелким шрифтом напечатано: «тримекаин».
— Нашёл, - пилот снова помаячил находкой перед глазами Кима, согласовывая корректность.
— Отлично, теперь стерильный шприц, в переднем отделении, - Ким приподнялся на ладонях, подсаживаясь выше, пока Чонгук доставал и распечатывал инъекционный шприц.
Следующую минуту комментарии Тэхена ему не требовались.
Чон нанизал канюлю иглы на шприц, зубами стянул пластиковый колпачок и аккуратно набрал содержимое ампулы в полость.
Ким молчал, следил за его сосредоточенным лицом и ждал, не смея оспаривать совершаемые действия.
Чонгук делал это весьма умело и явно не впервые. Такие навыки достигаются за годы работы.
— Готово, - полностью подготовленный шприц занял место в его пальцах, и вот теперь Чон снова внимал чужим указаниям.
Тэхен разорвал штанину ещё сильнее, насколько мог, и всучил Чонгуку салфетку, чтобы стереть излишки крови.
Тот так и сделал, не выпуская из рук инъекционный прибор.
— Тебе нужно сделать три укола. Сюда, сюда и сюда, будто отмечаешь грани треугольника, - Ким указал на нужные точки дрожащим пальцем. - Каждый раз вводи примерно треть препарата, одной дозы должно хватить.
Чонгук кивнул, дескать, понял, и пристроился к ноге Тэхена иглой.
У него получалось отлично, рука ни разу не дрогнула, игла входила под правильным углом и почти не причиняла боли. Тэхен изредка морщился, но храбро терпел, неотрывно глядя на профиль Чонгука.
Почему он раньше не замечал его пирсинг? Это выглядело… сексуально.
А ещё эти тату, торчащие из-под закатанного рукава формы. Тэхён даже не знал, что у него они есть.
Чонгук не выглядел, как фанат черноты. Скорее, как полный засранец. Но эта дерзость ему шла.
— Тэхен?
Ким вынырнул из потока мыслей и проморгался, вопросительно глядя на окликнувшего его Чонгука.
— Ты в порядке? - повторил свой вопрос пилот, с толикой волнения заглядывая в затуманенные глаза. - Я подумал, ты отключился.
— Нет, я в норме, - соврал Тэхен.
Ему тоже показалось, что он отключился. Не признаваться же Чону, что все это время он его позорно разглядывал.
Затем Чонгук взялся за перевязку. Помогать ему пришлось и здесь, но Тэхену, честно говоря, было весьма фиолетово, как именно его нога будет выглядеть. Главное избежать инфекции и болевого шока, остальное не так важно.
Чонгук тщательно обработал рану, наблюдая, как перекись шипит и пенится при взаимодействии с кровью, и уложил поверх целую стопку стерильных салфеток.
— Где ты научился делать инъекции? - спросил между делом Тэхен, как бы разбавляя нависшую над их головами атмосферу.
Чонгук приподнял его ногу, вновь выбивая протяжное шипение из раненого, и сунул бинт под неё, совершая первый оборот ткани вокруг бедра.
— У моей сестры диагностировали краниофарингиому в шесть лет, приходилось помогать маме ухаживать за ней, - спокойно отвечал Чон, оборачивая гладкое бедро в несколько слоев марли. - Денег на стационар у нас не хватало, а лечить ее было необходимо. Мы выкупили препараты, влезли в долги, а медсестра из местной амбулатории научила меня колоть вену и ставить капельницы.
Чонгук понятия не имел, зачем вдаётся в такие подробности. Он не делился столь личной информацией даже с Чимином, а тут выложил все, как на духу.
Тэхен, в свою очередь, прекрасно понимал, чем именно заканчивается краниофарингиома, если ее вовремя не диагностировать и долгое время не лечить. Спрашивать о сестре больше он не решился, но очень надеялся на ее долгую и счастливую жизнь.
— Ясно, - это все, на что Ким был способен сейчас.
Они с Чонгуком не просто не ладили, они терпеть друг друга не могли. И болтать вот так, о том о сем, было крайне непривычным действом.
Бинт в руках пилота закончился, а на ноге тем временем образовалось не меньше десяти слоев оборота. О гигиене речь не шла, поэтому рвал край марли Чонгук зубами, дабы повязать ранению бантик. Тэхен снова морщился, не смотря на то, что обезболивающее уже подействовало, но не произнёс ни звука.
Чонгук закончил, и был более чем доволен своей работой. А ещё, он был доволен состоянием Тэхена, ведь тот жив, почти здоров и, вероятно, ещё долго будет бегать по их станции и отсвечивать своей бесячей мордой на каждом углу.
— Спасибо, - выдохнул Ким негромко, впервые благодаря пилота, а не опорожняя на него целое ведро словесных помоев. - Правда, спасибо.
Чонгук предпочёл не отвечать, заменив неловкие слова на снисходительную улыбку.
В кабине пилота еще несколько минут назад затих голос диспетчера, взывающий к ответу пропавшей бригады, но в тот момент Чон был слишком занят, чтобы оторваться, поэтому добрался до вырубленной рации только сейчас.
Тэхену было приказано сидеть на месте, пока пилот пробирался обратно в полуразваленную носовую часть. Медик, даже если бы захотел, никуда не сумел бы убежать. Его нога все ещё ныла, а пальцы отвечали на любое движение скрипом. Тэхён мог поспорить, что при попытке встать, лишь спровоцирует кровотечение, но так толком никуда и не дойдёт, максимум пара шагов и финиш.
Из кабины доносилось шипение, какой-то треск и тихий мат Чонгука, очевидно пытающегося починить адское устройство. Диспетчер больше не пыталась выйти на связь. Ну или пыталась, но передатчик был слишком слаб для принятия сигнала.
Пилот провёл там не меньше семи минут, пока Тэхён пытался дотянуться до бутылки с водой, что в целом удалось, но не без помощи какой-то завалявшейся рядом палки.
Тело обезумевшего наркомана, ставшего виновником всей этой кутерьмы, вызывало лишь рвотный рефлекс. Тэхену даже казалось, что он начал вонять, хотя правдой это абсолютно точно не было. Процессы разложения наступают гораздо позже, должно пройти как минимум несколько часов.
Чонгук вернулся разозлённым и бухнулся рядом, устало привалившись к изогнутой боковине фюзеляжа. Тэхен покосился на него исподлобья, помолчал секунд сорок, а потом молча протянул бутылку с водой.
Чонгук не отреагировал, сидя с закрытыми глазами, но после лёгкого тычка в колено распахнул веки и уставился на протянутую бутыль.
— Спасибо, - ох, это звучало приятнее, чем «тупой ты дебил, я тебе сейчас челюсть с петель сниму».
Чонгук шумно открутил крышку и сделал несколько крупных глотков, закрыл бутылку и приложил ее прохладную стенку к ушибленному затылку.
От Тэхена данный жест не укрылся.
Его нога и торчащий из неё нож заняли столько времени, что про травмы Чонгука Ким даже не спросил.
Врач, мать вашу.
— Ты ударился? - всполошился Тэхен тут же, не без труда разворачиваясь к пилоту корпусом.
— Ерунда, - бросил Чонгук, продолжая прижимать бутылку к месту ушиба.
Если бы Тэхен верил каждому, кто отвечал на его вопросы «ерунда», смертность в горной местности могла зашкалить за все разумные пределы. Он был обязан помочь, даже если эта помощь не сравнится с помощью самого Чона, оказанной ранее ему самому.
— Давай я осмотрю, - Тэхен потянулся к бутылке и отнял ее из рук Чонгука. - Повернись, пожалуйста.
Ещё и «пожалуйста»? Ну нихера себе.
Чонгук повернулся к фельдшеру спиной и прикрыл глаза, когда тот принялся щупать его затылок тёплыми пальцами.
— У тебя здесь шишка, - это Чонгук уже понял, нащупал в первые пару секунд. - Голова кружится?
— Нет, - честный ответ.
— Наклони голову назад, - Чон подчинился, следуя за мягкими касаниями. - Так болит?
Тэхен надавил куда-то в основании шеи и боль пробила череп, как толстенный острый штырь.
Чонгук замычал и выдал сиплое «ага».
— У тебя сильный ушиб и слегка смещён пятый шейный позвонок, вероятно из-за рывка, - подвёл итог Тэхен.
— Звучит страшно, - округлил глаза пилот, вновь разворачиваясь к коллеге лицом. - Это опасно?
«Да!» - подумал Тэхен.
— Нет, - ответил он вслух. - Ты, главное, держи голову в покое, пока нас не заберут.
Кстати о «заберут».
Чонгук был так зол, что и позабыл о присутствии ещё одного человека на борту, которого следовало информировать о критическом положении.
— Нас же заберут? - уточнил Ким осторожно, заглядывая в чужие глаза. - Чонгук?
Пилот кивнул, но весьма и весьма не уверенно.
— Рация накрылась, гарнитуры тоже, передатчик сбоит и заряда в нем не хватит даже на одну попытку связаться с базой. У нас поврежден нос, двигатели не функционируют, турбина целая, но одно из крыльев оторвалось ещё в полёте, - с каждым Чонгуковым словом, глаза Тэхена становились все больше. - Мобильной связи здесь тоже нет, мы где-то в горах, ориентировочно между Вудроу и Тайдоном.
— И что нам делать? - Ким начал паниковать, это было видно по глазам и ускорившемуся дыханию.
Его явно не учили, как вести себя в случае крушения.
Настала череда сильных сторон Чон Чонгука.
— Я запустил аварийный маяк, он будет подавать сигнал непрерывно в течении шести часов. До базы вряд ли доберётся, но близпролетающие суда могут поймать его и перенаправить. Будем надеятся, что кто-то из наших сообразит искать нас здесь, - пилот знал свою работу, он всегда был готов к возможным проишествиям, а вот Тэхен похвастаться этим не мог.
Он был врачом, хорошим врачом. Не пилотом, не вторым пилотом, и даже не долбанной стюардессой. Да, они, конечно, проходили инструктаж на станции, каждый понедельник, но наяву все выглядело совсем иначе. Тэхён был ранен, не мог идти, Чонгук повредил голову и мог слечь в любую минуту. Плюсом ко всему, у них нет ни одного средства связи, а вокруг дикая природа, дикие звери и холодные ночи.
— А что, если никто не поймает наш сигнал? - Тэхен сделал такое лицо, что Чонгук едва не заржал.
Нет, ну что за дитя?
— Поймают, Тэхен, - ответил мужчина беззлобно, улыбаясь во все тридцать два. - На наши поиски отправят кого-то, возможно, уже отправили. Кто-то да поймает SOS, он не может просто раствориться в воздухе.
Логично. Киму слегка полегчало.
— А здесь безопасно? - Тэхен обвёл взглядом самолёт, указывая где это «здесь».
Чонгук кивнул, потому что и вправду так считал.
В тот момент все уже не казалось таким страшным, им оставалось лишь ждать и верить в лучшее.
Это они и делали, вот только расслабляться вовсе не стоило.
Тэхен молчал, Чонгук тоже. Их объединяла лишь стоящая на полу бутылка, из которой то один, то второй переодически делал глоток.
Да уж, компании лучше не придумаешь, чем два ненавистных друг другу человека. Им не о чем было говорить, ни сейчас, ни даже до этого. Они только и делали, что ругались, скандалили и рвались начистить друг другу морду. Чимин обычно выступал решалой и оттаскивал Чона от мелкой тушки Тэхена, дабы тот его ненароком не пришиб. Ким, конечно, храбрился выдержать удар, но на деле был в этом совершенно не уверен. Кулак Чонгука мог спокойно перекрыть половину его лица, а при ударе, в зависимости от силы, без перелома точно бы не обошлось.
В сложившейся ситуации Тэхен в драку лезть не спешил, да и привычной неприязни к Чону почему-то не испытывал. Они сидели бок о бок, внутри покорёженной кабины самолета, травмированные, но все ещё живые. И это мгновение казалось… ценным?
Чонгук, вероятно, тоже так считал, поэтому вёл себя спокойно и, вместо каверзных словечек в чужой адрес, лишь изредка интересовался состоянием ноги Кима. Она, кстати говоря, почти не болела, до тех пор, пока Тэхен не предпринимал попыток ею пошевелить. Случалось это не нарочно, а элементарно потому, что у него затекал зад.
Все казалось вполне сносным, за исключением места пребывания и общего состояния здоровья бригады.
Могло ведь быть и хуже.
Этот чертов придурок, Тэхен злостно зыркнул на скрюченное тело в углу, мог прицелиться получше и пробить бедренную артерию. В таком случае, Ким просто-напросто истёк бы кровью и вряд ли дожил до нынешнего момента. Чонгук мог не отделаться рядовым ударом или, скажем, плохо пристегнуться. Один бог знает, чем могло закончиться все это тогда, поэтому правильнее было считать, что им обоим несказанно повезло. Они живы, они не одиноки, и шансы на позитивный исход, в связи с этим, заметно повышаются.
Тэхен вновь приподнялся на силе рук и слегка сменил положение, перенося вес с одной ягодицы на другую. Они жутко немели от твёрдой поверхности и сидеть неподвижно было просто нереально.
В тот же момент за его спиной что-то щелкнуло, вынуждая замереть, затем послышался протяжный скрип, словно прямо за спиной Кима кто-то сжимал метал.
Чонгук развернулся на месте, удивлённо глядя на фельдшера, и слегка выглянул из-за его головы, осматривая задранное кверху днище самолета. Звук точно шел оттуда, словно на обшивку летуна надавили тисками и под их силой она едва не лопнула.
— Что это было? - испуганно спросил Тэхен, и принялся отползать ближе к центру, дабы больше не касаться днища спиной.
Чонгук неопределённо пожал плечами и коснулся стены ладонью, ощупывая ее на предмет изменения температур или других вибраций. Скрип повторился снова, ровно тогда, когда пилот оперся на стену всем весом.
Тэхен шумно вздохнул и схватил Чона за плечи, притягивая обратно к центру.
— Да вы, вашу мать, издеваетесь, - бросил Чонгук шепотом и вскочил на ноги, отправляясь куда-то к отсеку пилота.
Тэхен следил за его передвижениями, за тем, как Чон тарабанит кусок складных носилок и раскрывает посреди разразившегося хаоса.
— Что ты делаешь? - спросил фельдшер ошарашено, когда Чонгук принялся карабкаться на эту крайне неустойчивую конструкцию.
— Мне придётся проверить источник звука снаружи, - другого варианта и правда не было, ведь обе боковины летуна, с расположенными на них иллюминаторами, смотрели либо в землю, либо в небо, а панорамное окно в кабине пилота было развёрнуто в сторону противоположную от звука.
Это Чонгук и сделал первым делом - ринулся в кабину и попытался высмотреть что-то из под засыпанного землей носа. Не видно было нихера, если уж быть совсем откровенным. Так что да, единственным возможным выходом оставалась дверь, и она, прямо сейчас, тоже располагалась на потолке.
Чонгук вытянул руки вверх и подёргал за открывной рычаг, в попытке разгерметизировать ее, но, учитывая удельный вес, сделать это стандартным путём просто не представлялось возможным.
— Черт, пушап механизм накрылся, - ругнулся пилот, и дважды шибанул по куску металла кулаком.
Не помогло.
Тэхен со скрипом разбирался в судостроении, но инструктаж по правилам безопасности проходил. Их директор был на нем помешан и вечно твердил о сотнях пожаров, что случались прямо в небе.
— А что, если включить пожарную тревогу? - Ким просто озвучил мысль в попытке помочь и, честно говоря, ожидал, что Чонгук снова посмеётся над его образованностью.
Однако никакого смеха не последовало, а Чон вдруг ломанулся обратно к носу летуна. Он перевалился через кресло - так, что наружу торчала только задница, и что-то упорно тыкал в приборной панели. Тэхен, в свою очередь, просто не знал куда смотреть: на подтянутые ягодицы или на крепкие бёдра.
Что за дерьмо происходит в этом самолёте? Разве Чон Чонгук всегда был таким?
— Есть, - пробубнил пилот куда-то в неизвестность, и освещение внутри фюзеляжа вдруг сменилось с белого на красный.
Аварийная система сработала безотказно: из дальнего угла высунулся неповреждённый диспенсер пены, но, благо, не сработал в отсутствии огня. Дверь, которую еще минуту назад пытался открыть Чон, с шипящим звуком отщелкнулась и по ее периметру появились солнечные засветы.
Тэхен прищурился, пряча глаза от особо настырного лучика, что пробивался сквозь крошечную щель, и опустил голову, когда Чонгук вновь оказался поверх хлипкой кушетки и вытолкнул дверь грубой физической силой.
Света стало гораздо больше, закатное солнце висело прямо над ними и выглядело до безумия красиво.
Снова скрип, ещё более гулкий, чем до этого, вместе с тем, как Чонгук выбрался наверх.
Тэхен видел лишь его силуэт, обтекаемый солнечными лучами, ничего конкретного. Мужчина стоял на месте, затем ненадолго исчез и так же быстро вернулся, опускаясь на корточки прямо над открытым люком.
— Что там, Чонгук? - спросил Тэхен, морщась, и выставил вперёд ладонь, прикрывая глаза от яркого света. - Ты что-нибудь нашёл?
Чонгук молчал и тяжело дышал пару секунд, словно очень точно подбирал слова. Скрип повторился, но на этот раз, помимо звука, Тэхен ощутил и движение - резкий рывок вниз на пару десятков сантиметров. Чонгук вцепился в края дверного проёма, а Ким в свисающий с кресла фикс-ремень.
Стало вдруг невыносимо страшно, а в голову закрадывались не самые лучшие мысли.
Почему он движется?
Что происходит?
— Чонгук? - позвал Тэхен тихо и, не отпуская спасительного ремня, поднял голову к чёрному силуэту наверху. - Что происходит?
Пилот, не думая ни секунды, свесил ноги в проход и мягко спрыгнул обратно в фюзеляж, замирая на полусогнутых. Тэхен вновь смог увидеть его лицо, и оно явно не предвещало ничего хорошего.
— Тэ, ты только не шевелись, хорошо? - аккуратно попросил Чон, и сделал шаг вперёд, вновь отраженный скрежетом корпуса.
— Хорошо, - послушно повторил Тэхен и действительно замер на месте, чисто рефлекторно задерживая дыхание.
Чонгук подобрался к нему поближе и молча, не спрашивая, перехватил Кима за поясницу, поднимаясь на ноги уже вместе с ним. Тэхен оперся на здоровую конечность и все ещё не двигался, как было приказано.
— Что происходит? - неизвестность убивает, а страх только сильнее отравляет мозг.
— Слева от нас двадцатиметровый обрыв, самолёт лежит на его краю, - тихо.
Нет, ну а что ещё Чонгук должен был сделать? Солгать?
Лицо Тэхена вытянулось книзу, а ресницы захлопали так часто, будто Ким пытался взлететь.
Ему показалось, что Чонгук шутит. Так было бы лучше для всех, если бы он просто шутил.
Однако по выражению лица самого пилота было ясно, что смеяться они будут в другой раз.
— Я подсажу тебя и ты выберешься наверх, хорошо? Хватайся за край и потягивайся руками, - Чонгук почти донёс Тэхена до нужной точки, под жуткие скрипы со всех сторон.
Чертов фюзеляж сползал вниз по склону от каждого движения, даже самого незначительного.
Чон остановился прямо под открытым люком и согнул ноги в коленях, сцепил руки в замок и развернул ладонями вверх. Тэхен, держась за его плечи, попытался перенести вес на раненую ногу, но едва ли сумел на ней устоять. Боль пронзила конечность от самых пальцев и до поясницы, так резко, что Ким едва сдержал крик. И все же, невзирая на дискомфорт, он не опустил руки, пробуя снова и снова, пока на белоснежной марле, так заботливо повязанной Чоном, не проступило пятнышко крови.
И если сам Тэхен вновь пропустил это мимо ушей, дрожа нутром от каждого чертового скрипа, то от Чонгука данный факт не укрылся, и пилот живо расцепил руки, не позволяя медику предпринять еще хоть одну попытку.
Тэхен ошарашено взглянул в его глаза, сталкиваясь не то с волнением, не то с презрением. Эмоции Чон Чонгука вообще сложно было анализировать, особенно Тэхену, что прежде видел на его физиономии лишь злость в чистом виде.
— Терпи, - Чонгук бросил это так быстро, что Ким не разобрал ни звука.
— Что? - переспросил он, но вместо ответа Чон кинулся вниз к его ногам, и следующим, что почувствовал Тэхен, была крепкая хватка под коленями.
Чонгук поднял его вверх самостоятельно, обернув обе руки вокруг икр. Тэхен рефлекторно вцепился в его макушку, теряя равновесие и, когда понял, что рискует выдрать добрую половину чоновых волос сразу отпустил.
Выдрать волосы тому, кто итак явно не рад таскать тебя на руках, что может быть лучше?
Основание фюзеляжа трещало все громче, а по всей его поверхности расползались жуткие вибрации.
Тэхен не был низким, поэтому, стоило Чону выпрямиться, как его темная макушка тут же высунулась на поверхность. Ким оперся о края люка локтями и карабкался вверх изо всех сил, ощущая как Чонгук продолжает придерживать его снизу. Нога снова кровила и на светло-голубом принте, что украшал внешнюю обшивку летуна, остались размашистые следы, стоило Тэхену целиком оказаться снаружи. Корпус трещал по швам, а прямо перед лицом фельдшера покачивалось уцелевшее крыло, которое, очевидно, и утягивало фюзеляж в бездну.
Тэхен отполз как можно дальше по корпусу и попытался подняться на ноги, но из-за боли в бедре шевелился весьма нерасторопно. Из люка показался Чонгук, гораздо более ловко взобравшийся на гладкую боковину, на плече его болтался полупустой саквояж, а в руке была зажата та самая бутылка воды, единственная уцелевшая.
Тэхен смотрел на него во все глаза и тихонько продолжал подниматься, подбираясь к покатому краю фюзеляжа.
— Я первый, ты за мной, - командовал пилот тем временем, сближаясь к напарником.
И снова Тэхен не спорил. Чонгук спас ему жизнь. Дважды.
Чон уселся на задницу и, придерживаясь рукой, плавно соскользнул вниз по облицовке, ступая на усеянную травой землю. Саквояж полетел в сторону, вместе с остатками воды, а сам Чон раскинул руки прямо под тем местом, где по-лягушачьи сидел Тэхен.
— Давай вниз, я помогу, - Чонгук щурился из-за лезущего в глаза солнца, но все равно упорно стоял с разведёнными в стороны руками.
Боже, нельзя думать о том, о чем думал Тэхен сейчас.
Нельзя, нельзя, нельзя.
Ему было страшно, да, просто страшно, вот гормоны и шалят.
Он медленно развернулся, присаживаясь на самый край, как это ранее сделал Чон, и с опаской посмотрел вниз. Ещё одного неудачного приземления его нога не выдержит.
Чонгук уверенно кивнул, мол, не бойся, и с готовностью встал ближе. Тэхену оставалось только ему довериться.
Гул скрежетания не утихал, в добавок ко всему, у края обрыва начала крошиться порода и Ким слышал этот мерзкий звук уже с минуту, с тех пор, как ступил на нагретую солнцем боковину. Вот только он совсем не подумал к чему это может привести, и с ужасом завопил, когда фюзеляж сдвинулся снова, но на этот раз гораздо сильнее обычного.
Тэхена подбросило вверх, а затем прижало к гладкой поверхности, когда летун принялся стремительно наклоняться к обрыву. Чонгук захлебнулся воздухом, ринувшись следом, но остановился почти там же, где и стоял.
Нос самолета ушёл вниз, а хвост до сих под цеплялся за землю, крыло балансировало и покачивалось из стороны в сторону с весомой амплитудой и только оно удерживало борт в таком положении.
Тэхену не за что было держаться, он сидел на поверхности с наклоном в 45 градусов и из последних сил цеплялся за тонкий ободок иллюминатора.
— Чонгук! - вопил он, глядя в бесконечную низину, что жадно и нетерпеливо раскрывала свою голодную пасть. - Чонгук, пожалуйста!
О чем Тэхен его просил, он и сам не знал. Чон, стоящий в паре метров сверху, был его единственной надеждой. И эта надежда в панике металась из стороны в сторону, пытаясь найти способ вытащить Тэхена из бездны.
Встать на летун Чонгук не мог, тот рухнет сразу, как только вес измениться. Даже от шевелений Кима эта махина все больше накренялась вниз. Нос у него был тяжелённый, долго самолет так точно не протянет.
Идей не было от слова совсем, время играло против него и Чону ничего не оставалось, кроме как импровизировать.
— Тэхен, послушай меня, успокойся, - глупо было просить о подобном человека, висящего на волоске от смерти. В прямом и переносном смысле.
Тэхен смотрел на него, широкого раскрыв глаза, и мольба в его взгляде была так велика, что сердце Чонгука заходилось в неисчислимом ритме. Мужчина рухнул на колени, а затем и вовсе упал грудью на твёрдую землю, протянув руку вниз.
— Ты должен прыгнуть и схватить меня за руку, слышишь? - другого варианта не оставалось, корпус самолета продолжал двигаться.
Ким отчаянно замотал головой, глядя то на покалеченную ногу, то на Чонгука.
— Я не смогу, не хватит сил, я не допрыгну, - голос его дрожал, а руки тряслись, едва-едва удерживаясь за торчащий из гладкого корпуса выступ.
— Ты сможешь, у тебя получится, давай же, - не прекращал попыток пилот, смещаясь вниз так глубоко, как только мог. - Ты должен это сделать, я поймаю тебя.
Верил ли ему Тэхен?
Верил.
Он не доверял самому себе и своему хилому, невоспитанному спортом организму.
Однако не попытаться было нельзя, хотя бы ради Чонгука, который пытался сберечь его никчёмное существование все это время.
— Я… я… - бубнил Ким тихо, взбираясь чуть выше, и с болью уселся на корточки, а затем и встал, очень-очень медленно, все ещё находясь в наклоне.
Прыгнуть из такого положения было бы нелегко даже здоровому человеку, оба это понимали, но шанс был только один. Чонгук тяжело дышал и тянул руку изо всех сил, а Тэхен смотрел на его раскрытую ладонь и с горечью понимал, что она слишком далеко.
Он не допрыгнет, не сможет.
— Смотри на меня, - оборвал его Чонгук, будто почувствовал направление чужой мысли. - Смотри только на меня, Тэ, хорошо? На меня.
И Тэхен подчинился, глядя в глаза Чона, словно заворожённый.
Прежде Чонгук никогда так на него не смотрел.
Никогда.
— Прыгай так высоко, как только сможешь, я поймаю тебя, - его голос забирался прямо в душу и все нутро Кима трепетало от смеси страха и другого, прежде неизведанного, чувства. - У тебя получится, слышишь? Ты только смотри на меня, не отводи взгляд.
И Тэхен смотрел, все время.
Камни вновь с хрустом посыпались вниз, а с ними пришла в движение и носовая часть летуна.
— Прыгай, сейчас! - крикнул Чонгук громко, ещё чуть-чуть подаваясь вперёд.
Тэхен забыл о боли, забыл обо всем, когда горячий металл быстро двинулся вниз, и прыгнул. Он прыгнул изо всех сил, отчаянно вскидывая вверх руку и все продолжал смотреть на Чонгука.
Запястье дернуло, сустав тут же заныл, как и натянутые в плече мышцы. Тэхен сипло вдохнул, ударившись грудью о скалу, и на мгновение прикрыл глаза, а когда открыл - снова увидел Чонгука.
Чон Чонгука, который крепко держал его за запястье и с усилием тянул вверх.
Тэхен помогал ему как мог, карабкался по отвесной стене, цеплялся пальцами свободной руки и носками ботинок. Пару раз шаркнул больным бедром о грязный камень, но все это было так не важно. Боги, абсолютно не важно.
Чонгук втащил его наверх, запыхавшийся и вспотевший, но руку не отпускал до самого конца, пока Ким не отполз от края на безопасное расстояние.
Тэхен так и остался стоять на коленях, когда почувствовал под ними мягкую траву, почти в точности повторяя позу Чонгука.
Форма пилота была испачкана в крошке песка и земле, на коленях уже не осталось живого места, а на плече болтался полуоторванный эполет. Он тяжело дышал и смотрел на Тэхена с немым молчанием, словно так много хотел сказать, что все слова комом застряли в глотке. Тэхен его понимал. Он испытывал ровно то же самое, все так же, как и секунду до этого, вглядываясь в глубину чужих очей.
Расстояния между ними было меньше метра, но казалось оно вечностью.
Чонгук не мог успокоить своё сердце, не мог прекратить бесстыдно смотреть, он ничего не мог, кроме как думать о пережитых мгновениях.
Тэхен мог умереть.
Он ведь мог погибнуть прямо сейчас.
Чонгука редко волновала чужая жизнь, в особенности жизнь Ким Тэхена. Он быстрее сам бы его убил, чем спас эту задницу от верной смерти.
Так он думал раньше, до того как… до всего этого.
Тэхен не мог больше сдерживать себя, да и вовсе этого не хотел. Он подполз к Чонгуку прямо на коленях, спешно, спотыкаясь, и крепко обнял, обхватив руками сильную шею.
Чонгук пах древесиной и сладким парфюмом, до ужаса приятным, если зацикливаться на мелочах. Тэхен прижался к нему так близко, как только мог, и с большим трудом сдерживал слезы, сдавленно шмыгая.
— Спасибо, - шептал он тихо, опаляя горячим дыханием смуглую кожу за ухом. - Спасибо тебе, Чонгук, я…
— Не надо, - прервал его Чон на полуслове и мягко приобнял в ответ, поглаживая рельефную поясницу. - Все хорошо, Тэ, все уже позади.
Тэхен не переставая кивал, все же пропуская несколько слезинок сквозь железную оборону. Объятия, особенно такие, как сейчас, позволяли почувствовать себя слабым.
Заботливые и крепкие.
Для Тэхена подобные нежности были редкостью. Он почти не позволял себе излишнюю тактильность. Да и не с кем было.
Однако сейчас впервые подумал о том, что объятия Чон Чонгука никогда не хотел бы покидать.