Акума, что за хуйня?!

Утро пошло по пизде уже тогда, когда они, во первых, опоздали к Рейзу, а во вторых, когда Серёже нужно было расчесать его шавелюру, чтобы тот не выглядел как со свалки. И, кажется, уже через пять минут Акуме нужно было расчесывать не волосы, а связывать руки.

***

Кир рад, что с благими намерениями вытащил его на улицу, буквально насильно запихивая в корвет, потому что этот чертенок сегодня явно не выспался и ехать никуда не хотел, извините, а надо. И даже всю дорогу Серёжа обиженно скрещивал руки на груди, вообще никак не реагируя на какие то вопросы Курседа или на поглаживания по голове. Но его "страдания" прекратились, когда Кир остановил машину возле двухэтажного дома знакомого, и Акума, пыхтя, но из машины вышел, нехотя идя за Курседом. Три стука в дверь. Рейз открывает не сразу, им нужно было померзнуть на морозе ещё минуту, прежде чем Кирилл все таки соизволил открыть им. — Во, на. Послушный и ласковый - Кир улыбчиво за плечи подталкивает Серёжу на чужой порог, как Рейз резко останавливает обоих. — Кир, извиняй, планы поменялись, давай завтра. Курсед не успевает даже ничего возразить, как перед ним резко захлопывают входную, а поток ледяного воздуха проходится по лицу. Обиделся что-ли? У него больше не остаётся вариантов, кому можно отдать Акуму на денёк, да самому порядок дома навести.. хотя.. Есть один.

***

— Бля, будь братом, посиди с Серёжей пару часиков. - неловко проговаривает Курсед, не спеша пододвигая Акуму к порогу, а он только и ежится. — Похуй, лан, спасу тебя - отрезает Кабе, разглядывая Серёжу. А вот сам Серёжа не очень то и рад их встрече, если всю дорогу он вёл себя недовольно, то сейчас прижимает уши и крепче сжимает руку Курседа, явно не хотя заходить в просторную квартирку Миши. Жаль, говорить он не умеет, прямо сейчас бы и высказал все то, что думает по поводу Кусакабе, то, как он его трогал где только можно, то, как дёргал за хвост и раздевал у Курседа дома, цепляя на молочную шею ошейник, но Кир его на прощание только обнял, оставив с Мишей на несколько мучительных часов. Секунд 30 они, наверное, просто молчат, разглядывая друг друга. Точнее, разглядывает только Кабе, а Серёжа недоверчиво к двери жмется спиной, устремляя взгляд на чужое лицо. Сегодня Кусакабе не пьяный, вроде как, поэтому никаких резких движений старался не совершать, просто беря Акуму за руку и сажая на ближайший диванчик. — Знакомиться то будем? Серёжа молчит. Даже если бы и понимал, то все равно бы молчал, глядя непонимающе в чужие, вроде, карие глаза. У Курседа такие же. — Что-то ты не очень разговорчивый. - как то, наверное, осуждающе сказал Кусакабе, начиная стягиваять с Акумы черную зипку, которую буквально недавно видел на Кире. Серёжа остаётся в одной юбке и длинной футболке, такой же стеснительный и зажатый, который думает лишь о том, когда же снова сможет увидеться со своим сплитовым хозяином, а не с этой пародией на него. Конечно, Акума бы сейчас делал все что угодно, лишь бы его не трогали, но Курсед сказал ему быть послушным ещё вчера, когда предупреждал о поездке, вообще то, к Рейзу. — Хочешь поиграть? - Кабе спросил риторический вопрос, но Серёжа все равно протестующе покачал головой уже на слове "хочешь". Хочет чего то он только от Кира. Миша адекватного ответа и не ждёт, просто грубо хватается за воротник чужой футболки, стаскивая Акуму с дивана на пол, где он против своей воли садится на колени, а Кабе тянется к резинке своих же штанов. Безусловно, Серёжа все понимает, ему больно и страшно, поэтому тогда, когда Кусакабе отпускает ворот футболки, то Акума кидается куда то в сторону, но почти сразу же вскрикивает, ведь чувствует сильную руку на своих волосах, что с силой тянет его обратно. Миша явно этим недоволен, поэтому небрежно садится перед Серёжей, сжимая его пушистые локоны в своей руке. — Ну же, побудь хорошим мальчиком, и Кир ни о чем не узнает. - Кабе улыбается, а потом плечом толкает ближайшую, к сожалению, пустую бутылку вина, от которой в скором времени остаются только осколки. Акума прижимает ушки к голове, когда слышит грохот разбитого стекла, поэтому многозначительно поджимает губы, кивая несколько раз головой, дабы ему не прилетело ещё сильнее. Миша ухмыляется, поэтому в качестве поощрения отпускает его волосы, уже не спеша переходить к самому главному. Конечно, Кусакабе старается не причинять Серёже дискомфорта, потому что если Курсед его ещё не ебал, то Миша будет первым, и Акуме это запомнится надолго. Ему до жути неприятно, ведь когда Кир целовал его, то Серёжа испытывал совсем другие эмоции и чувства, нежели сейчас, когда Кабе кусает его кожу до лилового пятна, сразу затирая это недоразумение пальцами, дабы под вечер на этом месте не было засоса. Кажется, вообще не отрываясь, ведёт дорожку от плечей к личику, желанно примыкая к чужим пухлым губам. Акума теряется совсем только тогда, когда Миша начинает шариться в его рту языком. Серёжа не отвечает. Наверное, только трясётся и выгибает брови ещё сильнее. Курсед целовал его, но совсем не так, а так делал только Акума, и то, аккуратно и неуверенно, пытаясь выразить свои чувства, или зализать сделанный укус. Кусакабе выражает сейчас любовь? Сережа не знает, но чужая рука, кажется, лезет под его юбку. Поцелуй выдался смазанным и неаккуратным, участвовал в нем один Миша, а Акума только тихо мычал в его рот, когда Кабе проходился ладонью по хвосту, требовательно начиная тянуть на себя. Уже через пару секунд все эти нежные милости заканчиваются, потому что Серёжу одной стороной лица утыкают в пол, давя на шею и не давая встать. Акума хнычет, ясно, что тот поранился или разбил себе что то о ровную поверхность, пока Кусакабе второй рукой искал замочек юбки, заставляя Серёжу прогнуться в спине. Но Мишины действия прерывает звонкий звук входной двери, видимо, кого то опять принесло. Открывать он, естественно, никому бы не стал, во первых, если бы стук прекратился, а во вторых, если бы Серёжа не стал скулить, тем самым выдавая то, что в квартире кто то есть. Кусакабе вздыхает, поэтому за шиворот снова поднимает Акуму с пола, небрежно сажая, точнее, буквально кидая на диван, при этом всем вытирая слезы с чужого лица. Не дай Бог пришёл Курсед. Но нет, пришёл даже не Кир, пришла главная проблема всей его жизни, имя которой Никита. Энгель даже здороваться не стал, прошёл как к себе домой, неаккуратно похлопывая друга по плечу. Конечно, пришёл он не один, а с бутылками вкусного винца. — Э, а это кто? - Вопросительно поднимает бровь Никита, обращая внимание на Серёжу, что неловко подтирает маленькие капли крови с щеки, опуская взгляд куда то в пол. — Курсед попросил посидеть. - Миша отвечает на отъебись — Курсед? Ты же сказал, что юзаешь его. Нахуй терь помогаешь? - возмущается Энгель, стаскивая рюкзак с бутылками со спины. — Кир при бабках, а это... - Миша издаёт смешок — а это шлюха его. Конечно, Никита плохо относится ко всей этой поебени, с Курседом они почти и не общаются, видятся только на чьей то хате в порыве опьянения, да и Кир на вечеринках остаётся самым адекватным и невозмутимым, в отличии от того же Миши, которого сплитовый зовёт своим лучшим другом, и, между прочим, доверяет как себе. — Давай.. не при мне. - Энгелю не хочется смотреть на чужие слезы и кровь. Кабе жмёт плечами, вообще то, он ещё не показал все Сережины плюсы. — Смотри, а он необычный. - Миша улыбается, а потом подталкивает Никиту к дивану, грубо приподнимая Акуму за кошачье ухо, на что тот жалобно пищит, умоляя прекратить. Энгель молчит. Он любит Кусакабе, но его манера порой пугает, а особенно то, что ему и вправду доверяют, то, что столь осторожный Кир считает его чем то бóльшим, чем просто другом. Миша ухмыляется, но все таки измученного Акуму отпускает, из-за чего тот снова падает на колени, естественно, это было больнее. Было видно, что Кусакабе вот вот замахнется, чтобы напрочь сбить его с ног, но Никита его остановил. — Миш.. я понял, не надо. - тот отводит взгляд в сторону. Наверное, если бы не Энгель, то Кабе сделал бы что нибудь в разы хуже. — Он немой — Что? - Никита цепенеет, ошарашенно смотря на друга. — Курсед ни о чем не узнает. - продолжает Миша, небрежно отбирая у Энгеля рюкзак и проходя вглубь кухни. Он дружит с чудовищем, Никита уверен, и Энгель это единственный, кто сможет этого монстра сдать. Не сможет. Заплакал бы наверное, если бы продолжил так смотреть на бедного Акуму, что тонким запястьем подтирает слезы с глаз, и пытается прикрыться руками, когда Никита жалостливо тянет ладонь к этому тщедушному существу, дабы погладить и хоть как то успокоить. Но с кухни его окликивает Кабе, и Никите пришлось вновь оставить Серёжу одного. Энгель не знает, сколько времени они провели за бокалами алкоголя, Мише плевать, но Акума все это время плакал, а Никита слушал его жалобные всхлипы, но их же вновь прервал Кусакабе, вставая из-за стола и недовольно ударяя по нему ладонями. — Ты куда? - останавливает его парень за край футболки. — Я ему сейчас ебало сломаю, не могу уже. - Кабе вырывает ткань из чужой руки, но Энгель поспешно перегораживает ему дорогу в комнату собой. — Я сам, я сам, не надо. - В запыхах бормочет Никита, потому что понимает, если Кусакабе въебет Серёже в таком состоянии, то черноволосый уже не встанет. Миша скептически оглядывает друга, но молчаливо возвращается к полу пустому бокалу вина, даже не следя за Энгелем взглядом, а тот, пользуясь моментом, свинчивает к Акуме, чуть прикрывая за собой дверь на кухню. — Тише, успокойся - шипит Никита, присаживаясь перед Серёжей, у которого, кажется, истерика уже третий час. Акума приоткрывает глазки, но плакать не перестаёт, поэтому Энгель подносит к своим губам указательный палец, жестом показывая, чтобы тот сохранял тишину. Серёжа шмыгает носом, но успокаивается, а Никита аккуратно поглаживает его по голове, стараясь вызвать доверие. Естественно, просидели они так недолго, Миша бы Акуме просто въебал, что Энгель и должен был сделать, но вместо этого сейчас нежится с ним. Оба молчат, и Никита разрывает это молчание первым, грубо ладонью ударяя себя по щеке так, чтобы шлепок было слышно даже на кухне. Имитация, потому что Серёжу бы он не ударил. Никита не тварь, он человечный и понимающий, тот, кто и вправду уважает Курседа, наверное, даже хотел бы с ним контактировать, но вариант 60/40 его не устроит.

***

За окном вечереет только сейчас, и Кабе наконец допивает последнюю бутылку, расплываясь в абсолютно пьяной улыбке, после чего вообще ложится на свои руки. Этого и следовало ожидать. Благо, что тот не успел вернуться к начатому, потому что пьяного Мишу остановить вообще почти нереально, да он бы и не успел, потому что в дверь тихонько постучали. Энгель улыбается и ободряется, аккуратно вставая из-за стола, и, вновь прикрывая дверь на кухню, проходит в противоположную комнату, аккуратно тряся Акуму за плечо. Тот даже уснул под чужие пьяные бредни, скромно свернувшись клубочком на краю дивана, но глаза открыл почти сразу же, и Никита смог почувствовать то, как быстро он начал дышать, вдобавок моментально сузив зрачки до минимальных размеров. Старший понимает, поэтому аккуратно приподнимает парня за плечо с дивана, ставя на ноги. Тот, конечно, недоверчиво, но опирается на его руку, пока Энгель носком убирает осколки, дабы Серёжа не поранился. Все это, кстати, можно было делать намного быстрее, потому что Кусакабе все равно бы не проснулся после такого количества алкоголя, но Никита предохранил себя и Акуму от нежелательных проблем, неловко открывая дверь почти незнакомому ему человеку. Самое первое, что видит Курсед, так это не Мишу с Серёжей, а Энгеля со своим потрепанным горем под рукой, буквально сразу же реагируя на этот ужас. — Боже, с ним что? - озабоченно Кир оглядывает Сережу и его разбитую щеку. Никита понимает, что это, скорее всего, сделал Кусакабе, но конечно же, солгал. — Извини, упал, я хотел заклеить, но ты вернулся быстрее. - Он и вправду хотел заклеить его ранку, но Миша просто забивал на чужие просьбы о пластырях, допивая очередную бутылку. — А где Кабе, что произошло вообще? - неуверенно заволновался Кир о друге, желая пройти внутрь квартиры, но Никита его остановил, тяжело вздыхая. — Он пьяный. Не надо. Курсед поджимает нижнюю губу на время, но только кивает понимающе, сильнее прижимая к себе Серёжу.

***

Дома Кир Акуму обязательно помыл, причём с головой, а тот лишь иногда хныкал на то, что шампунь попадал в ранки на лице, которые старший в скором времени тоже заклеил. Он понимает, что Серёжа определённо чувствует себя неважно, поэтому Курсед первым делом сажает Акуму на кровать, пригинаясь над ним и рукой дотрагиваясь до его лба. Горячий. Как и сам Серёжа, впринципе. Но Кир сразу успокаивается, вспоминая, что на днях покупал какое то жаропонижающее, нурофен, хуефен — неважно, старший сваливает все на то, что разрешил Акуме носится по улицам без шапки. Но точно не на сегодняшний день, ведь Курсед даже и представить не мог, что этот алкаш недоделанный мог как то ему навредить. Мог. — Потерпи - взволнованно бормочет Кир, чувствуя то, как тяжело дышит Серёжа, чуть ли полностью не сваливаясь на Курседа, который придерживает его за плечи, дабы тот не упал с кровати. Конечно, температура так быстро не спадёт, у Кира градусника даже дома не было, не то чтобы какой то аптечки. У Кира сильный иммунитет, он болеет очень редко, а если и болеет, то на ногах, умудряясь ходить на студию и выполнять прочие обязанности даже в предсмертном состоянии. Но логично, что Акума намного слабее, поэтому тот, не выдерживая, на постель просто падает, прижимая ушки к волосам и только иногда, подрагивая всем телом, что то мычит сквозь полу сон. Курсед вздыхает, последний раз оглядывает Сережу, а потом ложится рядом, тихонько вытягивая из кармана штанов телефон. Кир Курседов 20:31 ты че с ним делал еблаен Михаил Кусакабе 4:56 идн нажцчб назуй сука кювлная ебал