Могло быть и хуже

Рабочий день, казалось, длился целую вечность. Если обычно Гермиона старалась уделять все свое внимание пациентам, концентрироваться на каждом их слове, то сейчас все ее мысли были заняты походом в библиотеку. Еще со школьных времен она знала, что вторая по величине секция магической литературы находится в библиотеке и музее Моргана в Нью-Йорке, и всегда хотела там побывать. Странно было осознавать, что, прожив столько времени настолько близко к месту своих детских грез, она так и не удосужилась туда заглянуть. Мэдисон-авеню, 225, между 36-й и 37-й улицами. Этот адрес никак не получалось выбить из головы, даже когда мадам Бегфилд в рамках своего приема чересчур чувственно делилась с ней переживаниями по поводу потери контакта со своими внуками… Или правнуками… Гермиона никогда не терялась в своих размышлениях настолько сильно. Стоило все-таки взять на сегодня больничный. Таймер противно зазвенел, указывая на окончание сеанса, и Гермиона, неловко распрощавшись с пациентом, наконец выдохнула. Хранит Мерлин неполные рабочие дни: всего четыре приема, и она уже была свободна. Быстро запихнув в сумку все нужные вещи, — Крукс остался дома, получив дополнительный выходной, — Грейнджер со скоростью пули вылетела из своего кабинета, сжимая в руках неаккуратный листочек с информацией о том, как удобнее всего было добраться до библиотеки. Подпись об уходе с рабочего места, и ей открыты все дороги к получению новой информации… Точнее, наверное, к подтверждению гипотезы, основанной на уже имевшейся у нее информации. Мерлин, она ненавидела нью-йоркское метро. Если бы ее попросили назвать самое мерзкое и отвратительное место в мире раньше, из ее уст донеслось бы «жизнь в лесу в палатке с двумя парнями» или «подвал поместья Малфоев», но сейчас пьедестал точно занимали грязные станции с омерзительным запахом и скрипящие ржавые вагоны поездов. Даже в далеко не идеальных улицах и районах города был свой определенный шарм, однако на «подземку» он точно не распространялся. Мрак. — Девушка, не желаете познакомиться? Гермиона очнулась из состояния «какой интересный поручень, буду бесконечно смотреть на него» и оглянулась на источник голоса. Перед ней стоял, — практически стоял, учитывая то, как его шатало из стороны в сторону, — бездомный мужчина лет шестидесяти. Она резко сделала шаг назад. — Понимаете, просто увидел у Вас книгу, — он кивнул на сборник поэзии, который Грейнджер прижимала к себе свободной от сумки рукой, — и точно могу сказать, что не каждый день встретишь человека с таким хорошим вкусом. Я поэт, непризнанный гений, — мужчина, икнув, пошатнулся пуще прежнего, еле успев ухватиться за поручень, — из-за чертовых капиталистов мои труды так и не смогли быть прочитанными великими массами, им только деньги, деньги, а в творчестве главное — творчество! Это все заговор! От него пахло спиртом. Нервно сглотнув, Грейнджер постаралась незаметно подвинуться ближе к двери, надеясь на то, что она откроется так быстро, как это было возможно. Поезд затормозил. — Желаете услышать мою лучшую работу? — нагло спросил незнакомец, резко оказавшись стоящим к ней почти что вплотную, и мерзко ухмыльнулся. — Извините, я очень тороплюсь, — несвязно пробубнила Гермиона и выскочила из вагона, как только двери со скрежетом открылись. Отдышавшись, она убрала злосчастную книгу обратно в сумку, лишь сейчас поймав себя на мысли, что так и не открыла ее за всю поездку, и осмотрелась по сторонам. Естественно, это не та станция, которая была ей нужна. Грейнджер ненавидела метро. Из-за окружавших ее домов виднелось здание Эмпайр-стейт-билдинг. Гермиона вытащила из кармана листочек с наставлениями, чтобы убедиться, что она была на правильном пути. Вариантов, кроме как добираться оставшуюся часть пути пешком, не было, благо, погода позволяла насладиться прогулкой и окончательно отогнать от себя не самое приятное послевкусие встречи с незнакомцем. И его запах. Всего через несколько кварталов перед ее взором появилось столь желанное место: библиотека и музей Моргана. Великолепное и внушительное своим видом, но совсем невысокое светлое здание, внешне больше напоминавшее какой-то дворец, совершенно не похожий на типичную архитектуру привычного Гермионе Нью-Йорка. У нее захватило дух. Не из-за того, что красота архитектуры тронула струнки ее души, а из-за одной лишь мысли о том, какое количество ценных знаний, книг и произведений искусства было за этими стенами. Она прошла между большими колоннами к входной двери. Первый зал встретил ее теплым светом, изысканной деревянной мебелью ручной работы, замысловатыми украшениями и резьбой по потолку и вставках в стенах. — Девушка, Ваш билет? Гермиона резко перевела взгляд на администратора за стойкой, сильно выбивавшейся из остального элегантного антуража помещения. — Я не в музей, я в… Публичную часть библиотеки, — натянуто-нервно улыбнувшись, пояснила Грейнджер, параллельно показав рукой на табличку со стрелкой в сторону нужной части библиотеки. — Если туда тоже нужно приобретать билет… — Нет, проходите. Удачного дня! Если зайдете не туда, то сразу это поймете по взглядам охраны. — Администратор проводил ее искренней улыбкой. Проследовав за стрелками на указателях, Грейнджер оказалась в месте, которое в школьные годы точно стало бы ее Раем. Приглушенный теплый свет, высоченные потолки, украшенные мозаикой, растущие до них старые шкафы, уставленные книгами, винтовые лестницы, ведущие на пролеты между импровизированными этажами для получения доступа к верхним полкам… Почему только в школьные годы? Оно и сейчас являлось ее Раем. В воздухе стоял аромат бумаги и чернил. Мерлин, как она соскучилась по библиотекам. Не тем, современным, которые ей приходилось посещать ради учебы, а тем, в которые следовало приходить просто так, для души, расслабления, поиска чего-то нового… «Второй ярус, дальний угол, третий шкаф,» — мысленно наставила она себя, как только первое впечатление восхищения спало, и к ней вернулась способность думать: «Диссендиум, а затем Аберто. Первое разблокирует тайный проход, а второе его откроет,» — она помнила способ попадания в магическую часть этой библиотеки еще со времен урока истории магии, на котором о ней узнала. Кроме двух заклинаний значение играли и намерения пришедшего. В учебнике было сказано, что магия не пропустит никого, кто имел бы злой умысел и искал информацию для его приведения в действие. Гермиона задумалась: была ли ее тайная попытка «раскрыть» секрет Снейпа, в которую он не хотел ее посвящать, злым умыслом? Хотелось надеяться, что нет. Гермиона прошла к одной из винтовых лестниц и медленно поднялась на балкон второго яруса, продолжая оглядываться по сторонам. Она так давно не пересекалась с магией, не считая бытовых заклинаний, что становилось немного нервно. Нужный шкаф, в котором был зачарован проход в волшебное помещение, отличался от всех его окружающих предметов мебели небольшой вырезанной у одной из полок руной. Грейнджер вздохнула, собираясь с мыслями, и приложила к центру руны кончик палочки. Она прекрасно понимала, что в этом месте ее было не видно другим посетителям, но все равно несколько раз осмотрелась, чтобы приглушить тревожность. — Диссендиум, — прошептала она. Руна сразу же залилась зеленым светом. — Аберто. Место, где прежде располагались полки, заставленные книгами, медленно исчезло из виду, открыв то, что больше походило на обычный арочный проем, чем портал, как предполагала Гермиона. Перехватив палочку поудобнее, она сделала шаг вперед. Проход за спиной сразу же закрылся. Эта часть библиотеки практически не отличалась внешне от «обычной», разве что парящими под потолком книгами и пергаментами и ощущавшейся в воздухе магией. Точная зеркальная копия той стороны. Грейнджер была даже слегка разочарована, но это чувство быстро прошло, как только она вспомнила о цели своего визита. На то, чтобы найти первую необходимую секцию не ушло много времени. Чары указания пути прекрасно справились со своей задачей, и вскоре Гермиона сидела за столом со стопкой книг в уютном углу. Как раньше. Она скучала. Не по магическому миру, а по загадкам, тайнам, чему-то неизведанному, по наличию какой-то определенной цели. Ее новая жизнь превратилась в размеренную бытовую петлю: работа, квартирка, магазин, — ничего более. Раньше ей казалось, что подобное времяпрепровождение принесет ей счастье одним лишь спокойствием, отсутствием вечной опасности, но на деле оно лишь заставляло ее забыть о всех других желаниях и вещах своим плотным графиком. Дни тянулись долго, даже тогда, когда казалось, что время летело. Раньше все было быстрее. Мерлин, на самом деле ей было так скучно, что в простом походе в бодегу она, казалось, застревала во времени, цепляясь за каждую деталь, уделяя такому простому действию неприлично много внимания, лишь бы найти что-то, что точно могло ее заинтересовать, или чтобы притвориться, что что-то ее заинтересовало. Точно то же самое касалось и работы, и бесконечных хождений туда-сюда по ее скромной квартире. Сейчас, сидя в библиотеке за третьей по счету книгой, Грейнджер, увлеченная своим делом, совсем не замечала, что провела на этом месте уже несколько часов. Ей этого не хватало. — Паралич… — тихо пробубнила она, перелистывая очередную страницу книги. — Но Снейп же не парализован, хотя, очень похоже… Он говорил что-то про «хорошие дни»… Сначала общие магические повреждения нервной системы… — Она отлистала несколько страниц назад, остановившись на начале раздела. «Магическое повреждение нервной системы - это серьезное и потенциально опасное для жизни состояние, вызываемое в основном заклятьями и ядами, которые воздействуют на центральную и периферическую нервную систему. Симптомы магического повреждения нервной системы варьируются и могут комбинироваться и/или проявляться непредсказуемо в зависимости от тяжести повреждений и их источника, могут включать в себя онемение и покалывание, боль, слабость в конечностях и трудности с поддержанием равновесия или координации, паралич. При серьезных случаях повреждений нервной системы пациент может впасть в кому и/или перманентно оказаться в вегетативном состоянии». Гермиона продолжала читать, ведя пальцем вдоль печатных строк. «Повреждения подобного типа также могут быть вызваны изнеможением магического ядра волшебника или иметь накопительный эффект. Случаи изнеможения магического ядра чаще всего фиксировались у волшебников, пользовавшихся темной магией, поскольку она по своей специфике потребляет больше энергии колдующего. Накопительный эффект, согласно имеющейся статистике, проявляется у магов, подвергавшихся излишнему магическому воздействию боевых или пыточных заклинаний на протяжении долгого времени. Катализатором для резкого ухудшения общего состояния волшебника в таком случае может быть магическое воздействие, превышающее по силе все предыдущие, действие ядов, немагические повреждения нервной системы, а также любые заклинания, причиняющие вред нервной системе. В отличие от немагических повреждений нервной системы, магические, как показывает опыт на момент написания данной книги, не поддаются лечению и восстановлению с помощью чар и зелий. Прежние попытки лечения заканчивались лишь ухудшением состояния пациентов». — Хорошо, — Грейнджер отвлеклась от книги, чтобы выписать заинтересовавшие ее моменты на пергамент, — пока что я ставлю на накопительный эффект, потому что… Мерлин, но это может быть вызвано только укусом змеи. — Выругавшись, она закрыла лицо руками. — Если бы состояние Снейпа было связано только с укусом, его последствия проявились бы моментально, что означает, что сыграть то «театральное представление» он бы не смог. Если бы укус стал катализатором, произошло бы то же самое. Следовательно, после его побега произошло что-то еще, что, в случае с вариантом накопительного эффекта, могло его активировать… Или же что-то, за чем следовало изнеможение магического ядра, что более правдоподобно при общем нестабильном состоянии организма… Решив, что заниматься прорицаниями в попытках угадать точную причину «травмы» бывшего профессора сейчас было бесполезно, Гермиона переместилась на загадку, связанную с его выживанием. Точнее, с тем, каким образом он мог столь правдоподобно подстроить свою смерть. Перед ней лежало несколько книг по зельеварению и целительству, в которых упоминалось Оборотное зелье и то, что было с ним связано. Конечно, Грейнджер была знакома с основами еще со второго курса, но более детальной информации в школьной библиотеке не имелось, а существовать вне ее она была просто обязана. «Оборотное зелье — зелье, при помощи которого можно превратиться в определённого человека на некоторое время в зависимости от качества и концентрации зелья. Для этого в готовое зелье перед употреблением следует добавить частички того, в кого использующий его маг планирует превратиться. Такими частичками, носящими ДНК, могут быть волосы, перхоть или ногти как самые простые для добычи человеческие ингредиенты. Превращение подразумевает в качестве цели только человека, который на момент употребления зелья волшебником жив, и ни в коем случае не животное». Гермиона невесело хмыкнула. «Важно убедиться, что частичка, добавленная в зелье перед его употреблением, принадлежит действительно человеку: если в зелье добавлен волос животного, выпивший снадобье волшебник обратится в это животное частично. Полное превращение в животное подразумевается только с помощью принятия анимагической формы. Маг, воспользовавшийся для этого Оборотным зельем, не вернёт свой человеческий облик самостоятельно, для этого будет необходимо долгое и трудозатратное лечение. Если волшебник, выпивший зелье, погибает в чужом облике, его тело не принимает прежний вид, даже если смерть наступила из-за недуга того, в кого происходило превращение, так как все особенности носителя ДНК, использовавшегося при приготовлении зелья, переносятся на превращающегося. Следует знать, что зелье не предназначено для использования нечеловеком или полу-человеком. Предположительно, его также нельзя использовать для превращения в смешанные виды». Последние строчки заставили Гермиону остановиться и задуматься. Она прекрасно помнила, что Флер Делакур спокойно подвергалась воздействию Оборотного зелья тогда, когда они участвовали в спасательной операции для Гарри, а наличие у девушки в семейной линии вейл не было секретом. Значит, существовали определенные погрешности. Закрыв книгу, она с интересом потянулась к следующей. «Исследования Оборотного зелья сквозь века,» — сборник журнальных статей. Время шло, Гермиона пролистывала статью за статьей. Глаза уже потихоньку начинали уставать с непривычки от такого количества чтения. Она уже подумывала о том, что шансов найти что-то действительно новое и полезное у нее не было: все занимались модификациями, связанными с продолжительностью действия зелья, улучшением вкуса или ускорением его приготовления. Ничего интересного… Казалось ей, пока она не наткнулась на вырезанную из Шотландского локального журнала «Магический мир, здесь и сейчас» статью 1971-го года выпуска. Странно, журнал даже не был специализированным на науке: обычная газета с историями и новостями вроде «Пророка». Какой-то волшебник, не выдержав горя утраты, решил модифицировать Оборотное зелье, чтобы превратить домашнее животное, — кошку, — в свою жену, которая в то время лежала в коме в больнице Св. Мунго после неудачной дуэли при исполнении рабочего задания, — она была аврором. «Я хотел, чтобы она снова была рядом со мной, разговаривала со мной, чтобы я мог ее видеть и хотя бы представлять, что все обстоит как раньше,» — Грейнджер дернулась от неприятного ощущения после прочтения этих слов: «После долгой работы над зельем, я наконец-то выяснил, какие ингредиенты должны быть заменены для того, чтобы оно работало на существах, не являвшихся человеком. На первом этапе я заменил пиявок на две меры шкуры Бумсланга, а изменения на втором этапе заключались только в добавлении в рецепт растительных ингредиентов. В частности водорослей. Водоросли позволяют вареву лучше усвоиться в организме животных. Стоит отметить, что классическая форма зелья вообще отказывалась срабатывать в таких условиях, крысы просто умирали. Сейчас же, я снова прихожу домой и вижу свою Люси. Она сидит на диване, хоть и молча, но она снова со мной. Иногда она вылизывается, на тумбочки забирается, иногда выхаркивает что-то, но я к этому привык. Зелье я подливаю ей каждые восемь часов, чтобы она меня не покидала…» Гермиона захлопнула сборник и отодвинула его подальше от себя. Ей было противно. Противно как от самого поступка того волшебника, так и от картинок, сгенерированных ее сознанием, потому что она невольно поставила на место героев статьи себя и своих друзей. Если бы Гарри пострадал в финальной битве? Если бы они победили, но его состояние пришлось бы держать в тайне, и каждый вечер они с Роном возвращались бы к бездушной оболочке своего друга детства, пускающей слюни на коврике под дверью?.. Мерзость. Содрогнувшись, Грейнджер нервно сглотнула. Приятных эмоций эта находка не принесла, зато позволила построить новую теорию, которая вполне имела место быть. Тело «Снейпа», когда она за ним вернулась, выглядело реалистично. Он лежал в той же позе, на нем были те же физические повреждения… Хоронили жертв практически сразу, чтобы не занимать место в лазарете, тем более, Снейпа, которого большинство тогда еще считало предателем. Памятники и таблички воздвигались уже потом. У качественного зелья, сваренного профессионалом, вряд ли была возможность закончить срок действия за такое короткое время… Тем более, умер в образе превращения — остался в нем навсегда. Почему-то концепция использования бывшим профессором животного для своего «побега» казалось странной и не очень реалистичной. Хотелось верить в это предположение, потому что других у Гермионы не было, но верилось с трудом. Возможно, под маской его тела тогда скрывался какой-нибудь человек, пожиратель, который пришел проверить хижину на наличие людей, а Снейп его мастерски атаковал… С другой стороны, вряд ли у него были на это силы, но с теорией о магическом изнеможении оно сходилось логично. А если она все это время смотрела мимо правды, и сон подбросил ей совершенно ложное направление мысли? — Основное здание закрывается, поэтому, если хотите отсюда выйти, посоветую продвинуться в сторону дверей! Откуда-то снизу донесся голос смотрителя магической части. Гермиона совершенно позабыла, что неполный рабочий день распространялся и на другие заведения, кроме ее работы. С помощью магии отправив все книги на их законные места, она свернула в аккуратную трубочку пергамент с записями и убрала его в сумку. Как ни странно, вопросов после посещения библиотеки было больше, чем ответов. Можно было бы, конечно, сразу же вломиться к Снейпу в квартиру и наглым образом все прояснить, но пока что Грейнджер была не готова на такой шаг. Хотя… Она даже не знала, были ли у нее шансы найти что-нибудь еще, что могло бы ей помочь в решении загадки, а повод для похода в гости уже появился. Другая проблема стояла в том, захочет ли Снейп вообще с ней говорить, захочет ли хотя бы выслушать, прогонит ли с порога, запретив когда-либо еще к нему наведываться… Верным было то, что он точно не хотел, чтобы она все это знала: если бы хотел, то рассказал бы сам. Все ее поиски были бессовестным вторжением в личное пространство очень закрытого человека. Сделалось неприятно. Она уже не знала, с чего ей до этого думалось, что тот станет подтверждать или разносить ее догадки, так как это значило автоматическое «уделить время человеку, совершившему дрянной поступок». Покинув стены библиотеки и музея Моргана, Грейнджер сразу же осмотрелась по сторонам. На улице темнело, а в окнах зданий и на вывесках зажигались огни. Приятная вечерняя атмосфера мегаполиса яро твердила о том, что прогулка пешком вместо поездки на метро была правильным решением: в любом случае, она займет минут тридцать, может, сорок, — всяко лучше, чем тесниться в скрипящих вагонах. Через несколько кварталов Гермиона обнаружила себя стоящей на том самом углу, через который бежала за Снейпом, тогда еще Хайдом, чтобы неловко оправдаться за свое поведение в центре и узнать его чуть лучше… Дом, в котором он жил, находился всего в паре зданий от места, на котором она остановилась. Взглянув на часы, Грейнджер тихо выругалась и уверенно зашагала в сторону Снейпового жилища. Когда, если не сейчас? Она не понимала, что именно тянуло ее туда так срочно, можно ведь было взять еще несколько дней на поиски информации, можно было лучше подготовиться, прийти еще к паре-тройке теорий, обдумать все как следует, но инстинкт самосохранения явно дал сбой. У нее было время развернуться и уйти, но воспользоваться им нужным она не посчитала. Дверь с нерабочим домофоном, знакомая парадная, лифт, которой все еще вызывал недоверие и страх, несколько лестничных пролетов, глубокий вдох, звонок в дверь. — Я знаю, как Вы подстроили свою смерть, — твердо заявила она, как только дверь открылась, но тут же немного стушевалась: — наверное… Слишком много уверенности для подобного заявления без поддерживавших его дельных объяснений. Черт. Северус смотрел на нее с приподнятой бровью. Вряд ли он изначально горел желанием впускать Грейнджер в свои покои настолько скоро после прошлой встречи, но ее заявление вполне было способно вызвать интерес любопытных соседей, поэтому ему ничего не оставалось, как пройти вглубь квартиры, оставив девушку перед открытой дверью, безмолвно пропуская ее этим жестом вовнутрь. — Я знаю, как Вы подстроили свою смерть, — повторила она, но уже менее уверенно, будто хозяин квартиры мог не расслышать ее с первого раза, и закрыла за собой засов. — Точнее, только предполагаю. В этот раз бывший профессор держался на ногах менее твердо, чем в прошлый: она сразу это заметила. Он сильнее хромал, больше налегая на трость, его спина была менее прямой. Находиться в вертикальном положении явно было сложно, а может даже и больно. С каждой секундой обсервации окружения ей все больше казалось, что приходить сюда не следовало. — И зачем же Вам эта информация, мисс Грейнджер? — поинтересовался Снейп без капли яда в голосе: он звучал устало, — и плюхнулся в домашнее кресло, моментально расслабившись. Северус понятия не имел, на кой черт Грейнджер полезла в его личное дело. Конечно, с самого начала было понятно, что ей захочется знать все, он бы, возможно, рассказал об этом сам, когда был бы готов, но сейчас где-то на подкорке сознания агрессивно бил красный огонек «тревога». Сложно было предугадать, что дальше случится с полученной девушкой информацией: передаст ли она ее кому-нибудь, будет ли достаточно смышленой для того, чтобы оставить все в тайне, — он не знал. Он не знал ее саму настолько, чтобы ей доверять. Если бы Снейп мог, он бы наложил на Гермиону Обливиейт, но подобная реакция была обусловлена только вполне оправданным страхом, и он прекрасно понимал, что только лишь страхом. За все эти годы ему надоело держать все в себе, но делиться опытом и переживаниями с кем-то тоже было боязно. — Мне было… Любопытно. Понимаете, этот вопрос меня мучал давно, а в то, что Вы — это Вы, я как раз не верила, потому что у меня не сходился пункт, касавшийся тела и... И всего с ним связанного. — Гермиона неловко опустила взгляд в ноги. Было странно рассуждать о трупе Снейпа, стоя напротив живого Снейпа. — Я была в библиотеке, искала информацию. — Какую же? — Он казался заинтересованным, но старательно пытался изображать скучающий вид. — Общий справочник людей, подстроивших свою смерть, с поименным списком? — О Вашем состоянии и об Оборотном зелье, — честно призналась она, не обратив внимания на его издевку, и перемялась с ноги на ногу. Северус толкнулся в сторону кухонного стола, на котором стояла чашка горячего чая, аккуратно устроился туда, где в прошлый раз находился второй стул, и указал гостье на место напротив. — Неужели Вы не смогли определить повреждения нервов с первой же секунды, как меня увидели? «Он ходит через раз, значит, у него аллергия», не так ли? Тон его голоса был насмешливым. Гермионе сделалось еще более неловко, но она все равно подошла ближе и села на предложенный стул, поджав под себя ногу, чтобы та предательски не тряслась под столом. — Смогла. Поэтому искала именно причины возникновения подобных Вашим последствий. Пришла к выводу, что, скорее всего, это может быть результатом накопительного эффекта всего, что принимал на себя Ваш организм, или изнеможение магического ядра. Я не определилась. — Вы видели, как меня «убивали», почему же тогда Вы не уверены в ответе? — Потому что Вы смогли сбежать и сыграть так Вами названное «театральное представление». Если бы змея стала причиной всех повреждений, то Вы не смогли бы осуществить свой план, а мы сейчас бы здесь не разговаривали. Снейп еле-заметно одобрительно кивнул и отхлебнул чай. Оценил он, скорее, твердый тон голоса девушки и ее желание поведать о своих исследованиях, чем то, к чему она пришла. Заметив эту реакцию, Гермиона слабо улыбнулась и вздернула голову, ощущая, хоть и небольшое, но довольство собой. Себя она сейчас чувствовала так, словно вновь оказалась на уроке зельеварения и пыталась доказать профессору свои знания. — И к чему же привели Ваши поиски дальше? — Я… Честно, я оставила поиски на этой ноте и перешла к теме Оборотного зелья. Наткнулась на статью из старого Шотландского журнала. По-моему, 1971-го года… Собеседник поднял на нее теперь уже нескрываемо искренне заинтересованный взгляд и еле-заметно улыбнулся одним уголком губ. — В которой говорится о том, что какой-то мужчина обратил кошку в свою жену? Гермиона ликовала: лишь бы все сошлось с тем, что она представляла. Знание Снейпом этой статьи уже означало прорыв. Не полномасштабный, но ее личный. — Вы ее знаете? Северус хмыкнул. Он прекрасно помнил, как эта статья чуть не заставила его в детстве выплеснуть все содержимое желудка на каменную кладку Косой аллеи. — Я случайно прочел ее, когда впервые ходил на Косую аллею за волшебной палочкой. Она оставила после себя… Неизгладимые впечатления. Если можно так выразиться, конечно. — Моя теория заключается в том, что Вы воспользовались информацией из этой статьи и модифицировали Оборотное зелье, чтобы подстроить свою смерть. В хижине всегда было много крыс, а еще они упоминаются в статье в качестве подопытных, так что я вообразила себе Вашу логическую цепочку, и… Снейп прервал ее речь, рассмеявшись, и отставил чашку в сторону, чтобы случайно не разлить ее содержимое. — Иронично, что в гробу предателя обеих сторон могла в конечном итоге лежать дохлая крыса, — мечтательно произнес он, провел пальцем по керамической каемке, убирая с нее расплескавшиеся капли, а затем посмотрел на Грейнджер. — Я… Я не это имела ввиду. — Я знаю. И далеко от правды в своих рассуждениях Вы не ушли. Я действительно нахожу вероятность подобного стечения событий довольно забавной, если бы, конечно, его получилось осуществить. — То есть я все-таки не угадала? Гермиона слегка поникла. Ну вот, только опозорилась. Глупо было предполагать, что она так просто сможет разгадать такую загадку. Особенно без практики. — Именно такие действия входили в один из моих планов, не стану скрывать, однако оказалось, что, будучи раненым, довольно проблематично было бы ползать по полу, чтобы поймать грызуна. Грейнджер раскраснелась и закусила губу, все еще немного надеясь на то, что не совсем провалилась. Скорее всего, со стороны она выглядела так, будто была готова заплакать в любую секунду. Надежда на удачный исход беседы практически исчезла. Ладно, Снейп хотя бы не вышвырнул ее за дверь. Северус вздохнул, поставил локти на стол и переплел пальцы, опустив на них подбородок. Да, любопытство девушки было полностью ожидаемым, однако то, что она захочет тратить время на то, чтобы его утолить, признаться честно, стало хоть и небольшим, но сюрпризом. Она ведь… Тратила время на него: искала информацию о нем, думала о нем. Плевать, какие при этом цели ею преследовались. Он был ей в какой-то степени небезразличен, а подобное случалось… Практически никогда. Он склонил голову набок и повел плечом. — Глупо идти в бой, имея при этом лишь один план действий, мисс Грейнджер. У меня их было три. Глаза Гермионы загорелись, как только она поняла, что именно собеседник начал рассказывать. Снейп отвел взгляд в сторону, совершенно не желая вспоминать ничего с того дня. Кошмаров хватало, но, раз речь была начата, а сидевшая перед ним девушка — чертовски заинтересована, деться от истории было некуда. — Один Вы угадали, — Гермиона хотела протестовать, что дошла до этого логическими рассуждениями, но промолчала, — второй знать Вам нет никакого смысла. А тот, что сработал, был запасным вариантом первого. Видите ли, у меня с собой было несколько склянок с Оборотным зельем: стандартный рецепт и модифицированный, подходящий животным. Дозировка для животных в несколько раз меньше человеческой, поэтому колба с ней была чуть больше фаланги пальца, иметь ее при себе не было проблемой. Он замолчал, зажмурившись. Воспоминания делали слишком больно. Снейп все еще в деталях чувствовал тот одолевавший его страх промахнуться, боязнь неизвестности, жгущее чувство несправедливости и пробивавшееся сквозь это все желание выжить. Каждое мгновение того момента он прокручивал в голове десятки вариантов развития событий: что случится, если Поттер проиграет; что произойдет, если у мальчишки все получится; что будет, если он сам вернется на поле боя, несмотря на боль; что будет дальше… А вдруг — ничего? — У основного плана был шанс сработать, если бы за вашей троицей не вели слежку Пожиратели. Один из них, мерзкий тип, пешка Лорда из министерства, вбежал в хижину сразу после вашего ухода. Возможно, конечно, Лорд приказал ему забрать мое тело, понятия не имею, но на размышления у меня не было времени. Я принял антидот и зелья первой помощи, остановил кровотечение, как только вы исчезли за дверью, так что притвориться мертвым в список вариантов не входило. У меня получилось достать этого придурка Ступефаем, слабым, но хоть что-то. Очередная пауза. Гермиона чувствовала, как тяжело дается Снейпу этот рассказ и с каждым его последующим словом винила себя и свое любопытство все больше. Да, она добилась того, что хотела, но какой ценой? Ценой причинения боли человеку, совсем ее не заслуживавшему. — Затем я влил ему в глотку зелье. Пока он еще был жив. — Голос Северуса стал холоднее, а формулировки короче. — Оттащил ближе к месту, где я лежал прежде. Дождался, пока варево подействует. Переодел. Все это время я смотрел ему в глаза, даже не заметив, когда они превратились в мои собственные. — Его взгляд был направлен куда-то сквозь Гермиону, в пустоту. — Он пытался что-то сказать. Плакал. Парню и тридцати не было… Потом я свернул ему шею. Себе. — Снейп невесело хмыкнул. — Метафорично. Перед глазами стояла картинка собственного обмякающего тела, которое покидает жизнь. В ушах эхом отдавался хруст шейных позвонков. В нос бил металлический запах крови. Северус крепко сжал челюсти. Он не хотел никого убивать, поэтому его первоначальным планом было зелье, действующее на животных, и крысы. Однако, видимо, он не мог выжить, не измарав руки еще раз. Убить кого-то, чтобы спастись самостоятельно, как же это чертовски эгоистично. Он все еще себя за это винил. С другой стороны, в тот день он действительно убил себя. Не только в контексте физического тела, но и в том, что с того момента, как план сработал, прежний Снейп был мертв: он стал другим человеком в нескольких смыслах этого чересчур ванильного словосочетания, — начиная от имени, заканчивая историей прошлого. Себастьян Хайд — совершенно обычный мужчина из небольшого богом забытого городка одного из пятидесяти штатов совершенно другой страны, ищущий свое место в Нью-Йорке, как и миллионы других людей, приезжающих поглазеть на статую Свободы. Обычный. Без сложного прошлого, без трагичной судьбы, без магии. — Довольны? — словно резанув ножом сквозь тишину, спросил он, придя в себя. — Я… Мне… — Надеюсь, я утолил Ваше любопытство. — Он опустил взгляд и залпом выпил все остававшееся содержимое чашки. — Еще какие-то вопросы или интервью окончено? Гермиона хотела что-то сказать, но сбоку донесся стук. Они со Снейпом одновременно развернулись в сторону окна и застыли в неверии. На внешнем подоконнике сидела сова. Северус вряд ли знал, чья это птица, но Грейнджер точно помнила, как они вместе с Гарри ходили покупать ее в лавку на Косой аллее после окончания войны. Сердце пропустило удар. Ее письмо не могло дойти до друга настолько быстро, значит это было что-то другое. Что-то срочное… Тем более, учитывая то, что сова нашла лично ее по прямой просьбе. Снейп осторожно перевел взгляд с птицы на гостью и настороженно указал на первую пальцем. — Это что еще за черт, мисс Грейнджер? — Это… Сова… — Гермиона нервно посмеялась, но, как только осознала, какой бред произнесла, сразу же объяснилась: — Это сова Гарри. — Вы отправили ему то письмо? — Похоже, Снейп был удивлен, что она послушалась его совета. — Да, но только вчера, ответ не мог прийти так скоро. Его выражение лица резко поменялось. Стряхнув с подоконника стопку старых газет, Северус открыл окно, пропуская птицу в квартиру. Та залетать отказалась, так и продолжив сидеть на месте. По крайней мере, хоть кто-то из Поттеров умел соблюдать его личное пространство. Бывший зельевар церемониться не стал и отвязал от ее лапки письмо, — маленький сверток, больше похожий на какую-то записку из разряда «не забудь купить хлеб», — протянув его Грейнджер. «Крестраж во мне мне был давно уничтожен, но вчера у меня снова болел шрам». Гермиона уронила листок пергамента на стол, не в состоянии что-либо произнести. Руки тряслись от шока и паники. Верить в то, что она только что прочитала не хотелось. Совсем не хотелось. Нет, так не могло быть. Они уничтожили Волдеморта, они победили, они… Все закончилось. Еще тогда, годы назад. Если это какая-то злая штука ради того, чтобы вернуть ее в Великобританию… Мерлин. Гарри бы не стал так шутить. — Покажите Метку. Дрожащим голосом Грейнджер обратилась к Снейпу, протянув в его сторону ладонь. Тот послушно, но непонимающе вытянул вперед левую руку, позволяя обескураженной девушке до себя дотронуться. Она медленно провела большим пальцем по коже его предплечья. Череп со змеей не потемнел ни на тон.