Революционное искусство желать

      Пожалуй, встреть Аякс в клубе своего бывшего вновь, он бы удивился куда меньше. Несмотря на то, что Аждаху бы сюда никто не впустил, его присутствие показалось бы более уместным и естественным. Господин Чжунли же… По мнению Аякса, не выглядит, как человек, способный заинтересоваться происходящим в стенах их маленького «клуба по интересам».       Чжунли ведь словно выше всего человеческого — всегда безмятежно-спокоен и отстранён. Такого человека ожидаешь увидеть в музее искусств, или на выставке, или во время неспешной прогулке по гавани. А вот представить мужчину здесь, с прожигающим взглядом и флоггером в руках…       О, нет, это определённо была ошибка. Аякс жмурится, сбрасывая наваждение — нет, не думать об этом, он же даже ещё не поинтересовался предпочтениями и желаемой позицией мужчины, а воображение уже разыгралось.       Он заставляет себя расслабиться и шагает в сторону Чжунли — он же один из основателей клуба, вполне в его праве подойти и спросить напрямую, верно? Но не успевает сделать и пары шагов, как с противоположной стороны комнаты его окликает Бэй:       — Тару, давай сюда.       Она машет рукой, и Аякс с долей разочарования отворачивается и направляется к ней. Все логично, они с Бэйдоу должны сидеть вместе, как организаторы встреч. У них отдельный диванчик, который хорошо видно из всех углов комнаты — в отличие от чинно сидящей Бэй, он скидывает обувь и забирается на мягкую поверхность с ногами. Краем глаза он замечает, как влетает Хутао с кружкой чая и плюхается на место рядом с Чжунли — с чего Аякс вообще решил, что ему можно сесть именно туда?       Казуха садится на стул рядом с Бэйдоу, дергая её за рукав и начиная недовольно шептать что-то ей на ухо — и, кажется, Аякс впервые видит на её лице виноватое выражение. Он отводит взгляд, не желая влезать в их отношения — взрослые люди, сами разберутся. Так что он повторно окидывает помещение взглядом, отмечая, что место рядом с Янфэй еще пустует, а леди Шэнь лениво перебирает верёвки. Она явно уже скучает: разматывает мотки, любовно проводит пальцами по переплетениям нитей и вновь наматывает витки на локоть. Выглядит завораживающе — Аякс даже засматривается на её изящные и вместе с тем весьма чёткие движения.       — Ещё одного ждём? — интересуется он, когда Бэйдоу выпрямляется и поворачивается к нему.       — Все в сборе, кроме девушки Янфэй, но она предупредила, что задержится минимум на час. Можем начинать. Сам объявишь или мне?       Аякс уже собирается согласиться, но ловит на себе взгляд Чжунли — и внезапно чувствует себя слишком неуверенно для того, чтобы произнести приветственную речь.       — Давай ты, — бормочет Аякс и надеется, что не покраснел сейчас. Судя по тому, что Бэй обходится без дружеских подколок, выглядит он нормально — девушка просто кивает и поднимается с места.       — Приветствую всех присутствующих, — непривычно официально начинает она, и Аякс осознает, что она тоже переживает. — Сегодня у нас необычный день. Мы приняли решение о расширении, и уже с этого дня у нас начали появляться новые лица.       Так не пойдет. Аякс уверен, что формальное общение — не для них. Он решает разрядить обстановку дурацкой шуткой и вклинивается в её речь, отбрасывая стеснение:       — Больше людей — больше шансов найти партнера, с которым вы не будете трахаться, накрывшись покрывалом.       — Тару, не перебивай, пожалуйста, — Бэйдоу наигранно-злобно и несколько высокомерно прищуривает глаза, но по комнате прокатываются смешки и плечи её расслабляются, так что девушка явно не в обиде. Аякс поднимает руки, как бы извиняясь, но в озорной улыбке нет ни грамма вины.       Вполне естественно, что даже Бэй может волноваться. Будь ты нижний, свитч или доминант — ты все равно человек, вовсе не железный, со своими страхами и неуверенностью. Даже самые сильные порой дают слабину. Это здесь у тебя определенная роль — а в жизни и послушный саб может дать фору любому дому.       — Ну, если один из вас завёрнут в это покрывало, а второй доводит партнера до оргазма через ткань, то это уже вполне себе в нашем духе, — замечает Янфэй.       — Вот вам наглядный пример, в какую извращённую сторону повернуты мысли опытного посетителя нашего клуба, — иронично произносит Аякс, высмеивая предрассудки. — Но мы отвлеклись. Бэйдоу, пожалуйста, продолжай.       Девушка благодарно кивает и уже с улыбкой продолжает говорить — некая натянутость исчезает, так что теперь в расширяющемся кругу друзей Аякс чувствует себя вполне комфортно.       — Мое имя — Бэйдоу, а этот невоспитанный юноша — Тару, по всем вопросам можете обращаться к нам. Более подробно предлагаю представиться чуть позже, когда все соберутся. К тому же, не хочется заставлять нашего мастера по бондажу ждать, — она делает легкий кивок в сторону леди Шэнь, и та уважительно кивает ей в ответ. — С нами сегодня Леди Шэньхэ, она переехала в Лиюэ недавно, но опыт работы с верёвками у неё огромный. Передаю слово Вам, дорогая.       — Благодарю, — голос у Шэньхэ слишком уж ровный. Аякс слышит его не первый раз, но мурашки по коже всё равно ползут. — Разделим семинар на две части: сперва я всё расскажу и покажу на примере, а потом вы сможете обратиться ко мне, если захотите попробовать закрепить знания на практике или ощутить верёвки на себе. Для сегодняшней демонстрации мне понадобятся два человека — один, кто связывает, и второй, кого связывают. Есть желающие?       — А почему Вы сами не связываете? — интересуется Елань. Аякс знает, что в её специфике работы важно выяснять детали, к тому же, ей и правда хочется узнать ответ. Однако из уст девушки этот вопрос всё равно звучит, словно придирка.       — Позвольте предположить. Вы — верхняя, доминант, — с точностью угадывает Шэньхэ. — Как ваше имя, милая?       — Елань, — отчего-то хмурится та и добавляет: — Госпожа Елань.       — Прекрасно. Так вот, госпожа Елань, как по-вашему, что такое БД? — леди Шэнь поднимает руку и не даёт ей ответить. — Я вижу, что Вы знаете ответ, но, боюсь, не улавливаете тонкости. БД — это вовсе не про ограничение подвижности. В первую очередь это — эмоции и переживания, которые испытывают партнеры. Удовлетворение от того, как вы воспитываете вашего нижнего. Эйфория, возникающая в момент, когда вы отпускаете сомнения и позволяете верхнему доминировать над собой. Это всё скорее психологический аспект, цель которого — не просто связать партнера, а получить удовольствие и эмоциональный отклик. И вы должны знать, что чаще всего, чтобы не выбить вашего нижнего из колеи, в зале должна стоять абсолютная тишина. Сегодня при всем желании так не получится — я буду объяснять, и настроиться на нужный лад у нас не выйдет. Но тому, кто рискнёт сегодня быть связанным на людях, определенно будет проще, если его или её, — она многозначительно бросает взгляд на Елань, — свяжет тот, кому он больше доверяет. А я буду руководить, направлять и описывать процесс.       На некоторое время опускается тишина — пожалуй, прежде никто из их компании так явно не спорил с Елань, ведь её мнение считали достаточно авторитетным — не лезли доминантке под руку. А тут целая отповедь в исполнении Шэньхэ — и, пожалуй, дело принимает интересный оборот, потому что Елань в кои-то веки не находит, что ответить.       — Бэйказу? — предлагает Аякс, нарушая молчание. — Вы же у нас с верёвками работаете, и с доверием между вами проблем никаких.       — Я против! — восклицает Хутао, ухмыляясь. — Тару, давай на борт. Хватит уже отсиживаться в уголке.       — Не думаю, что это хорошая идея, — ровно отвечает он. Предложение, бесспорно, заманчивое, но Аякс понятия не имеет, стоит ли это делать в его случае.       — Два варианта, Тару, — внезапно подает голос молчаливый Сяо. — Нас всех достало твое нытьё, так что либо ты поднимаешься и идёшь к леди Шэнь на своих ногах, либо поднимаюсь я, тащу тебя туда за шкирку и связываю сам.       — Да ладно тебе, Сяо, — смеётся Аякс, — ты же самый натуральный натурал из всех, что ходят по Лиюэ.       — Это не мешает мне хотеть тебя заткнуть и обездвижить каждый раз, как только ты оказываешься со мной в одной комнате.       Аякс хочет пошутить на тему ненависти или тайного любовного интереса, однако сталкивается с неприязненным взглядом жёлтых глаз, решает, что угроза вполне серьёзна и ёжится, затем всё же неохотно поднимается на ноги и идёт к леди Шэнь. Конечно, если бы он и в самом деле был против, никакой Сяо бы его не заставил — вот только парень прав, и ему давно уже хочется снова почувствовать, как это бывает, когда передаёшь над собой контроль.       Казуха знает его лучше многих и явно понимает, что у него в голове. Парень поднимается следом и успокаивающе поглаживает Тару по плечу:       — Не переживай, я прослежу, чтобы всё было в порядке.       Поддержка Казу — это хорошо; его опыт заставляет надеяться, что всё обойдется без травм. А ещё перед самой демонстрацией Шэньхэ отводит его в сторонку и спрашивает, что с ним можно делать — профессиональный подход, и когда Аякс рассказывает про себя, ему становится неловко оттого, что они теперь так сильно ограничены в возможностях.       Зато леди Шэнь реагирует, словно ничего особенного он не сказал — делает какие-то мысленные пометки у себя в голове и принимается рассказывать присутствующим про то, что же вообще такое бондаж и дисциплина. Всё это Тару уже знает, потому он прикрывает глаза и старается настроиться — безэмоциональный голос Шэньхэ теперь кажется скорее благом и воспринимается, как фоновый шум.       А Казу — друг, о котором можно только мечтать — мягко берёт за плечи и разворачивает лицом к стене, массирует спину и вполголоса отвлекает разговорами ни о чем:       — Я тут у нашего натурала поспрашивал про его девушку — понятное дело, он ничего не рассказал, но, кажется, там все серьёзно. Боюсь, как бы не покинул нашу лодку, закинув верёвки на дно.       — Ой, да пусть катится, — выплёскивает раздражение Аякс. — Надоел. Вечно недовольный, цепляется ко мне.       — Вот не надо мне демонстрировать тут своё недовольство. Я же помню, когда ты ему себя предлагал.       Аякс хихикает — было у них такое. Он тогда уже почти отошёл от отношений с Аждахой, а Сяо по обыкновению ходил с такой кислой рожей, что Тару очень уж захотелось того разыграть. Так что он нацепил ошейник, поймал Сяо в коридоре и с серьёзным видом протянул ему поводок — мол, мне много не надо, а ты единственный свободный мужчина-верхний в клубе. А потом истерически смеялся ещё пару дней над его выражением лица в тот момент.       Они все вспоминают тот случай с позитивом — разве что сам Сяо стал подкалывать Тару гораздо чаще, но, пожалуй, именно тогда они и сумели подружиться. Несмотря на то, что их дружба выглядит довольно специфически со стороны. Но не здесь кому-либо осуждать за специфичность.       Аякс думает, что теперь стоит создать какие-то конкретные правила для новых людей — не все воспримут адекватно подобные розыгрыши, да и доминантные личности, как правило, требуют к себе большего уважения. Пожалуй, найти баланс между комфортными Аяксу дурацкими шутками и уважительным общением теперь будет куда сложнее.       Из размышлений его вырывает оклик леди Шэнь.       — Тару, вернитесь к нам, пожалуйста.       Волнение почти полностью схлынуло — чёрт его знает, как это работает, но, несмотря на публику и все свои нелепые страхи, внутри остается лишь приятное предвкушение. Он уверенно шагает вперед, пробегается глазами по присутствующим, стараясь не зацепиться за один конкретный взгляд, и говорит:       — Ко мне можно на ты. Всем, — а потом замечает верёвки в руках женщины и спрашивает, не успев подумать: — А они из чего? Мягкие?       — Я только что об этом рассказывала, Тару, — строго произнесла Шэньхэ, а затем улыбнулась и подмигнула. — Джутовые, мягкая свивка. Хлопка или шёлка у меня уж нет, не обессудь. Эти сварены и пропитаны специальным составом, и из всех, что у меня есть, они самые лайтовые.       — Как раз для тех, кто слишком софт, — насмешливо добавляет Казуха за его спиной.       — Не издевайся, придурок, — смущается Аякс. — И вовсе я не софт.       — Знаю, — как-то грустно вздыхает парень и переводит тему: — О, а я видел, как их крутят. Даже есть специальные станки — красивый процесс, залипательный.       — Ты и сам в верёвках безмерно красив, Казу, — шутит Бэй, и Аякс окончательно расслабляется.       Тару остаётся в одежде — отчасти потому, что раздеваться перед людьми его не тянет, а отчасти потому, что так верёвки будут давить на кожу меньше. По указанию Шэньхэ Казуха берёт верёвку, и они договариваются, что именно стоит изобразить на Аяксе. Внезапно в их диалог вклинивается голос Чжунли:       — Верёвки не слишком тонкие?       — Шесть миллиметров, стандарт, — моментально реагирует Тару, не успевая задуматься о том, кому и зачем он отвечает. — Кто-то предпочитает даже меньше, но они сильнее будут врезаться в кожу, а если брать диаметр больше, выходит даже опасней — узлы слишком крупные. Да и неудобно вязать будет, — он переводит взгляд на Шэньхэ и лишь сейчас понимает, краснея, что вопрос был адресован не ему. — Прошу прощения, леди Шэнь.       — Ничего, всё верно, Тару, — снисходительно кивает она. — Казуха, можете приступать, если вы готовы. Прошу выключить телефоны и не переговариваться.       Аякс снова разворачивается к стене, пока Казу заводит руки ему за спину и принимается накидывать обороты — остаётся слышен лишь мерный голос Шэньхэ, комментирующий происходящее. Тару помнит, как мало ему нужно времени, чтобы уплыть — а обстановка вполне к этому располагает.       И совершенно внезапно раздаётся звонок в дверь, заставляющий Аякса дернуться, а Янфэй застыть и покрыться холодком.       — Повезло, что сейчас, а не через пять минут, — ворчит Бэй и идёт открывать.       Шэньхэ ловит взгляд Аякса — тот подмигивает и улыбается, обозначая, что всё в порядке — и женщина незаметно для остальных выдыхает.       — Это — прекрасный пример того, как можно сорвать сессию, — жёстко произносит леди Шэнь, обращаясь к залу. — Если бы Тару был в состоянии изменённого сознания, посторонние звуки, выбивающие его оттуда, могли бы обернуться катастрофой как для него, так и для его доминанта. Дроп — очень неприятная штука для всех, и если вам кажется, что я слишком сильно вас пугаю — поверьте, в этом плане лучше переборщить.       Казуха отступает на шаг, оставляя руку на плече у друга — пока все вновь не рассядутся и не затихнут, продолжать не стоит.       — Добрый вечер, — раздается незнакомый женский голос от дверей. — Кажется, я несколько невовремя?       Аякс поворачивает голову и беззаботно бросает через плечо:       — А по-моему, самое время. Мы как раз собирались познакомиться, как только все подтянутся. Ну, подумаешь, что я немного связан.       Тару шевелит пальцами, улыбаясь платиновой блондинке — черты лица кажутся смутно знакомыми, неужели они и с ней когда-то виделись?       — Идиот, — отрезает Сяо. — Знаем мы, как быстро ты улетаешь, еще бы чуть-чуть и…       — Не нагнетай, а? Всё же обошлось, — пихает его под бок сидящая рядом Хутао, и Аякс собирается подтвердить её слова, но улавливает удивленный шепот Елань.       — Леди Нингуан?       Это имя Аякс точно не мог не слышать — как же, одна из семёрки Цисин, и теперь становится понятно, почему она выглядит так знакомо. Тару вырывается из рук Казухи и усаживается на пол — прямо так, со связанными запястьями. Бондаж никуда не денется, а такое шоу он просто не может пропустить. Он с интересом оглядывает лица всех присутствующих — мрачный Сяо, недовольная Бэйдоу, нервно сжимающая в руках телефон Янфэй. И Чжунли, который смотрит прямо на него, заставляя резко перевести взгляд обратно на новоприбывшую.       — Ах, Елань, — Нингуан тоже узнает девушку. — Так вот из-за чего мой секретарь сегодня ушла на час раньше, оставляя на меня всю работу.       На побледневшее лицо Елань страшно и вместе с тем забавно смотреть — Аякс выглядел так же тупо, когда столкнулся взглядом с Чжунли? Лиюэ — огромный портовый город, и никто из них не ожидал встречи со знакомыми в небольшом «клубе по интересам».       — Не стоит перекладывать на меня вину, леди Нингуан, — с долей насмешки говорит Елань, взяв себя в руки. — В конце концов, я отпрашивалась ещё несколько недель назад ради помощи в организации этой встречи.       Помощь заключалась в перестановке нескольких кресел и двух диванов в подобие полукруга — остальное в этой комнате не изменилось. Впрочем, от такого начальства Аякс бы тоже предпочел сбегать как можно чаще: у Нингуан деловая хватка и строгий характер, который, кажется, легко удаётся смягчить Янфэй, потому как на лице Воли Небес проступает улыбка, только девушка берёт её за руку.       — Вы сами берёте на себя вину, начиная оправдываться, госпожа Елань, — влезает в диалог Шэньхэ, как только Нингуан усаживается на свободное место. — Аккуратнее, я вот-вот решу, что Вам не хватает контроля. Вы так уверены, что Вы верхняя, но Вы — свитч, и при желании я могу доказать это.       Архонты, позвать на встречу леди Шэнь — лучшая идея, которая только могла посетить их с Бэйдоу. Как же Аякс благодарен тому форуму, где Бэй сумела завязать с ней спор на тему прочности верёвок — она очень хороша. А если Елань ей вдруг заинтересуется, все будут только рады — девушка давно была без постоянного партнёра, а к разовым встречам она относилась лишь немногим легче, чем сам Аякс.       Елань только собралась возмутиться, но Тару резко поднимается на ноги и произносит:       — Так, ребята, это всё здорово, но я бы не отказался от продолжения, пока настроение не исчезло. Попрошу тишины — те, кто меня знает, помнят, что за посторонние звуки я и укусить могу.       Он широко улыбается, показывая зубки, кивает леди Шэнь и пихает Казуху головой в плечо — а затем закрывает глаза.       — Точно всё нормально? — шепчет ему на ухо парень, и Аякс заверяет его в том, что не против продолжать.       Сяо прав — в отличие от некоторых других знакомых ему сабов, Аяксу достаточно лишь нескольких прикосновений, чтобы довериться партнеру. В этом его счастье и проклятие — потому-то он и пытается узнать всё заранее. Хорошо понимает, что когда начнётся экшн, он упадёт в ощущения с головой. Как сейчас — стоит Казу только подтянуть ослабившиеся верёвки на запястьях, провести ладонью по задней части шеи, погладить по волосам и резко обернуть моток вокруг его груди, и он словно переключается. Начинает воспринимать реальность иначе. Концентрируется на руках Казухи и монотонном голосе Шэньхэ — и на собственных ощущениях.       В этот момент он доверяет Казу безоговорочно — как будто парень знает Тару лучше него самого. Это опасно — для Аякса с его проблемами в особенности. Когда кто-то решает за тебя, что тебе нужно, и это ощущение накрывает с головой, заставляя тебя передать кому-то полный контроль над собой, это одновременно и слишком здорово, и страшно — если абстрагироваться от происходящего и мыслить трезво. Но трезво Аякс мыслить уже не может.       Не тогда, когда руки опытного моряка обвивают верёвками собственное тело. Не тогда, когда в Тару просыпается тактильный голод и он тянется за прикосновениями в надежде, что его погладят по плечу, обнимут и прижмут к себе. Аяксу жизненно важно касаться — Казу хорошо знает это, как и то, что стоит ему лишь немного отойти, и Тару начнёт встревоженно озираться.       Казуха до этого не доводит — ни разу не отстраняется, и Аякс ощущает на себе кончики пальцев даже тогда, когда парень его обходит. Позже он обязательно вспомнит об этом и поблагодарит Казу — но сейчас он способен только чувствовать.       Со стороны, наверное, они выглядят странно — Казуха трогает его везде, а Аякс тянется к нему, откидывая голову тому на плечо и обнажая шею. А ещё его положение вовсе не статично. Казу показывает искусство связывания в динамике — Шэнь повезло, и партнер у Тару достаточно опытный, чтобы демонстрация прошла не только познавательно, но и красиво.       Казуха плавными движениями усаживает его вниз, накидывает ещё виток и укладывает на себя, проводит носом по виску и опускает ещё ниже, на пол. А затем резко переворачивает, добавляя узлы на спине и склоняясь над ним слишком близко. В ухе слышится шепот-приказ:       — Сожми.       Аякс стискивает палец Казу ладонью сперва одной, затем второй, улавливая на фоне голос леди Шэнь, звучащий, словно в тумане:       — …проверить силу, с которой модель способна сжать палец, и если это выходит слишком слабо, то, вероятно, вы слишком пережали…       Всё это не важно. Аякса поднимают наверх, ставя на колени — верёвки слишком сильно врезаются в грудь, но он принимает боль, как должное. Он открывает глаза, а вместо Казухи ему чудится не то Аждаха, не то Чжунли. По идее, воздействие слишком слабое, чтобы его накрыло так сильно — но у Аякса так давно никого не было…       Остальное он запоминает урывками — Казу точно связывал ему ноги, его клали на бок, затем снова приподнимали и опять усаживали. Кажется, Казуха и сам вошёл во вкус, потому что пару раз Аякс чувствовал давление его ноги на своем бедре, а еще хлопок верёвками по лицу и короткое «сидеть», когда он попытался откинуться Казухе на грудь, мешая себя развязывать.       Полностью приходит в себя Аякс уже на диванчике, когда Бэйдоу обнимает его одной рукой со спины, а сам он потягивает сладковатый чай, заваренный виновато стреляющей в него глазами Янфэй. Казуха сидит у ног Бэй, прикрыв глаза и откинувшись головой на диванчик, пока она треплет рукой его волосы.       С Аждахой Аякс редко выплывал в таком спокойном состоянии — тот не считал необходимым проявлять так много заботы. С друзями — с теми, с кем ему комфортно — всё иначе.       Может, зря он отказывался от такого прежде?       Впрочем, нет. Иметь постоянного партнера куда лучше, чем напрягать уже занятых людей своими желаниями.       Он выпутывается из объятий Бэй, пока Елань реабилитируется и рассказывает новичкам про важность ухода за своим сабом после сессии, чтобы избежать неприятных последствий. Шэньхэ заканчивает сматывать верёвки ритмичными движениями, а где-то сбоку Хутао шепчется с Сяо.       Он едва не вздрагивает, снова встречаясь взглядом с господином Чжунли. Тот смотрит пристально — словно стремясь разглядеть внутри Аякса все его тайны и вывернуть наружу. Он отворачивается и ведёт плечами, будто сбрасывая с себя его взгляд, но всё равно не может избавиться от ощущения чрезмерного внимания.       Спасает, как обычно, Бэйдоу — предлагает всё-таки познакомиться и рассказать пару слов о себе. Тару соглашается, предоставляя ей право представить и его тоже — в любом случае, сейчас он не то, чтобы в состоянии говорить о себе.       Большая часть слов проходит мимо, и он просто вполглаза наблюдает за лицами присутствующих. Про друзей Аякс всё равно всё знает, с Шэньхэ они уже говорили прежде, а про предпочтения Нингуан краем уха слышал от болтливой Янфэй — новостью оказалась только её личность.       Зато на неуместно-знакомом голосе Чжунли он вскидывается, прислушиваясь.       — Моракс. Верхний, доминант, — звучит он слишком твердо для того, кто впервые пришёл в их маленькое общество. А смотрит прямо на Аякса, заставляя сглотнуть накопившуюся во рту слюну. — Насчёт садизма не уверен, но, пожалуй, в некоторой степени и он во мне присутствует.       От его голоса волосы на затылке встают дыбом — а ведь Аякс только-только отошёл от бондажа, начиная воспринимать реальность адекватно. Но речь Чжунли действует на него странным образом — и Аякс трясёт головой и потягивается, чтобы окончательно прийти в себя, пока следом за мужчиной начинает говорить Хутао.       Когда знакомство заканчивается, Аякс уже почти в норме — и к нему подходит Янфэй, всё ещё чувствуя за собой вину за произошедшее.       — Прости, Тару, — оправдывается девушка. — Нин сказала, что будет позже, а она обычно приходит ровно тогда, когда говорит. Я выключила звук на телефоне и пропустила её звонок.       — Не переживай, Янфэй, — улыбается он, а затем возмущённо добавляет: — И хватит уже возиться со мной! Дропы у всех всё равно рано или поздно случаются, я через них проходил, а физической опасности для меня сейчас уж точно никакой не было. Так что прекратите меня жалеть!       — Ну, я бы убила любого, кто прервал бы наш с Казу экшн, — то ли шутит, то ли весьма серьёзно замечает Бэй.       — Это поэтому вашего с Казу экшна ещё никто из нас в глаза не видел? Боишься, что придется выносить трупы в мешках из собственной квартиры?       — С трупами могу помочь, — бросает Хутао, проходя мимо, и уводит Янфэй за собой.       Аякс с Бэйдоу посмеиваются, а затем женщина пихает его локтём вбок и кивает в направлении Шэньхэ. Вернее, на Елань, подошедшую к ней, чтобы что-то спросить.       Тару поднимается и собирается подойти ближе — взаимодействие девушек кажется ему достаточно интересным, и он не против немного подслушать. Но планы рушатся, стоит ему вновь услышать вкрадчивый, но строгий голос господина Чжунли за спиной.       — Давай отойдём, Тару.       По его лицу совершенно нельзя считать каких-либо эмоций, и Аякс не понимает — это его очаровывает или пугает. Даже формулировки его речи такие… такие из-колеи-выбивающие, что ничего не остаётся, кроме как подчиниться, кивнуть и провести Чжунли за собой на кухню.       То, что он так легко перешёл к нему «на ты» и использует клубное имя, по правилам — вызывает в Аяксе что-то… заставляющее его нервничать ещё сильнее. Но это какие-то явно другие нервы, неправильные — не тревожные, к счастью.       — Кофе будете? — чтобы попытаться разрядить обстановку, предлагает он, а затем хочет буквально ударить себя в лоб, настолько это иронично звучало. — Ну, то есть… Простите.       Аякс безбожно смущается, ловя снисходительный смешок Чжунли, и от какой-никакой эмоции на его бесстрастном лице жить становится на самую малость легче.       — Нет места извинениям. Это даже забавно — я никогда не думал, что Лиюэ — как большое село, где все друг друга знают, — Чжунли откидывается на спинку стула, пристроив локоть на столе. Тару невольно подмечает открытость его позы, и может даже немного позавидовать — ему-то хочется перманентно закрыться и сбежать от этого мужчины, пристально наблюдая за ним где-то из мышиной норки. — Вообще, я хотел сказать, что немного приболел на этой неделе, а дома компьютера у меня нет. Я думал отправить тебе эмайл уже завтра, на работе, но вот… как приключилось.       Аякс не хочет думать о том, что простудиться мужчина мог из-за того, что лишился своего шарфа. Но извиняться за такое будет ещё более странно — всё-таки, это было его решением.       — Бросьте, зачем оправдываться, — он снисходительно машет рукой, хоть и признаёт, что от слов Чжунли ему стало легче. Словно львиная доля напряжения между ними разом спала. — Всякое бывает…       — Я никогда не оправдываюсь, — Аякс видит потемневший взгляд и осознаёт, что ему срочно нужно присесть куда-нибудь. На стул, конечно же — он плюхается на него, не отрывая взгляда от Чжунли. — Я объясняю. Это полярно разные вещи.       — Хорошо, — сглатывает тот и хочет добавить что-то ещё, но на кухню врывается чрезмерно счастливая Хутао.       — Ах! Вот вы где, — она хихикает и потирает руки, словно сама всё с самого начала так и задумала — что не является правдой, конечно же. — Как делишки, ребята? Уже познакомились… или же здесь что-то другое намечается, да?       — Хутао, я попрошу тебя выйти и не прерывать наш диалог, — осаждает её Чжунли, что Аяксу самому в ту же секунду хочется исполнить и покинуть помещение по инерции. Хутао громко цокает языком, но всё-таки убегает, заботливо закрывая за собой двери.       В голове всплывает неожиданная мысль: а ведь Чжунли может спокойно расспросить Хутао о нём, и точно так же — наоборот. Это же касается и ситуации с Елань, Янфэй и Нингуан — и с этим точно нужно что-то сделать. Буквально повторяя про себя сотню раз только что выдуманное, чтобы не забыть, он вздыхает и поднимает взгляд на Чжунли.       — Рад, что больше никаких недопониманий между нами нет. И если ты не против, я тебе писать не буду завтра, — Чжунли говорит ровно, но Аякс в момент успевает слишком сильно расстроиться, ещё не дослушав. — Думаю, будет куда лучше, если мы встретимся лично в любой твой свободный день. Что думаешь?       К лицу Тару снова приливает жар — сколько же эмоций успел вызвать этот мужчина у него за какие-то жалкие несколько минут личного общения? Но согласиться так сильно хочется, словно желание скребётся под самой кожей.       — Хорошо, — получается очень сипло, но Аякс быстро справляется со своим голосом. — Договоримся об этом чуть позже — лучше вернуться к остальным. Уверен, леди Шэнь есть ещё, что нам рассказать.       Тару выбегает из кухни первым. В комнате он ловит обеспокоенный взгляд Казухи, но стоит тому завидеть его красные щёки, как вопросы отлетают сами собой — Тару возмущённо подмечает чужую снисходительную ухмылку.       — У меня есть небольшое предложение, которое я хочу озвучить сразу для всех, — он подходит ближе к Бэйдоу. — Так как клуб у нас приватный, я предлагаю к правилу о не-обсуждении вне стен добавить о том, что нам запрещается узнавать информацию о друг друге через третьих лиц, — он невольно бросает взгляд на Хутао.       — Это прекрасно, как по мне, — Бэйдоу одобрительно хмыкает и кивает. — Если все присутствующие согласны, я впишу это в наш свод правил и повторно разошлю на эмейлы. Новичкам тоже, конечно же.       — Прекрасно, — подаёт голос чересчур бойкая сегодня Елань. — Очень удобное правило, мне нравится. — она получает выразительный взгляд леди Шэнь, но успешно его игнорирует.       Бэйдоу выходит в коридор, видимо, чтобы записать себе это, и Тару в этот момент словно остаётся без защиты. Этим, конечно же, любезно и нагло пользуются.       — Знаешь, — ужасающе привлекательный голос снова оказывается за спиной, но по ощущениям — куда ближе, чем в прошлый раз. — Мне тоже интересно что-нибудь попробовать, если леди Шэньхэ позволяет, — Чжунли кивает на неё, монотонно рассказывающую что-то о верёвках для Елань. — Могу я попробовать обвязать тебе руки? Ты, кажется, довольно опытен, чего не скажешь обо мне.       Аякс чувствует, как пылают его уши. Чжунли — новичок, в отличие от Казухи или Шэньхэ, и… любые мысли о потенциальной физической опасности быстро отметаются — в конце концов, это ведь всего лишь руки?       Хочется откровенно пойти на поводу у своих желаний. Ремарка про опыт, конечно, слишком громкая — в его-то случае, но…       — Я согласен, — выпаливает он быстрее, чем успеет придумать существенные причины для отказа. — Но верёвки выберу я.       Чжунли сдержанно кивает и следует за ним. Тару берёт те же, которыми пользовался Казуха — идеальный для него вариант.       — Только… Давайте спереди, — Аякс протягивает ему верёвки. Ему почему-то очень уж не хочется слишком сильно отключаться, а такое точно произойдёт, если Чжунли будет сидеть за его спиной. Но оправдывает Тару это у себя в голове тем, что ему нужно контролировать процесс максимально и просто чему-нибудь научить мужчину.       — Скажи, что мне делать, чтобы тебе было комфортно.       Чжунли весь их небольшой экшен с Казухой не сводил с Аякса глаз. Не то чтобы он шибко уверен, как всё должно здесь происходить, но некая… податливость юноши и то, как Казуха управлял им, как опытный мастер с пластилином, его впечатлили. Приятно, очень приятно — на Аякса хочется смотреть: и на его дрожащие ресницы, и румянец на лице, и слышать тихие полувдохи — он настолько хорош собой, сколько тайн в себе несёт.       — Главное, никуда не отходите и не стесняйтесь меня касаться, — он улыбается и шутя подмигивает — больше, чтобы снять своё собственное напряжение-предвкушение.       — Стеснение мне не ведомо, — звучит высокопарно, но Аякс от чего-то уверен, что тот говорит на все сто процентов серьёзно.       Чжунли — Моракс внимает каждому слову юноши, повторяя указания. К ним подходит Шэньхэ — интересуется, нужна ли какая-нибудь помощь, но Тару уверенно отвечает, что нет. Уверенно — довольно громко сказано, потому что…       Мужчина исполняет своё негласное обещание — не боится лишний раз провести по крепко сжатым вместе ладоням Аякса, поправить падающую на глаза кудрявую чёлку, осторожно пропустить пальцы под узлы, проверяя их.       — Вы — способный ученик, — бормочет Аякс.       — А ты — отличный учитель. Прелесть, — Чжунли подцепляет пальцем его лицо, приподнимая опущенную голову, и откровенно любуется проделанной работой.       Удивительно, насколько по-разному могут делать своё дело разные люди — ведь ещё полчаса назад он с Казухой ощущал себя совершенно иначе. Аякса не спасло даже то, что он всё это время бормотал под нос подсказки и трещал о том, как важно ему ничего не передавить, но и не додавить — тоже плохо, и теперь он едва справляется с ровным дыханием. Сердце заходится, как сумасшедшее — его ладони сцеплены меж собой у лица словно в умоляющем жесте, и от этого становится только хуже.       — Тебе очень идёт быть связанным, — подливает масла в огонь Чжунли, искренний в своей прямолинейности. — Расскажи, как мне развязать — я немного подзабыл последовательность.       Тару любезно ему помогает в этом, пока не появляется за спиной Сяо. Он скептически оглядывает соловьиные глазки Аякса, сбитое дыхание, и без стыда выпаливает:       — Вырубил бы ты уже справочник свой и в кое-то веки получал бы практическое удовольствие, — фырчит он, и Тару хочется пнуть его ботинком в голову — жаль, не может пока что. — Вот, с Казухой так отлично получилось. Попросил бы леди Шэнь помочь или даже Бэй.       — Делать мне нечего, просить кого-то, — недовольно бормочет Аякс, теряя весь настрой окончательно — к лучшему. — Иди отсюда.       — Кляпов на тебя нет, — Сяо цокает языком, отворачиваясь.       Чжунли, следя за их перепалкой, вновь подмечает что-то странное, и решает напрямую поинтересоваться, как только Сяо отходит.       — Как много у тебя опыта? — спрашивает он, не ожидая, что Аякс будто выпадет из разговора и отмолчится. Не услышал или решил не отвечать — та ещё задачка, но переспрашивать не хочется. Уверен — ещё удастся что-нибудь обсудить и вне клуба, ведь Чжунли всё ещё хочет с ним увидеться и познакомиться ближе.       Хочет ли того нервно жующий свои губы Тару — другой вопрос. Но что-то Чжунли подсказывает, что он заинтересован не менее, чем он, но почему-то пытается держать себя то ли на расстоянии, то ли в узде.       И пусть привычные социальные нормы ему не очень знакомы, перегружать Аякса не хочется.       Чжунли понравилось обвязывать его, хоть это и не вышло так же чувственно, как у того с Казухой. Если Аякс согласится, Чжунли будет только рад поучаствовать в подобном снова, чтобы раскрыть его эмоции для себя лично.       Вечер проходит к концу как-то совсем быстро, что даже слегка расстраивает Чжунли — такого он за собой давно не замечал.       Тару одевается на улицу, обматываясь тем самым красным шарфом, и Чжунли ни слова о нём не хочет говорить: в конце концов у него есть и другие, а Аяксу этот цвет очень даже к лицу.       — Может, тебя проводить? — он ловит удивлённый взгляд сияющих голубых глаз. — Мы хотели обсудить нашу последующую встречу, если ты всё ещё не передумал.       — Не передумал! — выпаливает тот, словно всамделишно боялся передумать. — Но… я лучше сам. Напишите мне, пожалуйста.       Аякс неловко откашливается и ещё немного стоит ковыряет носком кроссовка пол, после чего резво убегает, бросив скомканное «до свидания». Чжунли хмыкает себе под нос — тот явно раздумывал над его предложением даже после отказа.       И пусть. Что-то живое и яркое загорается в Чжунли: что-то, заставляющее его хотеть наступления завтрашнего дня как можно скорее.