Нити родства

Деркила уже давно не видел снов. А может быть, видел, но не запоминал. Ночью его год за годом окружала кромешная тьма, охватывающая всё тело и без жалости топящая, поэтому сцена, разворачивавшаяся сейчас, казалась насмешкой свыше. Человеческий мальчишка. Года четыре отроду. Погряз в страхах, хотя мира толком не видел. Мелкотня, недавно родившаяся душа, что смехотворно, до последнего вдоха была зависима от высокой тёмной фигуры, о сущности которой лишь смутно догадывалась. Мальчишка смотрел на Деркилу ласковыми голубыми глазами, но как-то серьёзно, не по-ребячески, а пугающе-взросло. Несмешная шутка, граничащая с небылицей и асимметрией: большую часть времени мальчишка вёл себя, как обделённый вниманием ребёнок, а когда думал, что никто не видит — затихал и смотрел так, что наизнанку выворачивало. Выворачивало, потому что ну не должен ребёнок смотреть так. До трясучки хотелось знать, как устроен механизм в маленькой голове, но не получалось, не получалось заставить себя вскрыть ему череп. Что за ерунда. Такого до него и после ещё не случалось. Кого Деркила вообще в последний раз спасал, не будучи безвольной куклой со с трудом работающими мозгами? Этот мальчишка что, обучен магией управления неудачниками, и может не только пожирать всё, как бездонная чёрная дыра? Нет. Конечно же нет. Просто Деркила — идиот, погрязший в жалости к самому себе. Только увидел два-три сходства, и всё. Растаял, как белокипенные снега, охваченные магией огня. Ради всего святого и осквернённого, это же так унизительно. Хотя бы он не взял мальчишку с собой в перевёрнутый мир, на этом спасибо большое, Деркила, чёртова ты тряпка, не заслуживающая зваться своим настоящим именем. Мальчишка сам полез: «Папа, я нашёл что-то интересное, хочешь, покажу?» Хочешь. Вот именно. Ребёнок очень умный, поэтому именно «покажу», а не «скажу» и никаких «я всё сделаю, буду самым лучшим, только не оставляй одного, ну пожа-а-алуйста». Всё-таки из них двоих мозги есть только у ребёнка. Мальчишка схитрил, молодец, непонятно одно — неужели он настолько ненормальный, чтобы болтать и ластиться к демону всю дорогу к тушке красивого мёртвого голубя? Видно же, что страх давно окутал, тело напряжённо ждало момент зверского выдирания внутренностей, но он продолжал болтать-болтать-болтать. Возможно, Деркила немного скучал по живому шуму, так отличающемуся от мерзкого хлюпанья в только что вспоротых животах, иначе как объяснить то, что у мальчишки до сих пор на месте язык и все угловатые тощие конечности? Ненормальный, больной на всю голову мальчишка. Неужели ему так плевать на умение дышать? Деркила легко бы свернул ему шею, да так, что ребёнок не успел бы пожалеть, что не вдохнул поглубже. Или не захотел. Странный мальчишка. Жалкий и очень мелкий даже для своего возраста. Ничего не значащий, немного недоразвитый, болтливый, господи, просто до невозможности. «Ну на кой он тебе, Деркила? Слегка сдави ему горло, угрожающе, но поверхностно расчеркни лоб. Чтобы узнать то, что тебе нужно, много усилий не прикладывать нужды нет, а убивать… убивать не надо, ясно? Деркила-Деркила-Деркила-ДЕРКИЛА, что на тебя нашло? Хватит глупить, ты ведёшь себя, как этот мальчишка: отчаянно, громко, излишне рискованно. Пытаешься защитить. Чёрт же возьми». Отец Деркилы — бесчувственная тварь, мальчишка о своих проблемах с родителями продолжал умалчивать, сволочь. И ещё взгляд у него... Сочувствующий. У Деркилы под кожей снова вскипела желчь, а он снова смотрел так по-взрослому серьёзно и преданно, с неподдельным страданием, и вид у него такой, словно он, бестолковый, бездомный ребёнок, хочет защитить демона. Всё-таки Ирума не только самый умный, но и самый сильный из них двоих, но вряд ли об этом знал или когда-нибудь понял бы просто потому, что ему казалось, будто Деркила — проклятый всесильный герой. Этот ребёнок определённо самый необычный и ущербный из всех детей, которых Деркила когда-либо встречал. Мальчишка. Небеса, чтоб вас прокляли! Внезапно откуда-то из темноты донеслись шорохи, по телу поползли неприятные ледяные мурашки. Деркила пытался закричать, но раздражающие шорохи и колющий ком в голе не дали ему издать ни звука. Шорохи затихли так же быстро, как и начались, мир вокруг затрясся и окрасился в красный цвет. Деркила резко проснулся, немного задыхаясь от непривычно быстрого и болезненного биения сердца. Паника и смятение охватили снова, когда он почувствовал мерзкую сырость в районе живота и острый металлический запах крови. Деркила с большим трудом разлепил веки, слегка хмурясь от жгучей боли в животе и висках, и осмотрелся. Мальчик, теперь подросший, ещё более напуганный, смотрел на отца сверху-вниз, его лицо, руки были испачканы демонической кровью. Деркилиной кровью. Деркила в ужасе осознал, что в этот раз ему прилетело сильнее, чем обычно, и он даже не смог привести себя в порядок к внезапному визиту Ирумы. Груз вины и отчаяния накатил на него, когда он понял, что не только его будущее, но и будущее мальчика теперь под угрозой. Слёзы, крупные слёзы покатились по щекам. Деркила прошептал имя своего ребёнка, но вместо облегчения почувствовал ещё большую ответственность. В тот момент он осознал, что должен вернуть себе былую силу, чтобы защитить того, кого так сильно любил. Он принял решение не просто попытаться, а полноценно побороться за их судьбу.