Убийственный контракт

      Лиза ощущала, что вот-вот сорвётся. Она. Чёрт. Возьми. Говорила. Проблемы с бывшим и её неконтролируемые тараканы творят с сознанием хаос. И Кира, блять, всё-таки затронула эту тему. Хотя они, вообще-то, обсуждали это не единожды.       — Ещё бы слово, твою мать, — Кира кусает свой кулак для сдерживания внутренней агрессии.       Лиза давно усвоила, что в подобных ситуациях лучше молчать, отвечать только когда у тебя конкретно что-то спрашивают. Язвить равно ядерному взрыву. Раз, два, три, четыре. Ей тоже надо успокоиться. Когда все тусуются в гостиной под тихий кальянный реп, эти двое забаррикадировались на кухне для своих «брачных игр», как многие и подумали. Между бандитским социумом и разъярённой Кирой Медведевой стоит выбрать то, что на первый взгляд кажется меньшим из зол. То есть, бежать Лизе некуда.       Но по каким причинам Кира скрывает фиктивность их брака? Почему? Не желает показывать слабость перед другими, уступая желаниям бабушки? Может быть. Хочет поднять свой статус наличием жены? Маловероятно. Не хочет распространяться в принципе? Странно, ведь реакция была бы не такой острой. Гадать можно долго, но бесполезно. Лиза всё ещё помнит об отсутствии гадалок в своём роду.       — У тебя грёбанный контракт! — Кира грубо обхватывает пальцами подбородок Лизы и приближает её лицо к своему. Говорит громким и угрожающим шёпотом: — Если нужно будет, то ты будешь улыбаться этому еблану. Если будет нужно — ты сделаешь всё, чтобы не нарушить наш контракт…       А ведь действительно, Киру не волнуют психические травмы временного партнёра. Лиза ожидала понимания от человека, который на ней не постесняется делать деньги. Наличие солидной жены всегда влечёт за собой внимание, а то, как одета Лиза, стоит отдельного взгляда в след. Граничащий между перебором и классикой чёрный наряд вызывал неоднозначные вопросы. Кире не выгодно упускать возможности, которые открылись перед ней с приобретением штампа в паспорте. Потому что контракт их одно сплошное скопление подводных камней.       — У меня ебучий триггер. Не хочешь нарваться — не провоцируй, — как не в чём небывало отзывается Лиза. Её мысль проста и очевидна.       — Я же не твой бывший-гандон. Крис если узнает правду, бабулей тут же манипулировать будет. А как знаешь ты, — Кира напирает словами. — Бабушка мне дорого обходится, особенно, блять, моему сердцу, — неожиданно даже для себя Кира невзначай переходит на сопливые речи.       — Понимаю, сама мать поехала спасать, хоть и такую беспонтовую, — Лиза опускает взгляд вниз ко дну дурных воспоминаний. Сыграли на чувстве родственной любви и хватит. Лиза не девочка на побегушках, чтобы прощать это из простого понимания. Корень конфликта остаётся на месте. — Но успех зависит от двух сторон. Есть вещи, отчёт которым мы отдаём лишь впоследствии.       — Надо было Лере грохнуть тебя ещё там, — шепчет себе под нос Кира. Что? Походу своими словами она буквально говорит: «ты права, но я не собираюсь открыто признавать это». Была бы их «брачная жизнь» неким соревнованием, то, как в типичном подростковом сериале, Лиза бы сказала «один-ноль в мою пользу». Но они не в сериале, а Лиза просто отстаивала себя и свои далеко не детские травмы.       — Ещё не поздно лично исправить оплошность, — отвечает Лиза, повернувшись спиной. Каждым позвонком чувствует напряжение Киры. Указывать тирану на его ошибки — хождение по острой ржавой проволоке — приводит к боли и падению. Второй раз наверняка насмерть. В воздухе будто бы заиграли нотки тёмного шоколада, который укусишь и сморщишься с непривычки. Лиза на языке чувствует эту девяносто пяти процентную горечь.       — Ты ёбаная сука, Индиго, — Кира замахивается своей рукой, хочет высказать каждый грамм яда в организме, но что-то ведомое только ей самой останавливает механизм без церемоний, — не доводи до греха, — заканчивает тускло и как-то даже потеряно. Бросает руку в расслабление и уходит. Видимо, какая-то внутренняя травма, по типу той, что у Лизы с бывшим была невзначай затронута. Рукоприкладство к дорогому человеку, приведшее к необратимым для Киры последствиям или убийство при схожих обстоятельствах, о котором позже жалеешь. Неважно. Это чужое грязное бельё, опускать руки в которое чревато проблемами и грязью по самые локти. Просто Лиза увидела, как коварные черти в глазах Киры засуетились по-новому, с опаской, дёргая за тормоза чего-то запретного, заколачивая проход к необратимому. Только им ведома настоящая причина такого поведения.       Самой Лизе требовалось отойти от стресса. Последние пару лет никто не исхитрялся обозвать её «Лизонькой». Давно забытое чувство полной потерянности. Безобразные картины прошлого. Её черти суетились не меньше, просто они более трусливы, чтобы в открытую бегать перед убийцей. Боже, она когда-нибудь определиться, хочет жить или нет?       На улице лишь немного прохладно. Пусто. Лучше пересидеть со своими мыслями там. Без лишнего шума Лиза решает покинуть кухню.       Народ в доме безобразно пользовался своими преимуществами, похищенными нечестным трудом у обыкновенных людей. Преступники, бандиты, убийцы, насильники, дилеры, шлюхи. Может, кто-то просто чей-то родственник. Кто есть кто среди массы? Осуждать их полный бред — с такими надо бороться. Но не Елизавете Андрющенко. Ей выживать надо. Скрипеть зубами, терпеть, ненавидеть, но выживать.       Люди подсевшие на секундное спасение от отчаяния. Алкоголь, наркотики, никотин. Всё равно, что заедать стресс. Просто их способ Лизе не нравился, выглядел более мерзким в своём проявлении. А по сути всё одно — чревоугодие. На эту тему можно философствовать много и долго — не надоест. На любой вечеринке можно это обсудить. Когда угодно можно — всё-таки такой простор для мышления. Лиза в любой компании белая ворона, несмотря на доминирование чёрного в одежде. После перепалки с Кирой голова дико раскалывается, словно Лиза пила не один день. И живот тянет так, будто параллельно таскала грузы. Будет весело узнать, что канапе тут посыпают наркотиками и она успела отравиться. Плющит её кошмарно.       Как назло весь народ выходит подышать во двор — внутри слишком для этого накурено. Подвыпившие и конкретно напившиеся тела. Гамак возле забора недолго служил для Лизы местом приведения в норму.       — Хей, а ты чего такая не разговорчивая? — подсел какой-то парень-омега к ней с бутылкой недёшевого пива в руках. Видок напоминал книжного червя, но не вязался с поведением.       Только подсел и уже затирает про неразговорчивость. Можно закинуть это в топ тупых вопросов дня. Или жизни — в целом.       — Херово и всё тут, — бурчит Лиза в ответ, надеясь, что её слышно. И что голос её звучит достаточно безразлично для того, чтобы он отстал.       — Ну, судя по запаху, стоит сменить блокаторы, эти справляются плохо, — парень, не смотря на собеседницу, подносит бутылку к горлу и выпивает остаток жидкости залпом.       Да, на этом мероприятии столько запахов омег и альф. Слышит нос бет весьма плохо, а тут как будто обострение проснулось, хотя никогда не было. С самого начала мероприятия просто подумалось на избыток духов, но улица с ними всегда справлялась, а тут всё также приторно-мускатно. И как назло от запахов голова начинала трещать сильнее. Может, среди них были сладкие запахи омег.       — Воняет тут от всех знатно, аж плющит, — не повышая тон голоса в сравнении с предыдущим ответом, говорит Лиза и хватается за голову. Какой-то напористый аромат раздражал рецепторы яростнее других. Как будто горький шоколад смешали с ментоловой конфетой и свежесть слишком резко пошла с дыханием. Но именно резкость отрезвляла от полного погружения в обморочное состояние.       — Ну, во время течки нежелательно ходить в принципе, а тут такое людное место, — начинает вслух размышлять парень после того, как поставил пустую банку на землю. — Ты же с Кирюхой сюда пришла? Не думал, что она так жестока… Хотя, — он делает небольшую драматичную паузу. — Ладно, думал.       Глаза Лизы от удивления округляются. Пусть голова работает с помехами, но она всё ещё в состоянии сложить два плюс два. Парень думает, что у неё течка? Смешной. Она-то не омега вовсе. А этот — несёт какой-то бред. Всё-таки галлюцинации под алкоголем и наркотиками у всех проявляются по-разному.       — Возбудим и не дадим, — парень продолжает нести откровенную херню.       — Это тут причём? — решается наехать Лиза на слишком неуместные слова.       — Да у тебя лихорадка, течка с минуты на минуту начнётся, а эта скотина… — выкрикивает последнее слишком громко. Некоторые гости невзначай обращают внимание на их укромный уголок. Чёрт, как некстати. — Вам бы трахаться дома ближайшие дня три, а она затащила тебя сюда, чтоб ты изнывала от желания, — омега заканчивает свою тираду уже более спокойно.       Первая реакция организма — покраснение от смущения. Что. Этот. Омега. Несёт. Лихорадит — может быть. Течка — не про бет. Видимо рядом кто-то удивительно подходил под описание и притупленный кучей дряни нюх сделал ошибку.       — Эй, ты вообще с ума сошла? — подошла Лера, которая сопровождала Киру как телохранитель. Это тон был полон удивления и наезда. — Какого хрена не поставила в известность? Почему с ума? Она общается не с тем человеком? Или, может быть, недостаточно вычурно ведёт себя среди этих людей? В известность чего? В этот раз сложить два плюс два никак не выходило — головная боль не оставляла и шанса на трезвое мышление.       — Пошли к Кирюхе, — произносит Лера так, что сразу становится ясно — это приказ. Она же протягивает руку, вежливо приглашая за неё ухватиться. Так странно. Было бы куда логичнее, схвати она Лизу за шиворот.       — Не нужно, я сама, — дежурно отталкивает руку Лиза, несмотря на то, что действительно ощущает слабость.       Лера слегка удивляется, но молча убирает руку, ожидая, пока жена начальницы встанет с места и поправит одежду.       — Лера, ты сегодня поразительно вежлива к…пассии Киры, — решает проявить учтивость парень — до этого момента молча лежащий на гамаке, — после прихода Леры.       Видимо, к другим девушкам Кирюхи, если их можно охарактеризовать словом «девушка», к другим омегам Лера не проявляла никакого подобия заботы, только грубую силу.       — А ты как обычно, — смотря в глаза, отвечает девушка, — Такой же… Валера. Любишь доебаться до людей.       Точно. Они же все тут заядлые знакомые. Не вписывалась в устоявшуюся компанию тут Лиза. Случайно прибилась к стае чёрных ворон для выживания. И какой же смелостью и властью надо обладать простой омеге, чтоб с телохранительницей разговаривать на наглом «ты». Между ними словно пробежала дикая чёрная кошка, оставив кучу гадостей.       Спазм внизу живота. Чёрт. Очень не вовремя темнеет в глазах, но Лера успевает схватить Лизу за плечи. Знатно её выносит сегодня.       — И чтоб ты знал. Она её жена, — добавляет Лера в конце, поднимая отключающееся тело на руки.       Последнее, что случилось внутри социума.       В себя Лиза приходит, сгорая от внутреннего пожара. Боже, снимите с неё всю одежду, чтобы хоть немного почувствовать прохладу. Рядом сидящая Лера закидывает ногу на ногу и нервно качает верхней. Порция успокоительного для обеих стала бы спасением. Потому что Лиза никогда не понимала свой организм. Держать под контролем ситуацию — то, чему Лиза всё ещё учится. Как следить за тем, что ты впервые испытываешь?       Диван как назло был кошмарно твёрдым, хотелось замотаться в сотню одеял и зарыться в тысячу подушек, которые своей мягкостью хоть как-то облегчают муки. Благо, шумы остались где-то на далёкой улице за окнами дома. И со всеми обстоятельствами можно было смириться. Но чёртов запах ментола всё больше замораживал привкус какао бобов на языке.       — Пиздец, — разносится после хлопка двери. — Какого хуя у тебя началась течка?       Обращаться было не к кому. Только к Лизе. Лера выступала для Киры исключительно декоративным элементом интерьера в начавшемся разговоре. Если разговором эти грубые выкрики вообще можно было назвать. Течка… Да, на улице ей буквально разжевали и в ротик положили, что она — омега. Но адекватность активно отрицала это, ведь вероятность стать напичканной наркотой на очередной сходке преступников гораздо больше, чем спустя двадцать два года жизни непроизвольно открыть в себе новый гендер. И до мозга предательски долго доходило.       — Блять, ты же нихуя не понимаешь, — тише произносит Кира, подойдя ближе, чтобы ощупать лоб «больной». — Надо ехать до…       — Я бета, -выдаёт Лиза хрипло, тяжело дыша. Боже, каким же густым был этот удивительный запах, обволакивающий рецепторы приятнее всех остальных. Это потому, что Кира сексуальная сильная альфа, а у неё первая в жизни течка? — Всю жизнь была бетой, — говорит шепотом, поднимая глаза к жене. Утверждает для обеих — для себя тоже надо.       Пока глаза снова не закрылись от изнеможения, Лиза ловит расширенные от удивления зрачки Киры. Кира изначально думала, что перед ней омега. Самое время задать вопросы, но она едва держится в сознании. Три, два, один. В конце, до полной отключки в мозг поступает следующая информация:       — Я думала, что ты пичкаешь себя блокаторами, оттого и запаха почти нет…       Каждая из них сделала свои выводы. Разговаривали сами с собой. А догадались ли поговорить друг с другом? По-настоящему поговорить.