Процент уязвимости

      Торчать на остановке мне уже порядком надоело, я прыгал с ноги на ногу, сто раз проклиная себя за надетые утром шорты. Ну кто, сука, знал что будет так холодно?       Да нет, я всегда был немного кретином. Наверное, потому что рыжий, а может, в детстве мать-алкашка меня уронила. Пялился с утра на свитер, но полез в рубашку. Самую тонкую, соски просвечивают, но это и на руку — бесплатный самопиар. Плохой рекламы, как говорится, не бывает. Так к началу учебного года на меня всё это захолустье сбежится. Если рвать жопу на работе в прямом и переносном смысле, то на первый семестр можно хоть за месяц заработать.       — Подбросить? Автобусы ночью не ходят, — окликнул меня приятный мужской голос.       Я уставился на чёрный, бесшумно подъехавший седан, блестящий, видно, что новый. Среди местных развалюх он даже смахивал на лимузин. Я мысленно присвистнул. Окно было открыто, но лицо толком было не разглядеть в такой темноте. Но нужно быть последним лузером, чтобы долго думать.       — Ага, — согласился я, шмыгнув носом. Рука сама потянулась к ручке, быстро дернув за неё. Дверь открылась, я впрыгнул внутрь, особо не смотря куда.       — Только ехать, по правде говоря, не близко.       Я снова шмыгнул носом и обернулся влево на водителя. Лет двадцати пяти парень, с красивым, даже, нет, идеальным профилем сидел у руля, положив сильные руки на обтянутое кожей колесо. Острый нос, подбородок, густые брови и тёмные волосы. Будь он ещё и в пиджаке, я принял бы его за иностранного посла, но на нем была белая рубашка. Идеально выглаженная, сидела на нём отлично, хотя и не то, чтобы дорогая. Не, он реально из другого мира. У нас мужики воняют потом и перегаром, а те, что считаются местной элитой пахнут пивком, а этот одеколоном. Мне на секунду захотелось наклониться к его шее и уткнуться носом. Он обернулся на меня, смотря прямо в глаза. Жаль, что не вижу какого цвета. Но так он ещё красивее.       — Нормально, не вечность же тебе здесь стоять, — успокоил он, не понимая, как я млею от его голоса.       — Спасибо, — я заулыбался, как дебил во все тридцать два, но быстро опомнился, сделав нормальное лицо.       Мы тронулись, я принялся объяснять маршрут, не переставая коситься на красивый профиль. Водитель только кивал, изредка уточняя где свернуть.       — Вы же не из местных? — прямо спросил я, уже зная ответ.       — Заметно? — усмехнулся он, и я почему-то порадовался совсем короткой, но всё же вызванной мной реакции.       — Ещё спрашиваете! — ответил я и даже закатил глаза, скрестив руки на груди. К тому моменту я уже успел вальяжно развалиться на сиденье, наслаждаясь неожиданным комфортом. Вот, что чувствуют крутые мужики с собственной чёрной тачкой.       — Вроде как, на работу, но у меня тут родители, им теперь присмотр нужен, — объяснил водитель, сощурившись, изучая что-то на дороге. — А ты? К предкам из общаги приехал?       Ха, если бы! И вообще, неужели я выгляжу старше своего возраста?       — Типа того, наверное.       Дальше мы ехали молча, слушая музыку на каком-то старом диске. Я дышал как можно глубже, наслаждаясь ароматом. У меня, кажется, даже голова приятно закружилась. Сам того не осознавая, я то и дело зыркал на его руки. Большие, сильные, с длинными пальцами. О! У него ещё и часы!       А как это вообще, когда тебя такие мужчины трогают? Не грязными, потными лапищами, а такими. Наверное, гладят долго, может, даже пытаются доставить какое-то удовольствие. Не, у таких даже конча должна быть со вкусом молочного коктейля. За эти полгода у меня было, если хорошенько подумать, клиентов двадцать, и ведь все постоянные. Приятно думать, что не от того, что эта дыра настолько крохотная, что я здесь единственная шлюха, а потому что сосу отлично. Были дальнобойщики, пять шахтеров, и ещё какие-то алкаши-разнорабочие, кстати, они самые скупые на комплименты и от них сильнее всего разит. А с такими я ещё не работал, это, полюбасу совсем другое, ещё и бабок можно кучу заработать. А если вложить в отсос всю душу, то этот пришедший к нам Мессия станет постоянным, и тогда я хоть всё это убожество куплю, которое мы почему-то называем городом. Такой шанс точно упускать нельзя!       — Мне платить нечем, — заявил я, сыграв наивность.       — Ты о чём? — непонимающе глянул на меня мой спутник.       — Ну, мне ведь хочется тебя как-то отблагодарить, — я по привычке перешёл на «ты», как делал это с клиентами, и у меня покраснели щёки, хоть и внешне я старался выглядеть как можно спокойнее.       — Да брось, что за вздор? — усмехнулся водитель.       Я вновь закатил глаза, ища способ ему намекнуть.       — Нет, мне хочется выразить свою глубочайшую благодарность, — акцент, само собой, был на слове «глубочайшую». Не знаю даже, есть ли такое словосочетание.       Мужчина снова бросил на меня беглый недоверчивый взгляд. Я игриво подмигнул ему, улыбнувшись как можно шире. И, о чудо, он, кажется, понял. Его смешок, когда он отворачивался, я заметил.       Но этот неблагодарный, видно, решил меня помучить, потому что молчал, сволочь, минуты две. Щурился, улыбался, думал что-то, а мне что делать? Открыть дверь и выйти? Надо было чё-то делать, и я выдал самым спокойным тоном:       — Восемнадцать мне уже стукнуло — соврал я, как ни в чем ни бывало. На каменном моём челе, не отразились… Че там не отразилось-то? Хрен его знает, как там говорят, но ничего на нем не отразилось. Я ещё больше развалился в кресле, раздвинув ноги.       — И сколько? — всё так же ухмыляясь спросил мужчина.       И тут я напряг все свои мозги. Даже спинной тоже, мне кажется. Раньше всё было просто и понятно, думать не приходилось. Минет — пять сотен, и анал — косарь, но сегодня я просто обязан был загнуть цену. Хотя, если его это спугнет? На такую тачку все деньги, наверное, уходят, черт его знает. Это философский вопрос, жаль, в старших классах такие темы не поднимаются, но надо было решать и я брякнул:       — Тысяча — работа ртом, и три за мою задницу.       Мужчина рассмеялся, закинув голову, а я насупился, изображая недовольство. Хотя, че он ржет-то? Я ему клоун или шлюха? А если он торговаться решил? Если так, то пошёл он в жопу, в чью угодно, но только не в мою, больно надо!       — На меньше я не согласен, — важно пояснил я, как делали это акулы бизнеса в фильмах.       — Я и не торговался, — не переставая улыбаться объяснил водитель, затормозив.       Мы съехали на обочину и остановились. Кругом лес, но по покосившемуся фонарному столбу я понял, что до дома рукой подать.       — Мы не сработаемся, если будешь и дальше надо мной ржать, — упрекнул я, ища в кармане последний презерватив.       — Членом подавишься?       Я фыркнул:       — Это для зелёных, а я в этом деле профи, — я даже подмигнул, испытав неожиданную гордость за себя. Жаль, общество не ценит мои таланты, хоть я так активно ими пользуюсь.       А этот самонадеянный, но такой сексуальный любитель посмеяться, снова хохотнул. Щегол!       Я нашёл резинку, дешевая упаковка блестела в тёплом свете фар. Я поймал себя на мысли, что впервые возбуждён, хоть и собираюсь сделать это за деньги. Сегодня у меня были мурашки, даже сердце стучало чаще. Я бы размышлял об этом и дальше, но нужно было вспомнить о бытовухе:       — Одевай, — я сунул ему презик.       — Надевай, — вдруг поправил меня сидящий слева. Я прям совсем охренел, уставился на него, чтобы он видел моё осуждение.       Мы смотрели друг на друга, и хоть я и передразнивал его про себя, но при этом очень хотел уже сесть на его член. Я сглотнул, мои глаза опустились на его шею. Чувствовал себя девственником, потому что вдруг понял, что волнуюсь. Ну, и да, очень возбуждён. Приятный спазм в паху побудил меня к действию и я потянулся к нему, кончик носа коснулся его шеи, и я вздрогнул. У меня появились мурашки по всему телу, и уже совсем не от холода. Его рука легла мне на поясницу, и я, совсем поплыв, принялся покрывать его шею громкими поцелуями. Вскоре то же самое ощутил и на своём плече.       — Только не оставляй засосов, — предупредил я.       — А поцеловать тебя можно? — понадеялся он, приблизившись к моим губам.       Я оторвался от своего занятия, совсем прифигев. Я даже сначала не понял: он стебётся надо мной, рыжим дурачком или на полном серьезе. Подумав немного я решил, что такой оранжерейный точно серьезно:       — Куда угодно, но не в губы.       Он сжал мои бёдра сильнее, у меня вырвался тяжелый вздох, руки сами принялись расстегивать мелкие пуговицы. Я уже справился с двумя, когда его ладони принялись гладить внутреннюю сторону моего бедра. Это что-то! Как звёздочки вокруг головы летают, мне так никогда не делали. Я глянул вниз, и да, шорты совсем не скрывали стояка.       — Ох… — выпалил я, продолжая попытку снять рубашку.       Его настойчивые поцелуи в шею и сильные руки меня отвлекали, но всё же я справился.       — Сядешь сверху? — хрипло спросил он.       — Подвинь кресло, хочу отсосать тебе.       Я перепрыгнул на соседнее кресло, сев в области его паха и машинально потерся бёдрами. У меня, наверное, глаза на лоб полезли, когда я почувствовал это. Железобетонный стояк, да ещё и намного больше, чем у меня. Я присвистнул, и тут же услышал его смущенный смешок мне в шею.       — Теперь хочу ещё больше, — признался я, вслушиваясь в щелчки двигающегося кресла.       Было совсем темно, в свете фар мало что можно было разглядеть, но я принялся изучать его грудь глазами. У него был прекрасный торс, хоть и без восьми кубиков, но очень сильные руки, не перестающие мять мою задницу. Мои давно блуждали по его плечам. Спустившись немного ниже, мои пальцы нашли соски, он вздрогнул, застонав. Я принялся ласкать чувствительные бугорки, аккуратно поворачивая и пощипывая. Работа обязывает быть более старательным, и я обхватил один губами, стал играть с ним языком, быстро целовать. Мне не верилось, но он снова застонал и на этот раз ещё громче и чувственнее. Он запустил руки мне в волосы, очень нежно, проглаживая кожу, запуская пальцы между непослушными прядками.       — Ты так течёшь, — простонал мужчина.       Я даже сначала не понял, о чем он, замер. Твою ж налево! Только сейчас я понял, что его рука уже давно у меня под шортами трогает и гладит потекший член. Я посмотрел на него, но в темноте почти ничего не разглядев, молча полез вниз. Стоя на коленях в неудобной позе под рулём, я принялся расстёгивать ширинку джинсов. У меня щеки стали совсем красными от волнения — раньше я никогда не тёк. Хоть, с другой стороны, за такое точно отблагодарить нужно. Вжик! Застежка оказалась внизу, у меня отчего-то замерло сердце, я торопливо потянул брюки вниз вместе с нижним бельём.       И вот, в десяти сантиметрах от меня член. Большой и толстый, что самое необычное — ровный. Красивый, светлый, покрытый сеточкой тонких синеватых венок, с нежно-розовой головкой в цвет его губ. Блять, я никогда не видел члена красивее! Думая об этом парне я впервые захотел по-настоящему доставить удовольствие, чтобы он помнил.       — Я раньше всегда в презике сосал, хочешь… ну, я мог бы без, — одними губами сказал, сам не заметив, как моя рука обхватила ствол, нерешительно сжав.       Парень смотрел на меня сверху вниз, всё так же поглаживая волосы, улыбался краешками губ. Я различил в его взгляде нежность и был в этом уверен, потому что чудо узнать всегда легко.       — Уверен? — спросил он, тяжело дыша.       Я быстро облизнулся, сам того не заметив, потом кивнул. Меня потянуло вперёд, я сам не понимал, что делаю, но чётко знал чего хочу — его и прямо сейчас. Думая об этом, отчего-то нерешительно поцеловал ствол, затем ещё раз, от волнения у меня кружилась голова, разум больше не управлял телом. Забыв обо всём, кроме его приглушённых стонов принялся покрывать член поцелуями, поднимаясь наверх к самому чувствительному месту. Стал ласкать головку, играя языком с уздечкой, водя им ниже по лабиринту венок. Никогда я не хотел так доставить удовольствие, как сегодня, а сейчас надеялся, что делаю всё правильно, ища одобрение в глазах, скрытых темнотой. До меня только доносилось тяжёлое дыхание, шуршание кончиков пальцев между моих волос и самый характерный для моей профессии звук глубокого отсоса, как бы разочаровывающе это не звучало.       — Ты сядешь сверху? — приглушенно спросил он, не переставая гладить мой затылок.       Я оторвался от своего занятия, лукаво улыбнувшись, бросил:       — Спорим на тысячу, что я первая шлюха в твоей жизни, ты ведь раньше не был с проституткой, — сказав это, почувствовал себя лучшим детективом, даже нос задрал, так собой гордился, что разоблачил его неопытность.       Он фыркнул, но кивнул, так и не ответив. Как и положено Шерлоку вроде меня я пояснил:       — Слишком много спрашиваешь, — подытожил я, приподнявшись и принявшись стягивать шорты, чтобы исполнить просьбу клиента.       Игнорируя стеснение, я смотрел на него с игривым вызовом. Конечно, он пялился на меня, и мне это очень нравилось. Единственное, что расстраивало — у меня всё же был сильно меньше.       — Ты очень красивый, знаешь это? — вдруг сказал мне мужчина, гладя мои бёдра, поднимаясь к спине и бережно исследуя всё на своём пути.       А меня будто током ударило, мне никогда не делали таких комплиментов, а сам я себе не то, чтобы слишком нравился. Я даже не понял, о чем именно он: про член, всё моё тело, может, ему глаза понравились? Если последнее, то это как-то неправильно, и я ущипнул себя за руку, возвращая разум к механической работе. Кивнул, отведя взгляд:       — Спасибо.       Смущение было оставлено позади, когда я умело надел на его член резинку. Я устроился на его сидении, смотря ему в глаза, наши губы были всего в паре сантиметров друг от друга, я чувствовал, как упирается его стояк мне в ягодицу.       — Тебе не будет больно? — взволновано спросил он, что я даже закатил глаза.       — Ты как девственник, хотя, это даже возбуждает. И нет, будешь осторожен и мне будет очень прия…. Ого!       Я не успел договорить, запнувшись от невероятного блаженства. Мои соски ласкали губами и языком. Я застонал, прикусив губу, и откинулся ему в шею, засопев. Его руки снова легли на мой член и отлично справлялись, мне даже показалось, что я могу кончить. Может он и девственник, но явно очень умелый. Я убедился в этом снова, когда его пальцы в смазке аккуратно проникли в меня. У меня снова вырвался стон, а потом ещё раз, когда он нашёл чувствительную точку.       — Вот здесь, да?       Я только блаженно сопел, иногда поскуливал, отчего сильно краснел. Но это смущало только меня, ритм движений его кисти ускорялся, а вскоре я понял, что меня уже трахают, просто пока без члена. У меня плыло перед глазами, я цеплялся за спинку сидения, громко стонал, а он продолжал играть с моими уже ставшими болезненно-чувствительными сосками, посасывая и покусывая их, добавляя палец за пальцем. Я слышал хлюпанье смазки, и мне ещё больше захотелось почувствовать его внутри:       — Трахни меня уже.       Долго ждать не пришлось, меня вдруг резко развернули в сторону руля, я чуть не упал, пока меня двигали, но вскоре мои руки уже схватились за рулевое колесо, и я тяжело задышал, смотрел на запотевшее стекло, предвкушая. Предвкушать оставалось недолго, через несколько секунд мужчина обхватил меня руками, в уже подготовленное кольцо мышц уперлась головка члена, я невольно вздрогнул.       — Скажи, если передумаешь, — шепнул мне сидящий позади, но от возбуждения я уже плохо различал слова.       По салону разнесся мой стон, когда он начал медленно входить в меня, я задыхался от удовольствия, испытывая давление на простату. Совсем скоро он уже был полностью внутри, я прогнулся в спине, а по всему телу пробежали мурашки. Мою попытку отдышаться прервали сильные и глубокие толчки, я уже совсем ватный и обессилевший, содрогался под ними как кукла. Его бёдра бились об мои, я опустил голову вниз, наблюдая, как дрожит толстая нить смазки, свисающая с моей красной головки. Видимо, он заметил моё движение и поэтому быстро положил руку мне на промежность. Я блаженно застонал, хоть и голос был сбивчивый от непрекращающейся ебли.       — Я…я скоро кончу, — проскулил я, чувствуя, как пульсирует мой член, не привыкший к ласке.       Толчок следовал за другим, отчего я несколько раз ударился о руль, чуть не посигналив. Дальше в ушах зазвенело, по всему телу дрожь, я застонал не своим голосом, когда меня накрыл оргазм. Кадрами промелькнул передо мной вид его ладони в горячей сперме. Кажется, я отключился на мгновение, потому что дальше я слышал его сбивчивое дыхание, и презерватив наполнился обжигающей жидкостью. Мы оба обмякли, откинулись назад.       Потом мы сидели в тишине, полураздетые, я, уже перебравшись на своё прежнее место, даже положил голову ему на колени. Кругом лес, ночь, где-то слышатся сверчки, а в голове пустота. Я даже не корил себя за такую слабость перед клиентом, за то, что не ушёл сразу и дал незнакомцу увидеть себя таким.       — Ты в порядке? — спросил он.       Я только кивнул, сил говорить не было, ещё и его пальцы снова не отрывались от моих волос. Мне вдруг стало тяжело от того, что нужно будет брать деньги после такого. Мне ведь было правда хорошо. Но деньги мне нужны, причём очень. Сглотнув, я выпалил, чтобы поскорее с этим закончить:       — Положи деньги в карман, пожалуйста.       Я смотрел только на Луну, почти полностью скрытую за тучами, но шуршание бумажек все же различил, так что забрал у него шорты и принялся одеваться.       — И подвозка до дома отменяется, — я запнулся, когда завязывал шнурки. — Это нарушает профессиональную этику, так сказать.       — Увидимся ещё?       Я фыркнул, вылезая из машины, но всё же бросил саркастично:       — Это как пойдёт, жизнь забавная штука, а я устал трахаться с алкашами.       Он только усмехнулся, а я захлопнул дверь и направился к дому.