Встреча с прошлым

— Тинген все такой же. — А чего ты ожидал от прошлого. — Нет, просто… Даже спустя пару десятков лет, он никак не изменится. Леонард с Клейном спокойно идут по людной улице. Особенно сейчас, когда люди торопятся на обед или бежат купить себе продуктов посвежее. Как ни странно, никто не замечает проходящей в самой середине дороги парочки. Неосознанно им все уступают дорогу, так что им было комфортно гулять. Вот они проходят магазин с костюмами, чуть дальше находится забегаловка, где для Ночных Ястребов закупались обеды, а в самом конце виднеется фонтан. Леонард ведет Клейна под руку, а тот не обращает внимания, осматривая окружение. Его глаза темные, будто и не здесь и сейчас он, а где-то в далёком прошлом. Когда он был маленьким провидцем, искавшим ребенка с коллегой. Или когда праздновал свое вступление в коллектив с другими сотрудниками и Капитаном. Он утопает в воспоминаниях, которых наберется от силы лужа. Бог смотрит на смертный мир невидящим глазами, его уголки губ немного приподняты, пародируя образ человека. Холодная же отчужденность бьёт где-то внутри ключом, что он давно уже не человек. И только державшая его рука указывает правильный путь на поверхность. Леонард чуть сильнее сжимает руку, даря собственное тепло партнеру, и для собственного осознания, что вот он, Клейн, тут. Повелитель Тайн оглядывается на него, глаза оттаивают, становясь цветом сладкой карамели. Клейн в ответ сжимает руку и Леонард притягивает его ближе к себе, в объятия. Бороться с безумием на уровне Ангела уже очень тяжко. Леонард не представляет с чем сталкивается Клейн на уровне Великих Древних, но он всегда готов помочь своему любимому Провидцу.

***

Не то, чтобы в настоящем не было стоящих мест для свиданий. Просто Старые Времена это прошлое, которое Клейн, — нет, Чжоу Минчжуй, — никогда бы не хотел забыть. Поговорить о них довольно сложно. Аманиес была из Европы, да и большинство она уже позабыла за столько лет. Розель после очищения хвостиком следует за Бернадеттой, пытаясь нагнать время вместе. Остальные трансмиграторы… с ними сложно общаться ввиду низких последовательностей. Хотя Мистер Шут получал молитвы от них, следил за их жизнями. Те некоторые, что все еще хотели вернуться домой, быстро сдались под страхом потери контроля. Остальные решили остаться здесь, найдя свой дом на этой чужбине. Чжоу вспоминает о прошлом со слабой улыбкой, но теперь не рвется туда. Он тоже нашел здесь свой родной дом. Теперь Клейн катается на духовном существе Леонарда. Духовный мир мог бы и помочь своему Правителю, но Клейн решил не рисковать. Да и не часто он так гуляет с Леонардом. Духовный мир красивое место, если знать куда смотреть. Разные существа, начиная от размера мыши, до размеров бо́льших, чем несколько его Поместий Роз вместе взятых, плавают и наблюдают за гуляющей парочкой. Некоторые, более древние приветствуют кивком, другие норовят напасть на Клейна, но пугаются рядом идущего Ангела Ночи. А остальная часть просто игнорирует. Не впервые тут ходят люди. Минуты тишины собираются уже в часы и они наконец вступают в реальный мир. Леонард не говорил, куда они идут, а Клейн и не спрашивал. Так ли важна конечная остановка, если ему и в поездке хорошо? Первое, что чувствуют — это свежий ветерок. Потом на глаза попадает ярко зелёный цвет вперемешку с другими, потом синий и белый. Картинка становится четче и вот уже в реальности. Вокруг поля цветов, а над головой светлое небо с клочками облаков. Солнце находится в зените. Кажется, Клейн давно не видел такого чистого неба. В Баклунде атмосфера наполнена смогом, в других местах ему было не до любования. Да и Космос таил до Судного Дня порчу Внешних Божеств. Леонард ведет Клейна за руку по этому полю. Тут нет чего-то потрясающее сознание, но тут спокойно. — Никогда не слышал об этом месте, — идя не спеша уже час, Клейн все еще не видит конца. На горизонте только что-то поблескивает, возможно озеро. — У нас такого нет, — Леонард берет рядом растущий цветок. Ромашка такой простой цветок, но Леонарду он нравится. Он приближается к Клейну и вставляет его за ухо. Когда-то простой студент-историк, ставший его коллегой-провидцем, теперь Великий Древний, что защищает Землю. Однако сейчас перед ним стоит его партнёр, его любовь, его Мир. — Здесь не далеко в будущем будет построен опорный пункт. После Судного Дня я приезжал сюда для очищения и слышал рассказы о красоте этого места. Налюбовавшись вдоволь Клейном, Леонард сжимает его в объятиях, обещая себе, что никогда его не отпустит, и целует в лоб. Клейн никак не прерывает его. Да и не думает, что в силах сказать что-то внятное. Не тогда, когда из зелёных глаз напротив так и льется любовь и забота. От каждого действия Леонарда его сердце останавливается, а потом ускоренно бьётся так, будто готово выпрыгнуть из груди. Он знает, что самый человечный Бог, но это все равно не объясняет все всплески человечности в нем. Благо теперь он не на грани потери контроля, а только смущается. Кстати, об этом. — Клейн, ты весь красный, — Леонарда веселит реакция Клейна. Сейчас он кажется даже краснее, это потому что он подавил последовательность до Провидца? Ангелу Ночи все равно, он просто рад, что Клейну хорошо, и теперь посмеивается со своего парня. Клейн дотрагивается до щек, и его холодные руки только добавляют больше контраста температур. Ему кажется, что он теперь горит. Смех другого никак его не успокаивает, выбраться из объятий кажется сложным, и все, что ему остаётся, уткнуться в шею другого, чтобы хоть как-то скрыться. Леонард ещё долго не перестает улыбаться и держит другого в своих объятиях. Клейн после медитации наконец успокаивается, дергает Леонарда за рукав, чтобы продолжить прогулку. Ещё через час они подходят к продолговатому озеру, окруженному лесом с другой стороны. Здесь они останавливаются под ветвистым деревом, спасающим от солнца. Леонард под взглядом парня вытаскивает из сумки пледы, одеяла и корзинку с продуктами. С помощью духов они быстро располагаются, и приступают к перекусу. Несколько видов бутербродов с мясом и овощами, пара кусочков тортика и сладкий чай. Тут Леонард вытаскивает бутылку белого вина и протягивает бокал удивленному Клейну, ведь он не помнил, что брал вино. — Мне его недавно подарили. Подумал, что неплохо было бы испробовать на пикнике. — Попробуем, — Клейн поднимает бокал, помешивая содержимое, они чокаются и он делает первый глоток. Фруктовая сладость смешивается с терпкостью и на горле оседает горчинка. Клейн не чувствует слабость, но вкус ему нравится. Бутерброд идёт в закуску, потом помогает сладкое и вот, бутылки будто и не было. Голову Леонарда Клейн смог уложить себе на коленки, где перебирает длинные локоны, вплетая рядом растущие мелкие цветочки. Зелёные стебельки хорошо сочетаются с глазами, красные цветы напоминают о перчатках, а жёлтые… они как цитрин, как подкладка его плаща и как… его глаза. Леонард, по крайне мере, уверяет его, что когда он использует свои способности, то они поблескивают вместе с его маятником. Теперь Леонард уходит с цветочной косой, а Клейн — с цветочным венком.

***

— Мне говядину под кисло-сладким соусом. И добавьте побольше специй. — Тоже самое, что и ему. — Подать ли сначала вино? — Да, пожалуйста. — Сию минуту, Господа. Следующим местом, куда отвез Клейна Леонард — популярнейший ресторан в Трире. Он основан совместно с Розеллем, и готовят здесь по его рецептам. Леонард смог быстро забронировать столик на террасе с прекрасным видом на закатное солнце. Глаза Клейна критично оглядывают всю роскошь, и Леонард готов поспорить, что он, как всегда, критикует Розелля. К ним несут ведерко со льдом и бутылку красного вина из сорта Шардоне. Клейну понравилось прошлое вино, поэтому он сразу делает глоток и этого. Теперь чувствуется больше фруктовых вкусов с сосновыми нотами, немного обжигает горло, но это будто отрезвляет. Леонард тоже делает глоток. Он не любитель алкоголя, но в прошлом он мог бы и выпить бутылку другую. Воспоминания пересекались с кошмарами, создавая для Бессонного новую реальность, что иногда была в разы лучше, что просыпаться было в тягость. Благо Старик тогда ему помогал, без него Леонард давно бы умер от потери контроля. Солнце стремится к горизонту, слуги зажигают свечи, и к столу наконец приносят главное блюдо. Клейн при первом укусе чуть язык не проглотил. Мясо очень мягкое, сочное с глянцевой корочкой. Соус хорошо сочетается с жирным мясом, со сладким послевкусием меда. Клейн и не замечает как съедает последний кусочек. Ужин выше всяких похвал и сейчас он стоит возле перил, потягивает очередной бокал вина. Леонард смотрит на него, крутит алкоголь в бокале. На фоне заходящего солнца Клейн обретает ореол святости. Его глаза светлеют, будто мед переливается, кожа белеет, а в руках бокал с вином переливается красными оттенками. Он подходит к нему, когда тот допивает остатки. Клейну кажется, что на последнем глотке он прочувствовал весь спектр вкуса вина. Он смотрит на подходящего Леонарда. Он хмурится, видя это совершенное лицо меланхоличного поэта. Почему мир так несправедлив, наделив этого человека такой внешностью? Неужели он не мог быть менее красивым? Ему нравится его парень, но ему не нравится, что посторонние засматриваются на него! Некоторые Ночные Ястребы и верующие Богини решили, что он свободен и дают намеки! Конечно, его дорогой поэт иногда туго мыслит и не понимает, а если прямо признаются, то отказывает. Пьяный мозг Клейна решает, что идея прийти в Церковь Самуила и поцеловать своего парня на виду у всех очень хороша. — Нравится, что видишь? — Леонард обворожительно улыбается, подходя вплотную к Клейну и сдерживая порыв потискать его красные щеки. Тот долго смотрит внимательно на Ангела, кладет руку на его щеку и просто прикасается губами к губам другого. И быстро отходит. — Да, — Клейн зеркалит его улыбку. Голову Леонард отпускает, визуальный эффект от такого Клейна наносит критический удар по его самоконтролю. Кажется, что это держится на самом духе, еще немного и… — Ты будешь допивать вино? — Леонард поднимает голову обратно, услышав вопрос. Клейна взгляд направлен на его бокал в руках. — Мне дать тебе вино? — Ангел Ночи ждёт, когда взгляд парня вернётся к нему, потом смотрит на его губы и снова возвращается к глазам. — М, — Клейн прищуривает глаза, пытаясь, наверное, осознать намек, и кивает, — да. Леонард посылает к черту самообладание. Одним глотком допивает алкоголь и целует Клейна, передавая ему вино. Красные капли стекают с уголков губ, оставляя следы на белой рубашке. Хотя мысли Клейна были совсем не тут. Леонард прижимает его тело к себе, во рту у него остаётся привкус винограда. Двигать языком ему еще никогда не было так трудно. Язык Леонарда его сосет, слабость распространяется по всему телу. Теперь он почти лежит на руках другого. — Перейдем в отель… Все, что слышит Клейн, когда мир темнеет.

***

— Мхх… В комнате горит пара свечей. Они дают достаточно света, чтобы увидеть силуэты, но дальние уголки все еще находятся во тьме. Кожа Клейна, что всегда находится под слоями одежды, почти белая. У Леонарда тон не темнее, но у него тело исполосованно шрамами. Исцеляющие способности пути Бессонного не чудотворны. Раны заживут, но оставят следы. Леонард зацеловывает каждый сантиметр тела Клейна. Тот кусает свои пальцы, чтобы заглушить хоть как-то звуки. Но после того, как вся его шея и плечи стали красными от засосов, то сдерживаться становится все труднее. Комната наполняется теперь тихими вздохами. — Не кусай, тебе же больно. Леонард поднимает руки Клейна над головой, зацеловывает лицо. Щеки, уголки глаз, губы не обходятся без внимания. На языке остается привкус металла, из-за чего Леонард немного хмурится. — Не кусай губы, — он снова глубоко целует его. — Не держи в себе, я хочу услышать тебя. Это становится переключателем для Клейна. Вдохи становятся громче. — Леонард… ах, быстрее… Леонард останавливается, поднимается и снимает рубашку, оставаясь в одних трусах. Перед глазами Клейна видны движения каждого бицепса, а свет очерчивает каждый кубик пресса. Он протягивает руку и проходится по всем рельефам, останавливаясь на грудных мышцах. Тут его руку ловит Леонард, поднося к губам и перецеловывая каждый палец. Его глаза горят, кажется еще немного и Клейна съедят и не подавятся. — Ты сегодня активнее… Интересно, это из-за алкоголя или понижения последовательности? Шепот Леонарда с его выдохами на разгоряченную кожу будоражат каждый нерв. Клейн на этот вопрос только хмурится, недовольный столь долгой прелюдией. — Это не так… — он переворачивается на живот, поднимает задницу на обозрение другого, выгибаясь в спине со всей возможной грацией. — Вот так активнее. Человечность Леонарда никогда не била так ключом, как сейчас. Он чувствует весь спектр эмоций и только хрупкая нить самоконтроля держит его в узде, чтобы не затрахать другого до беспамятства. Клейн видит темные глаза другого, будто тот сдерживает в себе голодного волка. Видит и наслаждается этим. Даже без сил Повелителя Тайн, он может пошатнуть самоконтроль другого до самого края. Однако Клейн не учел другого: Леонард пытался сопротивляться желаниям даже с украденным самообладанием. Все начинается с поцелуев на спине и плечах. Иногда Леонард кусает чуть сильнее, оставляя метку от его острых клыков. Его руки не останавливаются, сначала играясь с сосками, пока они полностью не затвердели и покраснели, как спелые вишни, потом поглаживая бока и плавно переходя на ягодицы. Их хорошо помесят, продвигаясь ближе к заднему входу. Масла давно стоят рядом на тумбочке, источая соблазнительные сладкие, фруктовые и цветочные ароматы. Первый палец входит аккуратно, расслабляя плотное кольцо мышц. Клейн раньше не думал, что способности Безликого по контролю тела так упрощают подготовку. Сначала одна фаланга, потом две и вот уже целый палец свободно входит и выходит. Следом идет второй, все также медленно и тягуче. Леонард без ума от разваливающегося от его рук Клейна. Тот обычно всегда требовал делать побыстрее и жестче, отрезвляясь с болью. Когда же они предавались утехам в мифических формах, то он и сам и не помнит, что тогда происходит. Теперь на его глазах Клейн падает в бездну желания, но сейчас он может только принимать любовь и ласку Леонарда. Резко разводя пальцы в стороны на манер ножниц, Леонард слышит прерывистый стон. На очереди третий палец и привыкший Клейн жаждет большего. Распыленный жар собирается со всего тела под животом, требуя быстрой разрядки, но он все еще не может дойти до кульминации. — Леонард… Ах… больше… Клейн требует большего и насаживается сильнее на пальцы, но тут его останавливает рука на талии, сдерживая его толчки. — Клейн… — Леонард выдыхает ему на ухо, и Клейну кажется, что тот смеется, — сегодня играем по моим правилам. Пальцы вытаскивают из ануса и размазывают смазку ниже, по шву, продвигаясь к протекающему члену, но не прикасаясь к нему, а только слегка дотрагиваясь до мошонки. Мурашки по всему телу от поддразниваний, и только двинься, как ласкающая рука уходит. — Ты сегодня будешь кончать, не прикасаясь к члену. И Леонард снова вставляет три пальца. Стенки сжимаются от властного голоса, Клейн стонет и никак не может спрятаться от долгой мучительной ласки. Три пальца трут нежные стенки, соблюдая ритм глубоких и неспешных толчков. Леонард точно обходит стороной простату, лаская области вокруг, подводя удовольствие до предела. Не успевает Клейн передохнуть, как он чувствует четвертый палец. Леонард неторопливо ласкает его внутри, подталкивая Клейна к грани. Пальцы набирают скорость, рот Леонарда заняты посасыванием плеч, а рука теребит вставший сосок. Клейн сжимает руки до белых костяшек, а пальцы на ногах поджимаются от удовольствия. Тут Леонард резко прикусывает чувствительную заднюю часть шеи, тянет сосок и проходится по простате, от чего Клейн не сдерживается и кончает длинными полосами. — Ах! Глаза Клейна красные, с виска стекает пот, а с губ стекает слюна. Под ним его лужа спермы, а из заднего прохода вытекает смазка. Такая эротическая сцена запечатляется в памяти Леонарда. Он переворачивает Клейна на спину, даёт немного оклематься, целуя ключицы. Через минуты две разум немного проясняется. Леонард снимает трусы, вытаскивая свой член. Тот тоже течет и пульсирует. Взгляд Клейна останавливается на этом. Его бедра раскрыты широко, насколько это возможно, и видно как его задница сжимается, из-за чего издает больше хлюпающих звуков, а член предательски поднимается, и сейчас Клейн покраснел ещё сильнее, затрагивая уже шею и плечи. Глубокий и влажный поцелуй будоражит. Клейн чувствует, как к заднему проходу подставляется головка. — Я вхожу. Задница хорошо принимает головку, после столь длительных подготовок. Дальше член замедляется, растягивая стенки, но не останавливается, входя во всю длину за раз. Момент боли немного помогает Клейну и он чувствует, как он полностью заполнен. Складки кишечника еще никогда не были так разглажены, обволакивая весь член, повторяя его форму. Леонард глубже дышит от обволакивающего его тепла и влажности, пытаясь сдержаться и не затрахать другого. Клейн же притягивает к себе ближе тело Леонарда, обхватывая его шею руками, и просит поцелуй, и ему не отказывают. Первое движение проходит трудно, но второе легче. Толчки потом становятся ритмичными и медленными, повторяя сюжет с пальцами. Клейн стонет во весь охрипший голос, царапая спину другому во имя мести для столь мучительного секса. Двигаться в такт толчкам не получается, руки на талии не дают шевельнуться. Время, кажется, идет намного медленнее. Член Клейна снова течет, жар собирается даже от такого ритма. Леонард прибавляет больше ласк, укусов и поцелуев. Однако даже он не выдерживает и толчки ускоряются. Руки держат талию до синяков, и Клейн не может никак уйти от все большего удовольствия. — Ах… ах… Л-леонард… — Мхх… Они оба не могут сдержать стонов. Член Леонарда все больше таранит по его чувствительным точкам, яйца шлепают по ягодицам. Ещё пара толчков и Клейн снова кончает себе на живот, но толчки не прекращаются, растягивая оргазм. Сверхчувствительные стенки сжимают член внутри, который все ещё не останавливается и дарит только больше трения. Клейн приходит в исступление и видит звёзды. Голосовые связки уже не выдерживают его стонов и его трясет от удовольствия. Пара беспорядочных толчков и Леонард заходит глубже, где сильно кончает. Теплая сперма заполняет живот Клейна, и у него возникает мысль, что так он может забеременеть. Одну руку он кладет на живот, где чувствует переливающуюся сперму и холмик с членом Леонарда. У Клейна в голове звенели колокольчики, усталость теперь распространяется на все тело. Он ждёт, когда его парень вытащит свое достоинство, но тот даже не шевельнулся после оргазма. — Леонард… — Клейн чувствует, что член внутри него уже снова тверд и кажется больше, чем в прошлый раз, — может ты вытащишь… — Клейн, — названный смотрит в зеленые глаза, видя пылающий огонь страсти и похоти, — мы же ещё не закончили? — П-подожди, Леонард… Ах!