Почему?

~Год спустя~       Учебный год в Неверморе уже близился к концу. Это был последний год пребывания Ксавье, Уэнсдей, Энид и Аякса в этой необычной школе, ведь они уже оканчивали выпускной класс.       Не сказать, что этот год был спокойным, по сравнению с остальными. Но, по крайней мере, не всё так плохо. Уэнсдей и Ксавье продолжали строить отношения, очень странные и не похожие на другие. В своём стиле.       Темноволосая девушка даже научилась еле заметно кривить губы в улыбке, а угольные глаза блестели неподдельным счастьем, и ни одна маска безразличия не могла скрыть этого. Но всё же, несмотря на такие незначительные изменения (хотя сама она бы назвала их скорее колоссальными, нежели незначительными), это была всё та же Уэнсдей со своими выходками и неумением усидеть на месте, доводящая бедного Торпа (и не только его) до посинения.       Ксавье же обожал свою девушку - да, он всё же уломал её на официальные отношения - с каждым днём всё больше. А стоило бестии с двумя косичками покинуть его поле зрения, как он тут же начинал скучать по ней. Энид несколько раз пыталась устроить им двойное свидание, но темноволосая приходила в ужас от одной только мысли об этом.       Аддамс не без помощи родителей опубликовала первую книгу о приключениях Вайпер, которая имела достаточно большую популярность в жанре остросюжетного детектива и ужасов.       Оливер, до конца оправившись от всего, что с ним случилось, снова вернулся к преподаванию в академии. Сначала он устроился в это заведение, чтобы помешать планам матери и брата, но сейчас парень проникся этим делом, отдавая всего себя работе. Семья приняла его обратно и теперь на любых праздниках, на которых собирался весь клан, среди толпы странных родственников можно было разглядеть светловолосую голову, всегда с весёлой озорной улыбкой на лице. ****       Уэнсдей и Ксавье сидели у него в комнате. Аякс же с широченной улыбкой оставил двух друзей. Он до сих пор не мог поверить в то, что у друга получилось завоевать чёрное сердечко Аддамс, но был чертовски счастлив за него.       Ксавье опустил голову на колени девушки, что сидела, прислонившись к изножью кровати и читала толстую книгу в кожаном переплете, которую на прошлое Рождество ей подарил дядя Фестер.       Парень не мог оторвать взора от изящных напряжённых чёрт лица, строгой чёлки, спадающей на глаза и поджимающихся во время чтения сливовых губ.       – Хватит так разглядывать меня! Это меня напрягает и совершенно не даёт сосредоточиться на чтении! – отвлёк его строгий и серьёзный голос брюнетки.       – Хах, – усмехнулся он, перевернувшись на бок. – А что? – растянувшись в ехидной улыбке, русоволосый положил руку на бедро девушки, проводя ею вверх и запуская под юбку.       – Прекрати, – тон не изменился, лицо оставалось непроницаемым, но безумный блеск в глазах выдавал её с потрохами.       Ничего не отвечая, Торп поднялся и приблизился к лицу девушки, нависая над ней. Уэнсдей продолжала делать вид, что читает книгу, тогда как всё внимание переключилось на действия художника. Который тем временем уже припал поцелуями к шее и ключицам девушки.       – Ты не слышишь? – продолжила она, пробегаясь в сотый раз глазами по одному и тому же предложению.       – Неа, – выдал он, а у Уэнсдей возникло резкое желание стукнуть его. Но желание сделать это тут же сменилось на возбуждение, стоило Торпу прикоснуться к чувствительному месту.       – В последний раз предупреждаю! – угрожающе процедила девушка, хотя голос стал в разы тише.       – Убери это, – выдохнул он ей в губы, забирая книгу из рук и вовлекая девушку в поцелуй, нежный и чувствительный. От него у юной мисс Аддамс перехватывало дыхание.       Девушка обвила руками его шею и потянула за резинку на затылке, рассыпая русые локоны, моментально спадающие на её лицо.       – Я люблю тебя, – прошептал он ей в самое ухо, осыпая поцелуями бледную кожу.       "Я тебя тоже", – мысленно ответила темноволосая, понимая, что в жизни не сможет произнести эти три слова вслух. Она действительно восхищалась Ксавье, который мог позволить себе открыто говорить о чувствах. Но Торпу и не надо было слышать это. Он и сам прекрасно знал, понимал, чувствовал. ****       Палата, выполненная в серых и белых тонах. Довольно просторная и вмещающая в себе лишь старую изношенную кровать, деревянный хлипкий стул и пустующую тумбочку.       Помещение освещал лишь свет восходящего солнца, бившего сквозь маленькое окошко с решётками.       Женщина со светлыми волосами, невысокого роста сидела на койке в турецкой позе, сжимая руки в кулаки до побеления костяшек и до крови впиваясь ногтями в истерзанные ладони. Глаза были устремлены в одну точку. Губы зло поджимались и кривились. А взлохмаченная женщина сама напоминала какую-то городскую сумасшедшую. Какой она, собственно, и являлась.       Саманта Аддамс-Гилберт двенадцать месяцев провела в этом аду, каждый божий день проходя через бесконечные процедуры и медсестер, пичкающих её лекарствами. После них тело становилось ватным, а разум совсем отключался, превращая её в безвольную куклу для врачей, что в один голос твердили: "Она нездорова и стоит продлить её пребывание здесь"       Но женщина была убеждена, что они все лгут, что она в здравом уме, и это мир сошёл с ума. С каждым днём её ненависть становилась всё больше и постепенно поглощала её всю. Ненависть к Уэнсдей Аддамс, чертовке, что разрушила её жизнь, что виновата в смерти её сына и что разрушила все их совместные планы.       Железная дверь в палату со скрипом приоткрывается, впуская внутрь пухлую темнокожую санитарку, что шагнула, осматриваясь по сторонам, будто замышляя что-то незаконное. Так, в общем-то и было.       – Эй, ты! – понизив голос до шёпота, подскочила к ней работница психиатрической больницы. – Я принесла, что ты хотела. Только осторожнее, и если тебя поймают, я тут не при чём! – слегка подрагивающим от волнения и страха голосом произнесла женщина, вытаскивая из кармана гаджет и протягивая его Саманте.       Вздрогнув слегка от голоса, блондинистая женщина внимательно проследила за каждым движением санитарки, а затем выхватила телефон из её рук, вцепившись в устройство. Наконец-то.       Работница больницы тут же выскочила из палаты, как ни в чём не бывало, запирая дверь и пошла дальше выполнять свои обязанности.       Светловолосая начала быстро набирать номер подрагивающими руками, а затем приложила аппарат к уху. Несколько гудков, а за тем и женский голос:       – Слушаю.       – Здравствуй! Как поживаешь? – плотоядным тоном начала Саманта, растягивая слова.       – Кто вы? Откуда у вас этот номер?       – Разве ты меня не узнаешь? – усмехнулась женщина. Несколько секунд тишины на той стороне трубки, а потом шокированный голос:       – Вы? Вы! Что вам надо? Откуда у вас мой номер?       – Ты мне поможешь с одним делом!       – С чего вы взяли, что я стану вам помогать? Что за наглость! Больше не...       – Твоя подруга жива!       – Что? – тихий, едва различимый шёпот.       – Да, – протянула светловолосая женщина, кивая головой. – Помоги мне выбраться отсюда и тогда увидишь её...