Почему?

      Машина Убера подъезжала к старому четырёхэтажному зданию. Окна и двери были выбиты, местами осыпалась штукатурка. Всё говорило о том, что здание было заброшено. Конечно, где ещё мог спрятаться одержимый местью маньяк преследователь в придачу со своей сумасшедшей мамашей? Кинув на панель пару купюр, Уэнсдей поспешно вышла из машины и направилась ко входу.       Конструкция здания не внушала доверия, но ей не привыкать. Вот взять хотя бы дом её двоюродного дяди А́листера — вот там стоило бы переживать за свою сохранность.       И где в этом изобилии помещений, лестниц и коридоров могла быть Энид? Осмотрев первый этаж вдоль и поперёк, Уэнсдей не обнаружила своей подруги и чокнутых родственничков. По бетонной, частично обваливающейся лестнице брюнетка забралась на второй этаж. Снова никого. Ветер покачивал свисающую с потолка арматуру, создавая тем самым режущий слух скрип.       Кажется, это место раньше служило офисом какой-то фирмы. К этому выводу она пришла из-за количества макулатуры под ногами, большим количеством столов и офисных стульев. Кое-где даже техника имеется, конечно, поломанная и ни на что не годная, иначе бы бомжи и наркоманы уже продали бы её.       На третьем и четвертом этажах тоже самое. Пусто. В голове Аддамс младшей проносились мысли одна за другой. Неужели она ошиблась адресом или Себастьян обманул её? Тогда где Энид?       Обдумывая дальнейшие свои действия, она спустилась на первый этаж. Что ж, стоит проверить всё ещё раз. Может, тут есть какой-то подвал или подземная парковка. И правда. Аддамс наткнулась на тёмно-зелёную железную дверь, с которой уже почти полностью облезла краска. Тут она точно не была.       Дверь со скрипом отворилась, впуская Уэнсдей в тёмное помещение. К счастью, темноволосая додумалась прихватить с собой фонарик. Медленно ступая внутрь, девушка направляла луч света с одного места на другое, осматривая каждый закуток.       Всем своим нутром она чувствовала, что вместе с ней ещё кто-то есть. Это необъяснимое ощущение, заставляющее холод пробежаться по телу. Странно, ведь она никогда не боялась темноты. Но вязкое настораживающее чувство поселилось где-то глубоко и не давало сосредоточиться.       Луч фонарика пролетел вдоль стены, где мелькнула фигура в розовом. Повернула обратно. Энид сидела прямо у холодной стены, связанная и обесточенная.       — Уэнсдей? — глаза волчицы стали в несколько раз больше, рот приоткрылся в немом ужасе. — Зачем ты пришла? Уходи! — верещала она, пытаясь высвободиться.       — Энид! — Уэнсдей буквально подлетела к ней и схватилась за туго завязанные верёвки, которые обвивали руки чуть выше запястья, так чтобы Синклер не смогла дотянуться когтями и разрезать их. — Где этот самоубийца?       — Хаха, самоубийца? Уэнсдей, Уэнсдей, ты слишком самонадеянная! — помещение озарил свет, а у двери стоял Себастьян в своем истинном облике и неодобряюще качал головой из стороны в сторону.       — Похитить и угрожать мне моими близкими, — констатировала Аддамс. — На это осмелится лишь человек, который мечтает попрощаться с жизнью. Не волнуйся, я подберу тебе весьма изощрённую смерть.       Излишняя самоуверенность брюнетки изрядно начинала раздражать Себастьяна, и он тут же направил на неё дуло пистолета.       — Руки подними! — со всей серьёзностью в голосе произнес он. Его лицо стало такое же бесстрастное, как и у Уэнсдей.       За себя девчонка с двумя неизменными косичками не боялась. Все люди умирают. Когда-то придёт и её черёд, но вот Энид… Её надо было спасти. Да и быть застреленной своим же чокнутым родственником? Не самая красивая и изящная кончина, по мнению Уэнсдей.       Поэтому девушка медленно отстранилась от подруги и подняла руки.       — Молодец! А теперь отойди от неё и подойди к тому углу, — указал он рукой.       — Ты обещал отпустить её, если я приду, — произнесла Уэнсдей, не думая и с места сдвинуться.       — Я обещал оставить её в живых! Про свободу ни слова! — хмыкнул он, сжимая в руках оружие.       — Прикрываться невинной безобидной девушкой? — начала подначивать его Уэнсдей. — Ты не достоин называться Аддамсом! — презрительно фыркнула Уэнсдей, сложив руки на груди. Инстинкт самосохранения у нашей мрачной героини явно отсутствовал.       — Заткнись и делай, что говорят! — начал злиться он, подаваясь вперёд и грозясь выстрелить в Аддамс прямо сейчас.       — Ты оправдываешься местью за отца и строишь из себя благодетеля, который защитит этот мир от злых Аддамсов, но сам убил одну невинную девушку, двух похитил, а родного брата пытался лишить жизни! — на пальцах пересчитала брюнетка, закатив глаза. — Лицемер! — выплюнула она, как пощёчину в лицо.       — Сейчас же закрой рот! — парень подлетел к темноволосой, ударив по голове ручкой пистолета, отчего та медленно начала терять сознание, не успев даже подумать, что случилось. Что ж, карма. **** – Уэнсдей, – просипел светловолосый, хватаясь за голову и пытаясь встать.       – Ксавье, это я! Ты как? – над ним возвышался Аякс, всё это время пытавшийся привести его в чувства. Затылок отдавал ноющей пульсирующей болью, от которой хотелось биться об стену, но ещё больше его волновало отсутствие предмета своего воздыхания в комнате. Неужели она всё-таки пошла? Мысли беспорядочно проносились одна за другой. Ксавье пытался вспомнить, куда она пошла, но в голове как сирена гудело осознание "Уэнсдей в опасности!".       – Аякс, где она? – как только      удалось более-менее прийти в себя, спросил Ксавье.       – Кто? Уэнсдей? – художник схватился за руку друга и попытался подняться на ноги. – Куда-то убежала и сказала ни в коем случае не идти за ней, – Точно! Она же ушла к Себастьяну, потому что это он похитил Энид. Кажется, память начала медленно, но верно возвращаться. Парню даже удалось вспомнить адрес, который он вычитал в сообщении, отправленном Уэнсдей.       – Давно? – держась за всё ещё отдающий болью затылок, Ксавье направился к двери.       – Около часа назад, – пожал плечами горгона, придерживая друга под локоть, чтобы тот не потерял равновесие и снова не свалился.       – Сколько!? – воскликнул Ксавье, напрочь позабыв о боли в зоне затылка. Что-то ёкнуло в груди, когда пришло осознание, что может быть слишком поздно. – Где мой телефон? – Петрополус пожал плечами и вопросительно уставился на светловолосого. – Отдай свой.       Аякс протянул ему свой гаджет, и тот дрожащими пальцами начал набирать номер полиции.       –Алло! Срочно нужно выслать наряд по адресу ***. Опасный преступник похитил двух девушек и удерживает их там!... Хорошо, – отняв телефон от уха, парень пустым взглядом уставился в пол. Сил совершенно не было. Тревожные мысли о том, что Уэнсдей может больше никогда не взглянуть на него своими бездонно чёрными и вечно холодными глазами, не кинет какую-нибудь колкость в его адрес заставляли сердце юного художника биться с немыслимой частотой.       – Это ведь то псих, что пытался убить вас, верно? – громко сглотнув, спросил Петрополус, сделав к другу неуверенный шаг. То же чувство сейчас душило и горгону. Энид сейчас в опасности. – Мы найдём их, пошли! – решительно подошёл он к двери и распахнул её, чуть ли не сняв с петель. Ксавье последовал его примеру, но прямо на пороге оба замерли с расширенными глаза и прикрытыми ртами.       В метре от двери сидела Энид Синклер, прислонившись спиной к белоснежной стене. Вид у неё был потрёпанный, глаза прикрыты, грудь тяжело вздымалась.       – Энид!? – почти одновременно произнесли они и тут же подскочили к волчице, у которой даже не было сил открыть глаза и взглянуть на них.