Context Is Key.

Январь–май 2002

Эндрю 15, продолжается 16/Нилу только что исполнилось 14

Эндрю

      Он однажды сказал Нату, что, как правило, люди притворяются недели две. Он мало рассказывал Нату о своей семье, лишь что у него есть брат, который нуждается в защите. Нат не задавал вопросов. Но, с другой стороны, Нат был из тех, кто принимает слова Эндрю за чистую монету. Даже после многих лет тихой переписки друг с другом по почте, а затем в конце концов сообщений по имейлу во время обеденных перерывов Нат не настаивал.       С Натом разговаривать было безопасно. Эндрю потребовалось всего семь секунд, чтобы понять, что с его братом и матерью — нет. Они были из тех людей, которые искажали, изворачивались, сомневались и подвергали все сомнению, пока слова не теряли смысл. Все началось с того, что они забрали его с автовокзала. Эндрю и так не ожидал многого, но все равно немедленно снизил ожидания.       Дядя Лютер и Аарон были там, на автовокзале, чтобы встретить его.       Аарон был слишком худым. Он корчился, немного нервничая, и тревожно смеялся над словами дяди Лютера.       Эндрю подошел к ним через мгновение и склонил голову в знак приветствия.       — Эндрю! Отлично! Отлично! Как здорово, что ты здесь! — сказал Аарон, нервно смеясь, привлекая взгляды других людей.       Эндрю кивнул.       — Это все? — спросил дядя Лютер, глядя на черный мешок для мусора, который социальные службы любезно предложили ему для перевозки вещей.       — Да, — кивнул Эндрю, слегка зевнув, чтобы дать им предлог игнорировать его и поторопиться.       Лютер схватил мешок для мусора ещё с меньшей осторожностью, чем обычно удавалось даже Эндрю, и повел их к машине.       — Твоя мать хотела быть здесь, но… кое-что помешало. Она скоро вернется домой, чтобы встретиться с тобой.       Эндрю поднял бровь и повертел в руках бутылку с водой, которую протянул ему Аарон.       — Ты ел? — спросил Лютер. — Если ты голоден, мы можем перекусить где-нибудь по дороге.       Эндрю нерешительно кивнул.       — Аарон, ты тоже голоден?       Аарон вздрогнул от своего имени.       — Э-э-э, да.       — Ты с мамой придешь на ужин в воскресенье?       — Я… я могу спросить, я не знаю, нет ли у нее смены или…       — Мы можем забрать тебя утром, отвести вас с Эндрю в церковь с нами.       — Я думаю…       — Отлично, тогда все решено, — сказал Лютер, подъезжая к окошку заказа на машине и делая заказ, даже не спрашивая их, что они хотят.       Обычно людям требовалось две недели, чтобы отбросить притворство, поэтому Эндрю не мог не удивиться. Очевидно, токсичность настолько укоренилось в Лютере, что он даже не пытался ее замаскировать.       Судя по напряженным плечам Аарона, Лютер был не единственным человеком, отравлявшим его жизнь.       Близнецов нельзя было спутать: если Аарон был болезненно бледным и почти ничего не весил, то Эндрю был мускулистым. Ка… она верила, что кормит его достаточно, чтобы компенсировать все те годы недоедания. Спустя год в ее доме Эндрю смог нарастить мышечную массу. Этого никогда не было достаточно, но определенно больше, чем у Аарона.       — Ты рад пойти в школу? — спросил Лютер, отдавая гамбургеры, картофель фри и напитки Эндрю и Аарону.       Эндрю взглянул на Аарона, но тот многозначительно смотрел на него.       — Школа есть школа, — сказал Эндрю, выбирая максимально нейтральную позицию.       До сих пор чем меньше Эндрю говорил и чем больше места он оставлял Лютеру, тем худшим человеком тот себя проявлял.       Когда они вернулись домой, Аарон сделал все, что было в его силах, чтобы дядя Лютер не заходил внутрь, но тот был буквально одержим идеей войти.       Затем Аарон сделал свою первую ошибку: он схватил Эндрю за руку, ничего не спрашивая и не говоря, и потащил того по коридору в маленькую спальню.       Они только вошли внутрь, когда Лютер и женщина — предположительно Тильда — начали кричать.       — Он твой сын!       — Ты привел его сюда! Он преступник!       Эндрю фыркнул. Аарон выглядел готовым выпрыгнуть из кожи. В комнате старались максимально использовать вертикальное пространство, но, увы, потолки были низкими и этому не способствовали. Двухъярусная кровать была спроектирована с полноразмерным выдвижным ящиком, который, как предположил Эндрю, представлял собой комбинацию письменного стола и комода.       — Я займу верхнюю койку, — решил Эндрю.       Аарон сразу же расслабился.       — Ты не возражаешь?       — Нет, — ответил Эндрю.       — Нет. Я имею в виду, Эндрю, ты не против делить комнату со мной? — пояснил Аарон, его лицо было полно осторожного оптимизма.       — Я уже жил с людьми раньше, — Эндрю нахмурился.       Аарон замолчал.       — Но ты раньше не делил комнату со мной, — добавил он.       — Тебе нужна верхняя койка? — спросил Эндрю, сбитый с толку этой болтовней.       — Нет, нет, ты… ты можешь занять верхнюю койку. Я… я очень рад, что ты здесь.       Сколько там было эмоций. Существовала тысяча причин, по которым Эндрю знал, что он еще не может выразить чувства. Он пробежался по всем прошлым моментам, когда столь ранняя эмоция приводила к разбитому сердцу. Он искал слова, пытаясь найти хоть что-нибудь — нечто простое, что не могло быть использовано позже. Должно быть, он слишком долго искал лучший способ выразить себя, не проявляя уязвимость.       Аарон отвернулся. Раздался громкий стук в дверь, и Лютер вошел в комнату, не дожидаясь, пока Эндрю или Аарон впустят его.       — Эндрю, Тильда не зарегистрировала тебя на понедельник, так что тебе придется сделать это самому. Твой социальный работник из Калифорнии сказала, что она отправляла тебе документы. Твой новый социальный работник будет здесь в понедельник вечером, чтобы убедиться, что все соответствует стандартам. Предполагается, что это похоже на то, к чему ты привык — обычные ежемесячные визиты. Технически ты просто усыновлен еще одной семьей.       Говоря это, Лютер выглядел огорченным.       Эндрю ждал. Когда никакой реакции не последовало, Лютер оглянулся и вздохнул.       — Тильда, — рыкнул он.       Тильда, или Донор Чрева, как многие годы думал о ней Эндрю, появилась в дверях.       Удивительно, что ее брат не знал, что она сейчас под кайфом. Эндрю лениво подумал, сколько времени понадобится социальному работнику, чтобы счесть условия жизни Эндрю неприемлемыми и поместить их с Аароном в приемную семью. Если судить по подергиваниям рук Тильды, то им в этом доме жить осталось недолго.

***

      Утро понедельника выдалось менее напряженным, чем ожидал Эндрю. Тильда, похоже, очень хотела избавиться от них на весь день. И хотя ее вклад в приготовление еды был нулевым, жена Лютера — Мария — завернула им с собой остатки блюд, которых хватит на несколько дней. Близнецы были у них на ужине и изучении Библии в среду вечером.       Эндрю подхватил эту тему. Пришлось выслушать лекцию о Боге в обмен на еду. Хотя Эндрю не был поклонником подобного обмена и возмущался его необходимостью, от гарантированной еды отказываться не следовало.       Школа была связана с церковью Лютера. Поскольку как таковой государственной школой это не было, за ними заехал Лютер, чтобы подвезти их в туда.       Эндрю был уверен, что частная школа будет такой же ужасной, как и государственная. Лютер проводил его в кабинет администрации, отправив Аарона в его класс.       Женщина с вьющимися каштановыми волосами, ярко-зелеными глазами и самым темным оттенком кожи, который Эндрю когда-либо видел в этом белом штате, встала со стула.       — Ты, должно быть, Эндрю, — сказала она и улыбнулась после его кивка.       — Сьюзен говорила, что ты немногословен, — говорит его новый соцработник. — Я здесь, чтобы отдать тебе школьные принадлежности и представиться. Я уже зарегистрировала тебя, насколько я понимаю, из-за семьи ты здесь на стипендии. Это значит, что тебе нужно будет поддерживать свои оценки, чтобы остаться здесь с братом. Идет? Если нет, мы можем сесть в мою машину, и я устрою тебя в государственную школу.       Лютер что-то пробормотал за спиной у Эндрю, но всего один предупреждающий взгляд соцработника — и шипение Лютера прекратились. Эндрю немного помолчал и кивнул.       — Отлично. Я, кстати, Тереза, — она протянула Эндрю маленький черный рюкзак.       Тот осторожно взял его, не касаясь руки, и Тереза понимающе улыбнулась ему.       — Итак, школьный обед покрывается твоей стипендией, и, так как ты все еще приемный ребенок, мы также требуем предоставления ежедневного бесплатного завтрака, — она протянула ему карточку. — Вот карточка для завтрака.       Еда как стимул к обучению — умная женщина.       — Едем дальше, в Оклендской старшей школе у ​​тебя были организованы внеклассные занятия, экси. Хочешь их продолжать?       Эндрю кивнул.       — Отлично, я попрошу твоего старого тренера прислать статистику и запишу тебя в эту программу. Они занимаются до школы с понедельника по пятницу и после с понедельника по четверг. По пятницам игра, если Тильда и Лютер будут заняты, тебя будет подвозить тренер.       Эндрю снова кивнул в подтверждение. Она протянула ему еще одну карточку.       — Сьюзен упомянула, что тебе понадобится еще и это.       На карточке были слова горячий шоколад с датой (сегодняшней) и временем, а на обороте был адрес и ее номер телефона.       Эндрю кивнул, осторожно убирая карточку в бумажник.       Она взяла расписание со столешницы и передала его Эндрю.       — Тебе нужно что-нибудь еще? — спросила она, оставив ему возможность попросить ее о чем угодно.       Эндрю покачал головой.       Она улыбнулась и, одарив Лютера позади Эндрю ледяной улыбкой, выскользнула за парадную дверь. Эндрю взял карту со столешницы и вышел из кабинета. В дополнение к обычным занятиям каждое утро проводилась проповедь и «необязательный» свободный урок, во время которого проводилось изучение Библии. Он немедленно решил, что будет использовать любую возможность избежать религиозных аспектов школы.       Он зашел в свой первый кабинет, где читала учительница. Учеников еще не было, наверное, все они были на проповеди. Учительница подняла голову и кивнула Эндрю.       — Должно быть, ты тот близнец, — прокомментировала она. — Лютер упомянул, что они узнали о тебе этим летом.       Эндрю молча смотрел в ответ, ожидая чего-то более похожего на настоящий вопрос, который требовал бы его ответа.       — Мы распределили места в классе, твое — в третьем ряду, четвертое сзади.       Эндрю кивнул и сел на свое место. День проходил по одинаковому сценарию: учителя понимали, что перед ними стоит не Аарон, выделяли ему место и больше обращали на него внимания. Все студенты были испорчены тем токсичным образом, который оставлял желать только лучшего. Во время перерыва Эндрю нашел библиотеку и воспользовался компьютером, чтобы отправить Нату электронное письмо с подробным изложением мыслей о достоинствах школьного завтрака. Электронное письмо Ната содержало краткий анализ беговых дорожек рядом с ним и использовании осознанных сновидений для борьбы с кошмарами.       Большинство преподавателей были мужчинами, среди них работала лишь пара женщин. Когда пришло время идти в спортзал, у Эндрю начали чесаться руки. Тренер по физкультуре был толстым капризмым мужчиной с темными глазами.       Он мгновение рассматривал Эндрю, прежде чем вручить ему ракетку и приказать встать на ворота.       Ожидая, пока когда кто-нибудь прицелится в ворота, Эндрю разыгрывал в уме игру: пытался разгадать, в чем заключались темные секреты его товарищей по команде.       Аарон занял позицию впереди него примерно через пятнадцать минут, но даже вдвоем бэклайнеры не смогли предотвратить полет нескольких мячей в сторону Эндрю, что было жалко. В подобной игре Нат и Жан оставили бы Эндрю без дела, хотя, возможно, и имели бы какую-то ценность, развлекая его.       Во время перерыва Эндрю вышел из кампуса и направился в сторону кофейни. Технически «окно» было последним в его расписании, и он подозревал, что Тереза ​​сделала это намеренно.       Когда он вошел в маленькую кофейню, то заметил горячий шоколад и пустой стул напротив Терезы. Осторожно положив рядом рюкзак, полный домашней работы, он приподнял бровь и взглянул на Терезу.       — Сьюзен упомянула, что у нее с тобой была сделка. Горячий шоколад за честность в том, как у тебя дела.       Эндрю осмотрел горячий шоколад и сделал неуверенный глоток. Он был очень ароматным — кто-то добавил немного ванили и корицы, слегка изменив вкус и придав пряности.       — Хорошо, — согласился Эндрю.       — Тебе нужен новый терапевт? — спросила Тереза, переходя сразу к проблемам.       Сьюзен сделала явно больше, чем просто отправила свои заметки и порекомендовала сделку, здесь четко читалось наставничество.       Эндрю фыркнул.       — Еще нет.       — Что ты думаешь о Лютере?       — Еще нет.       — А о твоей матери?       — В соответствии с ее личностью.       — Эндрю.       Эндрю проглотил зефир и яростно потер запястье.       — Я еще не знаю. Она отсутствовала всю мою жизнь, и не похоже, чтобы это менялось.       Тереза ​​кивнула.       — Тебе дискомфортно?       — Нет.       — Окей.       Тереза ​​сделала несколько заметок в папке и показала ему. Эндрю просмотрел записи и кивнул, подтверждая, что она точно передала их разговор.

***

      Первый разговор Эндрю с Тильдой состоялся, когда она была по большей части трезвой — у нее закончились наличные за месяц.       Она была капризной, но в целом почти прошла через ломку. Эндрю сидел за компьютером в гостиной и печатал очередной имейл Нату.       Голос у нее был ужасный: хнычащий и гнусавый, она словно была готова заплакать в любой момент.       — Твой отец тоже это делал, — задумчиво сказала она.       — Что делал? — спросил Эндрю, не в силах отмахнуться от приманки.       — Выбирал человека и защищал его, — ответила она. — Это ведь то, что ты делаешь с Аароном, верно?       Эндрю никак это не прокомментировал, но она продолжала.       — Но я показала ему. Он хотел вас двоих. Но я позаботилась о том, чтобы он вас никогда не получил.       Эндрю повернулся и поднял бровь.       — Ты закончила, несчастная сука?       Она издала жалобный звук, который превратился в надменное выражение.       — Как ты смеешь…       — Ты, наверное, даже не помнишь, с каким наркоторговцем трахалась, — настаивал Эндрю. — Ты его мать, а не моя.       — Ты, мелкий…! — ее настроение в мгновение ока сменилось гневом, она замахнулась.       — Подними на меня руку, и это будет последнее, что ты когда-либо сделаешь, — предупредил Эндрю.       Она довольно быстро растеряла пыл, выглядя шокированной, но, казалось, желание устрашать было тесно связано с ее привилегиями и гневом. Как и раньше, она мгновенно разозлилась.       — Ты никогда не найдешь своего отца, — зарычала она.       — Мне плевать, — ответил Эндрю.       — У тебя никогда не будет никого, кто бы любил тебя, ты, маленький монстр!       — Это все, что у тебя есть… Тильда? — Эндрю поднял бровь.       — Я твоя мать, ты будешь называть меня…       — Ты отвратительная бесхребетная наркоманша, которая и недели не может прожить без дозы. Ты надеешься отпугнуть меня от компьютера, чтобы заложить его для следующего трипа?       Ее щеки покраснели. Эндрю фыркнул.       — Я думаю, что нам с Аароном следует пока заниматься в нашей комнате. Не хотел бы беспокоить тебя и твоих… друзей, — Эндрю усмехнулся на последнем слове, — когда они приходят, и ты меняешь телесные жидкости на наркотики.       После этих слов он потянул шнур из стены и покатил крошечный письменный стол по коридору из гостиной в маленькую вторую спальню, которую делили они с Аароном.       Не услышав следующих за ним шагов, он приступил к повторному подключению компьютера, роутера и модема. Технически роутер и модем были собственностью школы, поскольку они платили за Интернет. Эндрю полез в свой рюкзак, вытащил велосипедный замок, который он украл в школе, закрепил его вокруг монитора и через защитную петлю на задней панели компьютерного блока, прежде чем прикрепить его к трубе. Это не остановит того, кто настроен решительно, но, вероятно, мамаша-наркоманша сочтет это слишком хлопотным.       Аарон и Мадам Сука подрались в другой комнате, а Эндрю начал настраивать роутер, разбираться с проводами и подключать все к розеткам. Он ответил на последнее сообщение от Ната и закончил свое задание, прежде чем отправить его по электронной почте самому себе. Аарон вошел в комнату и вздрогнул, увидев компьютер.       — Так что ты хочешь делать со своей жизнью? — спросил Эндрю, аккуратно уклоняясь от разговора о том, почему компьютер находится в комнате.       — Я хочу стать доктором, — Аарон ответил немедленно.       Эндрю вскинул бровь.       — Я должен поддерживать свои оценки. Почему здесь компьютер?       — Так она его не продаст, — Эндрю указал на велосипедный замок и кивнул в сторону гостиной.       Глаза Аарона расширились.       — У тебя есть ключ?       — Нет.       — Ой.       Эндрю подошел к своей койке и лег на нее, мысленно вернувшись к книге, страницы которой он пролистал, а сейчас уже действительно читал их по памяти, уставившись в пространство.

***

Июль 2002 г.

      Дверь тихо закрылась за Эндрю. Большая практика научила его, как правильно закрывать дверь, не издавая ни звука, как наступать на любую половицу, избегая визга. Эндрю использовал этот талант, чтобы бесшумно проскользнуть обратно в свою комнату. Аарон хихикал в потолок безо всякого чувства приличия. Эндрю тяжело уронил свой рюкзак на пол, книги из библиотеки приземлились с глухим стуком.       Аарон вздрогнул и уставился на Эндрю широко раскрытыми от шока глазами.       — В таком виде ты никогда не поступишь в медицинскую школу, — сообщил ему Эндрю, наблюдая, как у Аарона от шока перехватывает дыхание.       Аарон неловко поерзал.       — Она бы меня все равно не отпустила.       — Она не может остановить тебя.       — Она остановит.       — Я не позволю ей.       Аарон затих.       — Я не знаю, как… это больно и… как ты всегда избегаешь ее ударов?       — Я не тощий и не лишен мышечной массы.       — Мудак, — Аарон невольно фыркнул.       — Я могу остановить ее.       Аарон хмуро посмотрел на Эндрю.       — Я могу помешать ей снова ударять тебя, если хочешь, — предложил Эндрю.       — Можешь? — глаза Аарона загорелись.       — Если корень твоей зависимости в том, что она тебя бьет, и я прекращу это, ты перестанешь принимать наркотики, — сформулировал Эндрю.       — Тогда я мог бы, да!       — Тогда оставайся со мной, бросай своих друзей-наркодилеров и зависимых девушек. Оставайся со мной в старших классах, и я вытащу тебя отсюда.       Аарон колебался.       — Тогда это сделка, — все же решил он.

***

      На следующее утро Эндрю разбудил Аарона, застав его трезвым.       — Ты помнишь, о чем мы вчера говорили? — спросил он, протягивая Аарону батончик хлопьев, который накануне дал ему библиотекарь.       Аарон нахмурился.       — Мы… мы остаемся вместе до конца школы, ты остановишь ее побои, я бросаю своих друзей-наркоманов, и мы выберемся отсюда.       — И твоя наркомания.       — И моя… я перестану принимать наркотики.       Эндрю кивнул.       — А теперь, когда ты трезв, хочешь ли ты отказаться от этого?       Аарон мгновение молчал.       — Нет, я… я хочу быть врачом. Я хочу этого больше всего на свете.       Эндрю столкнул его с кровати.       — В душ. Одеваться, — приказал Эндрю, подталкивая Аарона в ванную.       Аарон поворчал, но подчинился. Затем Эндрю принялся за работу, систематически разбирая помещение на предмет наличия каких-либо наркотиков. Найдя все пять тайников, которые хранил Аарон, он открыл дверь ванной. Аарон увидел, что у него в руках, и попытался выхватить наркотики, но Эндрю выбросил их в унитаз и спустил в канализацию.       Эндрю поднял бровь, глядя на Аарона, но тот сглотнул и осторожно кивнул.       В тот день Эндрю отвел Аарона в библиотеку и сообщил библиотекарше, что тот хочет стать врачом. Она сразу же принялась доставать Аарону старые учебники по биологии и анатомии, чтобы тот их читал и изучал.       Аарон нахмурился на Эндрю, когда тот подошел к компьютеру, но спорить не стал. Эндрю потребовалось около недели, чтобы начать отпугивать всех друзей-наркоманов Аарона и начать менять его учебные привычки. Когда Аарон упомянул перед Лютером однажды в среду днем, что Эндрю берет его в библиотеку и что они будут заниматься летом, тот начал забирать их оттуда по средам вечером на ужин. Это позволяло Эндрю провести в библиотеке целый день до самого ее закрытия.       Эндрю сосредоточился на создании этих безопасных пространств, ограничивая время одиночества Аарона, когда ему могло быть больно, пока мышцы не начали восстанавливаться, пока дрожь не начала исчезать, а нервный смех не превратился в забытое воспоминание.       Только однажды один из наркоманов пришел в библиотеку, его девушка. Она пыталась убедить Аарона пойти с ней на вечеринку, потому что он «становился невеселым» и «скучным». Пока она уговаривала, Эндрю стащил ее сумку и украл из телефона номера ее родителей.       Он вышел на улицу и опустил несколько четвертаков в таксофон. Он оставил голосовое сообщение на телефонах ее мамы и папы, рассказывая им самым монотонным голосом, какие именно наркотики принимала их дочь, когда и как она их приобрела. Потом он позвонил в местное отделение милиции и дал анонимную подробную наводку о том, где найти наркотики, сколько их будет и кто их распространяет.       Она не вернулась ни на следующий день, ни на следующей неделе и, казалось, исчезла на весь месяц. Она перестала звонить Аарону, а когда тот позвонил сам, родители никому не позволяли говорить с ней.       Проблема была устранена.