Во свете трех лун

Тарилис резко натянула поводья и на скаку спешилась, отчего вороной жеребец по кличке Рьяный недовольно фыркнул и забил копытом. Девушка положила ладошку на нос коня, потянув другой рукой вниз за недоуздок. Рьяный опустил голову на плечо хозяйки. Тарилис мягко потрепала любимца по шее, и тихо зашептала успокаивая верного друга. Рядом с норовистым жеребцом девушка казалась хрупким ростком. Но это впечатление было обманчиво. Упорством Тарилис не уступала стремительному течению Шеруги, что пробила себе путь сквозь горы. Рьяный, купленный когда-то за треть цены из-за бешеного темперамента и злобного нрава, со временем покорился заботе и воле юной княжны. Он стал верен ей не из страха или покорности, а потому, что и сама девушка всей душой полюбила его бунтарский дух. Сейчас жеребец доверчиво подставлял шею для ласки, наслаждаясь прикосновениями и спокойным голосом хозяйки. Через тепло её ладоней он ощущал Свет Мира, что щедро одарил его госпожу иной силой, ещё не пробуждённой, но уже не спящей. Девушка откинула за спину тугую чёрную косу. Скрипящая на зубах дорожная пыль забилась в нос и глаза. Тарилис потёрла лицо и поморщилась от жжения: ей хотелось умыться, её белая кожа вновь сгорела на солнце. Сощурив глаза, Тарилис окинула взглядом возвышающийся на фоне закатного неба идол богини. От осознания, как они близки к цели своего путешествия девушка ощутила смятение, быстро переросшее в предчувствие беды. Её бросило в жар, по телу пробежала дрожь. . На пару секунд её захлестнула паника. Закрыв глаза, девушка глубоко вдохнула и задержала дыхание. Она слушала, как сердце замедляет ритм и успокаивалась. "Я просто накрутила себя. Все будет хорошо" Тарилис пригляделась к всаднику показавшемуся вдалеке. Опознав в черноволосом мужчине Эдара, она отвела коня на обочину и стала ждать. Остановившийся рядом мужчина был невысоким и жилистым. Его узкое лицо с острым подбородком отливало медью. Соскочив с лошади, Эдар поправил перевязь с мечами и подошёл к девушке. Кожаная кираса мужчины, усиленная металлическими вставками, покрылась пылью так густо, что на ней можно было бы нарисовать картину. — Всё хорошо? Ты бледная как мел. — Да... Эд, смотри. Это идол Астарты. Мы почти в Чёштыне. Отдохнем у источника? Девушка заставила себя улыбнуться и бросила умоляющий взгляд на мужчину. — Не стоит, госпожа. Голос Эдара был спокоен, но цепкий взгляд настороженно следил за уходящей вдаль дорогой, всматривался в длинные тени на скалах. Мужчина нервно поглаживал эфес клинка. Кровь заката отразилась в его чуть раскосых янтарных глазах. Мелькнувшая в них тревога, заставила сердце Тарилис ускориться. Всегда спокойный и невозмутимый, Эдар — её тихая гавань, воды которой сейчас нещадно штормило. — Я просто хочу заехать к источнику. Отдохнуть, перекусить. — Плохая идея, княжна. К источнику ведет узкая тропа. Сразу за ним речной обрыв. Опасное место. Западня. — Мы с обеда скачем без отдыха, — Тарилис упёрла руки в бока, повертела корпусом разгоняя кровь, и негодующе продолжила, — У меня скоро спина треснет вдоль, а задница поперёк. — Госпожа, — Эдар осуждающе покачал головой, — Вымыть бы Вам язык с мылом. Вы же княжна, а выражаетесь, как пьяный вояка. — Не начинай читать нотации, Эд. Иначе рискуешь услышать от меня выражения покрепче. Давай посчитаем. Как госпожа я прожила до девяти лет. Сейчас мне девятнадцать, и последние десять меня воспитывали вояки-наемники, воры и карточные шулеры. Перевес не в пользу благовоспитанной дамы. Не так ли? Эдар осторожно коснулся висящего на шее девушки медальона, вернее ткани под которой он был укрыт. — Скоро всё может измениться, госпожа. Пора вспомнить, что вы преемница великого рода — Дочь озер. — взгляд Эдара наполнился воодушевлением, но девушке оно показалось наигранным. Тарилис лишь раздражённо хмыкнула на эти слова. Девушка вынула из мешка сочное зелёное яблоко, собираясь угостить им Рьяного. Но остановив руку, на полпути к ждущей лакомство хитрой морде, обернулась к Эдару. Она посмотрела мужчине в глаза так, словно пыталась разглядеть в них нечто утраченное. Но не нашла. И поэтому в следующую фразу вложила весь сарказм, на который была сейчас способна. — О да-а. Великий род, — Тарилис достала из-под рубахи медальон и потрясла им словно погремушкой, — Да что там осталось от Озёрных владык и их величия. Пара фамильных побрякушек. Дюжина верных людей. И пепел… Эдар прикрыл глаза и напряженно сжал поводья. Он опять сдержал в себе раздражение и это огорчало девушку. Тарилис хотела, чтобы гнев пробил личину незнакомого ей человека. Вернул друга, что находился рядом последние десять лет. С того страшного дня, когда она, прячась в узкой потайной нише, увидела как убивают её родителей. Когда в надежде, что младшего братика пощадят, она зашла в его покои и увидела пронзённое мечом крохотное тельце, а рядом старшую сестру в разорванном платье. Именно Эдар спас её рискуя жизнью. Став с того дня её старшим братом, отцом и наставником. В ту ночь маленькая княжна умерла для мира. Как оказалось, не навсегда. Откинувшись спиной на круп Ряного, Тарилис запрокинула голову. Облака, ещё недавно пылающие огнем, поглотила чернильная синь. — Десять лет, Эдар. Родители, Марейн, малыш Тим. Их нет уже десять лет. Ты скучаешь по Марейн? Я помню вы были дружны. — Я не хочу сейчас об этом говорить. Но... Да. Мне её не хватает, всех их. — Марейн была на год младше, чем я сейчас, когда... Её было всего восемнадцать, а я до сих пор думаю о ней, как о мудрой старше сестре. Это так странно. Тарилис устало вздохнула, потянулась и выгнула ноющую спину. Девушка была готова улечься прямо на обочине. Напряжение последних недель вымотало её. Постоянные скачки, ночёвки на улице. Спать приходилось завернувшись в вонючие шкуры. Ночи уже были холодными, но Эдар не разводил костёр с приходом сумерек, боясь что огонь заметят. И хоть они ни разу не видели преследователей, тревога нарастала с каждым днём, металась внутри беспокойным зверем. — Мы отомстим за их смерти, госпожа. Под Ваши знамёна готовы встать тысячи. Народ устал терпеть жестокость захватчиков, — голос Эдара занозой впился в её мысли. Девушка поджала губы. Ненужная патетика, звучавшая сейчас в словах мужчины, раздражала. Она не горела желанием взваливать на себя бремя власти. Не хотела вести народ на войну, победа в которой будет стоить тысячи жизней. Слишком силён враг. Слишком многим придется пожертвовать. И даже если она вернёт свою землю: Озёрный трон — это золотая клетка, что отберёт её свободу. — Незачем попусту обнадёживать людей, Эд. Ещё ничего не решено. — Союз с Подгорными князьями всё изменит. Если твой визит в Чёштынь закончится браком с княжичем, ты получишь армию и… — Они получат! — Тарилис грубо перебила мужчину. — Всё! Получат! Они! Плодородные земли, Древний лес, удобный выход к морю. Получат Озёрный трон и меня в качестве… — ей вдруг стало трудно дышать, словно горло сжало удавкой, — Я стану Дочерью вод. Тебе не понять... Когда моя мать приняла силу, из неё словно ушла вся жизнь. Она стала тенью себя прежней. Эта сила убивает душу. Последние слова Тарилис выдавила из себя через удушающе злое отчаяние. — Ты преувеличиваешь, — попытался убедить её Эдар, — Всегда можно договориться. Выторговать себе чуть больше свободы. — Даже если всё сложится. Враг слишком силён, нам понадобится больше воинов. — Стоит людям узнать, что наследница жива, они придут и будут сражаться. — Ты предлагаешь мне сделать воинов из потерявших надежду беженцев, Эдар?! — Это их долг, госпожа. — Это их смерть. — Они готовы отдать за Вас свои жизни. — Откуда взялся этот пафос, Эдар. За меня никто умирать не хочет. Они готовы сражаться за свою землю, дом. За свободу. Мстить за растерзанных жён и дочерей. Вот только, чтобы победить, им нужно не умереть, а лишить жизни как можно больше врагов. Девушка посмотрела в сторону темнеющих на горизонте гор. Там, далеко за грядой заснеженных шапок, простиралась её родина. Благословенный богами Озёрный край с плодородными почвами, лугами поросшими сочной травой, кедровыми лесами и кристальными озёрами полными живительной силы. — Я искренне хочу, чтобы люди озёр жили в мире и процветали. Но если есть хоть малейший шанс, не воскресать для этого из мёртвых, не приносить себя в жертву. Не пробуждать дар. Не растворяться в силе. — Ваш дар, это великое наследие рода Озёрных владык. — Хватит Эд! Ты говоришь лозунгами. Сам-то хоть в них веришь? Дар Озёр — это не благословение, а стеклянный потолок. Он не скрывает от тебя сколь прекрасны небеса, но никогда, никогда не позволит взлететь и обрести свободу. Тарилис порывисто отвернулась от мужчины, пряча гнев в глазах, а страх в сердце. Она глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться, прогнать чудовищ, вцепившихся в душу холодными когтями. — Пойдём к источнику, — тихо произнесла девушка, — Я устала, мне нужен отдых. Если наши догонят, мы услышим. И… Мы уже тысячу раз обсудили, почему я должна сесть на Озёрный трон. Я все понимаю. Просто принять не могу. И пока есть хоть малейший шанс, решить всё иначе, не сажая себя на поводок… Взяв под уздцы коня, Тарилис зашагала к источнику. Но Рьяный упёрся копытами и обиженно заржал. Жеребец смешно вытянул губы и потянулся к яблоку в руках хозяйки. — Прости, ну прости. Совсем про тебя забыла. — девушка рассмеялась, поцеловала жующую лакомство морду. И тиски, сжимающие её сердце, немного ослабли. — Нужно почистить копыта Рьяному. Дорога была каменистой, — прошептала Тарилис глядя на первые звёзды. На Эдара она так и не оглянулась. Чаша источника была выложена крупными валунами, испещрёнными рунами. Покрытые пятнами лишайника камни излучали тепло. Они были древними, как Чернорильские горы, с вершин которых когда-то скатились. Говорили, что источник не заледеневает в самые лютые морозы. Тарилис сняла дублет и рубаху. Оставшись в сорочке на тонких бретелях и дорожных брюках. Тело было липким и пыльным. Девушка достала из седельных сумок отрез чистой ветоши. После долгой скачки во рту пересохло. Тарилис набрала в ковш воды: она пила жадно, большими быстрыми глотками, пока хватало воздуха. Девушка с наслаждением ополоснула лицо. Намочив ветошь, она стала обтирать шею и руки. Тарилис наклонилась ниже, чтобы холодные капли не затекли под строчку. В глаза бросился алый отблеск, она пошарила руками по дну чаши и достала бусы: длинную нить крупных багровых камней. — Госпожа, — раздался сбоку окрик Эдара, — Оденьтесь, Вам не подобает разгуливать в таком виде. Резко разогнувшись, Тарилис, плеснула в мужчину водой, — Заткнись, Эд! Избавь меня от нравоучений, хоть на сегодня. Иногда я думаю, что тебя подменили. Девушка соблазнительно изогнулась, бросив на мужчину призывный взгляд. И провела пальчиком вдоль тонкой бретели. — Помнишь, ты учил меня, как изображать распутную девку? Отвлечь внимание, а потом, — она иронично изогнула брови и резко сжала кулак, — Покрепче схватить гада за непристойное место, да посильнее выкрутить. Помнишь? С каких пор этот мужчина превратился в чопорную компаньонку, нудящую о пристойности. Тебе только чепца не хватает. Это непристойно, так не подобает, — передразнила Тарилис. — Я учил Вас не тому как изображать непотребство, а тому как постоять за себя в подобной ситуации, — спокойно ответил мужчина. Тарилис упрямо вздёрнула голову, уперев руки в бока. — Ты учил меня сражаться, лазить по карманам и жульничать в карты. — Вам пора вспомнить, что значит быть знатной дамой. Если понадобится, сделайте вид, что платья, колечки и прочие побрякушки интересуют Вас больше оружия. — Побрякушки, — девушка усмехнулась, опустив взгляд на багровую нить бус в руках, — Я всё понимаю Эдар, и когда будет нужно сыграю роль. Но вечно притворяться невозможно. Жизнь выковала из меня оружие, а не украшение. На миг в глазах мужчины промелькнуло что-то узнаваемое, что-то от того Эдара, который хвалил её за удачно подобранный кошелёк. — Вы самое прекрасное оружие, из всех, что я видел, моя стальная госпожа, — ответил мужчина с шутливым поклоном.