Военный отряд "Гав"

Тем днём, я участвовал в эвакуационной группе. Моя задача, доставлять солдат на вражескую территорию и забирать раненных. Все эвакуационные группы состояли из двух пилотов, и двух солдат. В вертолёте, было место ещё для восьми бойцов. Я и Капитан Фолин были пилотами, мы вылетали седьмыми, в нашем вертолёте были ещё солдаты, которых мы должны были высадить в безопасной зоне острова. Всё шло по плану, вылетели с корабля и направлялись в сторону острова. Радиомаяк показывал нам дорогу через экран на панели управления. Ничего не предвещало беды, но неожиданно, сигнал пропал. Шторм, к этому времени, сильно усилился и бросал наш вертолёт воздушными потоками. Было трудно удерживать вертолёт, и мы приняли решение снизиться, чтобы окончательно не потерять управление. Мы ориентировались по радиомаяку корабля, мы, примерно, помнили куда нужно садиться, жаль, что примерно… Наш вертолёт завис над островом с другой стороны. На этой территории располагался вражеский ангар, в котором было несколько вражеских солдат. Как только они нас заметили, они начали по нам огонь. К сожалению, у них было оружие против воздушной техники, и им удалось повредить хвостовой винт. Вертолёт совсем потерял управление, попытки выровнять вертолёт не увенчались успехом, мы начали падать. Капитан Фолин был ранен. Кажется, у них были противотанковые снаряды, они простреливали вертолёт насквозь. Я пытался покинуть зону обстрела, и у меня почти удалось. На секунду, мне показалось, что время замедлилось: на панели управления всё мерцало, звук тревоги звучал, будто в замедлении, и отдавался эхом. Мы упали в воду… Столкновение в сушей, было бы гораздо лучше, ведь высота была небольшой. В воде, мы начали тонуть. В момент падения, я сильно ударился о штурвал, перед глазами всё плыло. Я обернулся и увидел, что все солдаты, которые были с нами, не подавали признаков жизни. Капитан Фолин истекал кровью, мне было страшно смотреть на него. Раньше, когда я только обучался пилотированию, он был одним из моих инструкторов. Мудрый, понимающий, всегда любил говорить цитатами, он был настоящим учителем. Видеть его в таком состоянии, было больно. Из последних сил, он сказал мне: «То, что мы видим, всегда может оказаться последним, особенно в нашей работе…», он улыбнулся и начал терять сознание. Я пытался спасти его, но у меня не получилось. В кабину начала набираться вода, я коснулся его холодной руки, чтобы попрощаться. В тот момент, у меня перед глазами, пронеслись воспоминания… Первый день в лётной школе, когда они впервые познакомились. Изучение теории, практика на симуляторе, все эти моменты были не без изъяна. У меня мало, что получалось, и я хотел прекратить своё обучение, но Капитан Фолин, на тот момент лейтенант, отговорил меня. Через год он получил повышение, и перестал обучать пилотированию, но он нашёл мне хорошего наставника: Капитана Честера. Только благодаря Фолину, я остался в лётной школе, и стал пилотом. Когда я узнал, что буду на миссии с ним, я сильно обрадовался, но пожалел об этом. Я потерял того, кто помог мне стать частью отряда «Гав», и того, кто поверил в меня и указал правильную дорогу… (У Стюарта на глазах появились слезинки, но он быстро их вытер.) От удара об воду, каркас вертолёта деформировался, от этого всё стёкла были разбиты. Вода наполняла кабину всё быстрее и быстрее. Я проверил солдат, они все были мертвы. Схватив спасательный плот, я выбрался из самолёта. Мне было трудно держаться на плаву, перед глазами всё расплывалось. Я дёрнул пусковой линь на плоту и тот стал надуваться. Взобравшись на него, я пытался отдышаться, но штормовые волны, постоянно швыряли плот из стороны в сторону. Я вцепился в него и надеялся, что его не перевернёт. Во всех плотах есть маячок, который срабатывает, когда плот надувается. Я не знал сработал он или нет, в то время, я думал, что остался совсем один в открытом океане. Вертолёт давно ушёл под воду, а волны постоянно пытались перевернуть меня. Спустя время, я стал терять надежду, не было сил держаться. Я думал, что утону… — «Но скоро прибыли другие вертолёты, и меня спасли.» — дрожащим голосом сказал Стюарт и выдохнул. — «Уже в вертолёте, у меня закончились силы и я потерял сознание…» Стюарт еле сдерживался, чтобы не начать плакать. Воспоминания заставляют его переживать эти эмоции снова и снова. То состояние, когда он прощался с человеком, который буквально изменил его жизнь. Шерман тоже испытал сильную досаду, ведь именно Капитан Фолин предложил ему взять Стюарта в отряд «Гав». Несмотря на то, что Стюарт был слишком эмоционален, он принял его, и ни разу не пожалел. Стюарт — идеальный пилот и водитель, который придёт на помощь в любую секунду. В отличие от Кольта и Карсона, он не слишком любит веселиться, и не слишком строг, как Сьерра и Рип. В первую очередь, Стюарт думает о ближнем, и только потом о себе. К сожалению, он часто не знает, как поступать в той или иной ситуации, особенно в эмоциональном плане. Все щенки сочувствовали Стюарту. Когда он закончил, они все заметили, что он сдерживает слёзы. Скай подошла к нему и обняла его. Не сдержавшись, Стюарт дал волю эмоциям и уже не сдерживал их. Он обнял её в ответ, выражая благодарность за сочувствие. Скай на его фоне казалась очень маленькой. Стюарт, не смотря на то, что является самым младшим в отряде, имеет внушительный рост. Рип смотрел на них со стороны, о чём-то думая, он не решался сказать, но всё же собрался с мыслями. — «Стюарт, ты остался один на один с умирающим человеком…» — задумчиво начал он. — «Человеком, который был для тебя близким?» — «Да…» — ответил Стюарт, не понимая почему Рип спрашивает об этом. — «У меня та же история…» — выдохнул Рип. — «Я тоже потерял близкого в тот день, и остался один на один со смертью.» — «Я слышал про это…» — с сочувствием сказал Стюарт. — «А что случилось?» — спросил у Рипа Гончик. — «Моя история не длинная…» — начал Рип и посмотрел на часы. — «Ещё не слишком поздно, я постараюсь сказать самое основное: Моей задачей было оказание медицинской помощи эвакуированным пострадавшим. Я находился в трюме корабля всё время. Вместе со мной, в трюме находились другие врачи, среди которых был один мой знакомый. Роджер Ким, сдержанный и высококлассный хирург. Мы вместе проходили врачебную подготовку и изучали медицину. Скажу только то, что мы хорошо друг друга знали, и были хорошими друзьями. Однако, в тот день мы почти не разговаривали, я был обеспокоен миссией и почти игнорировал его. Я переживал за Сьерру, на тот момент, мне ничего не было известно про её состояние. Он чувствовал мою тревогу и пытался помочь, но я даже не смотрел в его сторону. В конце концов, он перестал пытаться и больше мы не разговаривали. Я до сих пор жалею, что так с ним обошёлся. Через пару часов, нам доставили первых эвакуированных. Большая часть была сильно изранена: порезы, синяки, ожоги… Наша палата была не слишком большой, и не слишком маленькой. Кровати располагались в два ряда с небольшими проходами между ними. Я был у центральной кровати, где должен был оказать помощь одному из пленников. Его рука и лицо были полностью замотаны тряпками. У него по всему телу была кровь, но я не заметил серьёзных ран. Сначала, я размотал голову, его лицо было испачкано грязью, и, к моему удивлению, никаких ран я не видел. Я начал разматывать руку… Я, с самого начала, должен был догадаться, что что-то не так. Размотав её, у меня встала шерсть дыбом. Осколочная граната с выдернутой чекой крепко сжатая в кулаке, который не давал ей с детонировать. Я не успел опомниться, как эта граната полетела в центр комнаты. У меня пропал дар речи, я никак не ожидал такого. Мои лапы подкосились и я инстинктивно упал на пол и заполз под кровать. Я не успел ни крикнуть, ни как либо предупредить остальных… Взрыв… Меня оглушило, и вероятно контузило. Уши сводило от звона, голова начала раскалываться. Я медленно выполз из-под стола и кое-как встал на лапы. Передо мной возникла страшная картина, все, кто был со мной в палате, лежали в крови на полу. Осколки задели каждого, в том числе врага… Меня шатало из стороны в сторону, я проверял каждого, в поисках выживших. Никого… Все были мертвы… Звон продолжался всё это время, я думал, что потерял слух, но осмотревшись понял, что это пищат кардиографы. Среди обломков мебели, я нашёл Роджера. У него, как и у всех, не было пульса. Мы так и не поговорили… Я был абсолютно разбит, я ходил по палате между теми, кто буквально, только что, был жив. Я не просто не мог ничем помочь, я даже не предупредил их. Я мог предотвратить это… Я мог хотя бы предупредить их…» Рип перестал ощущать реальность, он опустил голову не в силах продолжать. Его сердце бешено билось, глаза бегали их стороны в сторону, это состояние напомнило всем приступ. Сьерра, сразу же, подбежала к нему и пыталась привести в себя. Кейти приготовила шприц с успокоительным, на всякий случай, а Райдер сказал щенкам отойти назад. Остальные члены военного отряда окружили Рипа, Стюарт сделал шаг вперёд и обнял врача. Все остальные последовали его примеру, и уже весь отряд стоял в обнимку. Рип быстро пришёл в себя и обнял всех в ответ. — «Спасибо.» — сквозь слёзы сказал Рип. — «Ты можешь рассчитывать на нас.» — сказал Шерман. — «Мы всегда рядом.» — добавил Карсон — «Объятья и в правду помогают.» — сказал Кольт. — «Кроме мира, важней ничего нет.» — сказал Стюарт — «Люди должны сеять мир, а не войну.» — «Жаль, что её плоды, должны собирать мы…» — с досадой сказала Сьерра. Они все немного по плакали, и отправились спать. Щенки пожелали им спокойной ночи и тоже ушли спать. На улице было темно, и Райдер предложил Кейти переночевать в башне. На такой печальной ноте, день подошёл к концу. Через два дня, в городе начнётся праздничная неделя. Щенкам придётся всё время проводить в городе, на случай чрезвычайной ситуации. Военный отряд останется в башне, наблюдая за праздником из далека. В общем, это их не сильно волнует. До праздника ещё два дня, и им нужно найти, чем себя занять, чтобы не думать о том роковом дне…