Сквозь время

      Мы с утра переместились во времени назад. В подвале нас ждал Макс. Он меня крепко обнял и поцеловал, жадно, сразу видно — скучал. Девочки стыдливо отвели взгляд в сторону.       — Как прошло? — спросил он. — Не ранена?       — Не-а, мы знатно повесились.       — Чувствую себя героем советского фильма! — радостно прокричала Пилогея.       — Погуляем? — предложила я подружкам.       — Меня с рассказом ждут! — сказала Пилогея. — Папа пишет, что даже встречу с археологами отменил. Он в Каире сейчас ждёт, когда я ему позвоню.       — А меня с керосином, руганью и глистогонным. Буду ещё две недели в карантине кукавать… Но это если дома папа, то нас ждёт фондю, пицца и милая беседа, — обречённо, но с надеждой протянула Августина.       — А я с мамой к нам в кафе пойду… — Лена улыбнулась.       — Ну, тогда мы с Максом пойдем погуляем. Давай сходим на пляж? — обратилась к молодому человеку.       — Хорошо, только домой заскочим, я сумку возьму, зонтик там, плавки, полотенце… У тебя купальник есть?       — Есть, — я достала свой купальник черный и зарытый. Мы с девочками спустилась вниз и распрощались, а потом приехали к нему домой.       — Тихо, — сказал Макс, прижимая палец к губам.       — Что?       — Предки дома.       — О… Макс ты вернулся, — с лестницы спустился мужчина в белом костюме, с чёрными, идеально уложенными волосами и голубыми глазами. Мне вдруг от чего-то показалось, что я его где-то видела. — Оу, девушка… Вы та самая? Я читал про вас в газете… По истине невероятная история… Вы не против, если я напишу книгу по мотивам этого?       — Нет… не против? Вы писатель?       — Да, Абросимов А. Я. — наконец вспомнила. Я читала его «Лилиями и кровью» Марго вслух, когда училась читать… Занятный детектив, а ещё читала другие его книги. — Я читала Вашу «В двух шагах от истины» и «Записки пьяного физика», очень интересные романы.       — Мне льстит… Вы надолго?       — Нет, Па, мы собираемся на пляж, я пришёл за сумкой.       Я только сейчас осознала, что по привычке повязала поясок с кошачьим хвостом на чёрное платье, расшитое алыми розами… Поясок отлично подходил под образ, но было немного неловко… Макс поднялся к себе, а я попросила Анатолия сделать мне кофе, он послушно сделал мне четыре Шота эспрессо. Выпив залпом обжигающий кофе, я ушла и надела купальник под платье и сняла пояс. Потом мы с Максом на его продуваемой всеми ветрами машине поехали на пляж. Там мы поставили зонтик и расстелили плед, мы пошли плавать. Макс брызнул в меня водой.       — Ах ты ж… — я окатила его в ответ. Мы рассмеялись. Я стала читать, лёжа на спине под зонтиком, несмотря на тонну солнцезащитного крема, я всё равно боялась обгореть. Весь вечер мы провели на пляже. Было много поцелуев, ласк и нежных взглядов, и мне казалось, что только ради этих моментов стоит жить.       — Ты бы знала, как мне повезло с девушкой… Ты самая красивая, кого я знаю… — шепчет парень, прижимая меня к себе, и крепко целует. — Ты будешь для меня самым дорогим сокровищем всей моей коллекции… Я тебе мир к ногам брошу… Горы сверну… Я тебя обожаю, Хатшепсут! — я, покраснев, отвела взгляд. Я много признаний в любви переслушала за почти четыре года на престоле, но так яростно весь белый свет мне никто не дарил… С реки доносился прохладный ветер, он трепал мне волосы, а я, безмятежно улыбаясь, смотрела на парня. Мы просто лежали… Он мой человек-печка, я об него греюсь…       Потом мы сложили вещи и поехали ко мне домой, там мы танцевали под песни Канцлера Ги, но тут включил её…

«Она дочь божества, сотворившего мир,

Её ноги целует болотный аир,

Она пьянит, как янтарные блики мёда и сот…»

      Макс подпевал словам песни, а потом подхватил меня, и мы закружились в очень красивом, но таком безумном танце. Я смеялась, хотя танцевать выходило не очень… «Так пой же, не умолкая, неумирающий джаз…» — доносилось из приемника, на котором стояла пластинка с песнями…       — Мне даже страшно подумать, что в одной из реальностей ты никогда не была здесь… — тут раздалась другая песня.

«Напиши мне своё имя на дорожной пыли,

Чтоб друзья меня любили, да спасти не смогли от почёта и от боли, от проклятья любви,

Кровью плачут лёгких доли,

В ночь меня позови…»

      Похоже, на меня сами посудите. Да дядя меня любил, но спасти не смог. От почёта — он не смог спасти меня от власти, всех примыкающих последствий этой власти… От боли — он не спас меня от Кирга, его не было рядом, когда он делал это со мной… От проклятья любви — я влюбилась сначала в Арона, теперь, вот, его тёзку… Моя любовь, если ты, как поет Ги: «имеешь наглость не видеть её в упор», проклятья, а если ты её принял, то сначала будет цунами, а потом я отдам сердце. Так было всегда, пока я не встретила Макса. Натанцевавшись, мы пошли поели мороженное с милкис и стали разговаривать о всякой ерунде.       — Хат… Ты бы могла быть моей женой… Я могу сделать тебе предложение, когда мне исполнится восемнадцать…       — Нет, не сможешь…       — Почему? Мне казалось я тебе нравлюсь…       — Очень нравишься, но у нас принято, чтобы предложение делала девушка, а не парень.       — Ах вот как… Тогда ты сможешь сделать мне предложение, когда мне исполнится восемнадцать…       — Хорошо, договорились, — и мы скрепили наш договор холодным шоколадным поцелуем (мы ели шоколадное мороженое). Потом Макс уехал домой, а я вспомнила, что на следующей неделе у нас дебют в клубе «Мёд»… Надеюсь, девочки готовы.       День дебюта, я собираюсь в клуб. Я выбирала в чём поеду, в итоге надела джинсовку, юбку чёрную с шипами по краю, полосатые гольфы и милые лаковые туфли. Я даже собрала волосы в пучок, который украсила искусственными красными розами. Я была бесподобна. Марго вызвала мне такси.       — Ни пуха ни пера, — Марго улыбнулась мне.       — К чёрту… — сказала я, садясь в машину.       Таксист посмотрел на меня, а потом на адрес:       — Тусоваться? — улыбнулся он, но потом заметил чехол для гитары.       — Нет, у меня дебют сегодня… — я скромно улыбнулась.       — А, ты музыкант…       — Да…       Потом меня привезли, и я пошла пробиваться на проходной. Дело не из лёгких, они не могли понять, что моя гитара — это не особый вид оружия — гитара страной формы. Потом я насилу нашла гримёрку, там уже сидели девки, и ели суженое киви, и пили чай.       — Долго ты, киви будешь? У нас ещё фисташки есть, — я взяла из ближайшей миску пригоршню солёных орешков и стала очищать их от скорлупы. Мы болтали и смеялись. Ровно за два часа нас позвали на сонгчек. Затем мы сидели в гримёрке, и мы собирались с духом. У меня тряслись коленки, я чувствовала себя снова пятнадцатилетним подростком, которому предстоит впервые в жизни беседовать с толпой. Но в этот раз это испытание предстояло не мне одной. Мы вчетвером пошли на сцену и расселись за инструменты. Загремели аплодисменты.       — Всем привет. Я рада приветствовать вас на дебютном концерте нашей группы. Без лишних предисловий начнём первую песню, — я запела, мой голос завораживал, смею сказать я. Когда я допела, гремели аплодисменты. Я лучезарно улыбалась. Вечер прошел весело. Закончили мы в 23:20 и сели на такси до моего дома, там мы остались ночевать.       — Ну, с дебютом, товарищи! — улыбнулась Пилогея.       — Да, мы выжили, — Лена опять мерила сахар.       — Мне понравилось выступать.       Ну, все дебют пережили. Людям явно понравилось. Меня даже встретили после концерта у клуба, пока мы ждали такси, и подарили букет нереально красивых красных роз и подвеску со скарабеем. Мы расплетали волосы и готовились спать. Марго уехала на дачу, так что мы поселились в комнате вдвоем с Августиной. Ей тоже подарили букет и подвеску с реалистичным сердцем. Девушка не ожидала подарков, и была на седьмом небе от счастья, и взволнованно болтала, пока мы готовились ко сну…