Сквозь время

      Мы проснулись очень рано и стали одеваться. Я по классике надела топ, широкие штаны и сандалии. Забрав волосы в пучок, нарисовав стрелки и накрасив губы, я закинула на спину свой рюкзак и вышла из комнаты. Девочки продолжали собираться. Следом за мной вышла из комнаты Лена в идеально белой футболке и расклешённых джинсах тоже с рюкзаком за плечами.       — Мы не умрём? — слова прозвучали скорее как вопрос, чем утверждение.       — Кто его знает, — ответила я, закурив.       Следом вышла Пилагея, она весело пританцовывала. Вот кого точно не волнует вопрос о том, кто умрёт, а кто останется. Пилогея могла легко сойти за рядового, на ней была черная футболка и джинсовые шорты, а на ногах зачем-то оксфорды. Потом вышла Августина, она очень волновалась, и из-за этого у неё усилились её обычные тики. У Августины синдром Туретта — заболевание, которое крайне редко встречается у женщин и проявляется в неконтролируемых странных движениях. Сейчас девушка трясла руками, так что мне казалось, что они вот-вот отвалятся. Пилогея заговорила:       — Хат, знаешь… Мне отец рассказывал о боевых колесницах, всегда мечтала прокатиться на такой. Сможешь устроить?       — Да но… Я не хочу обижать Ленку, а места на троих в колеснице не хватит… Ну… Хотя, может быть и хватит… На месте решим. Идёмте за мной, я вам кое-что покажу.       Я повела девочек в сокровищницу.       — Это всё твоё? — спросила завороженная Лена, глядя на кучи украшений.       — Ну типа да… — ответила я, краснея. Мне всегда было немного неловко от того, что я намного богаче своих подружек. Пилогея подошла к прозрачному шкафчику. Там лежала корона.       — Не трогай, заклинаю тебя, не трогай… — прошептала я. — Если мы её сломаем, то Лиаан меня повесит.       — Корона фараона… Настоящая! — шептала Пилогея, глядя на шкафчик.       — А ты можешь примерить? — спросила Лена, стараясь не дышать.       — Она для особых случаев, тяжёлая очень… — я вспомнила, как в первый год моего правления у меня из-за этого головного убора болела шея. — И вообще, формально ей не место на женской голове. Но так получилось, что я её ношу с пятнадцати лет. Но, если вы хотите… — я достала из шкафчика корону и с помощью Лены и Гора водрузила себе на голову. В шее появилось знакомое чувство, словно она трещит по шву. Я постояла минут десять, потом сняла корону и убрала в шкафчик.       — Ну как?       — Тот случай, когда на женской голове короне самое место, тебе идёт, — улыбнулась Пилогея.       Мы вышли, чтобы нас здесь не застали. До отправки ещё два часа. Мы пошли в сад. Там с утра было ещё прохладно. По причине похода мне разрешили пойти на утреннюю молитву позже. Пилогея гоняла стрекоз, а Лена рисовала сад в скетчбуке и там же писала обо всём, что с нами тут произошло. Своеобразный дневник с иллюстрациями… К Августине, которая сидела под сикомором, подошёл Генри. Девушка подмигнула, парень захихикал. Я не поверила своим глазам… Соловьёва, тихоня класса, и тут заигрывает с моим приближённым. Я боялась спугнуть возникшую внутри подруги кокетку, а потому не стала вмешиваться. Ребятам всего по шестнадцать, если вспомнить все мои «подвиги» в их возрасте… Постепенно стали стекаться войны, и Лена с Пилогеей отошли к войнам Нео. Августина искала место, куда можно пристроиться… Я поставила девушку в строй с несколькими врачами. Они познакомились, и у них с Августиной сразу завязался научный спор. Сама отошла к той части, где толпились офицеры. Они громко судачили о боях, гадали сколько будет добычи и кого убьют в бою сразу, а кто порыпаеться чутка. Макс спросил меня:       — Когда отправимся?       — Как все соберутся, так и пойдем уже.       Я достала из рюкзака карту местности и сама себе поразилась. Как я подростком могла потеряться на таком маленьком клочке земли?! Ну, дурное дело не хитрое как говорится. Постояв ещё с пол часа, пересчитав всех рядовых и послав за теми, кто остался в казармах, получив от Лиаана «доброе» напутствие, мы вышли в путь. Шли целый день и разбили лагерь. Кто-то из слуг сообразил похлёбку, мы поели, и я пошла в шатёр, где жили люди Нео за девочками. Потом мы до полуночи ели фрукты, болтали и смеялись. Мне не хватало моего нежного Макса… Он меня нежно обнимал и целовал. Он слаще мёда, глубже океана и смертельно во мне нуждается… Мне пришло сообщение: «Привет ты там как?» — от Макса.

«Привет, нормально, мы на привале.»

«Привал?»

«Мы шли целый день…»

«Ты не устала?»

«Несильно.»

«Будешь спать?»

«Какой спать, у нас с девками вечер в самом разгаре.»

      И действительно, Лена взяла гитару и запела:

«Милая девочка, со мной не шути,

Если поймаешь вдруг пламенный взгляд,

Значит ты можешь сбиться с пути,

Значит ты можешь сбиться с пути, значит рискуешь нескоро вернуться назад.

Остановись, опусти глаза, навстречу не двигаться, не смотреть!

Шаг в сторону, шаг назад,

Шаг в сторону, ещё на четверть, на треть…»

      Я засмеялась. Девчонки начали танцевать, а Лена пела. Зашедший Нео сказал:       — Сразу понятно, где собрались девушки… Это иной раз показывает, что владыке Египта не чуждо ничто человеческое.       Потом мы запели песню, которую уже давно пора было запеть:

«Ничего на свете лучше нету, чем бродить друзьям по белу свету.

Тем, кто дружен, не страшны тревоги.

Нам любые дороги дороги,

Нам любые дороги дороги!»

      Я спела строчку, которая из моих уст звучала немножко нелепо, но это была чистая правда.

«Нам дворцов заманчивые своды не заменят никогда свободы!»

      Вообще, мне смеяться не по окладу, но в компании подруг не ржать как лошадь просто невозможно. Мы смеялись до потери человеческого облика и болтали, не умолкая ни на минуту, даже когда смеялись. Хаттор всё же выполнила мою просьбу, я уже никогда не буду так одинока, как почти год назад…       Угомонились «пьяные подростки» ближе к утру. Мы проснулись, оделись, не прекращая весёлой болтовни, потом девочки, смеясь, убежали на построение к Нео, а я осталась собрать вещи. Мы пошли дальше. Прошло несколько дней, когда сообщили о приближении неприятеля. Я собрала девочек, чтобы объяснить, что, собственно, происходит.       — На войне правил нет. Каждый делает что хочет. Убивать нежелательно, но это неизбежно.       Лена закусила губу. Пилогея спросила:       — А нам нужно ещё что-то, кроме мечей?       — Ага, — я достала два лука и стрелы, кинжалы и дротики. Мы стали одеваться и готовиться к бою. Мы знатно посмеялись с друг друга в доспехах. Девочки встали в строй Нео. Он говорил слово своим войнам. Я отошла к дяде.       — Ух… Пожелай нам удачи, — я вытерла пот со лба. Мы с девочками улыбались друг другу. Подошла Августина. На ней был халат и шапочка, как у настоящего врача.       — Как я? — улыбнулась девушка.       — Как настоящий врач! Очень мило.       — Спасибо, мне было так трудно достать настоящий врачебный халат.       Я улыбнулась подруге. Она, весело пританцовывая, ушла к небольшому шатру, там находилась операционная. Я была рада за подругу, она осуществила свою давнюю мечту. Мы стояли долго, пока солнце ни заиграло на наконечниках копий врагов. Пилогея весело вскрикнула и обнажила меч. Этой бой «бабе», не терпелось показать этим лузерам-однополчанам, кто тут самый крутой, и девушка нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, а на её медно-рыжие волосы невозможно было взглянуть, не жмурясь. Но без моей команды никто не смеет идти в атаку. Я решаю их не мучить и поднимаю руку в знак начала боя. Два войска схлестнулись, на песок полилась кровь, и посыпались трупы и раненые. Я стояла в тени раскидистого дерева. Нет, я не отсиживалась… Я выцеливала и выглядывала своего противника. А противник мне мог быть только один… Последние пару дней я боялась, что Оле ушёл на покой, ему как-никак уже тридцать пять… Но вот он! В самой гуще моих воинов. Я понеслась к нему стремглав и, встав за спиной, присвистнула и громко крикнула:       — Эй, командир, как насчёт мечного поединка?!       — Здравствуй, единственный враг! — он улыбнулся и сказал: — Жаль мы почти не пересекаемся в свете, думаю, под доспехами скрывается классная фигурка… — я улыбаюсь       — Ну не знаю, не знаю…       — Ты выросла… — он улыбнулся мне и обнажил меч. Я в ответ сделала тоже самое. Свет заиграл на лезвиях мечей. Наши бои были непохожи ни на одни из известных. Оле был лучшим мечником, да и я не отставала, в наших боях было особое обаяние. Драться с ним стало так привычно и так…правильно? Он делает удар, я, играючи, его парирую и делаю свою атаку. Хотя, со стороны может показаться, что это битва не на жизнь, а на смерть, но между нами заключён негласный договор — никто из нас не должен умереть в бою, и нельзя допустить, чтобы один из нас попал в плен другому. Я парирую удары, он наносит их мне и шепчет:       — Ты всё ещё та бунтарка, которая бросила мне вызов два года назад, — я заулыбалась ещё шире.       — Благодарю вас… — мы с Оле враждуем так давно, что уже почти друзья… Мы дрались около пятнадцати минут. Я совершенно выбилась из сил. Ноги безумно болели, дыхания не было никакого, и мне казалось, что я сейчас выплюну на песок свои лёгкие. Вражеское войско отступило, а мы вернулись назад в ставку. Там я переоделась в гольфы, белую футболку и синие бриджи. Волосы я распустила. Оружие закинула в дальний угол шатра. Затем я села в резное кресло и стала разминать больные ноги, осушая бокал за бокалом дорогого красного вина. Ко мне пришли девочки.       — Ты очень круто дралась с тем чуваком! — вскричала Пилагея.       — Это было круто! Настоящие искусство… — согласилась Лена.       — Кстати, где Авга? — я обвила шатер глазами, не видя своей дорогой подруги.       — Она сейчас кому-то ногу пилит. Она попросила Ленку зажим подать… Там кровь фонтаном, так Ленка чуть в обморок не грохнулась! — сообщила Пилагея.       — Я очень боюсь крови… — призналась Лена, и мне даже показалось, что она покраснела, насколько это реально предположить о человеке с очень тёмной кожей… В шатёр пришла Августина, потная, явно уставшая, но такая счастливая.       — Чувствую себя Анбруазом Паре! — сказала она, плюхаясь в соседнее от моего кресло. — Папа бы мной очень гордился… — улыбнулась она, снимая шапочку и распуская волосы. Затем Августина сняла халат, покрытый брызгами крови, и спросила:       — Где это можно замыть?       — Река прямо по курсу. Воду только прокипяти, она очень заразная.       Девушка коротко кивнула и пошла стирать халат. Девочки посидели со мной, а потом пошли в казармы. Я уснула на полу на куче одеял. Разбудил лагерь как обычно звук горна. Я встала, оделась и пошла к реке. Там уже сидели девочки.       — Привет, ты как? — спросила Августина.       — Нормально, — ответила я, слабо улыбаясь, после боя я была никакая. Мы легли на траву и, валяясь, болтали о будущем.       — Я хочу стать нейрохирургом… — призналась Августина, глядя в небо.       — А я мечтаю стать разработчиком игры… — протянула Пилогея.       — А я хочу изучать искусство и писать про него научные исследования… — улыбнулась Лена. — А чего хочешь ты?       — Свободы. Я хочу свободы. Мне хочется посетить города и страны, где ещё не бывал египтянин, я хочу бегать по полям и скакать на лошади, я хочу плыть на корабле, когда морской ветер треплет волосы и заползает в нос запахом соли… Я хочу увидеть мир… Побывать в каждом его уголке и нанести каждую гору на карту. Я хочу участвовать в боях, таких как тот, что был вчера… А ещё я хочу петь перед людьми. Наконец получить авиации зала… Я срослась с арфой и гитарой. А ещё я хочу хоть раз полететь на самолёте, прокатиться на скутере, проехать автостопом от Самары до Сочи, От Краснодара до Светлогорстка, От Москвы до Пензы и обратно… — я закрыла глаза, предаваясь мечтам об этой идеальной жизни. Умом я понимала, что это невозможно при моем статусе, но мечтать же никто не запрещает, верно?       — Какая прелесть… — Лена улыбнулась… — А ты возьмёшь нас с собой?!       — Конечно возьму… Куда я без вас? С кем я ржать до полуночи буду?! — Мы рассмеялись. Потом пошли на завтрак. Дальше все разошлись по своим делам. День прошёл как обычно…       После построения девочки собрались у меня в шатре. Мы смаковали ячменное пиво, сплетничали и болтали. Наш смех было слышно по всей округе. Я в тот момент была такой счастливой…       Было ещё несколько мелких стычек с врагами, нам удалось отодвинуть их очень далеко от границ… В четверг решающая битва. Страшно, но, думаю, мы сможем победить.