Потерянный омега

Проснулся Антон лежа с Димой, в глаза бьет солнце от не закрытых вчера шторок, которое пробивает стекло своим светом. Антон сощуривщись переворачивается на другой бок пытаясь спрятаться от надоедливого света. Он выдергивает подушку из под головы Димы и сильнее прижав к голове пытаеться создать иллюзию темноты. Дима просыпается от такого наглого жеста, смотрит в сторону предателя и его тут же ослепляет. –Еп твою, кто придумал строить квартиры с окнами выходящими на солнечный свет. – Прошипел Дима и без борьбы отвернулся от предмета раздражения. –Вот и я о том же, закрой шторы.–Подушка лёгким движением мягко полетела к позу в знак негодования. –Давай ты, ты ближе. – Засопел где то голос уткнутый в простынь. –Да бля. –Спорить было бесполезно, Дима бы и под пушечным выстрелом сейчас не встал бы. Шастун ели передвигая телом поднялся с кровати закрыл глаза и повернул голову в сторону предварительно защищая рукой от самого главного насильника по утрам. Он на ощупь задернул шторы, развернулся и посмотрел на все также желанную кровать. – Это была самая тяжёлая борьба в мире. – Наблюдая за всем этим Позов подметил факт и тихо посмеялся. –И еще будь добр, водички принеси. – На что лишь получил свою подушку назад не самым приятным способом. –Твоя очередь. – Шаст плюхнулся в кровать показывая что делать он больше ничего не собирался. Где то под подушкой завибрировал телефон. Сердце пропустило несколько ударов. В такое время может звонить в лучшем случае Оксана в худшем... Да и вообще Шастуну кроме них никто не звонит. Он молился надеялся, что это не мать, медленно доставая телефон из под подушки. Он закрыл глаза в попытке успокоиться, если это мать то он не знает как сейчас с ней говорить. Будет много вопросов на которые Шастун вряд ли сможет ответить, но и не отвечать не сможет. Он слишком ненавидел мать, также сильно как и боялся. Травмы с детства давили слишком сильно до сих пор. Сильно влияло то что подсознательно он понимал что до 18 лет ему придется жить с ней. Целый год... и чем больше Антон противоречит ее указаниям тем больше будет физических и моральных пыток дома. Он не готов к этому, вообще блять ни с какой стороны, к насилию вообще можно быть готовым? И прекрасно понимал что делает еще хуже этого он и боится. Он открыл глаза, но звонок уже завершился он разблокировал телефон и посмотрел пропущенные. Вот, та самая причина по которой Антон не хотел просыпаться по утрам, с восьми лет, каждый божий день... Шастун боялся неосознанной смерти, ему она казалось слишком жестока...Но все равно уже семь лет мечтал перед сном, все о одном и том же "уснуть и не проснуться". Телефон завибрировал вновь, от чего руки Шастуна дрожали все сильнее. На дисплее высветилось слово "Мать". Что такое внутренний мир? Если это все душевное состояние, то запросто можно сказать что Антон в нем прогнил. Кроме тревожности, страха и саморазрушение в его мире не было ничего. Когда то был мир, был город как при свете солнце, он был яркий, но от его света не прожигало глаза. Но чем больше он жил с матерью тем больше тонул в проблемах которые на него вешали, тем больше эти проблемы тянули на дно тяжёлым грузом. На дно где всегда темно и тревожно, где с каждым разом нападали звери из темноты и каждый раз их нельзя было предугадать. Город погряз во тьме, даже луна не светила и фонари не видели смысл освещать дорогу, зачем ее освещать тому, кто слишком слаб, тому, кто никогда не решится пойти по ней. –Была не была.– Шастун провел большим пальцем по экрану принимая звонок и прислоняя телефон к уху. –Чтобы через час был дома, Шастун. – Сказала женщина в телефоне холодным голосом от чего мурашки так и покрывали кожу. Последнее слово казалось она выплюнула так, как змея выплёскивает яд. Тот самый холодный голос полный отвращение, как и в детстве. Комок подкатил к горлу, он не мог сказать ничего против лишь застыл с телефоном у уха слушая пиликанье от выключенного звонка. Вот, как и ожидалась змея выплюснула свой яд. А в глазах Антона смотрящие куда то в пустоту читался лишь страх и ужас. –Может все-таки не пойдёшь? – Сказал Дима провожая друга в проходе. – Ты же сам прекрасно понимаешь что будет. –В том то и дело что я и сам понимаю.–Дима поджал губы в неудачной попытке хоть как то остановить друга. Сохранить хотя бы внешнюю оболочку. Антон вышел из квартиры не попрощавшись с другом, мысли заполняли голову от чего она как будто перевешивала и появлялась дрожь в теле. Через 20 минут Антон уже был у дома, если его можно было так назвать. Как он дошел он и не помнит, кажется врезался в кого то по дороге, кажется на него кричали, но он просто пошел дальше. Он разглядывал дом, настолько до ужаса пугавший его дом. Солнце уже поднялось от чего дом прогревался в его лучах но лучше не становился. Антон зашел в подъезд уже перебирая все мысли в голове за что мать могла зацепиться. Их было многое количество но самый верный казался звонок от отца. Он поднялся на нужный этаж и подошел к нужной двери сердце бешенно колотилось, будто вот вот выпрыгнет из груди. Он поднёс руку к двери и так застыл. Опять, вновь и вновь, всегда, он боялся. Он провел взглядом пролет который каждой своей ступенькой вел к выходу и так сильно привлекал Шастуна. –Прямо как отца когда-то. – Грустно усмехнулся Антон. И собрав все силы постучал. Ответа не было. Он опустил ладно на металлическую ручку двери и нажал на нее, дверь открылась. Он настороженно вошел внутрь как маленький зайчик в логово волков. –И где ты шлялся!? –Заорала женщина самым мерзким тоном из ее арсенала. Вещи были раскиданы по всему дому, с кухни были раскиданные осколки посуды, а сама женщина лежала на диване около которого были разбросаны бутылки пива и другого алкоголя в перемешку. В доме стоял жуткий запах перегара и табачного дыма от которого тошнота подкатывала к горлу и с каждым разом все сильнее и сильнее. Все о чем сейчас мечтал Шастун сорваться и бежать так далеко, чтобы отказывали ноги, лишь бы не стоять сейчас ногами приросшему к полу.