Первая кровь\ Первая любовь.

Максим понимает, что отец, вероятно, прав насчёт его интереса к девушке, когда чувствует даже некоторого рода сожаление от того, что Александра не поймала его за кормлением, что не было очередной схватки и быстрого биения её сердца, к которому так привык за последнее время парень. Утром, сидя на старых порожках полуразрушенного временем домика в этом лагере, кажется, корпуса мальчишек, судя по не менее обшарпанной карте недалеко от него, докуривая позаимствованную у отца сигарету, Макс цепляется взглядом за светлую макушку Саши, которая делает глоток кофе из стакана, морщась от горького привкуса, закусывая не хитрым завтраком из бутерброда, который получила из хранилища, которым заведует здесь режиссёр, в здании бывшей столовой, где удалось оживить холодильник. Забавно, правда, бросить лагерь со всеми удобствами, мебелью, чужими воспоминаниями, оставив его в забвении на этом Богом забытом острове. И ведь всё есть, застраивай не хочу, и электричество, которое хоть и с перебоями, но работает, и канализация, входящая в общий круг, проходящая под не такой уж и глубокой речкой. Местные, через брод реки в небольшом городке отсюда, складывали про лагерь легенды, чтобы пугать детишек брошенными ветхими постройками, дабы никто не поранился тут. А рыбаки отремонтировали как могли один из домиков, облюбовав его на выходные, бесхозная всё же территория, по большей части, оставалась без дела, пока на неё не въехали люди. Лагерь, как задремавший зверь, ожил, задышал вторым дыханием под детские крики младших и смех молодых с их любовью к скрытым уголкам, ласково снимал усталость от городских джунглей у совсем уж взрослых, зачаровывая видами цветущих полян и свежим, лишённым дыма и химии воздухом с чистой у берега водой, где слишком долго и глубоко видно дно, покрытое водорослями и ракушками. – Ты уже завтракал? – Отвлекаясь от размышлений, Максим поднимает взгляд на незаметно приблизившуюся к нему Сашу, в руках которой два стакана с кофе. – Я тебе кофе принесла в благодарность за вчерашнюю помощь, правда после него ты снова захочешь курить, и, боюсь, мои сигареты тебе не помогут. – Да, я рано встал... Но за кофе спасибо. – Она протягивает ему стаканчик, он принимает, улыбаясь в ответ на её улыбку, кивнув на её задумчивое: – Можно? – указывающим взглядом на место рядом с ним. – Как ты себя чувствуешь? Лучше, чем вчера? – Скорее из вежливости, интересуется брюнет, зная, что, вероятнее всего, молодой и здоровый организм отдохнул, а витамины позволили быстрее восстановиться и что теперь она в порядке. – Да, спасибо, что помог вчера. – Они оба делают глоток кофе, и оба хмурятся, обретая синхронность, от горечи, оседающей на языке. – Всё же кофе у них такая гадость. – Но другого нет, так что довольствуемся тем, что есть. Оба с завистью смотрят на то, как бегают гиперактивные и без кофе дети друг за другом, хотя завистливо наверное может смотреть только Саша, Максим то как раз удовлетворив жажду, сейчас живее всех живых. – Завидую я их активности... – смотря за догонялками подростков, говорит девушка и давится кофе, услышав: – Мне побегать за тобой, чтобы ты проснулась? А как поймаю, ты вот такой активной станешь, обещаю. Брюнет хитро улыбается, глядя на возмущённое и недовольное личико повернувшейся к нему девушки, которая толкает его в плечо, недовольно буркнув: – Злыдень. – Зато всю сонливость как рукой снимет. – А что, кроме руки уже не чем? Посмеиваясь, брюнет ненавязчиво закидывает руку на плечи блондинки и прижимает плечом к своей груди, смотря сверху вниз, используя преимущество в росте. – Хочешь убедиться в своей теории?...Я только за. – Нет, если что, спрошу у Тани или Марины. – Упираясь пальцем свободной от стаканчика руки в лоб брюнета, она отстраняется в порядком ослабшей хватке, ускользая из под его руки, допивает свой кофе и опускает стаканчик на небольшой столик, который, видимо, раньше использовался для игр. Блеск в её глазах хитрый, он заставляет тело напрячься в предвкушении, пока Саша моментально не сменяет улыбку задумчивой серьёзностью хороших данных актёрского мастерства: – Хотя, судя по тому, что они не хвастались, рассказывать и так нечего. – А ну... – он не успевает договорить, как блондинка, быстро развернувшись, удаляется, а Макс, оставив бокал рядом с бокалом девушки, бросается догонять её, в конце концов, они ведь ещё молоды, им хочется поиграть. – Сюда иди, буду восстанавливать опороченную честь. – Блондинка лишь показывает язык, бегая с ним вокруг стола, который вырвать бы с корнем, чтобы поймать хитрую девичью попку. – Саша, я поймаю тебя...Вот же...– Мелкие замирают, наблюдая за происходящим, и, кажется, даже делают ставки на возможного победителя в этой дуэли. Макс делает рывок, но блондинка проскальзывает под столом, уворачиваясь от рук в последнее мгновение, заставляя недовольно поджать губы, глядя в улыбчивое девичье личико напротив, которое так и бросает провоцирующий, подначивающий взгляд-вызов. – Поймаю и надеру...– Он осекается, глядя на младших и старших, наблюдающих это действие, выдав раздражённое: – Уши... Надеру тебе уши. – Или задницу. – Звучит голос 20-летнего Игоря, озвучивая мысли всех здесь, кажется, кроме совсем уж мелких, присутствующих, и получает эти осуждающие взгляды родителей малышей, которые до последнего не хотят признавать, что их чадушки любимые и хуже слова знают. – Или..., – добавляет к его словам брюнет. Блондинка посмеивается, без договорённого слова понимая прямую угрозу своему мягкому месту. – Поймай сначала, куряка, потом угрожать будешь, – провоцирует она. Макс ведётся на это, молодая кровь заигрывает в теле желанием и азартом поймать хитрую девушку, желательно подальше от окружающих. Они делают ещё несколько кругов вокруг злополучного столика, который брюнет теперь официально ненавидит всей душой, уверенный, что героиня девушки из сериала просто загоняла бы всех вампиров вокруг него насмерть – нелепый финал прекрасного сериала. Максим нагоняет Сашу уже в лесу, кивнув отцу на фразу «До обеда вернитесь, у нас там запланировано отснять материал», он хватает девушку за руку, и та дёргается, переворачивая парня уже в полёте, приземляясь сверху на мягкую траву небольшой полянки. – Поймал. – Сжимая хрупкую талию в руках, брюнет отплёвывается от светлых волос, падающих на лицо, пока она руками упирается в землю и его грудь, стараясь вырваться, хотя оба помнят, что может, если захочет, владея приёмами самообороны. – Радуйся, что не упал на какого-нибудь бедного ёжика. – Нависая над парнем, девушка рывком сбрасывает пряди одной рукой за спину, упираясь второй в его плечо, улыбчивым личиком глядя сверху вниз на лежащего брюнета, который болезненно заламывает брови, представляя эпический эффект от указанной ею ситуации. – Чувствуется мне, что ты была бы довольна этим. – Немного, но я бы потом, так и быть, отвела такого вот неудачника, как ты, к доктору. – Зараза. – Какая есть. Веселье проходит так же быстро, как и накатило до этого, длинные пальцы парня скользят по лицу девушки, улыбка которой медленно сходит с лица, сменяясь разглядыванием красивого юного лица и недолгой паузой на губах, нежным румянцем, покрывающим щёки. Макс тянется вверх, не убирая руку с щеки блондинки, к губам, почти касается, как блондинка поддаётся назад, отстраняясь слишком резким движением, поднимается и, откашлявшись, протягивает руку, поджимая губы. Раздражение почти ощутимо накатывает на брюнета от покалывающих в предвкушении так и не получивших поцелуя губ. Он облизывает их и принимает ее руку, рывком поднимаясь. – Уши драть будешь, рукоблуд? – Нет, другое лучше надеру. – И, раньше, чем она успевает скрыть свою филейную часть, по ней прилетает не сильный шлепок, звонко проходящий эхом по лесу. – Руки... – Следующий уже не выходит, потому что, упираясь ему в грудь, хватаясь за его руки, она всё дальше отодвигает попку, снова улыбаясь, снова растеряв серьёзность, но раздражение с Макса так легко, как вернувшееся к ней веселье, не сошло. – Я выиграл, и мне решать, какая кара ждёт тебя. – Отзывается брюнет и вновь тянет руки шлёпнуть блондинку, но та выкручивается и хватает его за запястья и не дает приблизиться ближе. Максим освобождает руки и следом перехватывает её запястья, рывком разводя руки, заставляя блондинку удариться телом об его тело и моментально задохнуться от нахлынувших ощущений, глядя огромными голубыми глазами на неожиданно серьёзное лицо снизу вверх. – Макс? – Брюнет заводит руки девушки своими за её спину, заставляя прогнуться, приближая к себе, склоняет голову ближе, не дав блондинке пошевелиться. – Пусти, Максим. – А то что? – Провоцирует её уже он, самодовольно улыбаясь, с блеском победы в глазах, проводя влажным кончиком языка по нижней губе, поддаваясь ближе, сжимая талию чужими, лишёнными возможности сопротивляться руками. Александра поджимает губы, на секунду задерживаясь на красивых, искривлённых в улыбке губах, едва ли не напротив, и поддаётся вперёд, замедляясь, угождая лбом в чужую переносицу едва ощутимым тычком. – Прольётся кровь и... – она поднимает ногу, коленом едва касаясь парня между ног, добавляет тихо. – Под перезвон бубенцов, эхом по лесной глуши. Макс замирает, они упрямо смотрят друг на друга, внимательно, словно ожидая, что хоть кто-то из них уступит первым и проявит хоть какую-нибудь нотку слабости, но этого не происходит. Брюнет разжимает пальцы, и блондинка делает шаг назад, касаясь покрасневших запястий, и парень чувствует секундное ощущение сожаления, которое быстро сходит, потому что на лице у девушки отражается желание бороться – сражаться с ним до последнего. – Идём, скоро начнётся съёмка. – Уступает брюнет и протягивает девушке руку, которую она без сопротивления принимает, ровняясь рядом с ним. Будоражит желанием, лихорадит под кожей. Жаждой чешется на клыках.

🦇🦇🦇

– Макс, блин! – Хмурит брови девушка, толкая брюнета в плечо, когда он запарывает уже 6-ой кадр сцены поцелуя, под смех окружающей съёмочной команды, которые слишком понимают, что скрыто за этими казусами. – Фто тафое? – Нагло улыбаясь, шепелявит парень, то и дело перекатывая резиновое жало во рту, порой морщась от неприятного ощущения. – Прекрати это делать. – Снова начинается съёмка, взгляд брюнета становится бесстрастным, а улыбка натянутой маской, когда девушка устраивает руки на его плечах и сама поддаётся ближе, касаясь его загримированных губ, ощущая то, как ей языком толкают жало, отчего поцелуй кажется диковато ненормальным. – Ты только что украла у меня жало, детка... – отстраняясь, он позволяет резиновой игрушке остаться между губ Саши и получает ощутимый удар по груди под всеобщий смех. – По ходу теперь сосать будешь ты. – Ненавижу тебя. – Вытащив резиновую игрушку, она морщит нос и протягивает ему его реквизит, который брюнет обратно засовывает в рот, кивая о готовности. – Всё, сын, повеселились и хватит. У нас и другой материал есть. – Поддевает отец Макса, и тот кивает, а после звучит щелчок мотора, и всё начинается снова. Момент отыгран прекрасно, хотя по сценарию, видимо, персонаж Саши совсем тупая, хотя, как сказал сценарист, ослеплена любовью. Конечно, но как чёрт возьми, можно не заметить второй язык или жало? Как можно не понять подобное-то? Глядя на игру младших актёров, девушка выглядит искренне возмущённой ролью своей героини, пока перед лицом не появляется "червячок" жала, заставляя сморщить носик. – Разве ты не привыкла к нему, столько были вместе? – Интересуется Максим, садясь рядом, а блондинка снова толкает его в плечо, вспоминая испорченные кадры. – Говоришь, как о любимом вибраторе. – Ну, я то не в курсе, как ты относишься к своему жужжащему другу. – Дурак. – Как-то вяленько. Блондинка больше ничего не говорит, резко поднявшись со своего места, и покидает Макса, уходя в сторону бывшего домика столовой заброшенного лагеря. И он более чем уверен: за очередной чашкой кофе, который просто обожает. "Если вампиру кто-то нравится, он долгое время не нападает на избранную им жертву. Наблюдает, изучая все повадки и интересы. И вот вопрос... Давно ли он знает, что она любит кофе?"