Диллон

      Кэйолохия и Левиафан приближались к замку в молчании. Владыке даже нечего было сказать или спросить, пока они не в здании.

Замок

      Огромные двери распахнулись и показался главный зал, где, по идее, должны принимать гостей на всякие торжества. Здесь висели три большие хрустальные люстры; потолок был белый с ярко-жёлтыми узорами; стены окрашены в оранжевый цвет с теми же узорами; пол был деревянным и из дорогого материала, положенным недавно; на стенах висели красивые картины разных пейзажей, причём каждая, как сказала Кэйолохия, была ручной работы одного художника; где-то стояли красивые золотые подсвечники со свечами, но уже в качестве декора; находилось здесь пару-тройку красивых кресел с красной обивкой и покрашенными в золото деревом.       Дальше шла широкая длинная лестница. Она была из белого камня; перила сделаны из того же материала, что и лестница; подпорки перил были архитектурного плана: с красивыми закрученными узорами сверху и снизу и широким центром. Лестница расходилась в две стороны и потом шла наверх снова к центру.       Кэйолохия открыла приличных размеров дверь, шедшую после лестницы, за которой находился немаленький коридор, но в тоже время его нельзя было назвать очень длинным. Там тоже стояли красивые стулья, столы и диваны возле стен. На стенах также висели картины с чьим-то изображением. Пока Левиафан и Кэйолохия шли по этому коридору, Владыка смог разглядеть парочку картин.       По лицу и телосложению на одной из них он узнал Адлибэшэ, только теперь в цвете: он был адской расы; рога алого цвета; глаза полностью жёлтые; шипы на хвосте тоже были алые; хвост заканчивался красным треугольным концом; рубашка с короткими рукавами была белого цвета с жёлтым краями на них и внизу; воротник на ней на самом деле являлся ожерельем-усехой*, какие раньше носили фараоны; в усеху были вставлены разные драгоценные камни; штаны были чёрные и заканчивались чуть ниже колена; края штанов на ногах кончались жёлтой тканью; толстый пояс на талии был коричневый; на нём висела пиратская сабля с кожанной рукояткой и без защиты.       Дальше на следующей картине был Самандар. Одежда его выглядела очень интересно, будто смесь пиратского, джентльменского и командирского стиля. Он был адской расы: башня точь-в-точь как у Левиафана; на рогах было по зелёному перу попугая, висевших на верёвочках; хвост с треуголным концом; красный камзол с подогнутым вниз воротником; на нём жёлтые пуговицы и линии по краям; под ним был, своего рода, бананового цвета жилет с подогнутым воротником; под жилетом была белая сорочка с длинными рукавами, на конце которых находилась кружевная отделка; верх сорочки закрывал большую часть горла, как свитер; на шее под сорочкой, преимущественно с правой стороны, виднелся конец того самого шрама, как на статуе; на талии был надет синий кушак, один конец которого свисал с левой стороны, а на его конце была голубая горизонтальная полоса; кушак немного прикрывал ремень, на котором справа висела петля; в петле находилась сама сабля, вот только без ножны; руки у Самандара были не как у Левиафана и Адлибэшэ, широкие перед кистью, а как у жителей обычного мира — узковатые; кисти рук у него становились жёлтыми уже с их начала, а не ближе к локтям, как это обычно бывает у жителей Ада; на башне была чёрная треуголка с жёлтой окантовкой, а на ней было большое, белое, страусиное перо; на шее висел тот самый медальон-водоворот, что сейчас находится у Левиафана.       На соседней картинке Падший Владыка успел разглядеть снова Самандара, но он был ещё с кем-то. Но в этот момент к нему обратилась Кэйолохия. — Знала я их всю родовую. Не первый век живу. — сказала женщина. — О них я тебе тоже расскажу. — она показала на противоположную стену, на которой тоже висели картины моряков. Похоже, что это прошлые правители. — Конечно, не очень вежливо спрашивать о таком, но сколько вам… — Левиафан не успел договорить, как вместо него это сделала фридрих. — Лет? — посмотрела Кэйолохия на Владыку. — Можешь не стесняться. В последнее время молодежь меня часто это спрашивает. И давай на «ты». — отвернулась от него и снова смотрит вперёд. — Ладно. Я просто вот подумал: ты сказала, что вы строили корабли, которые в этом мире должны были появляться с пятнадцатого по восемнадцатый века. Это ж в каком времени этот народ сюда пришёл? — спросил Левиафан. — А ты внимательный. — Кэйолохия улыбнулась. — Мы в десятом веке явились этому миру. — глаза Левиафана снова округлились. — Погоди! — остановился Падший Владыка. — Десятый век, когда вы пришли сюда?! Ты говорила, что была очень маленькой. То есть тебе… — он уже посчитал, какое число вышло. — Больше тысячи лет. Да. — договорила и улыбнулась Кэйолохия и продолжила идти дальше, а Левиафан за ней. — Кхм… Хорошо выглядишь! — сделал комплимент Владыка, улыбнувшись.       Вдвоём они преодолели коридор, потом шли разветвления: влево, вправо и прямо. Они пошли третьим путём. Через несколько минут полной тишины они дошли до дверей, которые были выше их. Кэйолохия взялась за ручку и начала опускать её вниз. Тяжёлая дверь с небольшим скрипом поддалась. — Смазать их надо. — только сказала фридрих и прошла внутрь.       За дверью была просторная комната с высоким потолком, на котором висела большая и красивая люстра. Слева находилось широкое и высокое окно, чуть ли не высотой с комнату. У дальней стены, то есть напротив двери, стояла красивая, роскошная, красная с жёлтыми кружевами и тканью, кровать с такими же балдахинами. В комнате также стоял туалетный столик со всякими украшениями, предметами личной гигиены, недалеко стояла раковина; здесь было также много чего, в том числе и картины, но перечислять это автор не будет, потому что уже задолбался.       Перед окном стояла и смотрела в него женщина. Левиафан смог в ней узнать КВ-1С с пушистым хвостом, как у кошки, участвующей в выставке для этих животных. Она была окраски Российской империи; на ней была не мешковатая кофта, а как из 20 века — почти прилегающая к телу; коричневая юбка до половины голени; на левой руке и на шее были украшения из жемчуга.       Женщина со спокойным видом смотрела в окно и на что-то смотрела. На что именно, Левиафан не мог увидеть. Возможно, на скопления жителей, которые всё ещё не разошлись после его ухода с Кэйолохией.       Когда Левиафан начал с Кэйолохией приближаться к ней, то женщина повернула к ним башню, а потом и всё тело. Она стала смотреть на Владыку. На её лице сразу показалась тоска и радость, женщина, увидев Левиафана, хотела заплакать, но она пока сдерживала слезы. Потом она начала подходить к ним двоим. Когда же женщина подошла ближе, Левиафан осмотрел её ещё раз с ног до башни. Она была молодой.       Владыка смотрел на неё своими удивлённым и изучающим взглядом. Из глаз женщины начали идти слёзы, которые она уже, похоже, не могла сдерживать. Незнакомка осмотрела Левиафана также, снизу доверху, и остановилась на его башне. Женщина разглядывала её внимательно… Словно что-то она ей напоминала…       Женщина прикоснулась своей хрупкой и маленькой ручкой к его щеке. Левиафан не двигался, потому что не понимал, что происходит. Потом незнакомка и вовсе обняла его, обхватив руками шею, несмотря на то, что была чуть ниже. — Сынок… — подавленным от слёз голосом сказала женщина.       Левиафан был в ступоре. Что она сейчас сказала?.. С-сынок?.. Что?.. Не может б-быть… Этого его… — М-мама?.. — неуверенно спросил Левиафан. Женщина кивнула ему, всё также не выпуская его из объятий. Да и сам Владыка ответил на них.       Раз она — русская, то получается, что он… Тоже наполовину русский?.. А Левиафан даже не знал, кто его мать… Ему говорили, что она ушла… Но, похоже, теперь он начинает понимать, что это говорил ему не его отец, раз Левиафана сравнивали с каким-то Далаем.       Мама отстранилась от своего сына и снова посмотрела ему в глаза. Левиафан до сих пор не мог ничего сказать. — Понимаю, тебе трудно это сейчас осознать. — наконец-то сказала женщина своим мягким и ласковым голосом. — Да не то слово… — сказал Левиафан, почти что пробубнив себе под пушку, но его слышали. — Н-но мне говорили, что… — Я ушла? — договорила за своего сына мать — Антонина. — Так тебе всегда говорил Звиад? — Левиафан кивнул. — Он не твой отец, а твой похититель. Ты ничего не помнишь об этом, потому что тогда тебе и года не было…       Владыка был шокирован тем, что оказался похищенным в таком возрасте… Всё это время его лжеотец обманывал его… Но в тоже время он был рад… Левиафану теперь уже и плевать как-то стало на то, что его мать не адской расы. Ему не верилось то, что она не уходила и не бросала его. Он был рад, что видит её и может не только с ней поговорить, но и даже просто обнять, чего ему так не хватало. Теперь Левиафан знает, что наконец он узнает правду…