Это будет нашей тайной 2

В середине сентября ученики, вышедшие с окончившихся занятий, вышли во двор. Их озадаченные лица были направлены к небу. Удивление было ни столько радостным, сколько пугающим. Ведь никогда в Невермор не шел снег. И сейчас, падающие снежинки на лица учеников, заставляли всех поежиться. Ксавье, направляющийся с холстом в мастерскую, тоже запрокинул голову. На его нос упала снежинка и быстро растаяла. Он тихо рассмеялся, вспомнив, как весело он проводил каникулы в Швейцарии зимой. Тогда им с Кирн было лет десять. Они кидались снежками и опрокидывали друг друга в сугробы снега. То беззаботное время не осталось позади. Белоснежный снежок полетел прямо в скулу парня. Кирн расхохоталась. Ксавье не сразу понял, что произошло. Но затем еще один снежок полетел в него. Он повернулся и увидел, как Кирн делает новый. — Жить надоело? — хмуро произнес парень, скрывая ребяческий задор. — Забыл детство? — улыбнулась Кирн. Девушка подбежала к нему. Ее пальцы дотронулись до его щек и отряхнули остатки снега и воды. Парень отвел смущенный взгляд в сторону и случайно заметил шокированную Уэнсдей, которая не шевелясь стояла, обнимая учебники. Внутреннее состояние парня заметно ухудшилось. Он сделал шаг назад и быстро пошел в сторону мастерской. Кирн тоже посмотрела в ту сторону, куда смотрел Ксавье. Темноволосая готка все еще наблюдала за уходящим парнем. Тогда Кирн решила, что нужно все прояснить и поговорить с девушкой. Она уверенно пошла вперед. — Привет! — дружелюбно воскликнула Бьянка. Она резко выросла перед Кирн. — Привет. — Любишь играть в снежки? Это так по-детски. Кирн выглянула из-под плеча Бьянки, Уэнсдей уже скрылась в стенах школы. Тогда девушка недовольно посмотрела на Бьянку. — Ты что-то хотела? — Да! Пообедаем вместе? — Я немного спешу… — Это не займет много времени. В столовой очень вкусные креветки в кисло-сладком соусе. — Ладно… Кирн все еще обеспокоенно поглядывала на двери, за которыми скрылась Уэнсдей. Но Бьянка взяла девушку под руку и повела в столовую, говоря о разной ерунде. Когда они присели за стол, Бьянка молча ела, словно вошла в другую роль. Словно ей было необходимо увести Кирн со двора. И на этом ее миссия закончилась, поэтому она перестала обращать на девушку внимания. Но Кирн, хоть и была легкомысленной, понимала, что все было неспроста. — Ты ведь специально увела меня со двора? — сказала Кирн, ковыряясь в тарелке вилкой. — Дошло наконец. — Не нужно играть со мной в друзей. У меня есть Ксавье, этого достаточно, — подытожила Кирн. — И давно ты в него влюблена? — надменно поинтересовалась русалка. — Какая разница? — Кирн подняла глаза и встретилась взглядом с Бьянкой. Они гипнотизировали другу больше минуты. Русалка сдалась первой. — Знаешь, когда мы расстались с Ксавье, мой мир рухнул. Я долго не могла придти в себя. Даже сидела на антидепрессантах. Ха-а… Однако, мир не должен крутиться только вокруг него. Есть много других парней или девушек, кто будет обращаться с тобой гораздо лучше. Когда я пыталась вернуть его, он противился, потому что у нас появилась новенькая. Он пошел на многое, только чтобы она обратила на него внимание. Я никогда не видела его настолько увлеченным. На балу я поговорила с этой девушкой, она оказалась не такой плохой, как мне показалось на первый взгляд. Все-таки мной управляла ревность и я не замечала очевидных вещей. Но… наша история с Ксавье закончилась, а я продолжала унижаться перед ним. Но, что я знаю точно, так это то, что он никогда не любил меня так, как любит Уэнсдей Аддамс. Советую не мешать им, как это сделала я в свое время. Кирн молчала какое-то время, а потом произнесла: — Может, ты хочешь, чтобы я тебя пожалела? Или организуем клуб разбитых сердец? — Чего?! Я не для этого тебе все рассказала, — Бьянка встала. Ее оскорбили слова Кирн. Кирн тоже встала, взяв русалку за рукав пиджака. — А теперь ты меня послушай. Я влюблена в Ксавье с десяти лет. Он был и остается моей опорой до сих пор. Никто, слышишь, никто, даже мои родители, не заботились обо мне также как он. Ксавье единственный, кто поддержал меня, когда я подожгла чертову школу, где меня ежедневно гнобили и окунали головой в унитаз. Он понимал меня. Он понимал, какого быть изгоем, как никто другой! Моим родителям не было дело до их третьей дочери. Они занимались только моими сестрами, которые вечно обзывали меня. А когда я сбежала, то единственным местом, где мне были рады, был дом Ксавье. Так что не смей лезть не в свое дело. Ты не знаешь, через что я прошла. Я буду в вечном долгу перед ним. И моя любовь к нему с каждым днем только крепнет. Бьянка одернула руку, все еще ошеломленно смотря на Кирн. Она хотела что-то сказать, но поджала губы и молча вышла из столовой. Кирн села за стол и отпила стакан с пуншем. Шурша подносом, к ней подсела Энид. Она мило поприветствовала Кирн и начала диалог про занятия. — Знаешь, то, что произошло в прошлом году под строжайшим секретом. Совет учителей так и не нашел кандидатуру в директора. Да и учителя по ботанике у нас все еще нет… Энид хоть и была милой, но говорила она чересчур много. По крайней мере Кирн не было особо интересно, но виду она не подавала. Тогда она решила повернуть выгоду в свое русло. — Слушай, а ты знаешь Уэнсдей Аддамс? — Конечно, она моя соседка и близкая подруга. Она не очень дружелюбная. К ней нужен… Как бы сказать… Подход! — Тогда, полагаю, ты знаешь, в каком клубе она состоит? — Ага, в клубе пчеловодов. А что? — Я еще не выбрала клуб… И хотела куда-нибудь вступить. — Может в спортивный? Ты в отличной форме. — Спасибо. Думаю, кружок пчеловодов мне подойдет, — подмигнула Кирн. — Слушай, — Энид загадочно подставила руки под подборок, — а парень у тебя есть? — Нет. — Неожиданно! — воскликнула Энид. — Ты же такая красивая. А скоро осенний бал. Тебе срочно нужно найти пару! — Я что-нибудь придумаю, — Кирн встала из-за стола. — У меня скоро занятие по фехтованию, я пойду. — До встречи, Кирн, — помахала рукой волчица. *** Ксавье сосредоточенно писал картину. Музыка, которая издавалась из винилового проигрывателя давно закончила играть. Парень в тишине заканчивал последние штрихи зарисовки. Он представлял пейзаж гор, в которые он ходил летом еженедельно. На его полотне отразился великолепный вид, хоть и черно-белый. Почти каждую ночь его мучала бессонница. Он выглядел уставшим. Когда ему удавалось уснуть, он видел сон, где силуэт человека в шляпе стоит возле Невермора и громко хохочет, пока школа горит. Каждый раз он просыпался в поту и страхе, что сгорит заживо. Часто его мысли начинали путаться, где реальность, а где выдумка. Его психика давно была нарушена. Именно поэтому он и посещал кабинет психотерапевта Доктора Кинботта. Но когда ее не стало, он снова погрузился в пучину отчаяния. Переломным моментом ко всем его травмам стал еще и отказ Уэнсдей. Ему просто было необходимо выбраться из трясины, которая затягивала его. И Кирн немного помогла ему. Однако, он всегда знал, что она предана ему. Она никогда не скажет прямолинейно то, что может обидеть или навредить Ксавье. Она не скажет правды. Она скажет только утешительные слова, пытаясь подбодрить. И он знал, давно знал, что Кирн влюблена в него. Но, что он может дать ей взамен? Психическое расстройство? Кирн слишком многого натерпелась, чтобы нести еще одну ношу. Он не хотел быть бременем ни для Бьянки, ни для Кирн, и даже ни для Уэнсдей. Но именно Уэнсдей не жалела его. Она давала ему толчок, чтобы раскачаться. Когда она впервые поцеловала его у мастерской, его мир перевернулся. Он обрел смысл существования. Он больше не хотел быть потребителем, он хотел отдавать всего себя. И она, завладевшая его телом и мыслями, так хладнокровно оттолкнула его, бросив в болото, где ему оставалось только гнить. Тяжело выдохнув, Ксавье перекинул сумку через плечо и закрыл дверь в мастерскую. Уже смеркалось. Сверчки стрекотали, дул свежий ветерок. Снег, что падал днем, растаял. Парень шел по сырой земле, вдыхая запахи осени.