Вне зоны абонент

      — Майкл? — бормочу я еле слышно.       — А-а-а-ахренеть! — громко выдыхает Брия, прикладывая обе ладони к щекам. — Это же сам Майкл, мать его, Джексон! — кричит она, спрыгивая со сцены.       Все остальные танцоры тоже начинают кричать, но не так истерично, как она. Брия почти безумна в данный момент.       Она подбегает ко мне и начинает с силой трясти за руку, от чего сама подпрыгивает вверх-вниз. Выглядит весьма комично.       Я перевожу свой обалдевший взгляд на Майкла, который по-прежнему улыбается одной мне и полностью игнорирует Брию. Полагаю, такая бурная реакция на свою персону его уже порядком достала.       — Что случилось, Брия? Чего ты так расшумелась, ммм? — пытаюсь пошутить, отталкивая её от себя.       — Ты что, не видишь, кто перед тобой? — восклицает она, указывая на Майкла пальцем. — Это же…       — Майкл, мать его, Джексон, — передразниваю её, глядя в его сторону, — я знаю, ты уже говорила.       — Привет, Майкл, — непринуждённо приветствует знаменитость Джорджия, посылая соблазнительный взгляд.       — Привет, Джорджия, как ты? — Майкл спрашивает мягким голосом, слегка наклонив голову вбок.       — Но как ты…       — Я была одной из танцовщиц Майкла в Bad tour, — она перебивает меня, всё ещё глядя на Майкла как на соблазнительный кусок шоколадного торта.       Чёрт… Он действительно похож на самый вкусный в мире торт, который мне нельзя, но очень хочется. Только Майклу об этом знать совсем не обязательно.       — Значит, вот оно, да? — спрашивает Майкл, с интересом оглядывая стадион.       Я киваю, засовывая руки в карманы треников, пока Скотт с большим трудом загоняет всех танцоров обратно на сцену.       — Моя команда в полном восторге от того, что ты здесь, — вздыхаю, встряхивая кудрями. — Я никому не говорила, что ты, возможно, придёшь, так что, думаю, они имеют полное право быть шокированными. Но, если честно, не думала, что твоё появление вызовет такой ажиотаж, — пожимаю плечами, вызывая на его лице усмешку.       — Ну, всё прошло более или менее сносно по-сравнению с тем, как это бывает обычно, — он улыбается, покачиваясь на пятках. — Я элементарно не могу выйти на улицу без охраны, иначе толпы фанатов просто разорвут меня на сувениры, — смеётся он, оглядываясь по сторонам.       — Да, мне известно, каково это, — бормочу, когда он оглядывается на меня.       — Почему ты на стадионе? — спрашивает он, подходя ближе ко мне.       Я слегка отступаю назад, отворачиваясь от его сексуального взгляда.       — Ты же сам сказал, что знаешь о моём предстоящем туре. Так что, по-твоему, я делаю на стадионе? — я строю уморительное лицо и театрально развожу руки в стороны, вызывая его заливистый смех.       — Да, но я был уверен, что тур начнётся через пару-тройку месяцев, — он озадаченно почесывает затылок. — Выходит, что старт уже совсем скоро?       Я киваю головой, оглядываясь по сторонам.       — Всё правильно, мой тур начнётся через три месяца, — улыбаюсь, глядя сначала вниз, потом прямо на него.       — Тогда почему репетиции на стадионе идут уже сейчас? Я арендовал арену за две недели до начала Bad tour, это удовольствие не из дешёвых, — тихо произносит он, продолжая смотреть мне в глаза.       — Может быть потому, что я не брала в аренду стадион? Может быть потому, что он принадлежит мне? — довольно ухмыляюсь, наблюдая, как у Майкла отвисает челюсть. — Нет необходимости репетировать в студии, если я могу себе позволить заниматься на собственном стадионе, — улыбаюсь, отступая слегка назад.       — Так ты владеешь этим местом? — шепчет он, словно это какой-то топ секрет.       — Да, всё именно так, — шепчу в ответ, подражая его манере говорить.       — Но… Тебе всего двадцать четыре. Не то, чтобы это моё дело, но это, должно быть, стоило тебе целого состояния, — тактично говорит он.       Я пожимаю плечами, переводя взгляд на потолок.       — Я всегда свободно и открыто говорю на тему личных финансов. Не вижу в этом ничего плохого. И если меня кто-то спрашивает конкретные цифры, то нет проблем. Я заплатила за стадион примерно… — я постукиваю пальцем по подбородку, пытаясь вспомнить цену. — Чёрт, не могу вспомнить… Эй, Стеф! — кричу, увидев своего менеджера рядом со Скоттом.       Стефани оборачивается на мой голос и, кивнув головой, подходит к нам с Майклом.       — Кстати, это мой менеджер, — говорю, когда они пожимают друг другу руки.       — Приятно познакомиться, мистер Джексон, — вежливо произносит она. — Я Стефани Уилкокс.       — Взаимно, мисс Уилкокс. Зовите меня просто Майкл, — говорит он, улыбаясь.       — Хорошо, Майкл, тогда я просто Стеф. Так зачем ты звала меня? — спрашивает она, поворачиваясь ко мне.       — Майкл был крайне удивлён, что стадион принадлежит мне, и его заинтересовала цена покупки, но я никак не могу вспомнить точную сумму. Ммм. Восемьдесят девять миллионов, верно? — спрашиваю, в задумчивости потирая нижнюю губу.       — Да, именно такова была цена сделки на тот момент. Сейчас стоимость стадиона оценивается в 532 миллиона долларов. В любом случае, это были огромные деньжищи, понятия не имею, зачем ты это сделала, — насмехается она.       Я закатываю глаза, смеясь.       — Могла, позволила, купила. Впрочем, уже неважно, Стеф, в итоге покупка оказалась очень выгодной инвестицией. Бесплатное место для меня и платное место для других, кто захочет его арендовать. Неплохой заработок на случай, если мне захочется отойти от дел, — я довольно улыбаюсь, поворачиваясь к Майклу.       — Ого, крутая сделка, — бормочет он, стеснительно опуская глаза. — 89 миллионов, это же целая куча денег.       — Сказал человек, купивший ранчо за сто миллионов долларов, — ворчу я, глядя вниз. — Так что не вам говорить, мистер Неверлэнд.       — Неужели? — его ехидный тон заставляет поднять на него глаза.       Майкл сексуального изгибает бровь, заставляя волоски на руках встать дыбом. Что не так с этим человеком? Почему у меня такая реакция на него?       — Откуда тебе известно, сколько стоит моя собственность? — он нагло улыбается, пока я нервно постукиваю ногой. — А кто-то говорил, что абсолютно не в курсе моих дел.       — Этот кто-то так же сказал, что провел частное расследование… — отвечаю, заставляя его приподнять и вторую бровь.       — Ну, да, ну да… — произносит он с насмешкой.       — Ладно, Эбби, мне нужно вернуться и поговорить со Скоттом, — произносит Стеф, отпуская взгляд в свой мессенджер. — Нужно внести пару поправок в райдер и решить по поводу костюмов на финал шоу.       — Последнее слово по костюмам за мной.       — Ну само собой, — улыбается Стеф, оторвав взгляд от пейджера. — Майкл, приятно было познакомиться, — прощается она, прежде чем уйти.       После ухода Стефани тишина между мной и Майклом затягивается на целую минуту, если не больше.       — Итак, где обсудим песню, которую ты хотел предложить для дуэта? — произношу, прочистив горло, и машинально убираю прядь волос за ухо.       — Мне всё равно, где скажешь. Твои владения, ты и командир, — подмигивает он, посылая дрожь по моему позвоночнику. — Но прежде, я думаю, стоит пойти немного пообщаться с твоими людьми. Мне кажется, они сплетничают о нас.       Я быстро оборачиваюсь и вижу, что все мои танцоры нихуя не репетируют, они стоят по кучкам и все, как один, смотрят в нашу с Майклом сторону.       — Вот же дерьмо, — смеюсь я и разворачиваюсь, чтобы пойти к ним и навешать хороших словесных люлей. Но сначала пусть пообщаются с Джексоном, им это точно не повредит, вдруг узнают какие-нибудь фирменные секреты.       Я иду к сцене и буквально спиной чувствую, что Майкл всё время висит у меня на «хвосте».       — Я вас познакомлю, — деловито бросаю через плечо.       Он молча кивает, рукой поправляя чёрную фетровую шляпу.       Как только я подхожу к танцорам, они все встают прямо и прекращают разговаривать друг с другом. Все они выглядят ошарашенными, за исключением Адама и Джорджии. Адам выглядит так, словно хочет ударить Майкла по лицу, а Джорджия — словно хочет наброситься и съесть.       — Всем внимание! Разрешите представить моего друга Майкла Джексона, — говорю я с улыбкой, а Майкл стоит так близко позади меня, что я чувствую тепло его тела.       — Значит, друг? — говорит он с такой громкостью, чтобы могла услышать только я.       У меня вновь бегут мурашки по позвоночнику, но я мужественно ухмыляюсь.       — Заткнись, блин, — я легонько пихаю его локтем. — Возможно, вы все уже слышали о нём, но если нет, то Майкл Джексон великий музыкант и артист, Король поп-музыки, и бла-бла-бла, — говорю я шутливым официальным тоном.       Майкл смеётся на мои ужимки вместе со всеми танцорами.       — У вас есть десять минут, чтобы пообщаться, а потом нам с Майклом нужно будет обсудить одну очень важную сделку, — улыбаюсь я, оглядываясь и подмигивая ему.       Он улыбается в ответ, и я отхожу в сторону. Танцоры обступают его плотным кольцом со всех сторон, начиная наперебой задавать огромное количество вопросов.       Я тихонько вздыхаю, поднимаюсь на самые высокие места на арене и сажусь. Достаю свой пейджер и начинаю просматривать сообщения. Краем уха слышу, как кто-то поднимается ко мне. Я поднимаю взгляд и вижу Адама, который стоит прямо передо мной.       — Чего ты хочешь? — нетерпеливо спрашиваю, опуская пейджер на колени. — Ты трахаешься с ним, не так ли?

***

      — Что, прости? — я усмехаюсь, делая вид, что не расслышала, и избегаю прямого зрительного контакта. Его обвинения просто нелепы.       — Я спросил, ты трахаешься с ним? — повторяет он дерзким тоном.       Я закатываю глаза, беру в руки пейджер и встаю со своего места.       — Послушай, Адам, я, блять, не знаю, с кем, ты думаешь, что разговариваешь, но, чёрт возьми, предлагаю взять свои слова обратно и извиниться, — я грозно тычу в его грудь указательным пальцем.       — Ты кинула меня ради него. Я имею право злиться, — шипит он прямо мне в лицо.       — Нет, не имеешь. Мы трахнулись всего пару раз, и хватит с нас. Я тебе не подружка, и уж тем более не жена, так что поаккуратнее с обвинениями. Ты был всего лишь способом быстрого удовлетворения моих потребностей, и теперь между нами всё конечно. Уйди с глаз долой, пока я тебя не уволила, — я стискиваю зубы, глядя ему в глаза.       Он застывает на месте на несколько секунд, затем бессильно рычит и бросается прочь от меня.       Я потираю лоб и сажусь обратно. Дёрнул же чёрт связаться с этим придурком. Опираюсь локтями о колени, кладу голову на руки и закрываю глаза. Мне надо вернуть душевное равновесие.       Проходит пара минут, и я вновь слышу шаги, приближающиеся ко мне, но на этот раз человек садится рядом со мной. Это Майкл. Я чувствую, что это он. Пожалуйста, будь Майклом.       Я открываю глаза, поднимаю голову и вижу, что это действительно он. Майкл.       — Ты в порядке? — в его голосе искренняя забота. — Я видел, как ты немного… повздорила с одним из своих танцоров. Я знаю, насколько эмоционально трудной может быть подготовка к туру. Всё хорошо?       Я выдерживаю небольшую паузу, прежде чем ответить.       — Да, — делаю глубокий вдох, затем плавный выдох. — Между нами возник небольшой конфликт, но теперь всё в порядке. Я решила проблему, Майкл, — улыбаюсь и поворачиваю голову, чтобы посмотреть прямо на него.       — Уверена? — спокойно спрашивает он и кладёт свою руку поверх моей, отчего между нами пробегает разряд электричества.       Мы оба с удивлением смотрим на наши руки, прежде чем я быстро выдергиваю свою и встаю.       — Абсолютно, — натянуто улыбаюсь, машинально поправляя спортивный бюстгальтер. — Так мы идём обсуждать будущую песню или нет? — спрашиваю, оглядываясь по сторонам в поисках своей толстовки.       Ну что за идиотская привычка бросать свои вещи где попало?       — Конечно, идём, — кивает Майкл, поднимаясь со своего места.       Он подходит ко мне, пока я всё ещё стою на месте и осматриваюсь. На крайний случай в моей гримерке полно одежды. Точно, гримерка!       — Могу предложить пойти в мою гримерку. Там есть офисный уголок, стол и всё такое, — я прочищаю горло. — Надеюсь, ты не против?       Он пристально смотрит на меня одно долгое мгновение, затем молча кивает и поднимается вслед за мной по лестнице на сцену. Мы идём за кулисы, а я всё ещё вспоминаю, где оставила толстовку.       Бинго! Лежит сверху на колонке! Я даже не взяла её с собой, когда ушла к трибунам.       Я хватаю толстовку и быстро натягиваю через голову. Кудри пружинят вверх, и Майкл издаёт тихий смешок. А его кудрявые волосы разве не делают так, когда он высовывает голову из горловины свитера?       Пока вожусь с ключом в замке, чувствую тело Майкла очень близко к своему, и не могу перестать анализировать то, как этот мужчина влияет на меня. Открываю дверь и пропускаю Майкла вперёд. Слава богу, клининговая служба убрала комнату вчера перед пресс-конференцией. Я, конечно, не собиралась пускать журналистов в святая святых, но лучше быть готовой ко всему.       Майкл оглядывается вокруг, пока я сажусь за свой массивный офисный стол, в белое кожаное кресло на колёсиках. Я скрещиваю ноги и терпеливо жду, пока Майкл закончит осмотр.       — Красиво, — выдыхает он, — красиво и стильно. И такое большое пространство для гримерки, — улыбается он, задумчиво вертя в пальцах какую-то безделушку с моего трюмо.       — Ну, мне нужно было пространство не только для того, чтобы накраситься и переодеться. Я хотела, чтобы у меня была возможность заниматься всем, что люблю, пока я здесь, — говорю я, а он смотрит на меня в упор. — Танцевать, писать песни, медитировать, заниматься йогой, подписывать контракты, — перечисляю, загибая пальцы. — И… — я прочищаю горло, решая, стоит ли мне произносить последний пункт. — Заниматься сексом, конечно.       Его глаза мгновенно расширяются, и он, немного помешкав, садится в кресло с другой стороны от моего стола.       — Правда? — бесцветным тоном спрашивает он.       — Да, — коротко отвечаю, уже пожалев, что ляпнула лишнего: Майкл явно не из тех мужчин, которые в восторге от легкодоступных женщин.       Майкл закусывает нижнюю губу, его глаза сканируют моё тело.       — Мы только сегодня впервые увиделись, а ты уже открыто заявляешь, что активно используюешь гримерку для занятий сексом? — натянуто улыбается он. — Очень интересно.       — Не совсем так, — вздыхаю, положив руки на колени. — Как и в случае с финансами, меня мало волнует обсуждение моих сексуальных контактов. Это просто секс. Это не глубокие личные отношения, которые нужно оберегать от посторонних глаз, — бормочу, опуская взгляд, чтобы соблазнительно посмотреть на него из-под полуопущенных ресниц.       Всегда работало, но в этот раз что-то пошло не так.       Он облизывает губы, продолжая смотреть на меня, но в его глазах ни намёка на вожделение.       — Значит, ты просто берёшь и рассказываешь каждому встречному о подобных вещах? — он картино прочищает горло, заставляя меня слегка покраснеть.       — Нет, совсем нет. Но если подобные темы всплывают в разговоре, то я не вижу проблем сказать, что привожу мужчин сюда, — вздыхаю, сохраняя зрительный контакт с ним. —       Мисс Уолдбрук, вы и меня для этого привели сюда? — его взгляд абсолютно непроницаем, не выражает никаких эмоций.       — Вообще-то, я думала, что мы здесь с вами, чтобы обсудить песню, мистер Джексон, а не мою сексуальную жизнь.       — Вот и я не думал, что узнаю сегодня так много о вашей сексуальной жизни, мисс Уолдбрук. Я всего лишь заметил, что у вас очень большая гримерка, — он вздохнул, откинувшись в кресле. — И вот к чему мы пришли, — он развёл руки в стороны.       — Почему ты хочешь сотрудничать именно со мной? — спрашиваю я, меняя тему.       — Потому что, — он улыбается, — считаю тебя отличным артистом, музыкантом, вокалистом. Профи, одним словом. Не говоря уже о том, что сейчас ты весьма популярна. Если бы мы спели дуэтом, то первые строчки в чертах нам были бы обеспечены.       — Это всё, что тебя по-настоящему волнует? Первые строчки в хит-парадах? — я ядовито усмехаюсь.       — А разве не об этом мечтает каждый музыкант?       — Не обязательно. А как же творчество и возможность самовыражения?       — Одно другого не исключает, Абигейл. И не говори мне, что не хочешь быть популярной как можно дольше.       — Популярность лишь приятный бонус. Я хочу видеть своих фанатов счастливыми. Хочу делать настоящую музыку. Кстати, если ты используешь какое-нибудь дерьмо типа авто-тюн для вытягивания звука, я сразу говорю нет! — внезапно огрызаюсь, мрачно разглядывая свои ногти. — Я не использую авто-тюн, — ухмылается он, — а вот насчёт тебя у меня большой вопрос.       — В чём дело, Майкл? — я вновь огрызаюсь. — Почему вопрос про авто-тюн так тебя разозлил?       — Я не злюсь, просто…       — Нет, ты злишься! И если ты пытаешься уговорить меня сотрудничать с тобой, то такая тактика точно не сработает! — кричу я, опираясь руками о стол.       — Уговорить сотрудничать? Ты слышишь себя, Абигейл?! Большинство музыкантов были бы на седьмом небе от счастья, выпади им шанс поработать со мной! — кричит он, вскакивая со стула.       — Я не большинство! — встаю, опираясь бёдрами о стол, чтобы быть ближе к нему.       — Ты права. Ты не большинство, — говорит он, пытаясь взять себя в руки, и отходит от стола. — Я перегнул палку, мне искренне жаль, — извиняется он и поднимает руки в знак капитуляции. — Если ты хочешь, чтобы я ушёл, я всё пойму, — бормочет Майкл, направляясь к двери.       Какой правильный тактический ход с его стороны, но мне некогда об этом думать.       — Нет, всё в порядке, я тоже хороша, — вздыхаю, опускаясь обратно в кресло.       Он возвращается и вновь садится в кресло напротив. Всё это чертовски странно.       — Так на чём мы остановились? — спрашивает он как ни в чём ни бывало.       Я откидываюсь на спинку кресла. Я окончательно запуталась в своих ощущениях.