Умереть и воскреснуть

Аарон сидел за столом, глядя на Сару, которая активно что-то делала на кухне. Её кудрявые волосы были завязаны в хвост, дабы не мешаться, она была в длинной белой футболке. «Домашняя, милая, очень красивая…» Мужчина подпирал голову рукой и любовался девушкой. Ему было очень приятно видеть её такой. Сегодня утром он немного открылся ей, показав свой дом. А теперь она понемногу открывается ему. Кажется, это начало крепкой дружбы. — Тебе чай зеленый или черный? Сахар добавить? — Черный. Две ложки сахара. Через минуту две кружки стояли на столе. Хилл размешивал сахар, подсознательно задавая себе вопрос о том, почему он вообще согласился зайти? Он ведь сам недавно говорил, что у него дел невпроворот. Аарон, возможно, впервые чувствовал, что отдыхал душой за такими простыми делами как разговоры, чаепитие, купание. Возможно, впервые ему хотелось без повода улыбаться. Тишина не была нагнетающей, она была приятной, спокойной. — Аарон… Скажи, тебе снятся сны? — Сны? Да, но очень редко. Я и не помню, когда они были у меня в последний раз. В детстве снились часто. Знаешь, наверное, они не приходят, потому что мозг в постоянном напряжении. Только после хорошего отдыха или разгрузки они снятся. А почему ты спрашиваешь? — Я веду сонник. Записываю туда все, что мне снится. Анализирую. Сара говорила об этом с серьезным лицом. — Часто снятся кошмары. Сегодня приснилось, что меня сожгли на костре инквизиции. Как ведьму. И в последнее время сны стали настолько яркими, что я, кажется, чувствую все то, что со мной в них происходит. Скажу сразу: сгорать заживо безумно больно. Серьезное лицо Сары и её последние слова вызвали у Аарона невольную улыбку. Он издал смешок и прикрыл лицо рукой. Мужчина прокашлялся, выдохнул и опять повернулся к Саре: — Прости. Меня почему-то позабавило то, как ты с серьезным лицом говоришь о том, что гореть заживо очень больно. — Ничего, я понимаю. Если бы мне такое сказали, я, наверное, в голос хохотала. — Я не это имел в виду. Не думай, что я не воспринимаю твои слова про сны всерьез. Мне очень интересно, правда. И интересно, почему тебе снилось сожжение. — Я понятия не имею, но там еще одна необычная деталь была. Во сне был мужчина, который, собственно, и кинул факел в кострище, перед этим пожелав гореть в аду. Я очень четко запомнила его лицо. Девушка наклонила голову, чувствуя, как голос начинает дрожать, а к глазам подступают слезы. Страх буквально овладевает ею. Он буквально её часть. Аарон, как настоящий мужчина, встал из-за стола, подошел к Саре со спины и обнял О’Нил, прижимая её голову к своей груди. — Тише, маленькая, все хорошо. Я рядом, тебя никто не обидит. Сара уткнулась носом в его футболку, шмыгая носом. Хилл гладил ее по волосам. Чуть позже девушка подняла голову, и, все еще находясь в его объятиях, продолжила: — Когда я его увидела, я не узнала его. Уже потом, когда я шла к вам… Я увидела его. Это точно был он. Его лицо отпечаталось в голове. Я испугалась и убежала. Я такая трусишка. — Сара… Он выпустил ее из своих объятий, наклонился к ней так, чтобы смотреть в её голубые глаза, которые заволакивала пелена слез. Хилл взял её лицо в руки, и, глядя в глаза, с серьезным лицом сказал: — Бояться — нормально. Каждый боится. У тебя есть право чувствовать страх. Если ты почувствовала опасность и убежала от этого — не стыдись. Почти каждый поступил бы так же, окажись он на твоем месте. Ты очень сильный человек. Ты сильна духом. И я уважаю тебя за то, что ты сейчас можешь этим поделиться. Ты умничка. Сара обняла его за шею, шепотом выражая слова благодарности. Аарон обнял ее в ответ, гладя по спине. Когда О’Нил успокоилась, они продолжили пить чай. — Еще… Я хочу показать тебе одно место. Пойдем за мной. Девушка вышла из-за стола и взглядом приглашала Аарона за собой. Мужчина тоже встал и пошел за ней наверх по лестнице. Сара ловко двигалась по узким коридорам своего дома. Они подошли к деревянной лесенке, которая никак не закреплена у стены. Девушка полезла по ней первая, и одним движением руки приподняла дверцу на потолке. Сара быстренько залезла, скрывшись во мраке чердака. Она высунула голову и жестом руки приглашала Аарона за собой. Хилл, не долго думая, полез за ней. Когда он оказался в маленьком помещении, где даже не мог встать в полный рост, Аарон увидел, что в одной из стен открыта еще одна маленькая дверца. Только после заприметил, что Сары тут уже нет. Мужчина подошел к дверце и стал вылезать наружу. Вскарабкался на самый верх он по доскам, которые крепко прибиты к крыше. Сара уже сидела там на трубе дымохода, которая была закрыта досками. — Этот дом очень старый, и лет 10 назад он отапливался печью. Сейчас провели отопление, потому печь уже ни к чему. Её разобрали, а трубу убирать не стали, так как на чердаке образовалась бы дырка, и прошлому хозяину, скорее всего, очень дорого бы обошлось эту дыру закрывать. Аарон улыбнулся, и присел рядом. — Так и зачем мы здесь? Сара посмотрела на него, улыбнулась в ответ, и из сидячего положения приняла лежачее. Аарон повторил её действия. Перед его глазами открылось темное звездное небо, которое усыпано миллиардом звезд. Оно манило к себе своей таинственностью, но одновременно и пугало. Но было точно понятно — то, что он сейчас видит, просто не описать словами. Разлитое молоко на синей скатерти. Брызги белой краски на черном холсте. Он не смог сказать ни единого слова, поэтому обошелся одним восхищенным вздохом. Звездное небо делает все вокруг сказочным, нереальным, превозносит Сару и Аарона над повседневностью, погружает в транс, создавая иллюзию существования вне пространства и времени. Через несколько минут немого любования, Сара подняла вверх руку, буквально тыкая пальцем в небо: — А там большая медведица. Она еще на ковшик похожа. Аарон повернул голову, глядя на сверкающие глаза Сары. Кажется, все звездное небо отражалось в них. После Хилл повернул голову по указанию руки О’Нил и стал высматривать те семь звезд, про которые она говорила. Все то, о чем думал Аарон, что делал Аарон, казалось таким мелким и убогим по сравнению с тем, что видит своими глазами сейчас. Кажется, отныне он будет чаще поднимать голову к небу. Мужчина вытянул руку в сторону Сары, забирая её в свои объятия. — На дворе ночь. Я понимаю, конечно, что такая прохлада после жаркого дня приятная, но я очень не хочу, чтобы ты заболела. Сара засмущалась, но виду не подала. Она лишь обняла его одной рукой и склонила голову, удобно устраиваясь на его плече. Аарон прижал её к себе. Кажется, «крепкой дружбы», про которую оба думали в начале вечера, не получится. О’Нил продолжала рассказывать Аарону про звездное небо, а тот с интересом слушал, что-то порой спрашивал и даже где-то проявлял свои знания в области астрономии. В воздухе опять повисла приятная тишина. Городок потихоньку засыпал. Мир стал тихим, безмолвным. Только пение соловья доносилось откуда-то из леса. Аарон взглянул на девушку, которая завороженно смотрела на небосвод. Её лицо освещала луна, в глазах отражались звезды. Хилл смотрел на нее так же, как она глядит на небо. Влюбленно. Девушка, видимо почувствовав на себе его изучающий взгляд, поняла голову. «Блять, О’Нил, почему ты еще его не поцеловала?!» — Все хорошо? «Хилл, ты еблан? Поцелуй её!» — Да… Сара, я… Спасибо тебе. Спасибо за то, что привела меня сюда. — Не за что. О’Нил улыбнулась, и вновь удобно устроилась на его груди, прикрыв глаза. Девушка слышала его учащенное сердцебиение. Пролежав так, в теплых объятиях друг у друга еще какое-то время, Сара поднялась, принимая сидячее положение. - Наверное, тебе пора ехать… Опять ведь рано вставать завтра. А времени для сна осталось не шибко много. Прости, что задерживаю тут. «Останься» — Да, пора бы. Не извиняйся передо мной. Я очень хорошо отдохнул. «Не хочу уходить». Аарон тоже принял сидячее положение и опять взглянул на Сару. Мужчина аккуратно и медленно взял её за руку. Она ответила тем же, скрепляя их ладони в замочек. Хилл улыбнулся и прикрыл глаза. Сара прильнула к его губам своими. Хилл сразу раскрыл глаза и удивленно отмахнулся от поцелуя. - Прости, Аарон, я не… Мужчина взял её лицо в свою ладонь, поворачивая на себя, чтобы взглянуть ей в глаза. Девушка смотрела на него. На её глазах уже предательски навернулись слезы, выдавая её мысли и чувства. Хилл нежно улыбнулся, утирая большим пальцем мокрую дорожку на её щеке. - Прости меня, я дура… По щекам снова стали течь горячие слезы. Сара опустила свой взгляд, ей стало стыдно смотреть Хиллу в глаза. Аарон поднял её лицо и уже сам коснулся её губ своими.