Пламя, кровь и магия

Первый семестр учёбы приближался к концу, Хогвартс покрывался снегом и готовился к Рождеству, а учиться совсем не хотелось. В закрытом туалете для девочек на втором этаже настаивалось оборотное зелье. За этот семестр произошло много событий. Во-первых, Рейниру не взяли в Гриффиндорскую команду по квиддичу, и ей почему-то виделась в этом рука отца, так же отчётливо, как видилась рука Люциуса Малфоя в том, что в команду Слизерина попал Драко. Этот мерзкий змеёныш в начале семестра неплохо потрепал ей нервы, то насмехаясь над Гарри, то выставляя Рона идиотом, то обзывая Гермиону грязнокровкой. Саму Рейниру он трогать боялся, видимо, его отец очень сильно влиял на него. Говоря о квиддиче, Рейнира не собиралась сдаваться и тренировалась, чтоб попасть в команду хотя бы на следующий год. Во-вторых, Гарри оказался змееустом. У Рейниры это вызвало дикий восторг, в то время как Рон с Гермионой испугались за него, а остальные вообще отвернулись от Поттера. Она не видела в Парселтанге чего-то зловещего. Дуэльный клуб, во время занятия в котором и выяснился факт того, что Гарри говорит со змеями, оказался каким-то цирком. Локонс не демонстрировал ничего действительно полезного (он в принципе вообще ничего не демонстрировал) и даже Гермиона, которая была его ярой фанаткой в начале семестра, начала разочаровываться. Профессор Снейп, в свою очередь, просто издевался над Локонсом на потеху себе и ученикам. Кажется, вот и вскрылась одна его положительная черта — искрометный сарказм. В-третьих, Гермиона придумала план по расторжению помолвки с Малфоем. Точнее, придумала единственный пункт — начать действовать с ним сообща. В этом пункте, хоть и присутствовала доля здравого смысла, была куча минусов. И в целом он казался неисполнимым, особенно после того, как Малфой обозвал Гермиону. Гарри отреагировал на этот план фразой «Гермиона, ты сошла с ума?», а Рон очень громко высказался о том, что Малфои — мерзкие высокородные выскочки, которые добились влияния только благодаря фамилии и чистокровности, а потом посмотрел на Рейниру и покраснел, понимая, что тоже самое можно сказать и про её семью. Рейнира все же решила обдумать этот пункт плана, и, возможно, когда-нибудь действительно воспользоваться им. Тем более, Малфой и правда мог пригодиться. Оказалось, что их семейный домовик Добби пытался сделать все, чтобы Гарри уехал из Хогвартса. Это он перехватывал их письма все лето, он не пустил Гарри и Рона на Хогвартс-экспресс, и из-за него Поттер сломал руку на матче по квиддичу. Малфой явно должен был что-то знать о Тайной комнате. Именно поэтому сейчас и варилось оборотное зелье. А ещё дядя так до сих пор и не вернулся. Мысли об этом всегда наводили на Рейниру тоску. Они не виделись с лета, он редко писал и даже не поздравил с днём рождения, хотя раньше никогда не пропускал эту дату. Рейнира так сильно соскучилась, что была готова броситься к нему в объятия прямо в большом зале, если он вдруг объявится там, наплевав на рамки приличия. Была и ещё одна причина, по которой она хотела увидеть дядю. В последнее время ей часто снились кошмары, как в детстве, в которых вся их семья погибала в какой-то войне. Когда она была маленькой, дядя всегда успокаивал её после таких снов, просто сидя рядом и рассказывая о Хогвартсе, об его приключениях в нём и о драконах. Рейнира понимала, что в стенах Хогвартса дядя вряд ли стал бы сидеть с ней по ночам, но присутствие родного человека где-то рядом так или иначе облегчало бы её тяжёлые мысли. — Гермиона, сколько ещё настаиваться зелью? — спросил Гарри. Ребята сидели в заброшенном туалете, смотря как Гермиона проверяет готовность оборотного зелья, Рейнира неторопливо расхаживала вокруг раковин. — Судя по цвету и консистенции, — Гермиона задумчиво помешивала жижу, — полторы недели. К Рождеству точно будет готово. — То есть нам сто процентов надо остаться в Хогвартсе? — сокрушенно спросил Рон. — Нет, зелье можно использовать в любое другое время, — учительским тоном ответила Гермиона, — но зачем тянуть? — А разве Малфой собирается остаться на Рождество? — задумчиво поинтересовался Гарри, — Его же должна ждать семья. — Думаю, именно поэтому он и останется, — сказала Рейнира, рассматривая раковины, — он также, как и я не хочет снова попадать в эту колею «посещений». Это, конечно, здорово для поддержания статуса, но уж очень утомляет. Она заметила небольшую змейку на одном из кранов, когда раздался звон большого колокола. — Пора на ужин, — сказал Рон и все отправились в большой зал. За преподавательским столом сидел Дамблдор, что было редкостью в последнее время. Это заставило ребят насторожиться. Неужели после Колина Криви пострадал ещё один ученик? Они сели за стол и стали накладывать себе еду. Рейнира приступила к пудингу, когда атмосфера в Большом зале заметно изменилась. Все ученики смотрели на преподавательский стол и перешёптывались. Ей пришлось оторваться от пудинга и повернуться в сторону преподавателей. Он был здесь. Дядя вернулся! Он осторожно проходил к краю преподавательского стола, попутно здороваясь со всеми учителями. Он остриг волосы и теперь его прическа походила на прическу маггловского певца Дэвида Боуи, который очень нравился Гермионе. Ну или на прическу Малфоя. Рейнира еле сдерживалась, чтоб не начать прыгать на месте, чтобы дядя посмотрел на неё. И он, наконец, посмотрел. И улыбнулся. Что-то в этот момент оборвалось в районе солнечного сплетения, и сердце забилось чаще. Рейнира, покраснев, улыбнулась в ответ. — Друзья, — поднялся со своего места Дамблдор, — после долгого отсутствия профессор Таргариен вновь официально будет вести уроки по уходу за магическими существами. Ученики вежливо аплодировали, а сердце Рейниры стучало всё быстрее. Наконец-то она сможет поговорить с ним, наконец узнает, зачем он уехал так надолго, наконец он будет рядом. К счастью, больше объявлений Дамблдор не делал, поэтому после ужина Рейнира, быстро попрощавшись с друзьями, направилась в комнаты дяди. Почти бегом добравшись до его покоев, она затормозила перед дверью. Ещё никогда она так не волновалась перед встречей с ним. Постучав, Рейнира открыла дверь. Комната была пустой. Рейнира расстроилась и решила дождаться дядю, но тут её внимание привлёк сверток, лежащий на столе, и прикреплённая к нему записка. Сначала девочка решила, что это кто-то отправил дяде, но потом подумала, что сова бы доставила всё ему лично в руки. Потому, Рейнира аккуратно отвязала записку от свёртка и прочла: «Принцесса, я на совещании, потом отправлюсь к твоему отцу. Увидимся после отбоя. Оденься тепло. На четвёртом этаже есть статуя ведьмы. В её горбу проход. Я буду ждать в конце» Рейнира моргнула. Дядя звал её куда-то после отбоя? Разве не он просил её не впутываться в неприятности год назад? Выглядело всё подозрительно. Рейнира взяла свёрток, в нём была неприметная мантия с капюшоном. Что ж, видимо эта ночь будет интересной. Вернувшись в гостиную Гриффиндора, Рейнира сначала хотела попросить мантию-невидимку у Гарри, но тот был на отработке, поэтому пришлось надеяться на свою удачливость. После отбоя она накинула мантию, которую дал дядя (она оказалась тёплой и пахла лесом), и тихо пошла на четвертый этаж. К счастью, на пути ей не встретился никто из дежурных старост или учителей. С каждым шагом девочка всё больше проникалась духом приключений. Дойдя до статуи ведьмы, Рейнира сперва осмотрела её. Статуя была некрасивой и даже пугающей, и Рейнира понадеялась, что таковым был художественный замысел скульптора, а бедная женщина не была такой уродливой. Обойдя эту статую, она действительно увидела проход. Глубоко вздохнув, Рейнира пролезла туда и оказалась в длинном туннеле, ведущем в неизвестность. В туннеле пахло сыростью, и чем дальше она продвигалась, тем холоднее становилось, видимо туннель уводил куда-то далеко за пределы Хогвартса. Страх овладел ею, а вдруг это не дядя оставил записку? Что, если в конце её ждёт какой-то похититель, враг отца? Но желание увидеть дядю было сильнее любого сомнения, потому Рейнира шла всё дальше, пока не увидела тупик и люк, ведущий наверх. Девочка открыла люк и вылезла в какое-то помещение, в котором витал очень знакомый сладкий аромат. Она начала осматриваться и заметила тёмную фигуру, по-хозяйски сидящую за прилавком. — Дядя! — Рейнира почти бросилась к нему в объятья, но сдержала себя, лишь широко улыбаясь. — Здравствуй, принцесса, — Деймон озорно улыбался, смотря на неё в свете луны, проходившем сквозь окна магазина, и ожидая её действий. — Мы что, в «Сладком Королевстве»? — воодушевлённо спросила Рейнира. — Да, — тихо ответил дядя, — и никого кроме нас здесь нет. Рейнира улыбнулась и прошлась вдоль прилавков, заприметив все свои любимые сладости. — И что мы здесь делаем? — спросила она, с аппетитом смотря на сахарные перья. — Я хотел прогуляться с тобой в… спокойной обстановке. А так как второкурсникам запрещено ходить в Хогсмид, пришлось пользоваться обходными путями, — Деймон, наконец встал и подошёл к ней. Рейнира перевела свой взгляд с перьев на дядю и крепко обняла его. Он мягко обнял её в ответ. — Я скучала, — приглушенно прозвучало откуда-то из-под ребер Деймона, — почему ты не отвечал мне? — Я отвечал, Рейнира. — Три слова — это не ответ на три полноценных письма, дядя. — А что, по-моему, всё честно, — развеселившись сказал Деймон и выпустил племянницу из объятий. — Что ж, в таком случае, — Рейнира вновь вернула свой взгляд к сахарным перьям, — думаю, трёх слов будет достаточно, чтоб сделать описание нюхлей, которых мы будем проходить завтра на твоём уроке. Мелкие милые воры. Я получу двадцать баллов для Гриффиндора за такой ответ? — Ты только что описала себя, принцесса, — Деймон, ухмыляясь, смотрел, как племянница складывает сахарные перья в карман мантии, — я позвал тебя сюда не для того, чтобы наследница великой и благородной семьи Таргариенов обкрадывала «Сладкое королевство». Великий Мерлин, теперь этот магазин потеряет половину прибыли! За это следовало бы снять с Гриффиндора баллов, — он сделал вид, что задумался, — пятьдесят? Рейнира смутилась, однако перья из карманов не достала. Деймон рассмеялся. Он прошёл к выходу, подзывая племянницу за собой. — И куда мы пойдём, дядя? — Прогуляемся. Надень капюшон. Рейнира уже была в Хогсмиде несколько лет назад с отцом и Алисентой. В тот раз деревушка показалась ей невзрачной, возможно, потому что отец был здесь по делам Министерства, а она ходила с Алисентой в какой-то неприглядный магазин с кучей платьев и парадных мантий. Не то, чтобы Рейниру не интересовали платья, но поход по магазинам с Алисентой был для неё той ещё пыткой. В этот же раз она действительно почувствовала атмосферу какой-то сказки в этом месте. Наверное, потому что на улице шёл крупный пушистый снег, а рядом с ней был самый лучший человек во всём мире. Сначала они с дядей прошли на главную площадь, которая уже была украшена к Рождеству. Людей на улице практически не было, а те, кто встречался им на пути, совсем не обращали на них внимания. Видимо, дядя наложил на её мантию какие-то чары, отводящие взгляд. На главной площади Деймон купил им сливочного пива, которое Рейнира никогда раньше не пила. Он сказал, что тринадцать лет — самый лучший возраст, чтоб начать. Ей не понравилось, потому что она подавилась, и пена полилась у неё из носа. Дядя посмеялся, а потом купил ей какой-то вкуснейший карамельный напиток. Потом они пошли в магазин Зонко, который работал круглосуточно. Он посоветовал ей купить чесоточный порошок для Малфоя и его компании, но в основном в этом магазине они развлекались, рассматривая товары и придумывая разные ситуации, в которых их можно было бы использовать. Больше всего Рейнире понравилась идея подсунуть мыло из жабьей икры Снейпу, хотя она не была уверенна, что он хоть когда-нибудь им воспользуется. После этого Деймон повёл её к Воющей хижине. Они смотрели на неё под падающим снегом и Рейнира чувствовала себя бесконечно счастливой. — Я был не в Шотландии, — вдруг сказал Деймон, Рейнира удивлённо посмотрела на него, — это было прикрытие. Я ездил в Албанию. По спецзаданию Грюма. Он решил, что туда сбежал один опасный преступник — Кормилец Крабов, так его прозвали, — дядя усмехнулся, — Сначала я думал, что это Визерис хочет отослать меня подальше, — Рейнира хмыкнула, — но потом… — он замолчал. Рейнира также молча ждала, когда он продолжит. — Потом мы действительно поймали его… — Деймон нервно крутил палочку в кармане брюк, напряжённо смотря на воющую хижину, — Впрочем, это неважно. Уже неважно, — он посмотрел на девочку и его взгляд смягчился, — Ещё я нашёл кое-что. В одной из библиотек Албании была книга на языке, который я никогда не встречал. Я, конечно, не лингвист, но представление о языках имею. Проведя несколько недель в библиотеках, — Рейнира живо представила Гермиону, — я выяснил, что она написана на Валирийском. Тебе это, наверное, ни о чём не говорит, — девочка кивнула, — но я много прочитал об этом. Валирия — это древнее государство волшебников, которое было стёрто с лица Земли при извержении вулкана, как Помпеи. Считалось, что все драконы зародились в Валирии, как и, — Деймон посмотрел ей в глаза, — мы. Таргариены. Поэтому мы можем взаимодействовать с ними. Рейнира завороженно смотрела на дядю. То, что он рассказывал, звучало так… странно. Дядя говорил это так, будто это меняло что-то, но Рейнира не улавливала сути. — Дядя, ты в курсе, что это звучит немного сказочно и самонадеянно? — скептично произнесла она, — Происхождение из древнего государства, приручение драконов… Создаётся впечатление, что ты просто хочешь доказать свою уникальность. Деймон поджал губы. Кажется, она задела его самолюбие. Ещё бы, маленькая девочка говорит ему, что он, взрослый мужчина, верит в сказки. Рейнира почувствовала укол совести. Она слышала, что говорили о дяде такие люди, как Отто Хайтауэр или Малфои. Они называли его спонтанным, самонадеянным и недальновидным. Считали его импульсивным глупцом, пытающимся доказать, что он не хуже своего брата. Но она знала, что дядя не такой. — После этой книги я нашёл ещё несколько, где упоминается Валирия, — слегка раздражённо продолжил Деймон после небольшой паузы, — В них упоминались различные артефакты, такие как Тёмная Сестра. Меч, который висит в нашей гостиной. А ещё упоминалась одна болезнь, которая могла наступить после неосторожного обращения с некоторыми вещами из Валирии. Незаживающие раны, общие недомогания, частые обмороки, отсутствие чувства температуры, не определяется ни одним диагностирующим заклятием… Ничего не напоминает? — он посмотрел ей в глаза. Рейнира сглотнула. Болезнь отца. — Ты, — девочка запнулась, от волнения у неё стучало в висках. Неужели он… — Нет. Я не узнал, как избавиться от этого, — раздражённо бросил дядя. Он вновь замолчал, теперь уже смотря на свет деревни за спиной Рейниры с напряжённым выражением на лице. Рейнира знала, что он чувствует себя жалким, из-за того, что никак не может повлииять на ухудшающееся состояние её отца. Она чувствовала то же самое. — Ещё я ездил в Румынию под предлогом научной работы, — заговорил дядя, — Я стал изучать валирийский и пробовал говорить на нём с Караксесом. Он стал понимать меня лучше, как и я его. У меня появилось ощущение, что у нас с ним есть какая-то… связь, — он засунул руку во внутренний карман мантии и достал оттуда какой-то маленький предмет и, улыбаясь, протянул его Рейнире, — я привёз тебе кое-что. Рейнира холодными пальцами осторожно взяла предмет. Это была уменьшенная заклинанием книга. Девочка открыла её. — С её помощью ты сможешь изучать валирийский. Если хочешь научиться взаимодействовать с драконом, думаю, будет лучше, если ты будешь знать язык наших предков. — Спасибо, дядя, — улыбнувшись, сказала Рейнира, понимая, что эта книга теперь будет с ней всегда. Она бережно спрятала её в карман мантии. — Не за что, принцесса, — он внимательно посмотрел на неё, а потом взял её руки в свои, показавшиеся ей обжигающе горячими, — ты уже совсем замёрзла, — глубоким голосом заботливо произнёс Деймон, заставив Рейниру покраснеть, — пора возвращаться в замок. — Что будет, если меня засекут по пути в гостиную? — спохватилась Рейнира. — Я провожу тебя, — он взял её за руку и повёл в замок тем же путём, которым она попала сюда.