Рододендрон под дубом

Родительская неделя... Из-за своих мыслей и переживаний я ушла слишком глубоко в себя и упустила кое-что важное. "Добро пожаловать на Родительские выходные» - висела ленточка, наполовину чёрная и наполовину белая, над главными воротами Невермора. Так вот почему все были так взволнованы. Может быть мне стоит скрыться в этой толпе. - Должно быть, ты рада, наконец, увидеться с своими родителями, - сказала Инид, подходя ко мне. Я фыркнула. - Даже не знаю. Ты только глянь,- взглядом указываю в сторону своей семьи. Где отец прилип к матери, как липучка. - А мою то видела?- блондинка так же показывает в сторону своей семьи. Где её братья бесятся на столе, а мать оглядывает их любящим взглядом.- Токсичная связь стаи. Максимум тридцать секунд и мама выпустит осуждающие когти. - В таком случае нужно покончить с этим,- замечаю идущую в сторону родителей Уэнсдей, а значит и мне пора.- Держись и помни, что ты не одна. Делаю глубокий вдох и шагаю в сторону своей семьи. Что уже ожидает меня. - Вот они! - восклицает отец и выходит вперёд,- О, как же нам не хватало этих обвиняющих взглядов и усмешек.- Уэнсдей попадает в объятья отца, а я же подхожу к матери. - Как ты себя чувствуешь моя маленькая? - мама проводит своей слегка тёплой рукой по моей щеке. И только сейчас я осознаю как скучала по ней. - А мы то думали, Вещь сообщает вам всё,- Уэнс оглядывает родителей, осуждающим взглядом.- Было не трудно раскусить вашу уловку. - И как поживает малой?- нервно улыбается отец,- У него все пальцы на месте или уже отрезаны? - Я его не трогала,- отхожу от матери и становлюсь рядом с сестрой. - И Уэнс тоже. - В таком случае расскажите нам всё,- спокойно спрашивает Мортиша. - С тех пор как вы нас бросили, на меня охотятся, преследуют. Мию дважды чуть не убили. - Интересно даже почему... - меня пытались убить потому что путали с Уэнсдей. Поэтому честно будет сказать что все заслуги Невермора принадлежат ей. - Ах, Невермор, как же я тебя люблю !- отец явно преисполнен гордостью. - Раз вы не хотите рассказывать сами, то пойдёмте к Уимс, - мама выбрала самую опасную тактику и нам ничего не оставалось кроме как последовать за ней. В это время я словила на себе взгляд Ксавье, а затем и Пагсли. - Прошло уже несколько месяц, я удивлена что ты ещё жив,- поворачиваю голову в сторону брата, который достаёт из своего кармана мои любимые конфеты. - И я рад видеть тебя, сестрёнка, - он протягивает их мне и я с удовольствием принимаю. Ведь это самая лучшая часть наших семейных отношений. *** После того как мы посетили кабинет директрисы Уимс и выслушали в свой адрес и что наша акклиматизация проходит медленно, и что мы плохо идём на контакт с психологом. Поэтому директриса предложила семейную психотерапию, на которую отец с удовольствием согласился, в отличии от матери. Мама почему-то вела себя довольно таки странно, слово пыталась чего-то избежать. И даже можно предположить чего именно. В день праздника урожая, пока я налаживала личную жизнь Инид, Тайлер передал Уэнсдей уголовное дело на нашего отца, в котором его обвиняли в убийстве некоего Гаррета Гейтса. И честно я думаю, что Уэнс поднимет эту тему. Чёрный автомобиль мчался по дороге ведущей в Джерико. Если честно я сегодня уже не желала ни слышать, ни уж тем более видеть психолога. Пагсли успокаивающе сжал моё плечо. В то время как Уэнс безразлично смотрела на всех и вся. Прошло не более двадцати минут. Громкий визг тормозов ударил по моему чувствительному слуху, и автомобиль остановился. Отец сразу же побежал открывать двери и как истинный джентльмен подал маме руку. Ну а мы просто выпали из автомобиля и поплелись в здание, где обитает психолог. Кабинет доктора Кимбат был заметен сразу, дверь в него отличалась от остальных. Уже привычно зайдя без стука, я села на своё место, игнорируя взгляд доктора. В кабинете сразу же повисла тяжёлая атмосфера, стоило всем рассесться по местам. Никто не собирался говорить, оттого царила тишина. Ну почти тишина, так как Пагсли полез что-то жевать. - И так, кто хочет начать? - - Мисс Кимбат не продолжает терять оптимизма. - Может обсудим, какого это быть вдали от своих детей? - Я хочу сказать, - на удивление Пагсли оказался смелее отца. - Мне очень тяжело, когда сестёр нет рядом. Я безумно скучаю по тому как мы с утра бросались топорами. - Мортиша, Гомес как вы справляетесь? - женщина явно потрясена ответом брата, но пытается не подавать виду. - Для нас это тоже пытка, - вздыхает мама. - К счастью на дыбе моего брата Фестера помещаются двое. - Растяжка как ничто другое раскрывает истинные чувства, - мама берёт отца за руку и тот начинает выцеловывать каждый сантиметр её кожи. Да... Я совсем забыла об их удушающей любви. - Отец, хватит! - хлопаю по столику, да так что у самой рука заболела. Но зато это действие помогло. - Я думаю, нашим родителям пора держать ответ,- Уэнс достаёт из своего рюкзака то самое дело. Чёрт я не успела проследить за этим! - Уэнс, не нужно, - пытаюсь остановить сестру, пока дров не стало ещё больше. - Нет, Мия. Они нам врали, - сестра встаёт со своего места и показывает часть досье с фотографией убитого парня.- Кто такой Гаррет Гейтс и почему тебя обвинили в его убийстве? - Эти обвинения были давно сняты, - по голосу я понимаю, что мама начинает нервничать. Ей явно не нравится то, что сейчас происходит. - Однако местный шериф так не считает,- Уэнс, ну почему нельзя вовремя остановиться! - Уэнсдей, прекрати! - мама встаёт со своего места.- Сейчас не время и не место. - Вообще то самое то, эти сеансы... - Доктор, это вас не касается. И я отказываюсь обсуждать эту старую охоту на ведьм! Характер мамы очень сложно перебороть, но Уэнсдей способна даже на это. А потому бросив несколько фраз она выходит из кабинета и я спешу за ней, это ничем хорошим не кончится. Когда мы вышли на улицу, холодный ветер сразу же залез под кожу. Но это не остановила меня и я поспешила за сестрой. - Уэнсдей, Мия, сейчас же остановитесь! - кричит мама, выходя из здания подобно чёрному лебедю. - И не подумаем! - кричит Уэнсдей и ускоряет шаг. - Прости, мама... - оборачиваюсь и шепчу ей в след, прежде чем уйти за сестрой. Вот чего я боялась. Ну почему у нас ничего не может быть как у нормальных людей! Почему даже встреча после долгой разлуки превратилась в это! - Уэнс постой! - из последних сил зову сестру. Дыхание сбивается и нога начинает саднить. Благо дело мои слова дошли до сестры и она останавливается возле статуи Крэкстоуна.- Тебе не следовало так поступать с отцом и мамой. - Не следовало!? Да они скрывали всё это от нас и думали что мы настолько глупы чтобы не узнать правду!- впервые вижу чтобы моя мрачная близняшка выглядела такой злой и в то же время оскорблёной. - Я понимаю но... - трудно подобрать слова в такой ситуации,- Отец не тот человек, что способен на дурные поступки.... - Так ты на их стороне! Тоже мне сестра называется!- Уэнс подобно грозовой туче метает молнии и задевает ими меня. - Я хочу побыть одна. Не смей идти за мной! И она уходит, оставив меня одну на улице прямо перед бронзовым врагом. На улице становится прохладно стоять и ветер, ударяясь об бетонные здания подгоняет меня. Поэтому я не придумала ничего лучше, как зайти в кафейню Вазерлейн. Удивительно, но в самом помещении оказалось тихо, не было шумных групп подростков, которые зашли выпить стаканчик-другой, нет девушек, которые забежали выпить горячий капучино с корицей, дабы согреться. Только Тайлер стоит за стойкой и протирает стаканы. Я быстро сделала заказ и села за дальний столик у окна. Лбом прижимаюсь к стеклу, которое приятно холодит кожу. По улице бегут люди, которые спешат спрятаться от столь холодной погоды. - Твой заказ,- Тайлер ставит на столик мой горячий шоколад.- А где Уэнсдей? - Ушла куда-то, - стараюсь даже не смотреть на него. Ибо в его глазах я всё ещё вижу чужое отражение. - Как нога? - Тайлер всё ещё пытается завести разговор.- Не думал что ты пойдёшь туда гулять.- да ему Уэнс соврала, сказав что я гуляла по лесу пока бал был в разгаре. - Ходить могу, - притягиваю кружку к себе. - У тебя что-то случилось? Хочешь поговорить? - Всё нормально. Оставь меня, мне нужно побыть одной, - Тайлер понял мой настрой и быстро ретировался за барную стойку. Сжимаю кружку, так, что белеют костяшки. Отстраненно думаю, что пальцы потом будут болеть. Но это потом. А сейчас мне всё равно. Словно пустошь в сердце. Но откуда она там? Я сама не знаю. Потому что всегда считала что нет ничего такого, что способно задеть меня. А оказалось что есть и это мой самый родной человек. Теперь я понимаю что такое бывает. Регулярно. Просто наваливается всё огромным потоком апатии. Но после этого приходит агрессия. Или я так думаю. Скорее всего приходит ужасная ярость. И вроде бы не на что злиться, всё ведь получилось как всегда. Но не всё так просто. Глубоко внутри я осознаю что виновата в этом лишь я и никто другой, но эта навязчивая мысль, словно паразит крутилась где-то на подкорке. Я не смогла остановить Уэнсдей и тем самым обидела родителей. Но вот почему мы с ней близнецы!? Если бы только я... Я слышу колокольчик, сообщающий, что в кофейню кто-то заглянул. Надеюсь это не Пилигримы. Но проверять у меня нет желания. Поэтому просто делаю глоток тёплого напитка. - Так и думал что ты здесь,- напротив меня плюхается Ксавье. Он сияющий как солнце даже в такие хмурые деньки, улыбаясь, смотрит на меня. - Зачем пришёл?- продолжаю сжимать бедный стакан который кажется скоро должен лопнуть. - Просто почувствовал, что я тебе нужен, - Ксавье протягивает руку и накрывает своей ладонью мою руку. Ослабляю хватку и кружка явно мне благодарна. - Ошибаешься, мне никто не нужен. - Знаешь, иногда нужно открываться другим, не только Уэнсдей. Ведь не каждый кого ты впускаешь в свою жизнь плохой, - он слегка проводит большим пальцем по моим костяшкам. - Я... я не знаю,- провожу свободной рукой по слегка запотевшему от моего дыхания стеклу. Остается небольшая дорожка. Но если стекло снова запотеет, дорожка не исчезнет совсем. Она останется, хоть и не такая четкая. Так и раны в сердце. Они со времен «запотеют», скроются, но не исчезнут до конца. Говорят, время лечит. Какая гнусная ложь. Время не лечит. Оно притупляет боль, отодвигает прошлое на задний план. Но оно не лечит. Ни капельки.- Мне просто тяжело. Понимаешь Ксавье? - Понимаю, - спокойной отвечает парень. - Мне всегда было обидно, что все видят во мне лишь копию Уэнсдей, и хотят дружить со мной только из-за этого. Я задавалась вопрос: Почему я такая... Почему я не могу быть как сестра? И не найдя ответов почти смирилась с тем, что мы один и тот же человек но... Здесь всё изменилось. Я люблю Уэнс, но я устала из-за этого причинять вред другим. Такое чувство, что я ей вовсе не нужна. И ей было бы лучше, если бы я не рождалась. - Это вовсе не так. Часто в жизни наступают переломные моменты, и их нужно принимать. Ты сильная и я это знаю, но Поуока не забывай о том, что вокруг тебя есть те, кто поддержат и это вовсе не из-за вашей схожести. Поднимаю взгляд на него. И в глубине его зеркал души и вижу то, что может быть ярче всех слов. Обжигающий шоколад скатывается по горлу, и попадает в желудок, а затем попадает в кровь и согревает. Горло засаднило от горячей жидкости, но это ничего. Зато глыбы льда начинают таять и выпускает сердце из своего заточения. Я так до конца и не могу понять, как он оказывается в нужное время в нужном месте и терпит меня. Как терпит мои закидоны и враньё. И чем я могу ему отплатить... Слегка тёплой рукой дотрагиваюсь до его щеки, невесомым движением скользя по скуле. Звон колокольчика отвлекает меня и я отстраняюсь от парня. - Будьте прокляты,- доносится из начала кафе и я понимаю кто это. - Ужасного дня, - мама обращается к Тайлеру и затем подходит к нашему столику вместе с отцом.- Паучок, что это за молодой человек рядом с тобой? - Здравствуйте, - Ксавье подрывается со своего места, - Я Ксавье Торп мы с вашей дочерью... - он не успевает договорить, так как его перебивает отец. - А я припоминаю тебя, бедняга которого гадючки вечно закапывали. - Да, это я.. .- отец хватает Ксавье за руку, в знак приветствия. - Помнишь, Мортиша? А я то думал он отправился домой в мешке для трупа, после последнего погребения. - Да, хорошие были времена... - задумывается мама, а затем обращается ко мне. - Пора возвращаться в Невермор. - Хорошо, но Ксавье может поехать с нами? - Конечно, - оставляю деньги на столе и следую за семьёй на выход. Как же я рада, что они не стали закидывать меня вопросами о том, где сейчас Уэнсдей. *** Я была рада тому что этот день подходил к концу. Однако стоит бояться своих желаний. Так как стоило нам вернуться в Невермор, мы сразу же поспешили на роскошную трапезу. Но насладиться ей мы не сумели, так как в академию ворвался шериф Галпин со своими помощниками и, выдвинув обвинения, скрутил моего отца. В этот момент я сумела почувствовать ужасную боль мамы. Ведь она никогда не находилась в дали от отца. А сейчас его уводят за решётку. После того дня я не покидала свою маму, в отличии от Уэнсдей которая поспешила со всем разбираться. И я бы хотела ей помочь, несмотря на наши разногласия но бросить печальную маму и брата, я не могла. Апатия захлестнула их с головой и все мои попытки вернуть их в чувство оказались провальными. Но до момента пока я не поговорила с Уэнсдей, она рассказала мне историю убийства, которую поведал отец, но он солгал. Ибо я уже знала правду. Разговорить опечалившегося изгоя намного легче, чем того, кто находится на пике эмоций. Тем более подобрать ключик к холодному сердцу матери намного проще. *** Погода в Джерико стала намного спокойнее. Голубое небо с небольшими тучками встретило мою семью возле полицейского участка. - А где же паучок? - обеспокоено спрашивает мама, смотря на Уэнсдей. - Она скоро придёт, - отвечает сестра в тот момент, когда я подбегаю к нашей машине. Оказалось резиденция мэра немного дальше, чем я думала. - Я тут! - отец заключил меня в объятия. - Моя умница и как же ты сумела вытащить нас? - Уэнсдей оставила мне записку и всё что мне оставалось попросить Ксавье добыть часть тела Гаррета и немного поугрожать мэру, - затем объятья становятся сильнее, ведь вся семья в сборе и ужасный конфликт разрешён. Но все эти происшествия заняли все Родительские выходные и поэтому семье пора уезжать. И снова перед моими глазами картинка как мы прощаемся в первый день. Ну как мы, я в тот день даже не вышла. - Мия, мне нужно с тобой поговорить, - мама подходит ко мне и я в недоумении смотрю на неё. - Конечно, - мы отходим от остальных, пока отец нагло мучает любовью Уэнсдей. - Так о чём ты хотела поговорить? - Мия, вы с Уэнсдей особенные. Но если Уэнсдей подобна чёрному ворону, то ты нет. - Я знаю мама, и если это всё то.... - Ты полная противоположность, ты белый ворон, - мама смотрит своими тёмными как бездна глазами на меня,- Белые вороны рождаются крайне редко и в нашем роду включая тебя было лишь двое. И в этом ваша особенность. - Что это значит? - Способность чёрного ворона настолько сильная, что сводит с ума и лишь белый ворон способен противостоять ей. Ваша связь особенная, только благодаря ей Уэнсдей ещё не сошла с ума. Но если ты не выйдешь из тени, то погрязнешь в ужасе. Станешь тенью, лишишься части себя, станешь меньше чем человеком и это может быть фатально,- впервые я увидела свою маму такой... Такой взволнованой.- Вы не один человек и ты должна это помнить. - Мне сложно это принять, но.. Спасибо...Твои слова многое для меня значат... - я даже не думала, что мама скажет мне нечто подобное. С учётом того сколько всего я ей сделала. - И в честь примирения у меня есть подарок, - Вещь приносит небольшую шкатулку и мама вручает её мне. - Это для того чтобы я замуровала в ней Ксавье? - Нет, мой паучок. Открой,- послушав совет, открываю шкатулку. В ней оказывается кулон.- Ваша бабушка подарила мне его в день свадьбы. Из поколения в поколения он передаётся девушкам из нашей семьи, в нём хранится частичка каждого Адамса,- кулон сверкает алым. А внутри поселяется чувство беспокойства. - Ты уверена что он должен достаться мне, а не Уэнсдей? - Конечно, ты всегда была достойна его дочь моя, - мама одевает на меня кулон и с неприкрытой радостью смотрит на меня. - Спасибо,- быстро чмокаю её в щеку и отхожу. Мама явно шокирована моим порывом, но она слегка улыбается. - Береги себя, малышка. Когда машина начала отъезжать мы с Уэнсдей махали им вслед. Новые чувства, что поселились во мне, накрыли с головой и я не заметила холодящий душу взгляд того, кто наблюдал за нами из тени.