моё вечное время.

23 июля. 15:55 2015 год. — Пойдём? — спрашивает Кристина: других слов не надо, Лиза сразу понимает, куда её приглашают. Они выходят из детского дома. Старшая присаживается на лавку и, доставая пачку сигарет, закуривает. — Ваня успокоился? — интересуется она, выдыхая серый дым. — Да, никто не пристаёт, — усмехается младшая, кидая мельком взгляд на Захарову: выглядит так прекрасно. Тлеющая сигарета на губах, кепка с Человеком-Пауком, волосы, собранные в небрежный хвост — всё это сочетается так, будто это искусство, — Спасибо, что защитила тогда. — Впрочем, если и будут доебываться, то теперь ты сможешь дать отпор, верно? — стряхивает пепел с сигареты, поправляя козырек кепки и косясь на Лизу. — Да, — вторит девушка. Индиго и вправду теперь может защитить себя: Кристина научила её многим приёмам и помогла привести себя в подобающую физическую форму. В первые дни болел пресс и мышцы рук, но потом это прошло и стало гораздо легче. Старшая только улыбается по-доброму, кидая сигарету на асфальт. — Ты в какой класс идёшь? — интересуется Андрющенко, ненароком смотря на школу, которая находится неподалёку от детского дома. — В десятый, ты? — В девятый. Мы будем видеться, — всё ещё смотря на школу, говорит девушка, поднимая уголки губ благодаря своим мыслям. — В школе хоть не обижают тебя? — с иронией в голосе спрашивает другая, невольно смотря лишь на красивый профиль младшей. — Ну вообще-то, обижают. — Ну, будут обижать — скажи, что приду я и набью им ебальники. — Они даже тебя не знают, — усмехается Лиза. — Узнают. — Представляю, как удивятся, что у меня такая подруга сильная. — Скажи им, что я твоя девушка. Андрющенко поворачивает голову моментально, смотря ошарашенно. — Да шучу я! — выпаливает Кристина, отворачивая голову, чтобы скрыть свои эмоции: ей не до смеха, хоть и это была шутка. Сама, если честно, не понимает, почему такое сказала. Как-то и не задумывалась перед этим, просто вырвалось, будто рефлекторно. Тёмноволосая головой ведёт и молчит, будто задумываясь о чём-то. Повисает неловкая тишина и Захарова мысленно проклинает себя за эту неудачную.. шутку. — Насчёт отношений, — начинает Индиго. Светловолосая голову робко поворачивает и взору вновь открывается чужой профиль. Смотрит выжидающе, но словно с какой-то надеждой: сама не понимает свои чувства, но будто что-то ждёт определённое, да только понять не может, что именно, — Мне один одноклассник нравится. Его Лёша зовут, — говорит, будто по уши влюблена: кто знает, быть может, так и есть. Кристина глазами бегает, кусая губы. Взгляд разочарованный, хотя, вроде как, разочаровываться нечему. Её лучшей подруге нравится один парень. Что в этом такого? Наоборот, надо порадоваться за неё, дать совет, поддержать. Но она не может. Не может даже слушать это. Сердце будто разрывается. Хочется уши закрыть. Захарова даже сама не знает, что Лиза должна была сказать, чтобы другая не разочаровалась? — Только мы с ним почти не общаемся. Разве что перекинуться парой слов можем, — вздыхает младшая, опуская голову и прикрывая глаза. Старшая только глаза прикрывает, слегка хмурясь: насколько трепет, что скулы сводит, — Когда начнётся учебный год, то надо будет что-то предпринять, наверное, — Кристине максимально не по себе, а к горлу подступает мерзкий ком, — Посоветуешь что-нибудь? Вопрос, поставленный девушкой, она, кажется, даже не восприняла: пялится куда-то на траву, будто думает о чём-то; но на самом деле голова пустая. — Крис? — непонимающе брови хмурит, бросая взгляд на другую. Захарова словно просыпается: вздыхает, бегая глазами и загнанно косясь на Лизу. Прокручивает в голове всё, что слышала за последнюю минуту. Нервно сглатывает, пряча лицо в ладонях и вздыхая, как будто набираясь сил. — Я не знаю, — опять растерянно глазами бегает, будто пытаясь найти ответ, — Я не встречалась ещё, — затихает буквально на секунды две, — с парнями, — сама не знает, зачем это добавила. — Крис, что-то случилось? — начиная переживать, спрашивает младшая, пытаясь впитать каждую эмоцию. У старшей тремор рук, — Если тебя как-то задевает тема отношений или влюблённости, то... — Да блять, просто заткнись! — вырывается у Кристины. Она вскочила с места, — Не говори мне, блять, про этого Лёшу! — кричит девушка. Осознание, что она натворила, заставляет что-то в ней сломаться. Она будто слышит этот треск. Прикрывает ладонью пол-лица и вздыхает. Не находит ничего лучше, чем просто спешно покинуть Лизу. Последняя что-то вслед кричит, но старшая даже не слушает: хочется поскорее просто скрыться с её глаз. Когда, вроде как, младшую на горизонте уже не видно, девушка достаёт сигарету, чтобы успокоиться. Поджигает и делает короткий вдох. Уже в раздумьях о том, какое придумать оправдание, чтобы выкрутиться из этой ситуации. Возможно, если бы знала реальную причину, то назвала бы её, а не врала бы, но вся проблема в том, что она сама не знает, что же её так вывело из себя. Чувствует, как к глазам подступают слёзы. Как назло, именно сейчас в голову полезли все самые плохие мысли и воспоминания, связанные с семьёй. Кидает сигарету, тут же наступая на неё. Возможно, никотин и успокаивает, но явно не сейчас. Сейчас хочется вырвать все свои волосы и кричать во всё горло. Садится на асфальт, пряча лицо в руках и крупно плача. *** 23 июля. 18:01 2015 год. Возвращается в детский дом не с лучшим настроением: от злости подралась с какой-то гопотой и нехило отхватила. На скуле уже начинает виднеться синяк, губа подбита, кулаки разбиты. Взгляд поднять не решается, боится нарваться на зрительный контакт с Лизой. Сразу же бредёт в уборную, чтобы смыть с лица и рук уже подсохшую кровь. — Кристина, это что такое?! — кричит воспитательница, хватая Кристину за запястье и поворачивая к себе. — Ольга Дмитриевна, я упала с лестницы, — тихо говорит девушка, не решаясь взгляд свой щенячий поднять. Так и пялится в пол, пока её отчитывает воспитательница, а другие дети прожигают в ней дыру своими любопытными взглядами. Было бы можно — Захарова бы каждому лицо сломала бы. Ну, возможно, кроме одной девушки... Умывается и переделывает хвост. Вздыхает, сжимая бортик раковины. Страшно даже на зеркало смотреть, боится увидеть себя. Взгляд поднимает и сразу же шарахается; в отражении увидела у входа стоящую Лизу, которая оперлась на стену, косясь на старшую не то с любопытством, не то с неким сожалением. — Крис.. — будто боясь спугнуть, шепчет младшая, отрываясь от стены и подходя ближе, — Что такое? Кристина даже ответить не может. Губу поджимает и пятится от неё, пока не упирается в стену. — Почему ты так запалилась? — вкрадчиво спрашивает Лиза, медленно, но верно, приближаясь к светловолосой. Другая только взгляд вновь опускает, еле заметно головой мотая. Для Индиго она выглядит сейчас такой беззащитной. Она никогда не видела её настолько хрупкой. Самый настоящий хрусталь. Как бездомный котёнок, который пытается устрашать своим видом, но на деле хочет лишь ласки. — Крис, поговори со мной, — отчаянно просит тёмноволосая. Захарова зубы до боли стискивает. Эта фраза от Лизы звучала по-особенному больно: так поломано, будто надежды и вовсе почти не осталось. Старшая чувствует себя до предела погано. Накосячила и вспылила она, а пытается всё загладить младшая. Охота что-то предпринять: извиниться может, оправдаться; однако сил едва хватает на то, чтобы просто устоять на ногах. Она ощущает влагу, которая начинает скапливаться в глазах. Запрокидывает голову, будто пытаясь найти на звёздном небе ответы; но вместо этого видит потолок старой уборной. Андрющенко взволнована не меньше. Боится опять сделать что-то не то или сказать. Возможно, она надавила в тот раз на что-то больное и сама виновата в том, что разозлила свою подругу. — Я была не права, — выдавливает из себя Кристина, пытаясь найти нужные слова, но все мысли будто вылетели из головы. Кажется, это одно большое издевательство вселенной над Захаровой. — Всё хорошо, Крис, я обид не держу, — всё так же размеренно говорит девушка, — Ты скажи просто, что случилось? Старшей ничего в голову не лезет. — Может, у тебя имя «Лёша» ассоциируется с чем-то плохим? — строит догадку она. Кристину словно осенило. — Да, да. Точно.. — соглашается девушка. На самом деле, до этого она даже знакомых с таким именем не имела. Это просто хорошая причина, чтобы объяснить, почему так завелась. — Оу, извини, — раскаялась Лиза, смотря глазами, в которых кроется не на шутку вселенская печаль, — Я не знала. — Это ты прости, — шепчет Захарова. Впрочем, значения уже не имеет. Индиго подходит и робко обнимает. Кристина обнимает в ответ и часто моргает: больше не в силах сдерживать влагу в глазах. Так и обнимаются около минуты, пока старшая не отстраняется немного. Андрющенко смотрит вопросительно, не понимая, почему та прервала объятия. Захарова будто смелости набирается. Лицо рассматривает чужое, пытаясь впитать каждую эмоцию. Изучает каждую родинку, цвет глаз, губы, нос, ресницы, брови. Хочется рассмотреть всё, что можно, и всё, что нельзя; но даже этого ей мало. Сама не понимает, чего хочет, но всё-таки пытается как-то плыть по течению, которое ведёт неизвестно куда. Стоят вплотную, буквально горячее чувствуя дыхание друг друга. Лиза губы облизывает, а взгляд светловолосой на этом невольно останавливается. Кристина дышать начинает чаще, продолжая разглядывать красивое лицо. Понимает, что её тянет к этому лицу. В прямом смысле. Неуверенно целует в щёку и замечает, что у младшей проявляется едва видный румянец на щеках, что моментально вызывает мягкую слабую улыбку на лице старшей. Оставляет поцелуй на второй щеке, продолжая улыбаться. Индиго и сама уголки губ в смущении поднимает, смотря на Захарову. Зрительный контакт ничуть их не смущает: обеим нравится. Кристина ладонью чёлку Лизы поднимает, загоняя волосы назад, и целует в лоб, так трепетно, словно с хрусталем взаимодействуя. Целует в нос, в виски, в подбородок. Фокусирует взгляд на мягких губах, непроизвольно закусывая собственную нижнюю губу. Когда в голову будто здравый смысл ударяет, она тут же отводит взгляд и делает шаг назад. — Не знала, что ты такая тактильная, — смущённо улыбается тёмноволосая, перебирая пальцы и переступая с ноги на ногу. Захарова улыбку натягивает и кивает, все ещё в подсознании находясь в том моменте, где хотела поцеловать, чёрт возьми, губы Индиго. *** Они знакомы два месяца и, всё бы ничего, но мысли, которые стали преследовать Кристину последний месяц — сплошной ад. В сердце будто поселилась Лиза. В мыслях раз за разом всплывает её образ, а особенно манящие губы. Хоть бейся головой о стену, Лизу будто по венам запустили. Словно самая сильная доза наркотиков, только от Лизы не будет передоза. Её всегда будто мало, будто не хватает, даже если она сидит рядом и заливисто смеётся — всё равно мало. Хочется больше, больше, больше. Но одновременно с этим её слишком много. Будто напечатали множество копий на принтере и всё в сердце чужое невинное затолкали. А ещё кулаки непроизвольно сжимаются и глаза адским пламенем загораются, стоит младшей только упомянуть Лёшу. Кристине понять не сложно: кажется, ей нравится Лиза. До дрожащих кончиков пальцев нравится. В свои шестнадцать она уже встречалась с девушками, более того, ложилась с девушкой в постель, но это всё не то. Лиза какая-то другая. Вызывает немыслимый трепет и окрыленность одним лишь видом. Индиго в принципе вся какая-то не такая. Люди такими не должны быть. Она слишком идеальная. Слишком красивая. Аж скулы сводит. При взгляде на Лизу внизу тянуть начинает, а мозг, кажется, начинает расплавляться, пока сердце бешено колотится. Понимать, что эти чувства невзаимны — больно, что просто невыносимо. Боль как будто всю жизнь преследует Кристину. 18 августа. 16:49 2015 год. Садится на лавку, рассматривая веселящихся вдали детей. Достаёт сигарету и поджигает, расслабляясь и выдыхая серый дым. Поправляет козырек кепки и оглядывается с сигаретой в зубах. Видит, как неподалёку к ней направляется Лиза. Кристина даже не заметила, что сигарета оказалась на асфальте под подошвой. — Как ты? — решает спросить младшая, присаживаясь рядом на лавочку, — Выспалась? — Не то слово, — усмехается, вспоминая, как не могла уснуть до четырех ночи. Замечает, что Андрющенко щурится от яркого солнца, пытаясь прикрыть его рукой. Аккуратно надевает на неё свою кепку. — Вот, только отпусти голову немножко, чтоб солнце вообще не попадало, — тихо говорит, пытаясь поправить козырек кепки, чтобы Лизе было как можно удобнее. — Спасибо, — улыбается она, принимаясь поправлять кепку сама. Пальцы соприкасаются — такое безобидное и стандартное действие, а у Захаровой мурашки прошлись. Наблюдает за Индиго и хочется то ли расплакаться, то ли заулыбаться. Подмечает её красоту — в который уже раз? Сама со счёта сбилась. Хотя, даже не считала, потому что подмечает эту красоту каждый раз, когда видит девушку. А видит она её постоянно: образ всплывает перед глазами каждую секунду, когда той нет рядом. Отворачивается, открывая чужому взору свой профиль. Голову опускает и вздыхает. Не то от жары, не то от своих навязчивых мыслей. — Лиза, — поворачивает слегка голову, бросая свой взгляд на тёмноволосую. Она смотрит вопросительно, — тебе идёт моя кепка, — восхитилась Кристина. Лиза улыбается смущённо, отводя взгляд. — Ты красивая. Очень, — добавила светловолосая, впитывая каждую эмоцию на чужом лице. Андрющенко смущается до жути, пока щёки заливаются румянцем. Голову полностью опускает, чтобы лица не было видно за кепкой. — Спасибо, — улыбаясь, пробормотала другая, — Ты, на самом-то деле, тоже, — неуверенно взгляд поднимает. — Я? — старшая в себя пальцем тыкает, будто насмешливо, — Да ну, — усмехается, отворачиваясь и растерянно глазами бегая. Она даже в самом страшном, по мнению общества, человеке найдёт что-то красивое: в ком угодно, но не в себе. Некрасивые глаза, тонкие губы, противная щель между зубов, кривые пальцы из-за футбола, пару прыщиков на лице, неаккуратные брови — перечислять можно вечно. — Ну Крис, — пододвигается поближе, — Ты правда красивая до жути. Тебе этого не говорили? Кристина слабо головой мотает отрицательно. — А по-моему, — берёт чужое лицо в свои руки, — у тебя очень красивые глаза, губы, брови, нос, — перечисляет Лиза, мягко улыбаясь, — Улыбнись. Старшая улыбается неуверенно, обнажая зубы. — Даже диастема у тебя милая, — умиляется, расплываясь в ещё большей улыбке. Захаровой и жизни не хватит на то, чтобы сейчас отойти от этого. По ощущениям, горят не только щёки и уши, а в принципе всё тело. Старшая всю свою жизнь умела подавлять свои чувства. В любой ситуации. Умела держать под контролем свои эмоции, умела уйти, если считает это нужным, но стоило Лизе появиться в её жизни — так эмоции стали настолько неконтролируемыми, что сама не знает как описать. У неё одно желание — целовать младшую. Подаётся вперёд, целуя в щёку, с которой недавно сошёл румянец. Индиго на месте замирает, не в силах пошевелиться. Кристина оставляет ещё один невесомый поцелуй на щеке и отрывается, прислоняя свою щёку к чужой. Трётся о неё медленно, аккуратно, будто котёнок — как бы не замурлыкала сейчас ещё. Андрющенко неуверенно ладонью по чужой спине скользит, гладит. — Ты как кошечка, — усмехается тёмноволосая, пока другая глаза прикрывает. Лиза — самый настоящий эндорфин для Кристины. *** 4 сентября. 15:23 2015 год. Проходит уже пару дней с начала учёбы. Кристина и Лиза периодически пересекаются на переменах и улыбаются друг другу. Всё идёт, вроде как, хорошо. Кристина возвращается со школы в детский дом, но останавливается, когда видит, как два подростка курят и смеются над чем-то. Всё бы ничего, но разговор до боли странный. — Бля, ту детдомовскую Индиго называют, прикинь, — усмехается один из парней, выдыхая дым. — Андрющенко, что-ли? — спрашивает парень, другой кивает, — Да она вообще какая-то конченная. Заебала пялиться на меня. В следующий раз ей тетрадь порву. Хотя, конечно, можно было бы её выебать, — и заливается смехом. Кристина только брови поднимает, а глаза распахивает. Рюкзак скидывает, чтобы не мешался, и подходит к этим парням. — Чё надо, бабёнка? — оглядывая снизу-вверх, интересуется он. Захарова будет сегодня молчаливой: сразу же заносит кулак, попадая по челюсти. Громкий звук заставляет другого парня вздрогнуть и шарахнуться. Девушка наносит удар куда-то под рёбра, другой рукой хватая за шею. Парень был почти бессилен от того, что совершенно не был готов к этому. Он уже готов был сопротивляться и ответить, но Кристина тут же бьёт по солнечному сплетению, отчего парень валится на колени, кашляя кровью. Она кидает соколиный взгляд на другого парня, однако тот уже сбежал. — Сука, если свою больную фантазию насчёт неё воплотишь в реальность — я тебе ебальник так поломаю, что тебя собственные родители не узнают, — рычит Захарова, хватая за короткие волосы и поднимая его с колен. — Ты про Индиго? — еле дышит, но кое-как получается спросить. — Для вас она Лиза, ублюдки, — продолжает уже потише, отпуская его волосы и толкая на асфальт, — Только для меня Индиго, — прошептала сама себе, когда подхватила свой рюкзак и удалилась. *** 5 сентября. 15:12 2015 год. Кристина берёт свою и лизину ветровку с вешалки, ожидая, когда Лиза спустится с третьего этажа и они вместе отправятся в детский дом. Уже свою ветровку успела надеть, стоит и ждёт, держа чужую ветровку в руках. Видит, что младшая уже выходит. Подбегает, уже собираясь надевать на неё куртку, но Андрющенко выглядит весьма подавленной. — Че такое? — спрашивает, приобнимая за плечи. — Потом расскажу, — небрежно кидает другая, надевая свою ветровку. Захарова кивает понимающе, оглядываясь по сторонам, ожидая, когда Лиза будет готова. Случайно замечает знакомое лицо в толпе школьников. Тот самый парень, которого она вчера избила. Бросает убийственный взгляд, мол, расскажешь кому-то — убью. Он выглядит запуганным, поэтому пугается, когда видит Кристину, и тут же отводит взгляд, пытаясь скрыться в толпе. Девушка усмехается и переключает своё внимание на Индиго, которая уже готова. — Пойдём? — спрашивает старшая. Видит кивок. Берёт за руку и направляется с ней к выходу. Такое стандартное действие, Лиза в нём ничего такого не видит. А для Захаровой же — это что-то запредельное. Вызывает дикий трепет, она чувствует, как сердце пытается вырваться из грудной клетки, стоит ей только кончиком пальца коснуться чужой, но такой родной руки. Светловолосая сама не понимает, почему всё так. По жизни, она никогда не была тактильной, даже близко, однако Лиза как будто ходячий хаос — заставила сердце Кристины порхать при малейшем взаимодействии с чужим телом. Если раньше она максимум могла бы обняться с кем-то, то сейчас она хочет с Лизой обниматься, целоваться, держаться за руки, трогать, гладить. Хочется, чтобы у рук было одно применение — Лиза. Девушка не знает, является ли младшая тактильной, но пока та позволяет прикосновения — Захарова пользуется этим. Берёт за руку, целует в щеку, обнимает. Упивается тем, что ей можно почти всё. Идут в детский дом вместе. Кристина заговорить боится, видит состояние тёмноволосой. Ждёт, когда та сама начнёт диалог. Держит за руку, ласково поглаживая её большим пальцем в знак поддержки. — Блин, в общем, — неуверенно начинает Лиза, останавливаясь на месте. Захарова тоже останавливается, бросая вопросительный взгляд, — Помнишь я про Лёшу говорила? — спрашивает девушка. Старшая только чужую руку непроизвольно сильнее сжимает, пока взгляд становится грубее. Положительно кивает, — Так вот. Его избил кто-то, походу. Кристина мысленно ликует, отводя взгляд, чтобы скрыть свою радость. — У него вон, губа разбита. А ещё на скуле синяк, — опечаленно опускает голову. Светловолосая губы кусает, потому что в голове сам всплывает портрет того паренька, которого она вчера побила. Тоже разбита губа, тоже на скуле синяк. — Ну, значит заслужил, — тихо оброняет девушка, — Пойдём уже, — тянет на себя Лизу, чтобы та уже сдвинулась с места и они продолжили путь. — Блин, ну мы же не знаем, кто его побил! Может, гопники докопались, или ещё что, — недовольно воскликает девушка, всё-таки капитулируясь и плетясь следом за быстро шагающей Захаровой. — А может, языком много молол и заслужил, — агрессивно отвечает другая. — Да ну, он не такой, — опуская взгляд на свои ноги, говорит Андрющенко. — Да тебе откуда знать, какой он? Сегодня он тебе нравится, а завтра он тебя, блять, изнасилует, или ещё что, — прорычала старшая, которая уже явно зажглась. Индиго глаза распахивает и сглатывает, пытаясь смочить горло. — Ты что такое говоришь? — Хочешь правду? Это я его отхуярила, потому что он гандон ебаный. Твой Лёша такую хуйню нёс про тебя, — вырывается. Руку чужую не отпускает, лишь сжимает сильнее, что аж до боли. — Ты дура? — младшая брови хмурит и руку свою вырывает, заталкивая в карман. — Какой смысл мне врать? Индиго, слушай, он правда плохо о тебе пиздел, — уже успокаиваясь, произносит девушка. Чувствует, что дышать становится труднее. Страх отдаёт в руках, которые начинают мелко дрожать. Боится, что Лиза не поверит и пошлёт её куда подальше. Тёмноволосая губы кусает, бегая глазами растерянно. Пытается информацию всю переварить, да в голове не укладывается. Ещё и обстановка не самая лучшая. Кристина смотрит выжидающе, явно нервничая, и себя проклинает мысленно за то, что не подумав рассказала девушке об этом. С одной стороны это правильно, потому что она будет знать правду, а с другой стороны, это может повлиять на их дружбу. Мысли кубарем, ноги начинают подкашиваться. Лиза вздыхает глубоко. — Ладно, — шепотом, — Я поняла, — опускает взгляд и делает пару шагов. Захарова смотрит на неё, идя следом где-то сзади. Каждая погружена в свои мысли, никто и слова не пророняет за всю дорогу. Только уже сидя в комнате, решают посмотреть друг на друга. В самые глаза. — Прости, — шепчет, моментально опуская виновато взгляд в пол и поджимая губы. — За что ты извиняешься? — обнимая свои колени, интересуется Лиза, осматривая Кристину: она и вправду выглядит довольно подавленной. — Что побила того, кто тебе нравится, — под нос говорит, не решаясь глаз поднять. — Да ладно тебе, — усмехается грустно, — Заслужил. Захарова взгляд поднимает, а младшая смотрит уже без обиды, всем своим видом показывая, что простила. Старшая улыбается робко ей, а та улыбается в ответ, приглашая в примирительные объятия.