Your music is as beautiful as you.

Вам когда-нибудь приходила в голову мысль, что вы вот-вот умрете? Нет? А мне — да. Это случилось следующим утром. Я проснулась от лепета Хути и пошла в душ. Когда я оттуда вышла и начала вытираться полотенцем, краем глаза, я заметила, ято у меня на руке какое-то сине-зеленое пятно. Потом я начала себя рассматривать — их было множество! И на руках, и на ногах, и на спине. Даже на животе и шее. Везде. Абсолютно везде. Такие большие неровные пятна. Туруруру туруруру туруруруру туруру. Ахахахах, ладно, проехали. (это была мелодия заставки, если что.) Сначала ко мне в голову пришла идея, что это синяки. Я задумалась. Но когда? Вчера? Нет. Если бы они и были, то только на ногах, а на плечах были бы царапины. Но не больше. Я не знала что это. И первое что пришло мне в голову — я умираю. Я решила, что надо показать это Иде и спросить у нее, что это такое. Я быстро оделась и покинула комнату. Спустилась вниз — раз ступенька, два ступенька… — Идааааа?! — растерянным и напуганным голосом позвала я. — Что случилось, малая? — как ни в чем не бывало спросила она. — Что это?! — спросила я обнажая руки. — Это… Если честно, то я даже не знаю. Но я думаю, что было бы неплохо сходить к лекарю. — Окей. — Собирайся. Выход через полчаса. Я поднялась обратно наверх, к себе в комнату. На спальном мешке сидела Луз, у нее на коленях — Король. Сама девушка смотрела в свою человеческую чудо технику — Луз, мы с Идой отойдем ненадолго через полчасика, ты не против? — Конечно. Что-то случилось? — спросила девушка не отрываясь от телефона. Я помедлила, но все де ответила, — Нет, все а порядке. — И выдохнула. Я прилегла на свой спальный мешок, и похлопала на место рядом с собой, приглашая своего палисмана лечь со мной. Она подошла ко мне, свернулась калачиком и заурчала. Я стала ее рассматривать — пушистый рыжий хвост с белым кончиком, маленькое хрупкое рыжее тельце, стеклянно-зрупкие рыжие лапки, подушечки которых были черными, большие рыжие уши и маленькая милая рыжая, но ближе к носику и рту белая, мордочка. Какие же это все-таки прекрасные создание — лисы. В подсознании я понимала, что нет в мире совершенно никого, кто поймет меня так, как Фелис. Конечно. Никто не поймет ведьму так, как ее палисман. Но где-то там, глубоко-глубоко внутри, мне казалось, что есть в этом мире кто-то еще, кто тоже меня так поймет. Мне казалось, что этот кто-то всегда был, есть и будет.

***

— Женщина, успокойтесь! Это просто сигналы организма, оповещающие вам о том, что у неё недостаток железа. — лекарь сделал глубокий вдох, — и все. Ничего большего. — Но тогда почему их так много?! Ее всю обсыпало!!! — Это уже не мои проблемы. — Не ваши проблемы?! По моему, очень даже ваши! Вышел долг — заботиться о пациентах и делать все, чтобы помочь им! — Успокойтесь. Я сделал что мог. — Сделали что могли?! Вы даже анализы не потрудились взять!!! И хотя бы руку посмотреть! Вы просто краем глаза глянули и все! Вы ничем не помогли!!! — Мне очень жаль. — Вы не лекарь!!! Вы — конченый идиот!!! — Мне очень вас жаль. — сказал лекарь и вытолкнул нас с Идой за дверь, после чего крикнул, — следующий! — Мда-уж… — протянула Ида, — в мои времена они тоже были тупыми, но они хотя бы пытались хоть чем-то помочь, но сейчас… — она помотала головой. — Ты о своем проклятье? — осторожно спросила я, посмотрев в гетерохромные глаза женщины. Два красивых глаза — золотой и серый. — Два часа очереди на смарку! — в ответ возмутилась она. Я закатала рукав на кофте и ужаснулась — пятен стало больше. — Иидаа, — напуганного произнесла я. Она посмотрела на мою руку и тоже ужаснулась. На секунду, мне даже показалось, что она напугана больше чем я. Но потом я отбросила эту мысль. Чего ей бояться? НЕ ЕЕ же ТЕЛО… Она погладила большим пальцем то место на моей руке, где было больше всего пятен. — Не переживай. Все будет хорошо. — Угу. — промычала я. — Ты в целом себя нормально чувствуешь? Ничего не болит? — заботливо, но с опасением спросила я. Я задала себе тот же самый вопрос, чтобы проанализировать и определиться с ответом. Поговорив с собой, со своими мыслями, и прослушиванию к себе, я поняла, что чувствую себя вполне неплохо, если не считать бешеного пульса, тяжести в груди и жара, но в тоже ремя пронзающего холода на спине. Все это из-за переживаний. — Все в порядке. Я хорошо себя чувствую. — попыталась как можно увереннее сказать я. Она еще раз взглянула в мои глаза, после чего мы собрались лететь обратно Домой. — Сама сейчас детеь не будешь. Я за тебя беспокоюсь. Полетишь со мной на Совберте. — Ида, не переживай. Я же сказала — все в порядке. — Ты летишь со мной. — твердо повторила Совиная леди, и у меня не было сил и возможности сопротивляться. — Хорошо.

***

— Мы вернулись. — Как-то безвкусно сказала Ида, входят в дом. Даже для нее, жто было через Чур. Где же эта риторическо-активная бомба, которую я узнала, проживая этот маленький срок в Совином доме?!. Я посмотрела на часы — Пол восьмого. И когда жтл я стала такой ранней Птахой? Пора выдвигаться. Я обещала ХантеруПора с ним встретиться. — Ида, модно я схожу погулять? , сначала, я испугалась, что она не отпустит меня из-за моего состояния, но позже, поняла кю насколько сильно ошиблась. — Конечно. Я посмотрела на свои руки — пятнистые. Я решила, что ни что не скроет их так хорошо, как новое темно-зеленое платье. И я одела его. Потом еще нацепила темные колготки, высокие кожаные сапожки, расчесала волосы и взяла по привычке свою сумку. Готово. — Пока! — Удачи!

***

Я расстелила плед в красно-белую клетку на уже такой РОДНОЙ Полянке, что казалось, если бы я не пришла сегодня сюда, но вернулась потом — у меня потекли бы слезы. ОПЯТЬ. Ох, как же меня это раздражает — я такая Плакса! Я ревущий постоянно — от счастья, от боли, от досады… И не разу не пыталась их сдержать! Это огорчает… Так бы хотелось обрести сильный и крепкий характер. Твердый и меткий. Чтобы даже по время унижений Терры и Боши, а также Бетси, можно было все высказать им в лицо, вдобавок еще и плюнув. И при этом чтобы голос ни разу не дрогнул и не соскользнул. Чтобы лицо не покраснело. Чтобы руки и коленкине треслись, а ладони не потели. Так ХОТЕЛОСЬ… Не знаю сколько прошло времени — минут пятнадцать, или два часа. Не знаю. Мой гнев поглотил меня, и я потеряла счет времени. Но вдруг, в нос попал любимый запах — аромат лаванды. Лаванда… — Привет! — послышался знакомый радостный голос. — как ты? Я повернулась к пареньку и осмотрела его. О Великий Титан! Это не Хантер… Это… Это его идеальная версия. Я так и обомлела. Он был одет не в привычную мне униформу золотого стража или скаута ковена. Нет… На ногах красовались белые как снег кроссовки, черные брюки, белая блузка и черный как мгла, сюртук, застегнутый на одну пуговицу. О нет. Это не тот Хантер которого я знаю. Нет… Это не он. — П-привет… — сказала я радость расдасовным и до жути неуверенным голосом. — все нормально. Я посмотрела на его лицо, — мешков под глазами не было. Значит он выспался! Он поспал, как и обещал мне! Хоть честность осталась неизменной. И только ко сейчас, я поняла, что одна его рука спрятана за спиной. Вероятно именно из-за того объекта (цветы) за его спииной, был источником любимого аромата. Он вручил мне букет, букет из моих любимых цветов — лаванды. Это приятный, сладкий, но холодный аромат… — Это тебе. — твердо и четко сказал он. — послушай, — она притянул мое лицо, так, что наши носы время от времени соприкасались, а на губах ощущалось чужое дыхание. — Я не многословен, но… — он сделал глубокий вдох, и еще, и еще один, казалось, что сейчас его самой заветной мечтой было надеть маску., — ты… мне… — снова глубокий вдох, — нравишься. Вдруг, меня кинуло в жар, и его кажется, тоже. Щеки пылали, заостренный уши краснели вместе с ними. Становилось трудно дышать. — Я люблю тебя, Тони… — Я… Я тоже. И мы сцепились в крепкие и страстные объятия, нас, обоих кидало то в жар, то в холод; хотелось то смеяться, то плакать; ноги подкашивались, руки потряхивало, щеки краснели, а ладони потели. На этот раз спрятать свое лицо в маску мне тоже хотелось. Мы простояли так около пяти минут. Пять минут теплых, приятных объятий. Пять минут счастья и такого желанного заключения. Объятий, которых мне уже столько лет не хватало. В этот момент, я перестала думать о чем-либо. Ни о Терре, ни о Бетси, ни о Рейн, ни о Луз, ни о Гасе, ни о Уиллоу, ни о Хути, ни о Короле, даже перестала думать об Иде. Даже о ней. А теперь представьте — во время жедланых и лучших на всех Кипящих Островах, во всем мире, вы начинаете чувствовать странное покалывание во всем теле. И в руках, и в ногах, и на лице. Вообще везде. Абсолютно везде. А потом, к вам приходит осознание, что покалывание происходит именно в тех местах, где были ваши пятна. Потом, вы чувствуете в этих местах жгучую боль. Такую жгучую, что вы морщитесь, немного непроизвольно сгибаетесь, и из вас вырывается некий стон. Настолько жгучую. А затем, вы чувствует прохладу, и приятные ощущения в тех местах. Будто бы прослеживается долгого дождя и грозы, наконец-то выглянуло солнышко, и появилась радуга. Не менее желанное ощущение. POV Хантера: Я пришел на назначенное место встречи с опозданием на два часа. Как только она дождалась?.. Вероятно, очень терпеливая. Спасибо Дариусу, за то, что дал мне этот костюм — кажется, она оценила. И еще какому-то скауту, за цветы. Оказалось, что это ее любимые… Никогда бы не додумался, что у такой яркой и красивой девушки любимый цветок окажется лавандой… Я думал это что-то банальное: розы, тюльпаны, мемозы, ромашки… Но уж точно не лаванда. Это странно, и впечатляюще одновременно. На вид, она и лаванда, как две противоположности — как плюс и минус, деление и умножение, как музыка и растения. Я опешил. Наше знакомство произошло очень странно и забавно — я упал с дерева и потерял сознание, а она привела меня в чувства, своей совсем неудачной музыкой. О, как же она изменилась! И сама Тони, и ее музыка! За эти два месяца Тони сильно повзрослела, и у нее выработался характер. Такой спокойный и нежный, гладкий как масло и сладкий как сахар, но в то же время такой сильный и независимый. В ней есть все: покой даруют глубокие зеленые глаза, как темный и непроходимый лес, яркие огненные рыжие волосы согревают лучше любого костра. А ее музыка… Она тоже изменилась. Видимо, нашла хорошего учителя. За это время, она научилась играть на скрипке и блок-флейте. А ведь начинала так неумеющие на укулеле. Сейчас, ее мастерству могут позавидовать многие. Её музыка… Она особенная. Что-то в ней есть такое, чего нету у других. Даже если ноты будут одинаковые, то ее исполнение сильно отличится от остальных. В ней словно есть что-то живое. Она словно вдыхает частичку жизни в каждую нотку, не пропуская ни одной. Она прекрасна… Ее музыка такая же прекрасная, как и она сама… И это… ЗАВОРАЖИВАЕТ. И вдруг, мне так захотелось забрать ее к себе в замок. Не спрашивая об этом ни Императора, ни ее. Казалось, что даже если бы она не согласилась, то я бы все равно ее забрал. СИЛОЙ. Я бы связал ее и запер у себя в комнате, и поставил бы самую бдительную стражу, самых внимательных скаутов. Хотелось сделать ее своей СОБСТВЕННОСТЬЮ. И чтобы она была со мной ВСЕГДА. Я тряхнул головой и отбросил эти мысли, прогнал их как надоедливых мошек. Я посмотрел на неё — выразительные глаза, яркие кудрявые волосы, пухлые алые губы, чуть смуглая кожа… Она ПРЕКРАСНА. Я заметил, что у нее тоже новый наряд — тёмно-зелёное платье с кружевом, цвета ее глаз Ей идет. Прям очень. В нем, она выглядит еще прекрасней, хотя, кажется, что прекрасней уже и некуда. Я действительно очень сильно ЛЮБЛЮ ее. Конец POV Хантера. Уже несколько минут, мы смотрели друг на друга, не отводя глаз. Я вспомнила о недавней боли в руках, и отвернулась, чтобы посмотреть. Я закатала длинные рукава платья, и посмотрела на пятна. Точнее, на те места, где они раньше были. Я буквально офигела. «Это что, сила любви», — подумала я, и сразу же рассмеялась от такой мысли. Нет, ну так не бывает! Но такое случилась! Чтож, как такое произошло, на века останется для меня загадкой. Сложной и неразгадываемой тайной, которая со временем запылится где-то на полке, и о ней забудут. И потом, через столетия ее найдет наши дети — внуки и правнуки. Я вновь посмотрела в его Малиново — рубиновые глаза. Такие красивые… Казалось, что в них есть для меня все. А его непослушная светлая шевелюра выбивалась из укладки. Честно, выглядит забавно. И мило. — Ханте. — я не успела договорить фразу. Он приблизился ко мне настолько близко, что все черты лица время от времени соприкасались, и можно было слышать, как течёт по венан ЕГО кровь. Он положил свою грубую руку мне на талию… А вторую с другой стороны. Притянул к себе… И… Соприкоснулся своими губамы с моими. Так нежно и осторожно, будто боясь спугнуть. Словно он — порыв ветра, а я — пушинка или пылинка, пылающая в лучах вечернего Солнца. Единственной звезды в нашей системе. Только солнцем уже была я. А он — Луной. О Великий Титан! Мне кажется, что это первый поцелуй за все существование Кипящих Островов, где никто не закрывал глаза! Его такие любимые, уже родные рубиновые глаза жадно впились в мои, как и губы. От Хантера пахло соблазном и нетерпеливостью. Меня это пугало. Он попытался проникнуть своим наглым и ненасытным языком ко мне, но я быстро отпрянула. Как будто обожглась. Но как солнце может обжечься? — Черт… — выругался он, — извини. Я посмотрела на него с недоумением. — Я… Я не сдержался… Правда, извини! — Окей, Окей. Не переживай. Все в порядке. Он выдохнул. — Просто… Давай для такого, немного подождем? Договорились?! Он сухо кивнул, как волк, у которого сломалась лапа, а добыча убежала. Как кот, у которого отобрали мышь, которую он ловил очень долго. Но он согласился. Потому что любил меня, и не хотел причинять мне боль. Иначе, это были бы нездоровые отношения. А этого не хотела ни я, ни он. На секунду, мне захотелось дать ему прозвище — какое-нибудь тупое, но милое. Просто захотелось. И я дала. — Я прощаю тебя, ласточка. — я сделала глубокий вдох, — прощаю тебя за то, что влюбился в меня. И обняла его крепко-крепко. Он обнял меня в ответ. На секунду, я задумалась, и поняла несколько вещей: 1) у меня наконец-то появились друзья. 2) я нашла себе дом и семью. 3) я смогла стать бардом. 4) я начала любить себя. 5) я больше не под оковами Терры. 6) у меня появился парень. И он — Золотой Страж. Мы стояли так очень долго. Так долго, что солнце успело сесть, и его место заняла Луна, которая уже стояла в середине неба. Так долго, что кожу продирала дрожь, несмотря на тепло, исходившее друг от друга. Мы сели на половину пледа, а другой — укрылись. Нас ждала впереди счастливая ночь. И счастливая жизнь.