феномен пяти

хеин бросает свой взгляд на стол сразу же, как заходит в комнату, опуская тяжелый школьный рюкзак при входе. на столе — она убиралась и больше ничего на нем не лежит, потому предмет так четко и ясно притягивает внимание именно к себе — что-то бумажное. хеин подходит ближе и понимает — письмо. это странно, потому что в нынешние времена письма, конечно же, не пишут. хеин переворачивает конверт марками к лицу и видит детский, неясный почерк с появлением ярких цветных букв по ходу написания имени «ли еын». и в конверте что-то такое же прелестное, как самая еын. в письме рисунки. еын отлично рисует для семилетнего ребёнка, особенно еду на столе, за которым они сидели. и рождество отображено отлично. хеин перебирает все три листа бумаги, бывшие в письме, и улыбается ярко. еын спасательный круг в семьях ли. потому что в своём письме она пишет коряво о том, что теперь хочет отрастить такие же длинные волосы, как у хеин, что ей нравится комната хеин и плюшевая игрушка с ее кровати. пишет, что тоже решила спать со своей плюшевой собакой, и ей стало спокойнее лежать в темноте. пишет, что перестала за эту неделю совсем включать ночник. что перестала бояться быть одной в комнате. и это звучит как простой поток детских открытий и лишней информации, но хеин становится от этого тепло. рядом с письмом — маленькая коробочка, почему-то раньше внимания не привлекшая. хеин касается коробки и сквозь прозрачную местами крышку видит конфеты. наверное, маленькой еын в семье довольно одиноко, потому что родители много времени проводят на работе. по крайней мере, хеин точно знает, что папа всегда на работе задерживался. еын одиноко, еын хочется иметь поддержку и интересного собеседника на свои отвлеченные темы. хеин хочется теперь дать еын все, что она сможет. потому что письмо это мило и подходит для коробки воспоминаний, которая у хеин заполнена до самой крышки. на рисунке их всего пятеро, как в рождество и было. на столе еда все та же, чудесно запечатленная и повторенная. и все пятеро смотрят на наблюдателя, ожидая чего-то. еын пририсовала маме, джинен и хеин милые бантики, папе галстук к его рубашке, а самой себе — крылья и уши. забавное появление сверхъестественного среди абсолютно земного. хеин смеётся и умиляется. всё-таки бывают в жизни приятности. телефон звенит от уведомления. папа *голосовое сообщение* 14:32 джинен ещё положила тебе несколько конфет, которые делала сама. приятного аппетита, дочурка. не слипнись. 14:33 а в голосовом нежный голос еын. абсолютно точно стеснительной, но все такой же интересной и необычно взрослой, как кажется хеин. она отчеканивает быстро приветствие пожеланием доброго дня, а после молчит пару секунд. папа подбадривает ее, намекая, о чем она хотела сказать ещё. это мило. еын оживляется снова и рассказывает о том, что хотела изобразить на своей прелестной картине. но хеин и сама знает ответ — семью. в последнюю секунду еын лишь заканчивает «передай привет тете сынхи!» и хеин улыбается. в груди теплится ностальгическое ощущение, что еын это та маленькая хеин, которая встречала папу с работы и вела в десткую, чтобы показать свой «новый» рисунок, который она стопроцентно раньше не рисовала — небо, солнышко, земля, тучки и птички. еын рисует лучше хеин в свои годы. еын умница. и хеин даже не грустно. она чувствует принятие. хеин вспоминает, как утром после рождества разговаривала с ханни на кухне.               все спали. хеин встала от собственного будильника, который забыла отключить на праздники. ханни выбрала встать вместе с ней и сделать ранний завтрак — полдевятого утра только для школьников и тех, кто привык за школьниками ухаживать. и хеин готова признать, что никогда ещё не ела яичницу вкуснее, чем ту, что приготовила ей ханни. удивительно, что у минджи в холодильнике оказались свежие помидоры, лук и молоко. — мне папа звонил. ханни оборачивается и слегка удивлённо кривит бровью, вопрошая. она не ожидала, да и не слышала, чтобы хеин с кем-то по телефону разговаривала. параллельно ханни зевает и потирает набравшие слёз от зевка глаза. утро утреннее, масло масляное. — мы говорили пока вы с минджи прохлаждались на балконе, — хеин отрывает кусочек батона и запивает молоком, пока ханни нарезает грушу, — он меня немного расстроил. — он тебе сказал что-то плохое? — ни единого плохого слова. — тогда почему тебя это расстроило? ханни ставит перед хеин тарелку с фруктом и берет первый, самый невкусный кусочек. слегка морщится. подвигает тарелку к хеин стороной с вкусными кусочками. — потому что это были папа и счастливая еын. ханни кивает и смотрит в глаза хеин. глаза хеин глаз ханни избегают, изучая и так знакомую кухню. — ты же понимаешь, что он тебя всё-таки любит? — ханни иногда правда смотрит слишком пронзительно, четко в глаза и совсем их не отводит. хеин слегка испуганно, но завороженно вслушивается, — еын тебя тоже может полюбить, если ещё не полюбила. тебе же она тоже понравилась? может, попробуешь найти в ней отдушину? еын — маленькая, слегка неловкая, но все же достаточно умная девочка, чтобы взаправду казаться старше. хеин не помнит четко себя в семь лет, но ей почему-то кажется, что она тоже была такой — неумелой и слегка пугливой, но в то же время могла стать дружелюбной и довольно сообразительной. и эта мысль правда может вразумить. — хеин, твоя семья всегда будет рядом, как бы ты к ним не относилась. ты имеешь право на раздражительность и нелюбовь, даже если дело касается папы или этой джинен. не важно, сделала ли она что-то ужасно плохое, главное, что это заставляет тебя чувствовать. и если эмоции негативны, — ханни отпивает молока, — ты имеешь право на их проявление. просто надо быть готовым, что другие люди имеют точно такое же право. ханни хватает хеин за ладонь и поглаживает. она старается изо всех сил. — но просто знай, что эти люди сейчас с тобой рядом. и ты можешь принять их, прожив эти эмоции, потому что они тебя за них простят. просто подумай о том, сможешь ли ты их простить. хеин молчит несколько секунд, моргая сонными глазами. ханни сама выглядит как человек, который только-только встал и готов прямо сейчас лечь снова. но ханни говорит чётче и яснее, чем выглядит. и сама хеин с ней согласна. просто прощение процесс нелинейный и сложный, особенно для хеин — она сама так думает — потому что она слишком мала. слишком неопытна. в ней смешиваются чувства и эмоции, которые раньше она испытывала по очереди, а теперь, не зная как их купировать, хеин взрывается разными красками и пачкает всех — тоже сама так думает — и папу, и джинен, и еын. маму пачкает самой первой, а ханни, минджи, даниэль и хэрин — самыми последними. это ответственно и очень сложно. это очень сложно и очень пугающе. хеин учится выражать из уравнений плюсы, поэтому отодвигает взрослых на второй план. иногда можно скинуть всю вину на них. особенно, когда тебе от семи до четырнадцати — хеин надеется, что еын с ней на этот счёт согласится. но она, наверное, родителей своих любит намного сильнее, чем хеин любит папу. да и в семь лет родителей не любить сложно. — еын правда милая. надеюсь, мы с ней подружимся. — иметь сестёр круто, знаю по опыту, — ханни скидывает кухонное полотенце с плеча на кухонный гарнитур, — да ещё и за вами приходится бегать, мелочь. надо бы ещё чутка поспать, не думаешь? ханни треплет хеин по голове и убирает одну мешающую прядь от ее рта. — думаю. пошли.               хеин думает, что ханни бы сильно умилилась при виде письма и конфет. хеин сама пропиталась этим умилением и нежностью, которые еын, кажется, выдавила из самой себя. все-таки, она другая. очень милая и семейная — та самая родственница, которая спасёт неудачное рождество. от еын хеин больше никогда не сбежит. никогда не даст себе права раздражиться и испортить о себе мнение. ставит цель — быть лучшей сводной сестрой на всем континенте, потому что больше никто на эту роль не подойдёт. хеин пробует конфеты и слегка морщится от кислой начинки. она не хочет быть против джинен, поэтому пишет папе

хеин

очень вкусные конфеты, спасибо тете джинен

14:41

передаю еын огромный привет и напоминаю, что она может придти в гости любой момент!

14:42