Эффект бабочки.

Натали часто думала о своей неизбежной смерти и никогда в этих мыслях не было даже доли сожаления. Она знала, что все это не напрасно, что терять ей и так нечего, что никто не будет по ней скорбеть и скучать. Но только так, отравляясь силами сломанного талисмана, она могла быть рядом с ним. Даже сейчас, она смотрела на сотни метров вниз, на медленно приближающийся мокрый асфальт, но страх разбиться или сломать что-то совсем не окутывал ее. Он крепко сжимал ее ладонь и этого действия хватало, чтобы напролом идти даже по заминированному полю, не шевельнув при этом даже бровью. Удивительно, как такой скромный жест — их сплетенные пальцы — давал ей такую сильную уверенность, что приземление с такой высоты она ощутила подобно обычному шагу. Что-то подсказывало Натали, что этот бой будет сильно отличаться от предыдущих, где их ожидало лишь поражение. Где-то в подкорке сознания сладко звучало «сегодня все изменится». Габриэль был сосредоточен на физической части сражения. Да, он стратег, но он куда более силен, нежели его драгоценная помощница. Ей он поручил во что бы то не стало добыть талисманы. А он будет прикрывать ее спину изо всех своих человеческих и магических сил. Габ уже давно понимал: без Наты ему не справится ни с супергероями, ни с терзаниями остатков его души. Она — его друг. А он ее друг. На веки вечные, что отведены ему жить, он будет благодарен судьбе за такого верного друга и будет делать все, чтобы отдать свой долг перед ней за все страдания и мучения, что он косвенно доставил ей. Задача стояла непростая. Прежде всего необходимо исключить потерю своих талисманов, давать равный отпор группе из пяти подростков и при этом всем не давать даже шанса супергероям на то, чтобы хоть волосок с головы Маюры кто-то тронул. А как максимум — захватить камни чудес и бежать скорее исполнять свое желание. Вокруг совсем не было людей. Из рупоров на столбах доносился сигнал тревоги и в очередной раз объявляли режим повышенной опасности. Все это в купе с лязгом металла, кашлем, криками и кровью могли наблюдать мирные жители Парижа из своих окон. Недавно разразившийся гром и следом накативший ливень снижали обзор зрения для каждого участника боя и зрителей. Бражник как мог отгонял от себя окруживших его подростков и в одно мгновение понял: он потерял из виду ее. Злость прошлась по всему его телу, заставляя кровь в каждом сосуде закипать и бурлить. Ничего не придавало ему такой совершенной силы, как злость на мешающих его планам детишек. Он впечатал в стену каждого, а после бросился искать Маюру, попутно отражая атаки. Спустя несколько минут бегства он нашел свою помощницу без сознания, лежащей в луже крови у мусорного бака в неприлично темном переулке. Кровь точно не могла быть ее, сообразил Бражник, ведь он не заметил следов травм или ран на теле павлина. Только тонкую полоску, тянущуюся от ее рта до подбородка. Это от кашля. Но чья тогда кровь была под ней? На все эти вопросы она ответит после, как придет в себя, а сейчас он со скоростью света несёт ее домой. Да да Габриэль, это очередное поражение. Наверняка оставшийся супергерой воспользовался приступом кашля Натали и подло бросил ее без сознания у той мусорки. Но почему не взял камень? Не опытный еще, не смог его найти? Или сам был сильно ранен? Это объясняет лужу крови. Натали провела без сознания больше тридцати часов. Все это время Габриэль был с ней. Отлучался лишь на формальный завтрак и ужин в окружении сына и тошнотворных гостей. Феликс увлеченно болтал с Адрианом, а Амели в свою очередь пыталась завлечь Габа за светской беседой. У нее выходило неплохо, но Габриэль даже не слышал за потоком мыслей о чем она говорит. Он хотел скорее отправится к ней. И вскоре такая возможность у него появилась, но в коридоре его поймала женская рука все той же Амели. — Габи, на тебе лица нет — обеспокоено начала блондинка — Хочешь, сегодня я переночую у тебя в комнате, чтобы ты представил Эмили вместо меня? Или сделаю тебе расслабляющий массаж? От подобного наглого и дерзкого выпада Габриэль опешил. Ну это надо додуматься, предлагать такие вещи! Проглотив свое недовольство, модельер спокойно отвечает «Спасибо, не стоит» и удаляется в свои покои, надежно закрывая дверь на все замки. Положив руку на деревянную дверь, он, наконец, с облегчением выдыхает. Тихий хриплый кашель отвлекает его от раздумий и Габ немедленно оборачивается на постель, где уже больше полутора суток лежит Маюра. Ее обличие заставило испугаться и подбежать к кровати. Она была сейчас обычной Натали, без костюма злодейки Парижа. — Натали — почти шепотом произнес мужчина — Натали, ты слышишь меня ? В ответ последовало частое моргание помощницы и попытка глотнуть воздух ртом. Удавалось плохо, не без труда. Почти сразу у ее рта оказался стакан с водой и трубочкой. Женщина начала жадно тянуть воду, чуть ли не давясь. Просидев некоторое время в тишине, Габриэль, взяв в руку тонкое запястье голубоглазой и накрыв его второй рукой, решился спросить: — Натали, у тебя что-нибудь сейчас болит? Расскажи мне, что тогда произошло? После этого последовало тяжелое сглатываете слюны у женщины и еле слышно она начала: — Расплети.. — недолгая пауза — Расплети мои волосы. Не задавая лишних вопросов Габриэль принялся усаживать по-выше свою помощницу и аккуратно распускать ее волосы, которые успели сильно испачкаться в поту и крови. И как он не додумался, что тугой пучок не шел ей на пользу в течении такого длительного времени. Когда последний виток резинки был снят с ее шелковых волос, что-то небольшое упало на подушку. Несколько мгновений Габриэль не мог поверить своим глазам. Сейчас в его руках лежал камень чудес змеи. Он вертел его из стороны в сторону, надеясь что это не сон. Опомнившись, он перевел взгляд на своего друга и не сдерживая эмоций крепко обнял. Он не мог остановиться спрашивать у нее «Как?!». А синевласка просто наслаждалась таким интимным моментом, положив голову на его плече и аккуратно обнимала его широкую спину. К ее несчастью это продлилось недолго, мужчина, все еще искренне радостный, отстранился от нее. Он смотрел на нее глазами ребенка, у которого вот вот сбылась мечта. Она уже много месяцев не видела на его лице хотя бы намёк на подобные чувства, поэтому сейчас от неожиданности даже пустила слезу и позволила себе улыбнуться уголками губ. Мужчина, сидевший справа от нее на краю кровати, сразу заметил серебряные дорожки от глубоких синих глаз и подсел ближе, протянув руки к ее лицу. Натали никогда не была настолько близка к нему и сейчас сердце предательски выдавало ее трепет внутри. Казалось, что весь Париж слышит стук этого всегда холодного сердца. Мужчина аккуратным движением тихо провел большими пальцами под глазами помощницы и замер, так и не убрав руки с ее лица. Словно не по своей воле он поддался вперед, к уже закрывшей глаза Натали. Это было долго. Это было трепетно. Это было мокро, жадно и желанно. Вкус не высохших слёз быстро исчез за сладостью ее чуть припухших губ. В этом поцелуе не было ни грамма пошлости. Но это не сказка, чтобы такой момент длился вечно и Натали знала, что вот-вот этот момент приедет к своему логическому завершению. Габриэль, как и начал данное действо, так его и заканчивает — первым. Он несколько секунд смотрит на ошарашенную и одурманенную происходящим Нату и, уже отрезвленный, вставая произносит: — Прости, я не должен был. Я не знаю, что на меня нашло — оправдываясь говорил он — Я просто давно не был так счастлив. Извини меня. Он быстро покинул свою же комнату и не появлялся там в течении всей ночи. Натали прокручивала воспоминание о их поцелуе еще много часов, заставляя свое сердце стучать как бешеное и все еще не могла поверить в то, что случилось с ней сегодня вечером.