Неудобный

Женя схватил со свой кровати подушку и скомканное одеяло, положил подушку между спящим у стены Сашей и подушкой Макара, залез на кровать, устроился у Саши под боком и натянул на себя одеяло. Женя и глаза до конца закрыть не успел, когда услышал шаги за дверью.

Кто-то идёт!

      Женя закрыл глаза, притворяясь спящим. Дверь распахнулась и в комнату кто-то вошёл. Шаги переместились в сторону подоконника, и Женя приоткрыл глаза, зная, что оттуда невозможно рассмотреть, открыты глаза или нет. У окна стоял Евгений Владимирович. Женя невольно сжал кулаки, хоть и понимал, что ему не хватит сил защитить Макара. Кишка тонка. Макар на тренера никак не отреагировал, так и сидел на подоконнике с сигаретой в руках и смотрел в окно. Рукавицын сел на подоконник, на то самое место, где только что сидел Женя.       — Что с тобой? — тихо спросил он.       — Ничего. Бессонница. — отозвался Макар и затянулся.       — Бессонница? — переспросил Евгений Владимирович. — У тебя?       — По-моему, я четко ответил на вопрос.       — Макарчик, ты хоть слышишь, что ты говоришь? У тебя бессонница и ничего не случилось. Разве бывает с тобой такое, когда все в норме?       — Как видите.       Евгений Владимирович вздохнул, выхватил у Макара сигарету и затянулся.       — Фу, гадость какая. — проговорил он, выдыхая дым и выбросил сигарету в окно. — Мог бы и что-то получше найти.       — Я привык к таким. — пожал плечами Макар. — Вам есть разница?       — Окно я прикрою, а то ты опять сляжешь. — начал менять тему Евгений Владимирович и закрыл окно. — Макар, давай погорим?       — Если хотите с кем-то поговорить, я могу поймать вам таракана.       — Макар…       — Ну а что? — перебил Макар. — Таракана и прибить легче.       — Перестань, пожалуйста. — просит Рукавицын. — Я знаю, что на самом деле на тебе нет шипов, ты не ранишь. И ты знаешь, что я знаю. Зачем ты обмотался колючей проволокой?       Макар не стал отвечать. Он даже голову не повернул в сторону тренера. Женя хотел провалиться сквозь землю, чтобы не подслушивать.       — Как давно ты перестал пить таблетки? — спросил Евгений Владимирович спустя минуту молчания.       — Почти месяц назад. — ответил Макар.       — А почему?       — Не считаю себя психом.       — Никто не считает тебя психом.       — Тогда зачем таблетки?       — Ты же и сам все знаешь. Есть у тебя одна особенность. Не хорошая и не плохая. Вот сегодня, например, ты психанул из-за фигни на тренировке, и целый день не можешь восстановится после нервного срыва, не ешь, не спишь.       — Не вижу в этом проблемы. — заявил Макар.       — А я вижу, понимаешь? — пытается достучатся Рукавицын. — Я видел после тебя полную тарелку в столовой, вижу искусанные в кровь губы, вижу, что тебе плохо.       — Ну видите вы это, и что с того?       — А я не хочу, чтобы ты убивался.       — Хотеть не вредно, вредно не хотеть. — вздохнул Макар и разговор зашел в тупик, в комнате стало тихо.       Женя лежал рядом со спящим Сашей, и стрелка на часах в его голове переместилась на отметку «порезы». Он почему-то стал в них нуждаться именно сейчас.       — Я тебя очень сильно прошу вернуться к прописанным препаратам. — заговорил Рукавицын. — Что скажешь?       — Нет. — промолвил Макар таким голосом, как будто из его глаз вот-вот покатятся слёзы.       — Тогда скажи, пожалуйста, что у тебя со сном? Прям совсем никак?       — Угу.       — Ты ляжешь в кровать или здесь будешь сидеть?       — Здесь. — голос Макара становится ещё более сдавленным.       Евгений Владимирович слез с подоконника, и начал приближаться к шкафу. Женя закрыл глаза, чтобы не оказаться рассекреченным. Сначала скрип, а потом хлопок дверцы шкафа, затем звук шагов снова смещается к подоконнику, и Женя приоткрывает глаза.       — Тогда утеплись, пожалуйста. — Рукавицын протянул Макару кофту, и тот, не имея выбора, натянул ее на себя. — Я вижу, что ты хочешь побыть один. Оставляю тебя сейчас, но ты, если что, знаешь, где меня искать. И цифры те же. Спокойной ночи.       Евгений Владимирович потрепал Макара по плечу и ушел.

Ну наконец-то!

      Женя вздохнул и снова закрыл глаза.

Как бы провернуть схему с ножом?

      Женя успел подумать секунд тридцать, прежде чем услышал с подоконника всхлип. Он не поверил своим ушам, поэтому открыл глаза и устремил взгляд на подоконник. Тело Макара содрогалась, он действительно плакал. Женя поверить не мог, что Макар, который, в отличие от него самого, не имеет привычки показывать слёзы на людях, сейчас сидит и рыдает, хотя знает, что Женя ещё не спит. Женя раздвоился. Один голос в голове говорил, что надо подойти и попытаться успокоить, а другой заявлял, что Макар хочет пережить все в одиночку. Всхлипы становятся чаще и громче, грудная клетка Макара вздрагивает сильнее. Его, судя по всему, кроет по полной, а Женя не знает, что делать.

Ну, подойду я к нему, а дальше-то что? Что говорить?

      Женя распадается на части от сомнений, ему хочется просто исчезнуть, а Макар, кажется, уже забыл как дышать и просто судорожно глотал ртом воздух, пытаясь впустить его в легкие. Женя действительно не знал, как поступить, ведь никогда не видел кого-либо в таком состоянии, зато не раз в таком состоянии был. Конечно, Женя видел, как кто-то плачет, но чтобы кого-то колотило, и что бы кто-то почти задыхался — никогда. Женя решает немного выждать, ведь спустя время Макар должен успокоится сам, но этого не произошло, с каждой минутой Макару становилось только хуже, его дыхание становилось более рваным. Все, кто был рядом с Женей в момент его истерик, всегда находили слова, чтобы успокоить, знали, что делать. А Женя сейчас не знает. От ощущения своей бесполезности у Жени на глаза навернулись слёзы.

Отлично блядь! Вместо того, чтобы помочь, ты сам распустил сопли! Пять баллов, Семененко!

      Женя всеми силами старался не перейти тонкую грань между «просто слёзы» и «рыдание», но не смог.

Все вокруг тебя страдают! Глеб весь извелся, Марк держится из последних сил, хоть и не подает виду, что ему плохо, с Мишей какая-то херня случилась! Про Макара и говорить нечего!

      Звуки вдохов Макара стали другими, и Женя проморгался, чтобы к мутному от слез взгляду вернулась ясность, и посмотрел в сторону подоконника. Теперь было видно, что Макар уже не может нормально вдохнуть, задыхается по-настоящему. Женя, напуганный таким поворотом событий, весь в слезах выбрался из кровати, сделал пару шагов и застыл.

Что делать-то?

      Женя не находит ничего лучше, чем разбудить Диму. Он подходит к его кровати и кладет руку ему на плечо.       — Дима. — тихо зовёт Женя, слегка потрясывая товарища.       Дима открывает глаза почти сразу.       — Что случилось? — спрашивает он и садится в кровати.       Женя пытается сформулировать мысль, прокручивая в голове произошедшее, но эмоции задавливают его и с губ срывается лишь рваный выдох, поэтому он просто указывает рукой на подоконник. Дима смотрит туда, куда указал Женя, подскакивает с кровати и быстро подходит к Макару.       — Тихо-тихо-тихо. — шепчет Дима и кладет руку на плечо друга. — Ты чего?       Женя понимает, что Макар, который уже дышать-то нормально не может, сейчас не в состоянии произнести и слова, и ждёт момента, когда это дойдёт до Димы, ожидающего какого-то ответа. Женю отвлекает звук вибрации телефона с тумбочки у его кровати, и он спешит добраться до звонящего телефона. Надпись на экране гласила: «Игорёк».

Что могло случиться?

      Женя, по-прежнему плача, удаляется из комнаты вместе с телефоном, зная, что Дима и Макар этого не заметят, им сейчас вообще не до него. Он серьезно встревожен звонком от младшего брата в такое позднее время, ведь Игорь никогда не позвонил бы ему среди ночи без причины. Женя выходит в коридор, проходит метров семь-восемь и садится на пол, прислоняясь спиной к холодной стене. Он совсем не хочет общаться с братом, будучи рыдающим, но все равно нажимает зеленую кнопку и прикладывает телефон к уху, ведь сейчас нет ничего важнее.       — П-привет, Игор-реша. — произносит Женя.       — Жень, что с тобой? — родной взволнованный голос из динамиков. — Ты плачешь?       Меньше всего Жене хотелось это признавать, но выбора не было, ведь на том конце, должно быть, прекрасно слышны всхлипы.       — Н-ну т-типо. — признается Женя и вытирает рукой слёзы с щек.       — Что случилось?       — Это с-ейчас н-не важно, малыш. Ты л-лучше скажи, з-зачем звонил?       — Ну, понимаешь, тут такое дело… — замялся Игорь.       — К-какое? — спросил Женя, а на том конце промолчали. — Игорь, я в-волнуюсь. — сообщил он, чтобы Игорь побыстрее рассказал о своей проблеме, и в следующую секунду услышал по ту сторону протяжный звук сигнала автомобиля, режущий слух. — Т-ты что, на улице?       — Да.       У Жени внутри все оборвалось.       — А что ты т-там д-делаешь? Время п-почти три часа н-ночи!       — Меня папа из дома выгнал. — жалобно проговорил Игорь.

Блядь!

      — К-как выгнал?       — Вернее сказал, что видеть меня не хочет. Я сам ушел. Часов пять назад.       — А м-мама что?       — Ничего. Она просто стояла и плакала.       — Игорь, иди д-до…       — Не могу! Меня папа прибьет!       Женя тяжело вздохнул, стараясь собраться с мыслями.       — Так, л-ладно, денег я т-тебе сейчас п-переведу. — начал Женя. — Н-найдешь какую-нибудь круглосуточную к-кафешку, в-возьмешь поесть и посидишь т-там до утра, х-хорошо?       — Спасибо. Ты самый лучший!       — В-всё, давай. — Женя уже собирался повесить трубку.       — Погоди, Жень. — остановил его Игорь.       — Д-да?       — Почему ты плачешь?       — Т-так получилось. Все н-нормально. П-правда.       — Я тебя люблю.       — И я т-тебя, Игорек. П-пока.       — Пока.       Женя сбросил звонок, задержал дыхание и поджал губы, стараясь побороть внутренний ураган, но рыдания все равно вырвались наружу.

Все идёт по пизде…

      Не теряя времени Женя залез в приложение банка и перевел Игорю деньги, а сразу после отшвырнул от себя телефон. За младшего брата Жене тревожно, ведь он один шатается по ночному Питеру после ссоры с отцом, и неизвестно, когда он сможет вернуться домой. Женя задумывается о том, чтобы собрать свои вещи и уехать в родной город, чтобы передать Игорю ключи от своей квартиры.

Кто ж меня пустит-то?

      Женя в голове просчитал, что чтобы доехать до Питера, передать брату ключи и доехать обратно, нужно часов восемь минимум. Сейчас этого сделать нельзя, но можно следующей ночью. Прервал Женины размышления топот по лестнице, а в следующую секунду в коридоре второго этажа появились Евгений Владимирович, на ходу разговаривающий с кем-то по телефону, и Валентин Николаевич и почти бегом зашагали в сторону двери в комнату парней. Женя поспешно начал вытирать слёзы со своего лица и встал с пола.

Что за хуйня?

      — Ну, что там? — спросил Молотов, на середине пути к комнате.       Женя, всхлипывая, замер в шоке.

А что там?

      Тренеры, не дождавшись ответа, быстро прошагали мимо Жени, и тот в спешке пошёл за ними. Он вслед за тренерами ввалился в спальню и охренел от жизни. Свет в комнате уже был включен, Макар неподвижно лежал на полу, рядом с ним сидел напуганный Дима, а остальные толпой стояли неподалеку. Жене будто дали пощечину, да такую сильною, что рыдания в миг прекратились. Он вообще не понимал, в чем дело, поэтому стоял у входа и испуганно таращился на происходящее мокрыми глазами. Валентин Николаевич быстро приблизился к Макару, присел рядом с ним, приложил ухо к его груди, а потом подхватил безжизненное на вид тело Макара на руки, вставая, и потащил на выход. Как он смог поднять человека, которого он ниже почти на пол головы, Женя не понял, да и в голове места не было для подобных мыслей. Дима подскочил и хотел было выйти вместе с тренерами, но Евгений Владимирович остановил его рукой.       — Сидите здесь. — приказал он и быстрым шагом удалился вслед за Молотовым.       Дима снова попытался выбежать но в дверях появилась Светлана Владимировна.       — Ключи. — коротко сказала она и выставила ладонь. — Живо.       Побледневший Саша схватил с тумбочки ключи и положил их в ладонь Соколовской. Светлана Владимировна вышла сначала из спальни, потом из прихожей, и парни переместились ближе к прихожей, чтобы посмотреть, что сейчас произойдет. Соколовская захлопнула входную дверь, а после донеслись звуки проворачивающегося замка. Дима подлетел к двери и начал резко крутить щеколду в разные стороны и толкать дверь с такой силой, как будто хотел её выбить, но дверь не поддавалась никаким манипуляциям, и разъяренный Дима сильно пнул её ногой два раза, а потом оперся на неё спиной и сполз на пол, тяжело дыша.       — На нижний замок закрыла. — пропыхтел он.       Глеб молча подходит к со спины Жене и обвивает его руками.       — Что случилось? — смог наконец выдать Женя.       — Если б я знал. — вздохнул Дима. — Я пытался его успокоить, и в один момент он просто отключился.       — А тренеры как узнали? — интересуется Женя.       — Я позвонил. — ответил Дима.       Парни так и стояли не то в шоке, не то в трауре. Кто-то в прихожей, кто-то в дверном проеме. Сидел только нервный Дима. Тишину нарушил стук в дверь, которому Женя удивился. Саша отпустил Марка и Артура, которых ранее обнимал и подошел к двери.       — Кто там? — спросил он.       — Алина. — донеслось из-за двери.       — Что-то случилось? — заволновался Саша.       — Нет. Проснулась, вышла воды набрать, а тут телефон чей-то в коридоре валяется.

Во дурак!

      — Это мой. — доложил Женя.       — Может наконец откроете дверь и заберете? — предлагает Алина после недолгой паузы.       — Нас заперли. — уныло сообщает Саша.       — Зачем? — Алина за дверью явно напряглась       — Да мы тут это, фигней страдали… накосячили, короче. — соврал Саша.       — Что ж вы учудили, что вас аж под замок?       — Давай утром, хорошо? Сейчас надо отдыхать.       — А с телефоном что делать?       — Положи у двери, я потом заберу. — проговаривает Женя.       — Как скажешь. — отозвалась Алина. — Я тогда пойду.       — Спокойной ночи, солнце. — пожелал Саша.       — Спокойной, мальчики.       В коридоре послышались шаги и хлопок двери, а потом стало тихо. Саша сел на пол рядом с Димой и положил голову ему на плечо К Жене протиснулся ещё и Андрей, и обнял и его, и Глеба сразу. Теперь Жене очень уютно, несмотря на то, что ноги уже начали затекать. Тишина продлилась недолго, вскоре Миша её нарушил.       — Ребят, давайте пойдём присядем или приляжем. — говорит Миша. — Нечего столбом стоять. А на полу холодно.       Все молча переместились в спальню и расселись нижним ярусам кроватей. Спать никто, очевидно, не планировал. Заснешь тут, когда такое творится. На вопрос, почему по ночам постоянно происходит какая-то херня, Женя ответить не мог. Его задавил одинокий младший брат и произошедшее с Макаром, которому постоянно не везет. К Игорю Женя обязательно приедет и передаст ему ключи от квартиры, предварительно переговорив с Глебом. Глеб его точно поймёт, ведь у него у самого два младших брата. Дима встал с кровати и начал нервно расхаживать по комнате туда-сюда. При горбой тишине звуки размеренных шагов начали постепенно действовать Жене на нервы.       — Дим, сядь, я тебя прошу. — говорит ему Саша со своей кровати. — Хватит изводить себя и остальных.       Дима подошел к окну, открыл его нараспашку, высунул голову и задумчиво посмотрел вниз.       — Даже не думай. — покачав головой сказал Саша, но Дима, казалось, не услышал и встал ногами на подоконник. — Дима. — позвал Саша, а Дима уже присел на корточки на подоконнике, чтобы начать выбираться. — Нет, я сказал!       Саша вскочил, подбежал к окну, за шкирку стащил Диму с подоконника так, что тот повалился на пол, и закрыл окно.       — Дурак что ли?! — спрашивает недовольный Саша.       — А что ещё ты мне предлагаешь?! — Дима сел на полу, потирая ушибленный локоть. — Дверь заперта!       — Предлагаю сесть и успокоится!       — У меня друг при смерти! Какой «успокоится»?!       — У меня тоже!       — Ну вот! К тому же там можно аккуратно слезть, не обязательно прыгать.       — Да? — удивился Саша.       — Посмотри и проверь.       Саша отрыл окно обратно и высунулся, разглядывая что-то на наружней стене.       — И правда слезть можно. — объявил Саша.       — Так и я о том же! — выпалил Дима и поднялся на ноги.

Пахнет жареным.

      Саша залез на подоконник и начал вылезать из окна.       — Саня, не надо! — почти кричит Марк, вставая с кровати.       — Все под контролем, Маркел. — заверил Саша, свешивая ноги в открытое окно. — Не боись.