Неудобный

      Обед не пошёл от слова совсем. Женя по-быстрому накидал еду в тарелку, потому что он положил себе что-то только для вида, сел за стол одним из первых и молча сверлил взглядом тарелку. Со спины к Жене кто-то подошёл, обвил Женю руками и упёрся подбородком ему на голову. Жене было всё равно, кто это. Он даже оборочиваться не стал.       — Женька, ну ты чего? — голос Саши. — Ну поругались и поругались, ничего такого в этом нет. У всех бывает. Давай кушай.       — Нет. — буркнул Женя, помотав головой.       — Давай-давай, а то будешь с Макаром на пару весь день в комнате лежать.       — Я не могу.       — Женька, я тебе уже всё сказал! Хватит мне про «не могу» рассказывать! Ешь!       — Да не могу я! — воскликнул Женя, вскидывая руки. — Оставь меня в покое, пожалуйста!       — Успокойся. — спокойно проговорил Саша. — Всё, я тебя сейчас не трогаю, но чтоб за ужином нормально поел.       Саша потрепал Женю по плечам и отошёл. Места за столом постепенно заполнялись. Никто не разговаривал, все смотрели на Женю. Женя это чувствовал. Он так и не притронулся к еде и, когда остальные начали вставать со стульев, молча покинул столовую со всеми.       — Переобувайтесь и идите ко мне. — бросила Лиза Глебу и Жене на входе в жилой корпус.       Парни вошли в прихожую, и первое, что бросилось им в глаза — открытая дверь в ванную и шум воды. Женя вместе с Мишей и Димой заглянул в ванную. Макар стоял у раковины и стирал какую-то тряпку.       — Ты чего здесь делаешь? — поинтересовался Дима.       — Да мы пол от крови не отмыли, и я вот решил, что раз у меня нет тренировок, то я должен отмыть пол. — объяснил Макар.       — Ты бредишь что ли? — спросил Дима, прикладывая ладонь к щеке Макара. Он отобрал у Макара тряпку, швырнул её в раковину и закрыл кран. — Вот что ты за человек такой? Тебя то не поднимешь, то не уложишь! Давай в кровать. Марк тебе обед принёс.       Дима, не разуваясь, увёл Макара в комнату. Женя быстро сменил кроссовки на тапки, дождался, пока это сделает Глеб, и вместе с Глебом покинул номер со словами «нас Лиза просила зайти после обеда». Парни дошли до двери в комнату девушек, и Женя, переглянувшись с Глеб, постучал.       — Заходите. — донеслось из-за двери.       Женя открыл дверь и замер в ожидании чего-то нехорошего. Глеб тоже не двигался, так и стоял в проёме, опустив глаза в пол. В прихожей появилась Лиза, котороя, вероятно, устала ждать.       — Чего в проходе встали? — спросила она. — Заходите, садитесь.       Парни повиновались: вошли, закрыли за собой дверь и сели на кровать. Между ними устроилась Лиза. Женя оглядел комнату. Чисто, всё на своих местах, не то что у парней. Насти и Алины по какой-то необъяснимой причине в комнате не было.       — И что это было, а? — начала допрос Лиза.       — Небольшой конфликт. — буркнул Глеб.       — Это я и так знаю. Из-за чего конфликт?       — Мы с Женей просто идём, общаемся, никого не трогаем. Тут подлетает Миша и начинает своё «А что у вас от меня какие-то секреты, а?». Мы не ответили, и он начал говорить, что когда он мне помочь хочет, я начинаю истерить. — доложил Глеб, которому Женя был безумно благодарен за то, что он самостоятельно ведёт диалог с Лизой.       — Я вот только понять не могу, где вы этого понабрались. — заявила Лиза, которая, судя по голосу, уже начинала злиться. — Раньше вы никогда такого не делали. Где и у кого вы этого понабрались? Точно не у нас в группе. Миша никогда руки не распускает. Ну? — Глеб и Женя молча уставились в пол так, как будто на нём было написано что-то безумно интересное. — А я вот, кажется, понимаю, где. Это вам «святая троица» такой пример подает, да?       — Нет, конечно. — протараторил Глеб, поднимая голову на Лизу. — С чего ты взяла?       — Да потому что не махали вы раньше кулаками! Ни-ког-да. И тут вы селитесь с ними в одну комнату, проходят сутки, и на тебе! Уже дерётесь! Нет, я, конечно, понимаю, Миша лишнего сказал и все дела, и он у меня сейчас тоже получит, но драться-то зачем?       Женя уже потихоньку начинал ощущать себя десятилетним мальчишкой. Ему указывают, когда есть, читают морали, его укладывают спать, пытаются воспитывать. Жене было бы проще, если бы всем было всё равно на него, если бы его просто не трогали.       — Ладно, идите к себе и отправьте сюда Мишу. — вздохнула Лиза. — И чтобы это было в первый и в последний раз!       Парни встали с кровати, покинули «комнату воспитателя №1», прошли по коридору и вошли в комнату парней. После немноголюдной, идеально убранной комнаты девушек, лёгкий бардак в комнате парней казался Жене условиями, непригодными для жизни, а немалое количество людей в одной комнате — толпой. На кровати Макара и Саши, помимо их двоих, сидел ещё и Дима, а на кровати Марка и Артура находился ещё и Андрей.       — Миш, тебя Лиза зовёт. — уныло доложил Женя, стараясь не смотреть Мише в глаза, и Миша сразу ушёл, бросив отрывистое «уже бегу».       Макар с вилкой сидел на кровати, прислонившись спиной к стене, Дима сидел на краю рядом с ним и держал в руках перед Макаром тарелку с салатом и кусками какого-то мяса. Четверть обеда уже была съедена.       — Макар, братишка, давай ещё, а то это совсем мало. Ты же с утра ничего не ел. Где твой аппетит? — не понимал Дима. Макар вяло потянулся вилкой к салату.       — Грустные вы какие-то. — отметил Марк, глядя на Женю и Глеба. — Сильно влетело?       — Да не, не особо. — отмахнулся Глеб и уселся на кровать рядом с Марком. Женя последовал его примеру. — Лиза, кстати, уверена, что вы на нас плохо влияете. — обратился Глеб к Диме, Макару и Саше.       — Ничего не меняется в этой жизни. — вздохнул Саша, вытягиваясь на кровати рядом с Макаром.       — Всё, Димон. Половина. Как и договаривались. — объявил Макар, откладывая вилку на тумбочку.       — Окей. — не стал спорить Дима, поставил недоеденный обед на тумбочку, накрыл его тарелкой и встал с кровати. — Ложись.       Макар промычал в знак согласия, лёг на бок и забрался под одеяло. Женю не покидали мысли о том самом ударе. Они отзывались чувством в груди, таким, когда вроде бы всё хорошо, но что-то не так. И Женя понимал, что не так. У него было желание просто раствориться в воздухе, исчезнуть, чтобы не ощущать на себе этот груз вины. Женя чувствует себя жалким, неблагодарным существом, разрушающим всё вокруг, в первую очередь — нервы близких ему людей. Жене аж жарко стало, и он стянул с себя сначала кофту, потом футболку, скомкал вещи в комок, отбросил их куда-то на пол и откинулся на спину, оставляя ступни на полу, и уставился на досчатое дно верхнего яруса.       — Да не запаривайся ты так. — посоветовал Глеб, опуская корпус рядом. — Миша же тебя простил, а это главное.       — Да я и не парюсь. — заявил Женя.       Все потихоньку принимали горизонтальное положение. Артур и Марк сползли вниз по стене, на которую опирались, и теперь они оба практически лежали. Андрей тоже вытянулся где-то за головами Жени и Глеба. Дима осторожно забрался на кровать напротив, устроился между полулежащим Сашей и уже, наверное, спящим Макаром и протянул Саше один наушник. Вошёл Миша, оглядел комнату, и, поняв, что все отдыхают, молча поплёлся к своей кровати.       — Сильно досталось? — поинтересовался Глеб, зевая.       — Неа. — помотал головой Миша и завалился на кровать.       — Москва. — внезапно выпалил Марк.       — Архангельск. — поддержал его Артур. — Андрюх?       — А, мы играем? — опомнился Андрей. — Ну, пусть будет Ковров.       — Волгоград. — протянул Женя.       — Дербент. — объявил Глеб. — А кого валим?       — Давайте Марка? — улыбнулся Артур.       — А, ну, работаем по классике, получается. — вздохнул Андрей.       — Спасибо, ребят. Я вас тоже очень люблю. — сказал Марк, хлопнув ладонями.       Завалить Марка у Глеба, Жени, Андрея и Артура не получалось. Марк находил город на любую букву, причём достаточно быстро. Игра приостановилось со звуком открывающейся двери. Женя повернул голову на звук. В комнате появился Евгений Владимирович и сразу начал приближаться к Макару.       — Спит? — спросил он у Димы.       — Угу. — отозвался Дима.       Рукавицын осторожно дотронулся костяшками пальцев до виска Макара и нахмурился.       — Что-то я ничего не понимаю. — пробормотал он себе под нос.       Евгений Владимирович взял термометр с тумбочки и сел на край кровати. Он аккуратно стащил с Макара одеяло до пояса, приподнял его руку за локоть, засунул термометр Макару под кофту и опустил руку обратно. Макар, почувствовав прикосновение холодного стекла к коже, начал просыпаться и приоткрывать глаза.       — Шшшшш. — прошипел Евгений Владимирович и начал поглаживать Макара по голове. — Всё хорошо, Макарчик, это я. Спи.       Макар закрыл глаза обратно и, как показалось Жене, почти мгновенно снова погрузился в сон.       — Он поел? — спросил Рукавицын у Димы спустя минуту, всё ещё поглаживая Макара по голове.       — Отказывался от еды, но я его заставил съесть половину. — сообщил Дима.       — Бунт не устраивал? — продолжил допрос Евгений Владимирович. Дима задумался. — В плане постельного режима, я имею в виду.       — А, вы об этом… Нет, с этим порядок. — врёт и не краснеет.       Спустя ещё пару минут Евгений Владимирович осторожно вытащил термометр и повертел его в руках.       — Тридцать семь и один. — тихо объявил он и вернул одеяло в исходное положение. — Температуру сбили. Димка, позвони мне, если он проснётся и больше спать не захочет. — попросил Рукавицын, встал с кровати и развернулся. — А вы чего лежите как шпроты в консервной банке? Легли бы лучше каждый к себе и поспали.       — Нам и так удобно. — заявил Марк. — Мы отдыхаем, общаемся.       — Ну, как хотите. — развёл руками Евгений Владимирович. — Лёд в 17:00. Вам нужно придти заранее, чтобы в зале размяться. Все услышали?       Парни лениво промычали в ответ, и хлопнула сначала одна дверь, затем вторая. Мало того, что в комнате помимо Жени еще восемь человек, так ещё и комнату эту контролируют сразу несколько тренеров. Такой расклад Женю не радовал. Женя повернул голову в сторону окна, и в его поле зрения оказалась макушка лежащего на своей кровати Миши. У Жени в голове снова пронеслась та самая сцена, и в нём снова зародилась агрессия, такая же, как тогда, перед дракой. Женя начал дышать часто и глубоко, чтобы унять напряжение и рвущийся из груди крик. Он старался дышать ровно, но его грудная клетка начала беспорядочно вздрагивать. Жене стало страшно от того, что он не может справится с собой.

Вдох. Выдох. Успокойся. Ты сейчас опять кому нибудь навредишь. Возьми себя в руки. Успокойся. Успокойся. УСПОКОЙСЯ!

      Женя вскочил с кровати, молча вылетел из комнаты, хлопнув дверью, и оказался в прихожей.

Вот я дурак! И куда я теперь пойду? С голым-то торсом!

      На глаза Жене попадается приоткрытая дверь в ванную, и он не раздумывая заскакивает внутрь и поворачивает замок. Женя подходит к зеркалу и смотрит на своё отражение, упираясь руками на край раковины. Покрасневшее лицо и взгляд полный гнева и паники одновременно.

Надо что-то делать. Надо как-то придти в себя, успокоится.

      Женя переводит взгляд на ту самую полку под зеркалом, на которую он засматривался вчера вечером. Он глазами находит там свою бритву, хватает ее, отходит к стене, садится на пол, прислоняясь спиной к стене, и наскоро начинает разбирать бритву. Высвободив оттуда одно из лезвий, Женя резко проводит им по руке чуть ниже запястья. Проводит и смотрит на выступившие капельки крови, сжимая кулак порезанной руки.

И правда, отпустило. Никогда не думал, что это работает.

      Стук в дверь заставляет Женю оторвать взгляд от пореза.       — Женька, у тебя всё хорошо? — голос Андрея.       Женя растерялся, стоит ли отвечать.       — Женя, ответь, пожалуйста. — голос Глеба. — Ты так из комнаты вылетел резко. Что случилось?       — Всё нормально, парни. — отозвался Женя, пытаясь привести бритву в божеский вид.       Вставить вытащенное лезвие обратно не получилось, и теперь у Жени бритва с двумя лезвиями, а не с тремя. Женя поднимается на ноги, снова подходит к зеркалу, кладёт испорченную бритву на место, а лишнее лезвие — в карман штанов. Женя открыл кран, аккуратно смыл капельки крови с руки и оглядел порез. Неглубокий порез больше смахивает на случайную царапину, чем на намеренно нанесённое увечье. Женя умывается и, наконец, выходит из ванной. Порез Женя решает не прятать, потому что это не имеет смысла, так как парни переодеваются в одной раздевалке и живут в одной комнате. Проще сказать, что он случайно поцарапался о лезвие конька, когда протирал его от влаги. Женя зашёл в спальню. Обстановка там не изменилась. Миша лёжа залипал в телефон, грудная клетка Макара, лежащего на боку, приподнималась со спокойным ритмом, что свидетельствовало о том, что он всё ещё спит, Дима и Саша рядом с ним вместе слушали музыку, Марк и Артур полулежали, облокачиваясь о стену, Андрей свернулся калачиком в углу кровати, дальше по кругу — пустующий участок кровати, на котором раньше находилась спина Жени. Изменилось только одно: Глеб теперь не лежал на спине поперёк кровати, свесив колени, а сидел, вероятно, ожидая возвращения Жени. Глеб, услышав, что кто-то вошёл, резко поворачивает голову к Жене и начинает сканировать его взглядом. Женя уселся на своё прежнее место и снова откинулся на спину. Глеб продолжал осторожно разглядывать его.       — Что-то не так? — поинтересовался Женя, глядя на Глеба снизу вверх.       — Да нет, всё нормально. — отмахнулся Глеб и тоже откинулся на спину. Теперь все было так, как было до момента, когда Женя ушёл. — Ты просто так резко подорвался и ещё дверью хлопнул. Я подумал, тебе плохо стало.       — Умеешь ты себя накручивать, конечно. — отметил Женя, поправляя Глебу чёлку.       Женя не знает точно, сколько он пролежал в тишине. Он просто размышлял о том, что резать руки — неплохой способ успокоить внутренние стихийные бедствия. Макар сделал резкий вдох, и Женя перевёл взгляд на кровать напротив. Дима оторвался от телефона, закрепил взгляд на Макаре и замер, наверное, для того, чтобы не нарушать сон Макара. Как показалась Жене, он вот-вот проснётся. Но Макар не проснулся, снова задышал ровно. Дима смотрел на Макара сейчас как-то по-особенному. Женя даже не мог у себя в голове определится, каким именно чувством наполнен его взгляд. Дима смотрел как на что-то родное, что-то ему дорогое. Как на брата.

Любит. Наверное, я так же на Глеба смотрю.

      Разминаясь в зале, Женя старается избегать Мишу. Он и сам не до конца понимал, зачем. И в раздевалке он садится в противоположном от Миши углу, и на льду старается держаться от него подальше. А вот Мише, кажется, это совсем не нравилось. Он как будто специально пытался сблизиться. Когда Женя в очередной раз валится с сальхова, Миша сразу оказывается рядом, интересуется его состоянием и протягивает руку. Женя выдавливает вялое «нормально», которое звучит так, словно сказано на отъебись, хотя отчасти так оно и было, а протянутую руку Женя игнорирует, сам поднимается на ноги и отъезжает на другой конец катка. Миша остаётся стоять на месте, провожая Женю грустным взглядом. Женя понимал, что это неправильно, но ничего не мог с собой поделать. Ну не мог он даже просто смотреть на Мишу. Вообще не мог.       Тренировка заканчивается, и все идут в столовую. К Жене аппетит так и не вернулся. Всё обстояло ещё хуже, чем на обеде. Женя снова накидал чего-то себе в тарелку для виду и сел за стол первым. Постепенно подтянулись к столу и остальные парни. Саша сел напротив и и зафиксировал взгляд на Жене.       — Опять? — спросил он.       Женя сразу понял, что речь идёт об отказе от еды, и слабо кивнул. Саша тяжело вздохнул и снова заговорил:       — Жень, ты уже часов восемь не ел. Нельзя так себя мучить. Съешь хоть что-нибудь. — Женя помотал головой, и Саша изменился в лице. — Если ты сейчас же не начнёшь есть, я сообщу Лизе.       Женя растерялся. Он не хотел беспокоить Лизу, но он просто не сможет запихнуть в себя что либо.       — Не надо. — только это смог выдавить Женя.       — Ну тогда кушай, раз не надо. — Саша едва заметно улыбнулся, но улыбка выглядела неестественно.       — Есть не буду, извини. — заявил Женя, отодвигая от себя тарелку.       — Не-не-не. — покачал головой Саша. — Ты кажется меня не правильно понял. Ешь — не зовём Лизу, не ешь — зовём.       — Да не надо Лизу.       — Ладно, давай Мишу позовём.       — Издеваешься? — выпалил Женя с такой интонацией, с которой обычно спрашивают «Ты дурак?». А сразу после Женя понял, что облажался. Саша же не знает, что он от Мишу видеть не может, и не должен знать.       — А что не так с Мишей? — не понял Саша. Женя только вздохнул, покрывая себя мысленно трёхэтажным. — Ну?       — Понимаешь… Миша… он… — Женя не смог закончить мысль.       — Миша… он что? Обидел тебя? Или что? Я не понимаю.       — Да ничего. Забудь. — отмахнулся Женя.       — Ладно, забуду, если поешь.       — Я уже говорил, что Я. Есть. Не. Буду. — процедил Женя. — И вообще, что ты ко мне пристал? Следи за собой. Достали уже своими указаниями.       — Просто так мы вас ничего не заставляем делать. Только жизненно необходимое.       — Я без тебя разберусь, что мне надо делать, а что нет.       На шум подошёл Миша.

Только этого не хватало!

      — Что у вас происходит? — спросил он совершенно спокойно.       — Не твоё дело. — бросил Женя, не поднимая глаз. — Уйди.       — Сань? — окликнул Миша свою последнюю надежду на то, чтобы разобраться в происходящем.       — Женя голодовку объявляет, кажись. — вздохнул Саша.       — Жень, ты же понимаешь, что… — начал Миша.       — Да я уже попробовал. — перебил его Саша. — Можешь не стараться. Это не работает.

Да когда они отстанут?! Ещё немного, и я не сдержусь и пошлю всех к чертовой матери!

      — Да хватит, парни. — вступился за Женю Марк. — Ну не заставите вы его, если он не хочет. Только нервы друг другу попортите и переругаетесь.

Неужели существуют в этом мире нормальные люди?

      Миша постоял рядом ещё секунд десять, а после удалился за другой стол. Саша приступил к своему ужину. Обычно их стол был намного шумнее, чем стол Миши, Лизы, Алины, Насти, Димы и Глеба, но сейчас, когда за столом парней все молчат, а за другим столом ведутся беседы, тот стол был явно поживее.       — Саша. — позвал Марк, когда доел. Саша поднял голову и кивнул, демонстрируя, что готов слушать. — Как ты думаешь, что Макару взять?       — Возьми какую-нибудь пасту. — посоветовал Саша. — Он её хорошо ест.       — А не будут ругаться? — уточнил Марк.       — Если учитывать то, что он болеет, то это вряд ли.       Марк коротко промычал, встал из-за стола и направился к раздаче еды.

Какая же я мразь! Мише по лицу заехал, после чего с ним не общаюсь, Саше нагрубил, Мишу послал. А до этого всем нервы перепортил. Глеба вообще чуть ли не до смерти довёл!

      Женя сидит и ждёт момента, когда можно будет покинуть столовую, вернутся в комнату, вернуться к бритвенному лезвию и капелькам свежей крови, вернуться к спокойствию.