Быть или не быть, жить или не жить...

Часть сорок четвертая. И в воздухе… Продолжение. Там дочь капитана Джанель, Вся извиваясь, как змей, танцует танго цветов среди персидских ковров. Из дворовых песен под гитару. Автор песни неизвестен. Вместо эпиграфа. - Меня вызвал Сухов, - рассказывал муж, - и выдал задание: - Сергей Егорович, надо бы Вам в Мэрию походить. И посмотреть все контакты МЭРа. – Потом майор Сухов, предупреждая мое удивление и мой вопрос, сказал, что это очень важное для него задание. - Так начинал свой рассказ муж. И женщина вспоминала теперь, переволакивая ребенка через очередной сугроб, в долгом переходе через заснеженные пространства от большой и шоссейной дороги к деревне. Дорога была бы простая и легкая. Они бы вместе с дочерью давно бы уже куда - нибудь в деревне пришли. Но всю наступившую и снежную зиму, дорогу забывали расчистить, потому что власти в поселке всегда на чем - нибудь экономили: на солярке, на дизтопливе или на тракторе. Ребенок помогал матери, как мог. Похожий на маленького тюленя, детеныш старательно пытался, передвигался и плыл по снегу. Сугробы стояли высокие, поэтому плавание внутри сугробов не всегда получалось. И маленький человечек до ушей вывалялся в снегу. И надо было женщине опять что - то срочно решать, опять необходимо что - то было предпринимать. Иначе снег, набившийся в рукава, варежки и за голенища сапог, начинал бы таять, а ребенок начал бы замерзать и мог бы простудиться. Тащила ребенка по сугробам за шиворот и вспоминала, как: …Муж выскочил в кухню вечером, когда все уже ложились спать. Ребенок дремал. И женщине осталось только перемыть посуду, подкинуть еще два - три поленца в печь. И с чистой совестью и осознанием верно исполненного на сегодня гражданского долга завалиться в уже прогретую мужчиной постель, под бочок к большому и теплому мужу. Но выскочил вдруг мужчина, не стал постель согревать. Мечтал и полыхал от желания рассказать свою историю, как самую интересную в мире вещь, которую не то, чтобы нельзя было бы раньше рассказать, потому что не истек ещё срок гостайны или другой срок давности. А, просто, забылась раньше эта история, затерялась в памяти за общим круговоротом повседневных событий и дел. А вот теперь, поздним вечером, не совсем кстати, вспомнилась… - Я слушаю, муж! - Сказала женщина вежливо. - Ты чаю будешь? - Глаза слипались. Но понимала свой ежедневный супружеский долг жены. Была готова кипятить чайник и слушать очередную мужскую историю. - Чая не пью! - Отмахнулся муж. - Свари мне кипяточку. И охлади потом. Буду пить с сахаром. А минералки у нас нет? Теплую воду с газированными пузыриками, тоже очень хорошо на ночь выпить бывает! - И пошел я в МЭРию, - говорил свой рассказ муж тем высоким, художественным и трагическим тоном, как будто бы уходил он «В люди» навсегда. И вместе с Максимом Горьким писал литературную трилогию: «Детство», «В людях», «Мои университеты»... - Таким людям, как майор Сухов не отказывают, - продолжал рассказ муж. - Чемпион области по карате. Обладатель «черного пояса». Без малого два метра литых и переливающихся при каждом резком движении тренированных мышц. Сухову даже ударять никого не надо было. Прикоснется в потайном месте одним только пальцем, только лишь ему знакомым движением. И все, ты труп, только пока еще не знаешь об этом. А ходишь еще некоторое время, ещь. И даже разговариваешь и улыбаешься. Женщина знала из книг о таких смертельных ударах, с отложенным воздействием. Теперь смотрела на мужа с уважением, событиями и ситуацией проника́лась. - Пришел я в МЭРию, - продолжал муж. А там на входе стоит два метра цельно - литого железного столба, да еще и в мундир наряженный. И никого мимо себя пропускать не хочет. Охранник в МЭРии, поэтому он, самый главный человек в городе. И я тогда охраннику говорю: - Я к МЭРу иду. Из ЭсБЭ посланный. И сам я тоже ЭсБэшник. И если ты меня в приемную МЭРа не пропустишь, то сюда сам майор Сухов придёт. Он всех вас вы&бет (вылюбит) и высушит так, что мало никому не покажется. Охранник у входа в МЭРию дрогнул, меня пропустил и даже объяснил подробно, как подниматься на второй этаж, идти по коридору и стучаться в дверь под номером три, где сидела МЭРская ( не мерзкая, случайное совпадение) секретарша. Поднялся я по коридору и постучался в дверь, где сидела толсто&опая секретарша. Она сначала набросилась на меня. Но я спросил строго: - Где МЭР? - Тогда она стала запинаться, заикаться и объяснила, что МЭР уехал. Вернется часам к пяти. Я посидел на стуле в приемной. Потом пошел звонить Сухову. - Сергей Егорович, ты сиди в приёмной и жди! - Велел Сухов. - Зачем же я буду зазря три часа сидеть. Вот к пяти часам и подойду. - Сообщил я Сухову. - Добро. - Согласился тот. - И я тогда поехал к тебе. - Говорил муж. - Поел у тебя, поспал немного. - Потом вдруг мужчина прерывал свой рассказ и начинал сомневаться: - Я, вроде бы к тому времени уже был на тебе женат. - Мужчина, сомневаючись, задумался. И мимолетное желание взять в руки тяжелую сковородку вдруг шевельнулось в женской душе и властно потребовало сделатьэто! Но муж мгновенно исправился: - Ну, да! Я всем говорил, что у ты меня одна жена - Мариванна! - Пришел я в Мэрию, прошел мимо охранника. Стоял по стойке смирно этот литой монолит. Приветствовал меня так, будто был я первым заместителем самого МЭРа. Поднялся на второй этаж. И около комнаты мне щебечет уже эта толсто&опая секретарша: - Сейчас МЭР подойдет. Он едет уже. Присел я на стульях в МЭРской приемной. И слышу, как входит, и уже с порога громко кричит МЭР своей секретарше: - Давай мне чаю, И неси печенья! - А секретарша спрашивает: - Чаю горячего? - Горячего чаю! - Подтверждает Глава Города. - И печенья побольше! И минералки неси холодненькой! Секретарша щелкнула крышкой чайника. И чайник зашипел, потом запел. Потом хлопнула дверь у холодильника. - Ну и вкусы у МЭРа, - продолжал рассказ муж. - Лопать печенье и запивать его горячим чаем и ледяной минеральной водой. - А почему МЭР не заметил тебя? - Спросила женщина. - Ты же сидел в приемной. И МЭР мимо тебя прошел. - А я в этот момент за штору встал. - Отвечал мужчина. - Там длинные шторы свисали с окошек и доходили до самого пола. Меня никто не заметил. Теперь женщина начинала понимать интригу. Сама один раз заночевала так же, за шторой спрятамшись. Возвращалась домой из Москвы. Подписывала в далекой Москве договор с редакцией на распространение и подписку в их провинциальном городе московского толстого журнала. И застряла на целые сутки а районном центре, на железнодорожной станции пересадки оттого, что не было прямых, беспересадочный поездов, и не сходились во времени поезда, которые ходили с большим разрывом во времени. Одни составы уходили только по четным дням, а другие по нечетным. И выбор у женщины оставался небольшим. Или оставить все оставшиеся деньги на билет, чтобы добраться в свой город. Или оплатить на сутки номер в гостинице, но тогда пришлось бы оставаться без копейки денег и без билета. Женщина отыскала третий вариант. Она пришла в местную администрацию, аналог городской МЭРии, перед самым концом рабочего дня в их местной Администрации. И точно так же спряталась, потом стояла в простенке между о́кон, укрывшись портьерой. Перед нею, шаркая ногами, проходили разные люди. Они выходили с работы и здание пустело. Прошел сторож, проверил входы и выходы, закрыл входную дверь на замок. Тогда женщина понимала, что оставалась во всем здании одна. Садилась на подоконник окна, что выходило в глухой и заросший кустарником сквер. Сидела, ждала. Потом, когда ночь загустела до чернильной темноты, перебиралась на диваны. И там, на диване, до утра проспала. А как посветлело небо, схорони́лась в одинокой кабинке туалета. Люди никогда не обращают внимания на многие вещи, что происходят вокруг них. Люди - существа невнимательные. Когда здание наполнилось работающими людьми, голосами и другой административной жизнью, женщина смело вышла из туалета. Она обыкновенной посетительницей уже была, она сливалась с другими просителями и посетителями. В тот день она добросовестно проверила на себе «Курс молодого бойца», то есть, шпиона, из обыкновенных бульварных, шпионских, романов. И выяснила, что это - рабочий прием, когда шпион стоит, скрывается, за портьерой и подслушивает все государственные тайны. Теперь вот муж скрывался за портьерой, а МЭР говорил: - У меня дочь начала скупать аптеки. И называл адреса аптек. - Одна из аптек, - уточнял для женщины муж, - была как раз та, где я до этого работал сторожем. Но быстро я из этой аптеки ушел, потому что ночью спать там было негде. Разве что, только на столе у фармацевта. Но на столе спать неудобно. Слишком высоко и жестко. Когда засыпаешь, всегда свалиться со стола боищься. Я слушал телефонный разговор МЭРа и вышел постепенно из - за портьеры. Стоял в узком переходнике, что вел в МЭРский кабинет. И МЭР не видел меня, потому что дверь загораживала. МЭР говорил по телефону. И жаловался МЭР кому - то в Москве. Хотел все бросить и уехать в Москву, сегодня ночью, поездом, немедленно. А с другого конца телефонного провода ему советовали работать и закрепляться в провинции, в этом городе, здесь. Раз уж так повезло и выборы Главы Города были им, нынешним МЭРом выиграны. - Тогда я понял, - объяснялся муж, что ночным поездом МЭР все - таки уедет в Москву. И вышел из приемной и пошел потихоньку. На выходе из МЭРии эта цельнолитая гильза охранника, что сторожила выход и охраняла вход, разве что только честь мне не отдавала. И стал я звонить майору Сухову. И сообщать ему о том, что уезжает в Москву наш «объект». Берет и заказывает билет на прицепной к товарному составу вагон, чтобы уже этой ночью свалить из города срочно. - Отбой! - Сказал мне Сухов. - Вы говорите, Сергей Егорович, что МЭР едет в Москву на пару дней? Тогда я сам поеду в Москву в том же поезде, на том же прицепном вагоне, что и МЭР. И буду следить за ним сам. А Вы пока отдыхайте. - Поехал я к тебе, - рассказывал дальше рассказ для женщины муж. - Поел, отдохнул немного и вышел на двое суток на работу. А на вторые сутки вернулся Сухов из Москвы. Сказал, что если МЭР вернется, то надо бы еще понаблюдать за ним. - Я Сухову тогда ответил, - продолжал свой рассказ муж, что должен работать на своей основной работе, в училище, сторожем, чтобы не подохнуть с голоду. А через двое суток, отработавши две полные смены стороженья, пришел к МЭРии и узнал от секретутки, что не вернулся больше из Москвы наш МЭР. И не вернется уже никогда. Остался наш МЭР и наш «объект» в Москве, примкнул к окружению Чубайса, как Главного Энергетика Перестройки. У нашего МЭРа в друзьях главный энергетик города ходил. Вот вместе они в Москву и свалили, организовывать там новую энергетическую республику. А Сухову, вскоре после этого дела, присвоили чин подполковника. Потому что, получается, мы с ним, работая только вдвоём, бескровно и безболезненно для города и всего городского общества, сменили МЭРа ЭсБэшного, который был неудобен, потому что был он из «безопасников». И хоть и выиграл выборы в честных выборных схватках, но чем - то очень неудобен руководству был. А руководство хотело сделать МЭРом кого - нибудь из гражданских...