О приемуществах и недостатках кровавых ангелов

—Пагсли,—Сладко протянула Уэнсдей,—Ты думаешь,что сможешь от меня спрятаться?—риторический вопрос слетел с уст девушки. Она развлекала себя во время зимних каникул, как только могла. Хотя и это уже не радовало. Первый семестр закончился, ее несколько раз чуть не убили и именно это подогревало интерес. Так ещё и нарисовался новый воздыхатель! Фантастика! Только ей подарили телефон, а воздыхатель тут как тут, это, бесспорно, интересно. Ежедневная скука разбавлялась тайнами, что в добавок помогают писать ее роман, но это было только в школьное время. Пока она убегала от проблем и разгадывала тайны Невермора ей было весело. Рождественские каникулы же — удручают. Особенно гиперопека родителей, что лобызаются на каждом углу, от чего тошнить тянет. Уэнсдей зашла в тупик в гонке. Гонке, что идёт между ней и Мэри Шелли. Сюжет не идёт. Да, ей приходят сообщения, но редко, что заставляет задуматься, а не из школы ли случайно этот человек? Ведь компрометирующих о слежке фотографий было бы больше будь она сейчас там, как те, что он прислал для знакомства. Кроме того, что кто-то очень хорошо постарался над тем чтобы сделать гиф с ее убийством—ничего неизвестно. Неизвестность разъедает, как если бы внутри нее был бычий цепень. Так ещё и Санта молчит. Неделю. Нерешительность ли это? Или просто шаг назад? —Ах, Пагсли, ты ведь не думал, что спрятаться в своей комнате хорошая идея? — Как банально! Уэнсдей опускается на колени и резко выдергивает младшего Аддамса за руку,— Не волнуйся, ты через это уже проходил,— Жалкие попытки изобразить беспокойство за брата плохо давались Аддамс,— Я всего-то слегка усовершенствовала электрический стул, все таки мы так и не выяснили итог нашей давней игры...— Специально недоговаривает Уэнсдей, пытаясь посеять ещё больший страх у Пагсли. —Не напомнишь какую?—Слегка дрожащим голосом промолвил Пагсли. —Ну, как же? "Существует ли бог?"—Ей даже стало немного обидно, или показалось? Как можно было забыть ту знаменательную игру? Впрочем, они уже не дети. По крайней мере Уэнсдей. Теперь это не приносит ей никакого удовольствия, даже маленькой капельки радости, что весьма огорчало. Поэтому Уэнсдей выгравировывает "заметку" на своих серых клеточках, что если что-то или кто-то ее отвлечет, то она, так уж и быть, не будет искать Пагсли для следующего опыта. Бессмысленно. Все эти затеи бессмысленны. До чего же глупое времяпровождение... Дотащив брата до их бывшей игровой, Уэнсдей усаживает его на электростул, аккуратно пристегивая руки потрепанными ремешками—чтобы не дергался. А то, кто его знает? Человеческие чувства—всё ещё сложная тема, не пройденная и не закреплённая. Не хватает ни теории, ни практики, что создает одновременно и преимущество, и недостаток. Аккуратно надевает шлем на голову Пагсли, и отходит к рычагу. Положив руку на металлический рычаг от электростула, но не успев дёрнуть, раздается душераздирающий крик девушки, весьма короткий правда. Уведомление о сообщении. "Повезло"—пронеслось в черепной коробке старшей Аддамс. Она отходит от рычага, рассматривает пугливое, пуще прежнего, лицо Пагсли, и с удовольствием выходит из комнаты. Ее встречают мрачные бардово-чёрные коридоры с множеством комнат и картин с предками разных поколений, что будто бы подглядывают за каждым шагом проходящего. Пару окон в викторианском стиле с уклоном на готику. Комната Уэнсдей самая дальняя из всех находящихся на втором этаже, рядом несколько пустующих, что позволяло ей ругаться с ближними чуть реже. На двери девушки красовался нарисованный акрилом черепок. Тонкая бледная рука с довольно длинными чёрными ногтями тянется к резной ручке и открывает дверь. Взгляду приятны цвета, что наполняют комнату девушки, все они очень близки к черному, будь это тёмно-фиолетовый, как приглушенная фуксия, или тёмно-бордовый, как застывшая кровь. Уэнсдей слегка соврала Энид, ее не тошнит от цветов, ее тошнит от ярких и неоновых цветов—довольно большая разница. Комната была окрашена в угнетающе тёмно-серый цвет. При входе взгляд падает на резное окно с черной рамой, под которым стоит стол, а рядом с ним стеллажи с книгами, что заканчиваются у двери, где недалеко одиноко расположился эдакий "читательский уголок" — тёмно-фиолетовое кресло. В комнате всего два окна с большими подоконниками, между ними небольшой шкаф и недалеко от двери, у стенки, двухспальная кровать, что сейчас заправленна, под цветовую гамму комнаты, тёмно-фиолетовыми простынями. На полках много книг, что разбавляют свечи с разными канделябрами. Не смотря на то, что у семьи Аддамс есть отдельная большая библиотека, девушка собирает свою. Так же, если долго и пристально рассматривать полки, можно заметить несколько альбомов, в которых таятся полароидные фотографии, сам полароидный и плёночный фотоаппарат, граммофон с пластинками, рукописи первых книг о Вайпер, обезглавленная малышка Мария-Антуанетта, что одета в такое же платье как носила Уэнсдей в детстве и с такими же косичками. Эти полки хранят много воспоминаний и на них поместится ещё больше. Уэнсдей падает спиной на простыни образуя множество складок. Вспомнив о телефоне, она окунает руку в карман своих клетчатых штанов. —Вещь, сходи освободи Пагсли,—Устало просит своего друга, что тот сразу спешит выполнять. Стукнув по экрану всплывает уведомление о сообщении от Санты. Открыв до этого пустующий диалог, девушка натыкается на сообщение: Ксавьер: Я объездил 13 пляжей и лишь один был пустым. "Так эту неделю Санта был занят? Где он?"—мысли, что мелькают в голове— никогда не будут произнесены. Ведь она не хочет показывать заинтересованность. Ведь ее нет. Нет же? Уэнсдей: Иронично. Ксавьер:??? Что именно? Уэнсдей: Число. Ксавьер скидывает ей свою фотографию. На ней он улыбается в зеркало, одна рука держит телефон, где под чехлом виднеется рисунок, а вторая зарылась в непослушные волосы. На стенах много рисунков и тот самый стол, что выглядит точно так же как в день визита Уэнсдей. Это его комнате общежития. Что за чёрт? Разве только что он не про пляжи говорил? Уэнсдей: Ты в школе? Ксавьер: Да, не хотел видеть отца, как и он меня. Администрация разрешила мне провести каникулы в кампусе. Ну...ещё до всего... этого... Кстати, я единственный, кто остался. Хах, чувствую себя Ричардом Пайпеном Уэнсдей: Мне больше по душе Генри. Ксавьер: ВАУ. Ты читала ??? Хотя зачем я спрашиваю, раз говоришь... Уэнсдей не знает как отвечать. Ответ был довольно информативным на тот момент, когда она уже сказала, что ей нравится другой персонаж. Энид ей написывала все это время, но Уэнсдей стоически держалась и не отвечала на ее бессмысленные сообщения. Ну, только иногда, что, конечно же, приводило к большему количеству сообщений. Ксавьер: Не молчи. Пж. Уэнсдей: Пж? "Это что-то вроде молодежного общения? Им так трудно написать слово полностью?"—Негодовала Уэнсдей. Ксавьер: Это значит "пожалуйста". Не выдержала...Не нравятся ей тупые сокращения. Уэнсдей: Сложно полностью писать? Ксавьер: Ты не отвечала долго из-за того, что я не так выразился? Драматизирует. Пять минут прошло толком. Девушка в черной майке на брительках с рюшечками и в все тех же клетчатых штанах лежала распластавшись на кровати. Черные волосы, что были собраны в пучок сегодня утром, растрепались. Аддамс, в который раз удостоверилась, что косички удобней и практичней, в особенности, если устраивать пытки или бежать от монстра. Уэнсдей: вполне. Ксавье: У нас "недалеко" от школы, если поискать, можно найти побережья. Их не тринадцать. Эту фразу я взял из песни, потому что когда услышал понял, что она отображает тебя. Точнее то, как ты не любишь людей. Вообще, я действительно нашел пляж, на котором практически никогда не бывает людей. Если хочешь как нибудь покажу тебе. Уэнсдей: Что за песня? Ксавьер: lana del Rey-13 "Beaches". Уэнсдей вбивает в Spotify песню оставляя сообщение непрочитанным. Вообще она скачала его только для того чтобы слушать свои любимые классические композиции было удобней, тем более раз уж у нее есть такая дверь, почему бы её не открыть? Нежная мелодия разливается по комнате будто вода. Приятный и мелодичный голос начинает петь удручающие строчки. "I don't belong in the world" "Something separates me from other people Everywhere I turn... There's something blocking my escape" "It took thirteen beaches to find one empty" "But I still get lonely" "Do I let myself recline? Can I let go? And let your memory dance In the ballroom of my mind Across the county line" Уэнсдей раскинула руки, телефон мирно покоится рядом с подушкой, а голову разрывают вопросы. Они струятся как дождевые черви, разъедают как бычий цепень и порхают как бабочки. Златогузка, медведица-кайа, прусник-антимах, а может быть монарх? Но Аддамс пока что не наблюдает: покраснение и раздражение на коже, затруднённого дыхания, сыпи и конъюнктивита, воспалительного процесса, повышения температуры тела и расстройства пищеварительной системы. Может, это действительно только в голове? Я настолько одинока? Я выгляжу жалко? Мысли роятся словно муравьи. Потребуется пинцет чтобы поймать хотя бы одну. Уэнсдей берет телефон и изящными черными ноготками начинает стукать по клавиатуре. Отправляет.