I’ll do anything for you to see you smile

В отношениях всё оказалось гораздо проще, чем предполагала Уэнсдей: не нужны были никакие звезды с небес, никакие подарки, нужно было лишь находиться вместе, говорить добрые слова друг другу, поддерживать. Для любимого человека будет достаточно и того, что ты просто рядом с ним. Девушки проводили всё время вдвоём: начиная от утренних обсуждений, что же надеть, заканчивая пожеланиями "спокойной ночи". Так прошла ещё одна неделя в Неверморе. — Уэнсдей, я уже не в состоянии сдерживать всё в себе. Может, расскажем о наших отношениях? Хотя бы Йоко – она же моя подруга. – Энид действительно разрывалась от счастья, переполнявшего её. – Ты чего застыла там у окна? Алёёёё, Земля вызывает Луну, приём! — Я просто думаю: прыгнуть или закрыть. – Уэнсдей была не в восторге от желания Энид сделать их отношения официальными. — Ну, мы же договаривались – не шути ты так со мной! Знаешь же, что я чувствительный человек. — Вообще-то, ты оборотень, - сказала с улыбкой Уэнсдей. Энид нравилось то, как мило улыбается Уэнсдей: её глаза начинают сиять, и появляются ямочки на щёчках. Синклер, действительно, никогда раньше не видела более прекрасной улыбки. — Знаешь, видя твою улыбку, я готова простить тебе всё что угодно. Даже то, что за неделю отношений мы ни разу не целовались, - Уэнсдей смутилась и попыталась отойти от Энид. — Эххх... Ладно, не переживай. Я не собиралась давить на тебя, ибо понимаю, что ты все ещё в шоке от наших отношений. — Да... Теперь, к сожалению, я просто не могу осуждать тебя за твой музыкальный вкус, и ещё должна терпеть все твои выплески эмоций во время просмотра очередного сериала, - Уэнсдей попыталась скрыть за шуткой своё волнение. — Ну я же ведь как-то терплю громкое клацанье кнопок твоей печатной машинки! И после такого подвига я не заслуживаю твоего поцелуя? — А разве ты не считаешь поцелуи в щеку – поцелуями? — Мне, конечно, они нравятся, но это не совсем те ощущения… Энид ни разу не давила на свою девушку – даже не сразу начала обнимать её, только после официального разрешения Энид не отлипала от Уэнсдей часами. Еще пару дней им потребовалось, чтобы Аддамс разрешила целовать её в щеку, а после и сама начала целовать Энид. Всю свою жизнь она не признавала эмоции, а сейчас целый калейдоскоп чувств собрался внутри её души – и не где-то глубоко-глубоко, где даже собственная семья найти не может, а на поверхности, но всё еще было скрыто от посторонних людей. Вчера Аддамс звонила своей маме. Она рассказала Мортише о том, что вступила в отношения, показала ей через шар Энид. Старшая Аддамс была удивлена выбором дочери – Энид полная противоположность Уэнсдей, и это видно с первого взгляда. Мортиша не верила в поговорку: «противоположности притягиваются», потому что они с Гомесом были во многом схожи, почти одинаковы, но видя как её дочь впервые за много лет улыбается, она готова была поверить во что угодно. Гомеса немного пугало то, что избранница его «тучки» - оборотень, но в то же время это его восхищало – огромная, хоть пока и не раскрывшаяся, сила, умение легко и быстро разделывать добычу своими зубами. Да, оборотни не занимаются этим уже несколько лет, но Гомес надеялся, что Энид это проклятье скучности и правильности жизни, в угоду нормисам, не коснется. С семьёй Синклер было сложнее. Мать мечтала, что дочь сможет обращаться в оборотня, найдет себе парня-оборотня, и они заведут волчат во время очередного полнолуния, как это всё было у них принято. Но ничего из этого не случилось, и не собиралось случаться. Мать была разочарована, и отцу семейства пришлось долго её убеждать в том, что это осознанный выбор дочери, и она вправе сама писать свою историю жизни, не полагаясь на чьи-то желания. В первое время и Энид, и её родители были на нервах, но в конечном итоге мать сдалась: она приняла решение дочери, но не скрывала, что разочарована в ней. А Синклер-младшая больше не страдала по поводу их взаимоотношений с матерью: «Зачем мне нужен человек, который не верит в мою самостоятельность, а лишь пытается воплотить во мне свои желания и амбиции. Я не желаю жить, лишь исполняя чьи-то прихоти, я имею свой голос, и если моя мама не может это принять, то это только её проблемы. Возобновлю своё общение с ней только после того, как она признает свои ошибки». Энид было сложно принять это рациональное, правильное, но тяжёлое решение. Ей помогла в этом Уэнсдей: подбадривала, понимая, что ей тяжело, вытирала слезы со щёк своей девушки, сама шла на тактильный контакт и говорила комплименты. Хотя Аддамс тоже было не просто, потому что она сама лишь недавно наладила отношения с матерью. Теперь их двое, а значит, с проблемами они теперь будут разбираться в два раза быстрее, и на переживания будет затрачено в два раза меньше нервных клеток. Уэнсдей смогла даже дать слабину своим эмоциям у мисс Кинбот: когда её спросили об отношениях, она заулыбалась, вспоминая Энид. Кинбот поняла, что скоро девушка Уэнсдей поможет сломать тот барьер чувств Аддамс и поэтому Уэнсдей в терапии больше не нуждается. Многие ученики Невермора заметили, что Аддамс чаще появляется на людях, а если кто-то слишком многозначно посмотрит на Энид, вообще готова была убить лишь одним своим холодным взглядом. Кто-то предполагал, что Уэнсдей готовит план убийства Энид, кто-то подозревал их в отношениях, а кого-то за излишнюю любовь к распусканию слухов аккуратно пытался удушить Вещь. Парочка сидела в саду, и Уэнсдей пыталась помочь Энид вытянуть оценку по биологии, увлеченно рассказывая о каком-то растении. В этом саду было много народу, несмотря на то, что был поздний вечер, почти ночь. Просто погода была благоприятна к проведению этого чудесного дня на улице, чем и воспользовались соседки. Однако, хорошее настроение быстро исчезло, как только к девушкам подошла Бьянка: — Пытаешься втереться в доверие к Энид, чтобы однажды закопать её в лесу, Аддамс? – Бьянка все еще была обижена из-за проигрыша, поэтому хотела устроить маленькое шоу. Ею двигали эмоции злобы и ревности Ксавьера к Уэнсдей. — Может, хватит уже цепляться к ней, Бьянка? – Энид очень разозлила эта ситуация. — Оу, поздравляю, Аддамс, ты смогла завладеть расположением Энид. И кто же станет твоей следующей жертвой? – до этого спокойно сидевшие ученики начали прислушиваться к разговору. — Если считать, что я уже тебя победила, то пока что у меня нет планов. Поэтому, скорее всего, запишусь в какой-нибудь школьный клуб… Как на счет стрельбы из лука? – Барклай не ожидала такого поворота событий, а Уэнсдей повезло, что её девушка знает все сплетни Невермора. — Да как ты смеешь такое говорить?! — Я лишь сказала о своих… гхм… увлечениях. – игра Уэнсдей была безупречна. — Да что он в тебе нашёл такого, чего нет во мне? Ксавьер до сих пор при любом удобном случае говорит о тебе! Ты холодная, бесчувственная, жестокая и жалкая! Ты ведь до сих пор ни с кем так и не смогла наладить контакт здесь, – Бьянка надеялась, что эти слова заденут Уэнсдей, и она вернет себе статус «лучше всех». Неожиданно для всех, Энид встала и подошла на шаг к Бьянке: — Не смей так говорить! – Она была зла до предела, её когти вышли и начали… появляться уши и хвост. Да она сейчас обратится! Уэнсдей была рада, что Энид настолько сильно готова её защищать, а также её радовало то, что Энид всё-таки может обращаться. Но сейчас было не время, и не подходящее место. Уэнсдей встала и легонько погладила по плечу Энид, показывая, что все нормально, и не надо никого убивать, по крайней мере сегодня. Образ оборотня ушёл быстро, ведь Синклер не успела полностью обратиться, но когти всё-таки остались. — Не смей так говорить о моей девушке! – все подростки удивленно посмотрели на Энид, а Уэнсдей была встревожена. — Что?... Она твоя… девушка? Вместо ответа, Энид резко отвернулась от Бьянки, притянула к себе Уэнсдей и поцеловала… на глазах у почти что всего Невермора. Сначала Уэнсдей была напугана и не отвечала на поцелуй, но потом поняла, что скрывать дальше уже бессмысленно, да и ей нравились губы Энид: они были мягкими, а на вкус были как клубника, из-за помады. «Главной» в поцелуе быстро стала Аддамс. Поцелуй был немного неумелым, но зато полным чувств и эмоций: щеки обеих девушек были красными, руки Уэнсдей были на талии Энид, а её руки – на плечах Аддамс. Поцелуй разорвался, они посмотрели на ошарашенных учеников. Уэнсдей взяла Энид за руку и потащила в их комнату. Вещь остался "сидеть" на лавочке, где недавно были девушки. Он пару раз постучал для привлечения внимания и показал Бьянке фак. Через пару минут до Энид дошло, что она натворила: — Уэнсдей, прости, прости, прости меня, пожалуйста! За одно мгновенье, я нарушила сразу две твоих просьбы. Я не контролировала себя. Сначала я хотела разорвать Бьянку и всех ей подобных на кусочки, а потом… я не знаю, что со мной произошло. В голове всё помутилось. Прости, что разочаровала тебя, я не… Уэнсдей "перебила" Энид, заткнув её поцелуем. Энид удивилась, а потом закрыла глаза от удовольствия: её любимый человек настойчиво целует её губы, прижимая руками к двери. Это определенно один из лучших моментов их жизни. Уэнсдей никогда не практиковалась в поцелуях, но получалось у неё определённо очень хорошо. А Энид просто таяла в руках Аддамс. — Я поняла, что мне все равно, что думают другие обо мне и о нас. Я поняла, что мы обе должны поступать так, как нравится нам. Ничто не должно быть способно нам помешать, и ничто не должно пытаться заставить нас поменяться. Я не встречала никого, кто так упорно пытался со мной заговорить. Я не встречала никого, кто способен вызвать во мне такое количество чувств. Энид, ты самый прекрасный человек в моей жизни. Я люблю тебя, Энид. — Как жаль, что я не умею так красиво говорить, как это делаешь ты. Я тоже люблю тебя, моя Луна. И я готова на всё, чтобы ты была счастлива. — Я тоже отныне готова ко всему. Даже смотреть твои глупые сериалы… — Ой, зря ты это сказала, Уэнсдей… Почти до самого утра они смотрели фильмы по вкусу Энид. Уэнсдей даже не сопротивлялась, когда Энид включала новую серию, ведь она говорила, что «…готова ко всему…». Они еще далеко не раз поцеловались за эту ночь.