Set The Fire To The Third Bar

*** Спустившись на кухню, Симон обнаружил, что Вилле там еще нет. Как и Мален. По правде говоря, парень думал, что увидит ее за столом с кружкой кофе в ожидании их. Чтобы сказать, что пора уезжать. Что толком не начавшись, эти выходные должны подойти к концу. Симон поймал себя на мысли, что продолжает во всем искать подвох и не может дать себе полностью расслабиться. Каждый, каждый раз, до этого за минутное счастье приходилось платить. Пытаясь отогнать от себя эти мысли, Симон подошел к холодильнику и открыл его. Взгляд сразу упал на упаковку яиц. Еще там были овощи, фрукты, сыр и мясная нарезка. Продуктов хватило бы на несколько дней. Это мог быть знак, что никаких неприятных сюрпризов не будет? Размышляя над тем, с чего начать: нарезать сыр или приготовить яйца, парень не заметил, как сзади к нему подошел Вильгельм и проговорил: — Похоже я зря надеялся на завтрак от Мален. Симон слегка вздрогнул, будто не ожидал, что в доме есть кто-то еще. Но за секунду его плечи расслабились. Он вновь почувствовал себя в безопасности, а все сомнения исчезли. Прямо как полчаса назад, когда Вилле пришел к нему в комнату. — Я даже не уверен, что она всё ещё здесь, — поворачиваясь к парню, медленно проговорил Симон. В руках у него всё-таки были яйца. — Давай мне, — протянул руку Вилле. — Как ты больше любишь? И сам удивился своему вопросу. Почему он не знал на него ответа? Ах да, кажется, они никогда не проводили утро вместе и тем более не готовили! Почему-то от осознания этого факта Вилле почувствовал, как начинает закипать. Столько упущенного времени… — Я люблю глазунью, — тут же ответил Симон, увидев странную реакцию Вильгельма. — Эй, все ок? — Да, но я подумал, как глупо… как глупо, что я не знал этого, — начиная доставать из упаковки яйца, объяснил парень. — Зато теперь знаешь, — не раздумывая ответил Симон. Не потому что считал это нормальным, а потому что сейчас они не должны потерять этот момент. Еще утром он хотел уехать, чтобы разобраться во всём самому. Как всегда. Но сейчас, вот именно сейчас у них есть время, чтобы узнать то, что они друг другу не говорили. Сделать то, что никогда не делали. И пусть какое-то время упущено. Но столько впереди… Симон мог подтвердить, что иногда судьба действительно дает шанс обоим. Вилле исподлобья посмотрел на парня — в этом взгляде читалась безусловная преданность и благодарность за эти три произнесенных слова. Действительно, теперь он знает, а все остальные условности не важны. — А как любишь ты? — это был очевидный вопрос от Симона. — Вкрутую. — Значит, завтра готовим вкрутую. С каким же удовольствием он это произнес. Завтра! Готовим! Улыбка озарила его лицо, а Вилле, не рассчитав количество яиц, выронил пару из рук. — Черт, — тут же спохватился он, поняв, что если Симон сделает шаг в сторону, то наступит в растекающиеся по кафелю желтки. — Осторожно, подожди. Всё произошло слишком быстро: Вильгельм схватил Симона за руку, чтобы увести в сторону, но понял, что это не поможет — и тут же подхватил его за талию и усадил на столешницу. Партнер не успел среагировать на инцидент, но зато успел притянуть Вилле к себе, машинально раздвинув ноги. — Ты же понимаешь, что я теперь стою в этой жиже, — рассмеялся он, но осторожно опустил ладони на колени Симона. — Ничего не мог с собой поделать, — смущенно прокомментировал он и обнял Вилле за шею, чтобы придвинуть его еще ближе к себе. — Воспоминания нахлынули. А единственное, что Вильгельм мог сделать сейчас — плавно переместить свои ладони с колен на бедра Симона. Не поднимаясь выше, он замер. Воспоминания нахлынули и у него. Если за секунду «до» он еще думал о разбитых яйцах, испачканных носках и необходимости побыстрее прибраться, чтобы не разнести грязь по всей кухне, то сейчас он просто стоял, опустив голову на грудь Симона. Слушая аромат его кожи и укутываясь в объятия, уже невозможно было сделать шаг назад. У Симона буквально дрожали коленки, и он только поцеловал Вилле в макушку, не предпринимая никаких дальнейших шагов. Они могли остаться в таком положении, сколько хотели, а не сколько могли. — Теперь я буду виноват, что мы не поели, — несерьезно спустя пару минут проговорил Симон. — Половина упаковки еще цела, — пожал плечами Вильгельм и поднял голову. — Можем попробовать еще раз. Вот именно. Попробовать. Ещё. Раз. *** Когда разбитые яйца были ликвидированы, а носки Вилле отправлены в стирку, парни принялись за приготовление завтрака из того, что осталось. Симон поставил сковородку на огонь, налил немного масла и разбил четыре яйца. Глазунья должна была получиться идеальной — у него получалась только такая. Годы тренировки не могли пройти зря. В это время Вилле уже покончил с сыром и ветчиной, а теперь нарезал хлеб — умело, почти ровно, но не без косяков. — Передай, пожалуйста, соль, — попросил Симон, облизнувшись. — Держи, — протянул ему солонку Вильгельм, при этом заглядывая за плечо Симона, проверяя, как там «главное блюдо». — Выглядит великолепно. — На вкус также! — без стеснения воскликнул парень и чмокнул Вилле в уголок рта. Причем так, невзначай, как делают по уши влюбленные женатые пары, которые на протяжении нескольких лет устраивают свидания каждое утро субботы. Вильгельм расплылся в улыбке и чуть не выронил бережно сложенные бутерброды с тарелки, которую держал в руках. Нет, если бы они упали, он бы воспользовался правилом трех секунд «поднять, подуть и положить назад, притворившись, что ничего не произошло». Разместившись за обеденным столом, парни принялись за еду. — Ммм, ты был прав, — подытожил Вильгельм. — Вкусно. — Шеф-повар Симон Эрикссон к вашим услугам! — рассмеялся парень в ответ. Он редко готовил кому-то. Обычно только Саре в детстве, если мама была на работе. Наверное, для этого нужна особенная связь. И не потому, что кто-то сказал, что путь к сердцу лежит через желудок, а просто — иногда ты просто хочешь сделать приятное человеку, который тебе дорог. Вилле с ликованием смотрел на счастливого Симона, будто ел глазунью первый раз в жизни и понял, что это теперь его любимое блюдо. До чего может довести любовь? — Что будем делать? — покончив с последним куском бутерброда, наконец спросил он. — Покажешь мне дом? Поместье? — Симон был только в одной комнате и внизу в гостиной, но видел, что помещений гораздо больше. А еще ему очень хотелось подышать свежим воздухом, прогуляться — погода была замечательная. — Может, прогуляемся? — Хорошая идея. — Я чувствую, что у вас есть какой-нибудь красивый сад. Королевский! — Сад есть, но думаю он уже не очень красив без садовника. После... — Вильгельм запнулся. Говорить о смерти Эрика было всё ещё тяжело. Но он старался. — После того, как Эрика не стало, я знаю, что мама собиралась отдать эту землю. Думаю, поэтому поместье так заброшено. Симон протянул руки через стол, чтобы дотронуться до парня. С того самого времени, когда Эрик погиб, ему казалось, что он поддерживал Вилле недостаточно, а затем, как бы ужасно не звучало, стало не до этого. Но теперь у них есть возможность поговорить и об этом. — Покажешь мне его любимые места здесь? — Симон уже держал ладони парня в своих. Вильгельм сжал его пальцы в ответ. — Пойдем. *** Погода была действительно чудесной — солнце, теплый ветерок и ни одного облака на небе. Настоящая весна. Выйдя на свежий воздух прямо в домашней одежде — настолько было тепло — парни направились к небольшому пруду. Территория вокруг дома была небольшой, но рядом располагался лес — так что можно было подумать, что у поместья нет границ. Рядом с прудом находилась небольшая конюшня, а сзади поле для верховой езды. Повернувшись спиной к пруду был виден сам дом, а за ним маленькие постройки. — Итак, здесь вы занимались греблей? Или рыбачили? — оба варианта казались Симону вполне реальными. — И да, и нет. Для гребли есть отдельное помещение в доме. — Хочешь сказать, что у Эрика были эти тренажеры? О боже, — реакция Симона заставила Вильгельма улыбнуться. — Устроим тренировку? Осенью Винсент офигеет от наших успехов! — Издеваешься? — Симон в шутку несильно ударил Вилле по плечу и сам рассмеялся. — Думаю, что с греблей покончено, и вообще у меня другие планы. — Какие? — будто не понимая, к чему клонит парень, наигранно спросил Вильгельм и на ходу поймал руку Симона, чтобы притянуть его к себе. — Ты показываешь мне, что здесь есть, а я организовываю свидание, — ему действительно хотелось это сделать еще в том году. Продумать каждую деталь: выбрать место, напитки, еду, музыку. Подобрать фильм, если это будет киновечер. Конечно сейчас, в условиях пребывания в поместье, выбора было не не так много, но Симон очень хотел исполнить желание, которое уже полгода было неисполнимо. Вильгельм просиял. Никто и никогда организовывал для него свидания. — Так, значит, здесь находится пруд — в том домике есть лодки, обычные, не для гребли, — быстро начал тараторить он, чтобы как можно скорее рассказать обо всём. — Рядом сад, почти заброшенный, как я уже говорил, а еще дальше лес. Зимой мы иногда ходили туда на лыжах. Симон с восхищением следил за каждым движением Вилле, который активно жестикулировал одной рукой, а второй продолжал держать его и быть так близко. — Также есть конюшня без лошадей, а вот те два маленьких дома — один садовника, второй для развлечений — там расположена игровая комната и мини-библиотека, — парень сделал паузу и задумался. — Еще библиотека есть в доме, в кабинете. Также, помимо наших комнат, есть еще две гостевые, помещение с проектором для просмотра фильмов, тренажерка и собственно всё. Хотя нет, как я знаю, есть еще тайная комната. Но я там никогда не был. — Как в старых фильмах? С потайным входом? — округлил глаза Симон в восхищении. — Может, ты еще о чем-то не знаешь? — Если только внутри нее, но у нас есть возможность проверить, — подмигнул Вилле. — Ты уже что-то придумал? — Думаю, с нее можно и начать, — игнорируя вопрос, ответил Симон. В голове он уже начинал обдумывать свидание, но хотел оставить его сюрпризом: когда Вилле не будет ни о чем подозревать. — Я знаю, где найти ключ! — Вилле уже думал о том, как наконец раскроет, что Эрик так долго скрывал от него и не позволял посетить. Сам он проводил там немало времени с друзьями, что было очень подозрительно. *** Как только парни оказались вновь в доме, Вильгельм сразу же поднялся в кабинет Эрика. Он знал, что в одном из ящиков стола есть ключ от подвала, где и находилась та самая комната. Однако парень нашел его не сразу — пришлось перебрать несколько ключей, чтобы понять, что они не подходят. Только обнаружив скрытое отделение в одном из ящиков, Вильгельм понял, что поиски наконец-то увенчались успехом — на дне лежала коробка с изображением старинного ключа, а в ней был и он сам. Когда Вилле победоносно спустился с лестницы с ключом в руках, Симон уже ждал его, при этом раздумывая о фильмах, которые могли быть доступны в кинозале и есть ли там какие-то ужастики или триллеры. Может быть, старые комедии? Чего он точно не хотел смотреть — драмы — то, что совсем не подходило под его настроение. — Я нашел! — воскликнул Вилле и вытащил Симона из своих мыслей. — Осталось проверить. Надеюсь, это он. — А я надеюсь, нас там не будет ждать Василиск, — по правде говоря, Симону хотелось попасть в эту «тайную комнату» не меньше Вильгельма. Он любил истории о старых домах, хранящих свои секреты и своих призраков. Конечно, вряд ли он хотел бы оказаться героем такого сюжета в реальности, но если до начала Апокалипсиса, а точнее окончания выходных, осталось полтора дня, пусть так и будет. Зато они вместе. Оказавшись внизу лестницы, ведущей в «подвал», парни достаточно оперативно разобрались с дверным замком. Всё подошло! Хотя в какой-то момент Вильгельм думал, что придется выбивать дверь — настолько желание пробраться внутрь стало решающим. Скрипнув, дверь отворилась, и перед парнями показался… бар. Точнее — барная стойка со стеллажом с бутылками, несколько стульев по периметру и пара диванов. — Серьезно, бар? Эрик скрывал от меня бар? — Вилле ожидал увидеть, что угодно, но только не это. В чем смысл секретности? Или дело было в том, что он проводил здесь время с друзьями и говорил о том, о чем не хотел, чтобы услышали другие? — Выглядит уютно, — Симон первым прошел вглубь комнаты. В отличие от Вилле, он мало удивился — кто знает, что у будущих королей в уме — тем более, каждый вправе проводить время так, как хочет. И хотя он сам не пил, он бы согласился провести здесь время. — Это смешно, — с небольшим разочарованием произнес Вилле. — Я думал, что здесь будет скрыто нечто особенное. — Переоборудовать подвал, где должен храниться всякий хлам, в бар, это достаточно необычно для большинства людей, — Симон хотел подбодрить парня, но в то же время показать, что всё нормально — он не ожидал увидеть здесь сокровищницу из фильмов об Индиане Джонсе. После этих слов он подошел к одному из барных стульев и запрыгнул на него. Сидеть было неудобно — честно говоря, Симон не понимал, как вообще на таком стуле можно сидеть — это жутко неудобно! Ноги свисают, очень неустойчиво, а ведь при этом нужно ещё держать бокал или стакан. — Ты будешь что-нибудь? — наконец спросил Вилле, молча согласившись со словами парня. Теперь уже было не так важно, почему Эрик оборудовал бар именно здесь и с какой целью он скрывал его ото всех. Главное — они смогли сюда пробраться. Вилле прошел за барную стойку и осмотрел стеллаж. Бутылок было очень много — некоторые названия брендов он даже не знал и не был уверен, что хотел бы попробовать что-то из представленного. — Я не пью, — ответил Симон, хотя раньше вместо этой фразы говорил всем «мне просто воду» или же «я буду колу». Никому, кроме семьи и двух лучших друзей, он не рассказывал причины отказа от алкоголя, но теперь он хотел быть максимально честен. — Ты никогда не говорил почему, — Вильгельм помнил, что при нем Симон никогда не употреблял алкогольные напитки, но не решался спросить об этом. Но сейчас он считал, что может спросить парня обо всем, и это не будет расценено как нарушение личных границ. Симон медленно выдохнул, собираясь с мыслями и подбирая слова. Как бы ему не хотелось быть открытым, на практике это было очень сложно. — Мой отец алкоголик. Ты знаешь про пронесенный на вечеринки алкоголь и всякие вещества. Я не просто так знал, где их найти, — осторожно начал Симон. — Отец продолжает, несмотря на лечение. Пока я рос, пока мы жили вместе, я понял, что не хочу закончить как он. Видимо, поэтому я решил больше не пить. — Я… не знал, — запинаясь проговорил Вильгельм. — Ты хочешь об этом поговорить? — Да. Точнее — всю суть я уже сказал. Просто никогда не выражал свою позицию в словах. Близкие знают об этом, но так, чтобы рассказать кому-то вне семьи… Я не мог, — спокойно ответил Симон. Он почувствовал огромную силу внутри и одновременно облегчение, что смог рассказать Вилле. — А сейчас получилось. Возможно, когда-нибудь я расскажу больше, но пока только так. Симон вновь ощутил неуверенность — зачем тогда он так сказал, если не готов рассказать всё? Но не успев подумать об еще миллионе причин своей уязвимости, он почувствовал, как Вилле взял его за кисти рук и затем, подняв взгляд, увидел, что он мягко смотрит ему в глаза. — Раз ты так решил, этого достаточно. И Симон понял, что так ответить ему мог только он. — Спасибо. Наверное, они должны были найти этот бар, чтобы поговорить об этом. — И я не думаю, что готов опьянеть от алкоголя, если хочу опьянеть от тебя, — на этих словах Вилле неумело запрыгнул на барную стойку со стороны стеллажей, но всё-таки оказался сидящим прямо перед Симоном. Он потянул его на себя — так, что парню пришлось соскочить с неудобного стула, и он был только рад этому. Вилли держал в руках лицо Симона, но затем ладони плавно опустились на шею, а губы нежно коснулись губ партнера. Но нарастающее в нем желание просило больше — нажим стал сильнее и жестче. Парень приоткрыл кончиком языка губы Симона, а руки переместились на его грудь. Симон почти терял равновесие — и дело было уже не в крутящемся барном стуле — а в дрожащих коленках. Прямо как утром, когда на месте Вильгельма был он. Парень принял правила игры — и не уступал в напоре. Еще чуть-чуть и Вилле бы соскользнул со стойки, но Симон ухватил его за талию и осторожно опустил на ноги. Не отрываясь друг от друга, парни маленькими шажками передвигались к стоящему неподалеку дивану. Первой на пол упала белоснежная футболка Симона, и когда Вилле начал стягивать с него спортивные брюки, парень стянул через голову его пуловер. Спустя пару секунд они наткнулись на подлокотник дивана и только тогда остановились, чтобы перевести дыхание — улыбнулись, и Симон мягко толкнул Вилле на подушки и оказался сверху.