90 секунд

Все сдерживали свое обещание не шуметь ровно до момента приготовления мяса. Чонгук то и дело мешался у Хосока под ногами, засыпая того советами и поучениями, как именно жарить стейки. Тэхен пару раз пытался окликать младшего в попытке отвлечь, но быстро сдался и стал тихо нарезать овощи на закуски. Дом постепенно наполнялся ароматами и шумными разговорами, сдобренными хорошей порцией пива. Парни обсуждали все, что только могли, много шутили и совсем не пытались быть тихими. И если блондин поначалу переживал из-за этого, то немного погодя алкоголь расслабил его настолько, что парень сам взрывался от такого громкого смеха, что все пытались придушить его подушками с дивана. Кто знает, может, эти подушки только для того там и лежали. — Кстати, — нарезая стейк на мелкие кусочки, Хосок как бы между делом спросил: — Чонгук, что с твоими волосами? Все медленно перевели взгляд с Хосока на Чонгука в немом ожидании. — А что не так? — Юноша непонимающе застыл с банкой пива возле рта. — Думаю, он о цвете, — добавил Намджун, насмешливо вскинув бровь. Волосы Чонгука красивыми синими кудрями ниспадали на лицо, скрывая пирсинг брови. Парень большими глазами осматривал друзей, искренне недоумевая, что им не нравится, пока рука Тэхена не взлохматила его прическу. — А мне кажется, выглядит здорово, — Тэхен той же рукой легко приобнял младшего за плечи. — О боже, ничего такого, Куки, — Хосок махнул ладонью, убеждая друга, — тебе и правда идет, просто это было так неожиданно. Чонгук, обычно чрезвычайно словоохотливый, молча кивнул. На его лице расплылась довольная улыбка, а в глазах — мечтательность, щеки покрылись нежным розовым румянцем, отчего лицо стало казаться лишь милее. — Ребят, я вас так люблю, — выдал младший, заставив всех поперхнуться. — Мы тоже тебя любим, Куки, — Хосок сложил пальцами сердечко и рассмеялся. Они подняли свои бокалы и чокнулись, приняв это за тост. Такие вечера определенно сближают их. Конечно, это был не тот уровень откровенности, что при личной встрече, но у него был свой особый шарм. В компании они выдавали друг другу самые неожиданные секреты, как будто и не стараясь скрыть свои темные стороны. Никто не боялся показаться глупым, никто не чувствовал стеснения за свои необдуманные поступки — все просто были собой. Возможно, не стоило хлестать пиво еще до начала готовки, тогда бы время текилы не наступило так быстро, но кого это уже волновало. Парни буквально за считанные минуты убрали со стола ненужные пустые тарелки и притащили поднос с лаймом и солью. Тэхен разлил алкоголь по стопкам, когда настало время правил: — Обязательно закусываем, молодые люди, и… — Намджун окинул взглядом комнату, пытаясь прикинуть, что нужно добавить, — и не трогайте шторы. Все прыснули со смеху. Тема штор все еще была больной и актуальной после того, как Вигуки увлеклись экстрим подачей и сожгли бедный тюль. Ткань стала разгораться так быстро, а они были так пьяны, что плеснули на нее коктейлем из адской смеси спирта и смерти. Квартиру еще несколько дней проветривали от запах гари. Зато в тот день они узнали, что датчики дыма у них исправны, правда, заплатив немалый штраф за ложный вызов пожарных. Хосок все силился вспомнить, как выглядели новые шторы, но так и не смог — он едва ли был хоть раз трезвым в их квартире с той поры. — И никаких распитий на брудершафт в моем доме, — грозно ткнул пальцем Хосок в сторону Вигуков, хотя едва смог сдержаться от улыбки. Удивительно, как тема отношений Тэхена и Чонгука всегда поднималась в их компании только в шутку. Намджун с Хосоком изначально дали понять парням, что они ничего не имеют против, что любовь есть любовь, но все же Вигуки редко проявляли свою симпатию на людях, оставляя телячьи нежности только для них двоих, без посторонних глаз. — Даже с тобой? — Тэхен игриво улыбнулся, подмигнув блондину. — Тем более со мной. Я влюбчивый, буду потом слать тебе сердечки и петь серенады под окном до скончания веков, — Хосок нежно приложил ладонь к груди, спровоцировав новую волну смеха у друзей. — Хватит мяться — время нажраться! — Чонгук произнес это почти как боевой клич. Текила была так хороша, что никто и не заметил, как исчезла половина бутылки — лишь речь стала медлительнее и мягче. Намджун стал рассуждать о вечном: он всегда начинал поднимать сложные темы, когда был под градусом. Тэхен изредка кивал и пытался поддерживать разговор, но Хосок знал, что тот уже едва понимал, о чем шла речь. Сам же парень чувствовал и осознавал все сквозь плотную пелену алкоголя. Он всегда был слаб перед крепкими напитками, но кто он такой, чтобы отказывать себе в редком удовольствии отпустить вожжи. — Ребята, тайм-аут, — блондин сделал руками соответствующий знак и встал из-за стола, — Я подышу воздухом. Он вышел на балкон, где его встретила прохладная Сеульская ночь. Разгоряченный организм с благодарностью принимал каждое дуновение ветерка, наполненного запахами расцветающей весны. Хосок, недолго думая, встает спиной к перилам, облокачивается на них и, запрокинув голову назад, размеренно дышит с прикрытыми векам. Сейчас ему так спокойно и хорошо, что не хочется думать вообще ни о чем. Есть только он и эта чудесная ночь. — Не слишком безопасно, знаешь ли. Парень резко открывает глаза. И словно бы в доказательство, мимо его лица пролетает пепел, слетевший с сигареты человека сверху. Они встречаются взглядами с Юнги, насколько вообще возможно ночью разглядеть и без того темные чужие глаза. — Прости, это, правда, случайно, — сосед поспешно убирает руку и, судя по всему, тушит сигарету. — Я тоже рад тебя видеть, — беззастенчиво улыбается Хосок, заметно разомлевший под градусом. До его слуха доносится лишь чужое хмыканье вместо ответа. Они все еще продолжают глупо смотреть друг на друга, не нарушая тишину некоторое мгновение. Молчание между ними всегда успокаивало, давало чувство безопасности, и Хосок это ценил. — Не думал, что ты куришь, — Чон бросает первое, что вертится на языке. — Редко. Помогает отвлечься, — брюнет сдвигается немного правее, чтобы им было удобнее общаться, и скрещивает пальцы в замок. — Работаешь над новой композицией? Хосоку перестало быть удобно в этой позе примерно с начала их диалога, но он продолжает умело это игнорировать. Ему просто хорошо сейчас. — Вроде того, — Мин на секунду вглядывается куда-то вдаль ночного пейзажа и вновь обращается к Чону: — А ты, похоже, развлекаешься. Это даже не звучало как вопрос, потому что, давайте будем честны, выкрики Чонгука и смех Хосока, были слышны на пару этажей вверх и вниз. Если бы не темнота, возможно, Юнги смог бы заметить, как порозовело лицо парня. — Мы отмечаем мой день рождения, — глупо хихикнул блондин. — Оу, тогда с днем рождения? — а вот это уже было больше похоже на вопрос. — Он был еще в феврале, — уже откровенно смеется Хосок. Юнги не стал это комментировать, задумавшись больше о здоровье парня: тот в одной футболке, а на улице довольно зябко. Он уже хотел бы озвучить свое беспокойство, как блондин резко продолжил: — Я хотел позвать тебя, но мои друзья — придурки. Они достанут даже мертвого. На самом деле всю эту неделю Хосок и Юнги переписывались, если это можно так назвать. Блондин честно выполнял свое обещание и не слал тупых мемов с котами. Почти. Мин же, в свою очередь, иногда делился рабочими моментами и подбадривал парня, насколько это вообще было в его силах. Выходило, конечно, суховато и односложно, но Хосоку все равно было приятно, потому что дело было совсем не в словах — дело было во внимании. Для него все еще оставался поразительным тот факт, что Юнги продолжал с ним сюсюкаться, несмотря на все эти срывы и самобичевание, что Хосок то и дело вываливал парню в переписках. Он честно старался смотреть на мир позитивнее, быть той прежней версией себя, но она, казалось, покинула его навсегда, оставив внутри только выжженное поле. И теперь Хосок мало-помалу удобрял землю, и поливал те хрупкие ростки, что смог высадить для него Юнги. — Но я обязательно вас как-нибудь познакомлю, — Хосок блаженно улыбается, снова прикрывая глаза. Его короткие осветленные волосы покачивались на ветру, а на щеках показались маленькие ямочки от полуулыбки. И на секунду — всего на секунду — в голове Юнги проносится, что это очень красиво и он мог бы наблюдать за этим еще очень и очень долго. Брюнет открывает рот, собираясь что-то сказать, но теперь его прерывает голос Намджуна: — Обратно не собираешься? Хосок открывает глаза, но вместо лица соседа ему предстает лишь тьма ночного неба. Словно и не было человека. А может, ему этот разговор только привиделся? Он встает ровно и, разминая затекшие части тела, улыбается другу немного криво, но довольно искренне. — Здесь так здорово. — Это говоришь ты, или текила внутри тебя? — Намджун подходит ближе к парню и облокачивается на балконные перила. С губ Хосок срывается лишь легкий смешок, но когда он ловит на себе серьезный изучающий взгляд, меняется в лице и сам. Он знал этот взгляд, и что за ним всегда следует что-то важное, потому довольно быстро собирает мысли в кучу. — Что-то не так? — он хватается руками за перила, слегка покачиваясь. — Да нет, — качает головой Ким, — Хочу с тобой кое-что обсудить, но прежде, пообещай мне, что сначала выслушаешь и не будешь перебивать. Намджун самую малость вздрагивает от свежего порыва ветра, напоминающего об отсутствии куртки поверх тонкой рубашки. Чон поджимает губы и с самым серьезным видом кивает. Его, казалось, холод не беспокоил от слова совсем. — Я понимаю, как тебе сейчас не хочется обсуждать свою травму. Просто хочу, чтобы ты знал: мы всегда примем твою сторону и поддержим тебя, какое бы решение ты не принял. Но я не мог просто стоять в стороне, поэтому… — Намджун делает небольшую паузу, собираясь с мыслями: — я нашел физиотерапевта. Очень хорошего, Хосок. Он сказал, что сможет поставить тебя на ноги. Правда, есть одно но. — Какое? — хрипло спросил Чон, который все это время, казалось, и не дышал. — На профессиональный уровень это тебя не вернет, — тут же отрезает Ким. Он замолк, давая Хосоку переварить услышанную информацию, а затем все же закончил свой монолог: — Боль перестанет тревожить тебя при случайных неосторожных движениях, но многочасовых тренировок твои ноги больше выдержать не в состоянии. Блондин уставился в мерцание огней ночного Сеула. Он чувствовал себя человеком, остановившимся на вокзале: все неслись мимо, у каждого была своя история, своя жизнь, своя драма. Кто-то смеялся, кто-то утирал слезы из-за расставания. И только он один просто стоял на месте. Он застрял во времени и никак не мог понять, как выбраться, как продолжить двигаться дальше. — Значит, вылечиться, чтобы стать обычным человеком… — выдохнул парень, все еще не глядя на своего друга. Это было даже смешно. Он всегда был обычным человеком, и как любой нормальный человек, поплатился за свою ошибку. Будь он особенным, этого бы не произошло, обязательно бы случилось чудо. Теперь же чудес ожидать не стоило. Намджун тихо стоял рядом, пока Хосок стеклянными глазами выжигал пространство перед собой. Он знал, что старший сейчас не рядом с ним — он полностью погружен в свои размышления. Единственное, что его пугало: последнее время мысли Хосока были все мрачнее и мрачнее, несмотря на его по-прежнему жизнерадостный вид. — Обещай, что подумаешь об этом, — Намджун по-дружески сжал плечо блондина, — И, кстати, поговори уже с Давон. Она сводит меня с ума. Хосок рассмеялся от того, как Намджун закатил глаза. Его сестра и правда могла довести до ручки любого, когда дело касалось семьи. Однажды Хосок впопыхах летел домой, потому что мама, по словам Давон, упала с лестницы и лежит в больнице. И он ничуть не был удивлен, обнаружив госпожу Чон спокойно сидящей у себя в гостиной на диване с повязкой на ушибленной лодыжке. Сестра на его логичный вопрос, какого черта была такая паника, разозлись лишь еще больше и обозвала того бесчувственным сухарем. Когда Хосок попал в больницу, всю мощь тайфуна под названием «Чон Давон» пришлось перехватить Намджуну, который с вежливой улыбкой каждый раз ей говорил, что все хорошо, и уж точно не стоит тревожить родителей по такой глупости. Где-то на четвертый раз девушка сдалась, но периодически все еще звонила Киму, чтобы он побыл почтовым голубем. Сам же Хосок продолжал кормить сестру завтраками, так и не встретившись с ней ни разу. — Самое интересное, что она ни разу мне не звонила, — пожал плечами блондин. — Так ты все равно трубку не возьмешь, — тяжело вздохнул друг, уставших от этих детских игр. Продрогнув до костей, парни все же вернулись к своим друзьям, которые как тараканы при резко включенном свете, разбежались по своим местам. — Фу, просил же без похабщины в моем доме, — усаживаясь на свое место, забавно скривился Хосок. — Вас подозрительно долго не было, — сузил глаза Чонгук, — а вы ведь даже не курите. Хосок только хитро улыбнулся, разжигая тем самым огонь любопытства в младшем. — Давайте просто продолжим пить, — Намджун обвел уничижительным взглядом двоих спорящих. — Да! — счастливо вскинул руки синеволосый, словно и не заметив этого самого взгляда. Хосок с усмешкой поднес рюмку и без лишних слов опрокинул в себя, когда телефон в его кармане завибрировал. Пришло сообщение от Юнги. MinYoo Не упускай этой возможности. Кажется, сердце блондина пропустило удар. Так Юнги никуда не ушел, и все слышал? Почему он постоянно становится свидетелем неловких сцен в его жизни? Hobi Тебе не говорили, что подслушивать нехорошо? MinYoo Иногда плохие поступки помогают кому-то стать лучше Возможно, так и есть, подумал Хосок, кладя телефон на край стола и поднимая вместе с друзьями очередную стопку текилы, чтобы отпустить эту ночь в свободное плавание, а вместе с ней — и свои мысли.