Иллюзия с запахом цитруса

«картина маслом. периферия сознания. отголоски чувств. пустые терзания. и нет сомнений — это не сон, это реальность и нет здесь монстров что пугают даже самую малость… но взгляд в отражении помог на землю спуститься. ошибся. ошибся. ошибся. как же он мог так ошибиться?»

      — Как по мне, подобное совсем бесполезно, разве нет? — мальчик наблюдал за своей приёмной матерью. Как она штрих за штрихом добавляла разные детали к рисунку.       Пусть ему и казалось такое занятие пустой тратой времени, ведь этим рисункам остаётся просто лежать и пылиться на полках возле другого барахла. Для чего тратить такое количество времени, когда это совсем не понадобится? Пусть он в этом и не видел смысла, но ему нравилось наблюдать за ней. За её спокойным и сосредоточенным выражением лица. Как она время от времени поправляет свою челку, отчего он мог принести ей обруч, ведь если неудобно, зачем она терпит? Наблюдал, как с совсем простого очертания она могла сотворить что-то очень красивое. На подобное способна только Касс.       — Разве совсем бесполезно? — спросила с улыбкой Касс. — Тогда почему наблюдаешь, как я рисую?       — Вдруг ты снова забудешь про обруч, — буркнул мальчик, отворачиваясь от неё. Хочет и наблюдает, разве для этого нужна причина.       Он осмотрел комнату, где в воздухе витал запах пряностей и играл джаз, который Касс как всегда включала, садясь за свои рисунки. Своего рода ритуал. За окном моросило, а серые тучи закрывают собой небо. Такая же спокойная погода, как спокоен сейчас Эндрю, находясь рядом с Касс. На подоконнике стоит картина, которая за два дня не высохла до конца. Он проверял. Очень аккуратно. Мальчик уже успел подумать, что она никогда не высохнет до конца.       — Ты прав. Когда чем-то поглощён, совсем не обращаешь внимания на детали, которые могут причинять тебе неудобства, — она глянула на Эндрю дотронулась до черного ободка в волосах. — Спасибо тебе за заботу, — Касс вновь улыбнулась, но в этот раз оторвалась от своего рисунка и отложила его в сторону. Мальчик с любопытством наблюдал, как она достала и положила пустой лист на стол. Зачем? Она уже закончила со старым рисунком? — Мальчик мой, подойди сюда. Хочешь попробовать?       Он не понимал, нравилось ли ему подобное обращение или нет. Оно казалось до того нереальным и непривычным, что поначалу он сомневался, к нему обращаются или нет. Ведь она обращалась к нему с такой заботой и лаской в голосе, что заставляло делать его что угодно, лишь бы это не прекращалось. А ему было страшно. Боялся, что она перестанет к нему так относиться. Эндрю нравилось быть с Касс. Он не хотел её потерять.       Заняв её место, она положила возле него карандаш и ластик. Эндрю не понимал для чего ему это, если ещё минуту назад сказал о том, что видит это занятие бесполезным. Она хочет, чтобы он передумал, нарисовав что-то самому? В нем резко проснется Ван Гог, что спокойно спал все это время? Касс иногда может предложить глупые вещи. Но он привык к такому, ведь это все же Касс.       — Думаешь, это что-то изменит? Я никогда не занимался рисованием, — нахмурился мальчик, но все же взял в руку карандаш.       — Я и не говорю, что что-то должно изменится, — сказала женщина, стоя рядом с Эндрю. — Понимаешь, рисование олицетворяет нас самих. Наши мысли, чувства, то, что мы не можем сказать словами. То, что мы хотим показать миру или же самим себе.       — Чувства, мысли… что за бред, Касс? — Эндрю все же положил карандаш обратно и посмотрел на свою теперешнюю мать. Та улыбнулась и лишь потрепала мальчишку по волосам. Он возмущенно глянул на неё. — И что это мне даст? Если каким-то боком у меня, чисто теоретически, получится изобразить что-то из своей головы, то что это мне даст?       Темные пряди спадали на лицо женщины. Она слегка прищурилась. Посмотрела на Эндрю, а после перевела взгляд на полки с рисунками. Кажется, задумалась. А может просто вслушивается в композицию, что играет на данный момент.       — Это ты уже сам для себя решишь, даст ли это тебе что-то или нет.       — А, понял. У самурая нет цели, только путь? — Касс посмеялась и снова хотела потрепать его по волосам, но он увернулся от её руки.       — Что-то вроде того, — она улыбнулась, — ну что, попробуешь?       Эндрю все ещё не видел смысла.       — Попробую.       Эндрю тогда нарисовал тот угол комнаты, где находилось окно и погоду за ним. Картину, что стояла на подоконнике. Правда на полотне, вместо того что нарисовала Касс, он постарался изобразить её саму. Может примитивно. Может и получилось, конечно, не очень. Но он попытался. Хотел изобразить спокойствие, что ощущал рядом с ней, а всё то, чего боялся и избегал, находилось там, за окном. Словно стоило опустить ту нечастную ручку вниз, как холод пробрался бы до самих костей Эндрю.       Но всё это не отменяет того, что на рисунке показать этого не удалось. Впрочем, как и само творение Эндрю. Но Касс была довольна. Она улыбалась. И он был готов нарисовать хоть сотни таких рисунков, лишь бы она так радовалась лишь благодаря Эндрю. Время от времени он мог рисовать вместе с ней. Слушая джаз, вдыхая пряный аромат сладостей. Те спокойные моменты детства, что были благодаря Касс.       И он привык к рисованию, как к части себя, что объединяла его с Касс.       Но так отвыкнуть не смог.       Эндрю тушит сигарету об пепельницу, пытаюсь прогнать образы из головы. К рисованию привык, а вот спокойствие не может длиться вечно. Он смял лист бумаги и кинул его в мусорное ведро. Ни чувств, ни мыслей, ни эмоций. Чтобы ты посоветовала изобразить, Касс?       — Готов покорять сумерки? Тебя там уже все заждались, — Никки вышел из комнаты в гостиную, рукой взъерошивая свои волосы. Миньярду, конечно, было плевать, заждались там его или нет.       Следом за Хэммиком вышел Аарон, который внимательно посмотрел на Эндрю, словно пытаясь понять, тот вспомнил что-то или нет, но тут же снова уставился в экран телефона. Парень спрыгнул со стола и направился к выходу, зная, что двоюродный брат заберёт с комнаты и Дэя.       — Ну да, пошёл-ка ты, Никки, куда угодно, зачем тебе отвечать, — услышал бурчание Хэммика Эндрю, прежде чем закрыть двери блока.       Прошли ещё сутки с момента выписки, а его ещё недавнее настоящее было в тумане. Он уже спускался по лестнице, как позади уже были слышны радостные возгласы Никки о том, что им, наконец, всем вместе удалось выбраться в «Райские сумерки» и как ему не хватало Эндрю, который вечно спешит впереди паровоза. На последние слова парень хмыкнул, не собираясь ждать сзади идущих.       Холодный воздух окутал лицо Эндрю, и он выдохнул облачко пара. Освежает. Снег хрустит под его шагами. Чего-то не хватает, а чего именно не знает. Он вновь достаёт из пачки сигарету, подмечая, что оставшихся едва хватит до утра. Парень осматривает свою машину. Не может не радовать, что её и близко не было во время аварии. Он тогда был в такси. Водитель вроде как не справился с управлением, отчего сам оказался в реанимации с более тяжелыми ранами, чем у Эндрю. Правда, что он делал в тот вечер в такси никто, кроме самого Эндрю, не знает.       Забавно получается, не так ли?       Кевин сел за своё привычное пассажирское сиденье спереди и захлопнул дверце машины. Никки уже затих, что-то внимательно рассматривая в своем телефоне, а Аарон весь съёживался, словно крича о том, как ему не нравится такая погода. Парень выдохнул облако дыма, растворяясь в цитрусовом привкусе. Он бросил бычок на землю и сел в машину. Завел машину и сразу же включил обогрев.       — Вот! Я же говорил, что у нас троих есть совместная фотка, — протянул Никки телефон Аарону, показывая само фото, где он стоит между братьями, приобнимая их за плечи. — Меня тогда Эндрю чуть не прирезал… как тут забудешь подобный подвиг, когда чуть жизни из-за него не лишился. Такой мелкий, а такой… — Никки тут же замолчал, словив на себе взгляд Эндрю, но тут же заулыбался, довольно пряча дорогое для себя фото.       — Герой нашего времени, — спокойно сказал Аарон, поправляя свой шарф.       Эндрю на всякий случай посмотрел на заряд телефона, зная, что телефон может понадобиться в любой момент. И лучше он будет заряженным, чем нет. Батарея мигала красным. Он потянулся через Кевина к бардачку, пытаясь на ощупь достать зарядку, но рука наткнулась на мобильник. Не понимая, откуда у него в бардачке оказался чужой телефон, он достал его. Такая же модель, как и у Эндрю, только серого цвета. Не включается. Видимо успел разрядиться за всё это время. Что ещё интересного он сможет найти?       — Это чей? — спросил Эндрю, показывая телефон так, чтобы его увидели все.       Кевин присмотрелся к нему, как сразу же его лицо вытянулось от удивления, словно увидел призрака. Эндрю внимательно посмотрел на Дэя, ожидая пока тот что-то скажет, но его, так сказать, перебил Никки. Хотя парень сомневается, что темноволосый хоть слово сказал бы. Раздражает.       — Нила, — аккуратно начал Хэммик, слегка прикусывая свою губу, и Миньярд перевел взгляд с Кевина на него. Никки смотрел на телефон, а после на Эндрю и так пару раз. — Мы вместе часто общались, да и с нами в Колумбию он ездил. Не парень, а красавчик самый настоящий, — словно радуясь возможности разговаривать об этом Ниле, Никки продолжил. — Если бы не кое-кто, то я бы с радостью с ним… Ауч! — радость продлилась недолго, так как он тут же получил в бок удар локтем.       — Всем все равно, чтобы ты сделал с ним, Никки, — хмыкнул Аарон и развернулся от него, смотря на заснеженную парковку.       Нил. Странное имя. Он покрутил в руках телефон, разглядывая его. Сравнил его со своим, хотя непонятно для чего. Он не понимал, почему у них одна модель, да и какого этот мобильник лежал тут, а не находился вместе с хозяином. Эндрю вновь посмотрел на Никки, желая, чтобы тот продолжил.       — Прежде, чем ты спросишь, то без понятия что его телефон тут делает. Он часто мог оставить его в машине, а чтобы застать заряженным, приходилось читать Нилу нравоучительную лекцию о том, как и почему пользуются зарядкой и как важно держать телефон с полным объёмом заряда, — пожал плечами Хэммик, откидываясь на сидение. — Иногда помогало.       — Ну и куда он пропал? — Эндрю вертел телефон в руках, мысленно догадываясь, что этот странный Нил где-то проебался, раз был не в силах забрать свою вещь из бардачка.       — А вот тут не знаю. Раньше не догадался, что ему стоит в одежду подкинуть маячок на подобные случаи, — хмыкнул Никки.       — Долго мы будем тут торчать? — зевнул Аарон, видимо желая скорее прекратить этот разговор и, наконец, поехать туда, куда они собирались. — Мы уже могли триста раз уехать отсюда.       Эндрю глянул на своего брата, после на Никки, и всё же поставил телефон странного Нила на зарядку и выехал с парковки. Сейчас и правда лучше не терять время. В «Sweetie's» он ознакомится поближе с телефоном знакомого незнакомца. Кевин потянулся к магнитофону и включил радио. Пропустив пару каналов, остановился на какой-то спокойной песне.       Парень не понимал, почему у Дэя тогда было подобное выражение лица. Почему и слова не смог сказать. Или же не захотел? Может, этот парень мог каким-то образом навредить ему? Был связан с Рико и Кевин об этом узнал. Тогда Эндрю может объяснить такое поведение парня. Только есть несостыковка. Он сказал, что больше не нуждается в защите Миньярда. Так чего он боится сейчас? В любом случае Кевин что-то скрывает и Эндрю это ой как не нравится.       До «Sweetie's» они добрались настолько быстро, насколько можно было. Никки пару раз сказал Эндрю, что тот конечно скорость любит, но умирать пока не хочет. И парень хоть немного, но сбавлял обороты. Наблюдал за пустой заснеженной трассой, чувствуя свою машину от и до. Было бы неплохо, если бы на холсту или бумаге была возможность изображать подобные ощущения.       Оставив машину на парковке, они вышли из машины, ощущая всю суровость зимы и как их разогретые в машине тела снова съеживались от холода. Эндрю прихватил телефон на ходу включая его. Сколько же он здесь не был? По ощущениям вечность, на самом же деле пару недель. Кафе встретило обычной уютной атмосферой, и Эндрю сразу отправился к свободному столику. Заказывать ушёл Никки.       Включив телефон ему сразу высветились пропущенные от Никки, Дэн, Мэтта, а также непрочитанные сообщения от них. Последних двух он знал, но особого общения с ними не поддерживает. В контактах были те же люди, только к ним прибавилась ещё и Рене (так ещё и Эндрю стоял первым в быстром наборе, что очень странно). Тут он услышал голос Никки, который подошел к столу уведомив всех, что сделал заказ и как же он соскучился со здешним мороженным.       Пролистав ещё немного, парень было подумал, что телефон по сути ничего не покажет о своём хозяине, но открыв галерею, опешил. Фотографий было немного, но были те, что привлекли его внимание. Вот фото с крыши общаги, куда постоянно поднимался Эндрю. Следующая похожая фотка, но ней профиль Эндрю, как он курит и вид на залитый закатными лучами солнца город. После, где Эндрю рисует одну из картин, что сейчас стояла законченная возле стола. Следующие несколько где парень заметил, что его снимают, сначала возмущенно смотрит в камеру, и где уже пытается выхватить телефон. Где Эндрю пьёт кофе в кафе, что неподалеку от общаги, или же где он едет за рулем. Фото тех мест, которые он привык зарисовывать в свои блокноты, когда было время. Фото, где он, вроде как, спит и как ему аккуратно убирают прядь, падающую на лицо. И это ужасно.       Он не смог пролистать галерею до конца.       Эндрю выключил телефон. Не обращал внимания на привычную перепалку между их компанией. Зачем кому-то фотографировать его? И почему он позволял это делать? Кажется, они находились часто рядом. Несуразица. Эндрю выдохнул, пытаясь успокоить свой пульс. Неужто он смог такое допустить всего за полгода своей жизни? Как опрометчиво. Он встал из-за стола, коротко бросив, что в туалет.       Он ополоснул лицо прохладной водой. Всё это странно. Он посмотрел на себя в зеркало, представляя, как его касаются. Где. Будто вновь ощутил касание ладоней по всему телу. К горлу подступил приступ тошноты. Отвращение отравляло каждую клеточку его тела. Он посмотрел себе в глаза, в которых радужка светло-карих глаз потемнела.       И там глаза ребёнка, в которых тлел ужас.       Глаза ребёнка не понимающего, за что монстры с ним могли обращаться с ним из раза в раз.       Глаза ребёнка, который никогда не должен был подобного ощущать.              Он посмотрел на свои руки, что крепко сжимали края раковины. Он не понимал, насколько близко подпустил к себе этого человека. Не понимал, что будет с ним, когда воспоминания вернутся к нему. Не понимал, когда прекратится ощущение бесконечно блуждающих рук по его телу. Его начало трясти. Если он что-то упустил? Если тот парень мог навредить Аарону? Никки? Если они могут из-за его оплошности пострадать. Позволил неизвестному человеку войти в их жизнь.       Если Аарон переживет тоже, что и он сам?       Дышать становилось труднее. Он сжал ещё сильнее края раковины. Запястья начинали ныть, жечь, что хотелось просто сломать себе руки. Раздражение на себя самого, что допустил такую ошибку, которая может разрастись в нечто большее, чего всегда остерегался Эндрю.       Он ещё раз ополоснул лицо прохладной водой. Ещё раз. И ещё раз. Не помогает. Сердце точно выпрыгивало. В груди застыло неприятное, липкое чувство, вызывающее раздражение. Руки горели и он сам сгорает. Эндрю теряется во всех тех эмоциях, что пылают в его теле сейчас. Что пылали и раньше, но где-то глубоко в подсознании, где он держал их под замком.       А сейчас он стоит напротив своего отражения. Один на один. Раздражение на себя самого вспыхивает внутри с новой силой. И кулак вмиг отзывается болью от соприкосновения со стеной. Удар за ударом, пока кисть не оказалась в крови. Пока не стихла злость, не ушло отвращение.       Он сделал шаг назад, и ещё один, пока не столкнулся спиной об дверцу туалетной кабинки. Тяжело вдыхал и выдыхал, пока его дыхание не начало приходить в норму. Тошнота всё ещё не отпускала его, скручивая его желудок. Нужны крекеры. Это то, зачем он здесь. Нужно прийти в себя.       Обдумывание чего-то никогда не приводит к хорошему. Ровно также и доверие.       Может всё не так плохо, как он мог представить это.       Предполагать бессмысленно, пока память не вернется.       Он сполоснул свои руки, не глядя на себя в зеркало. В комнате тишина. Его всё ещё тошнило, и он всё ещё не получил свою порцию крекеров. Он вышел отсюда. Подходя к столику, его увидел Никки.       — Я уж было хотел идти проверять, не съели ли тебя туалетные крокодилы, — громко проворчал он, но заметив его руку, поднял на Эндрю обеспокоенный взгляд. — Все же пытались тебя съесть? Если ты не отбивался от них, то что случилось, Эндрю?       — Ничего, — коротко прокомментировал парень, дотягиваясь до салфеток, выудив оттуда несколько пакетиков, сразу же засыпав их в рот. Не обращая внимания на остальных и на возмущения Кевина «мог бы потерпеть, а не сыпать эту гадость себе в рот на глазах у остальных», он принялся поедать своё мороженное.