Пой для меня

***

      На территории национального парка Фудзияма располагались несколько храмов и площадок для медитаций, разбросанных по склону величественной горы и затерянных среди густых лесов. Ни следа не осталось от последнего извержения древней Фудзи, которое произошло на исходе правления Микадо Сэйхицу и было воспринято тогда, как знамение грядущих перемен, – с тех пор вулкан спал, и деревья, за которыми тщательно ухаживали тысячи работников, быстро разрослись снова, украсив собой склоны. Сотни пешеходных дорожек и мостиков прятались в тени лесов, соединяя храмовые комплексы, ежедневно препровождая паломников со всего мира в сказочную реальность живой природы. Зыбкое марево весенних вишен, яркая зелень лета, пестрое одеяние осени, льдистый свет зимы, – всякое время года было прекрасным тут, на склонах знаменитой горы-храма.       Камуи очень любил бывать здесь после концертов в Столице, отдыхать душой в зарослях кряжистых можжевельников и низкорослых дубов, смотреть на звёзды, которые тут были хорошо видны, не заслонённые ярким освещением мегаполиса. Сегодняшнее шоу было последним в этом году, сезон завершало лишь короткое выступление на новогоднем балу во Дворцовом комплексе, куда Дэви Гиромору получил приглашение снова. Такое ненавязчивое признание его таланта было очень приятно, пусть даже и не сам Император приглашал, да и сольный номер певцу давали лишь один – всё равно. Увидеть Божественного Минамору вживую дорогого стоило – это вам не на голограмму смотреть.       Правда, поднимаясь с телохранителем по пустой тропинке на облюбованную ранее площадку, певец думал уже не о приглашении, а о том красивом юноше, чьё лицо врезалось в память и не желало исчезать. Было в нём что-то смутно знакомое, будто видел его раньше, хотя Сакурай был уверен, что такого необычного зрителя запомнил бы сразу. Стараясь очистить мысли от всего земного, смотрел на звёзды, лёжа на принесённой циновке, думал о том, какой рисунок созвездий видел его далёкий предок, когда смотрел ночью на небо… Надо будет спросить у Джайка, есть ли у него данные о расположении звёзд на небе в двадцатом веке…       Джайк!       Камуи резко сел, понимая, что помедитировать не удастся. Кибер так и не ответил на вопрос о странностях на сайте певца, хотя и обещал разобраться с этим сразу, как только получит пароли. «Прошло уже двое суток, что же случилось? Или он вовсе не такой спец, каким кажется? Нет, сегодня я не усну, пока не узнаю, в чём дело.»       Свернув циновку, он сделал знак телохранителю, стоящему у входа на площадку, и отправился в обратный путь. Спускаться вниз было гораздо проще, к тому же Сакурая подгоняли любопытство и тревога. Он почти бегом достиг территории открытого паркинга, где любой из паломников должен был оставить свой транспорт, даже простые ролики, иначе бы его не пустили в пешеходную зону Фудзи. Дверцы флаера открылись, повинуясь сигналу от ключей, Камуи закинул на заднее сиденье циновку и услышал странный звук позади. Обернулся с некоторым раздражением – мол, что ещё? – и увидел, как его охранник падает на землю, держась за горло… выдёргивает что-то из шеи… резким движением кулака бьёт по своему комму… и больше уже не двигается. В этот момент что-то укололо певца возле ключицы – и мир поплыл перед глазами, теряя привычные очертания. Уже падая внутрь салона, он увидел в тускнеющем свете лицо своего кумира – гитарист нахмурился и прижал палец к губам.

***

      Вызов был настолько срочным, что инструктаж проводил сам Джайк, не тратя времени на традиционные диалоги с Аридзимой, ставшие уже частью рабочего ритуала. Сидя за пультом в диспетчерской, старший кибер объяснял диспозицию подчинённым, параллельно проводя изыскания в Сети.       – Сегодня ночью, точнее – в 03:49 по времени Эдо, на одной из стоянок возле комплекса Фудзияма произошло похищение известного артиста Дэви Гиромору – настоящее имя Сакурай Камуи, – а также угон его личного флаера. Его телохранитель успел подать сигнал тревоги, прежде чем отключился под действием парализующего препарата, введённого под кожу… хмм… похоже, что использовали охотничье оружие – стреляли издалека пневмо-ампулами. И сотрудники, обслуживающие стоянку, ничего не видели, потому что спали. К тому же, камера наблюдения именно за этим участком паркинга оказалась неисправной, поэтому у нас нет никаких сведений о личности нападавшего… или нападавших. И даже приблизительно не можем установить, куда его увезли, – сигнал от флаера пропал в пределах округа Осака…       При упоминании имени пропавшего, Бентен непроизвольно дёрнулся и закусил губу. Промелькнула мысль о том, что если бы он был телохранителем певца, если бы… Хотя, против парализатора для крупных хищников у него тоже было бы мало шансов. И тот охранник молодец, что сумел подать сигнал своим диспетчерам. Иначе, о похищении артиста узнали бы только утром, гораздо позже…       – Как я успел понять, недоброжелателей у этого певца хватало – в основном из среды тех, кто вживил себе какой-нибудь модулирующий голос имплант. Были и обвинения в использовании запрещённых препаратов или в том, что он сделал себе тайком операцию на связках, а ещё в применении психотропных газов и других эффектов на концертах… Кстати, вы же были там, поделитесь впечатлениями.       Хакер был предельно серьёзен, только дёрнул уголком рта, обозначая улыбку – он продолжал шерстить Сеть в поисках возможных вариантов. Никто не требовал выкупа, не брал на себя ответственность, чтобы выставить свои условия – тишина. Конран прокашлялся, искоса глядя на хмурого напарника, не желавшего отвечать на вопрос начальства.       – Ну… лично я не заметил никаких газов… кроме пиротехнического дыма, которым украшали сцену иногда. А голос и вправду какой-то… слишком красивый… кто его знает. Я, вот, и спросить вчера хотел у тебя – что там у этого Гиромору с сертификатом о невмешательстве?       После короткой паузы, рыжий кибер отозвался, как бы нехотя:       – Последние сведения об этом датированы прошлым годом… со ссылкой на источник пятилетней давности. Но человеку с таким голосом ни к чему посторонние вмешательства… думаю, вы вчера сами в этом убедились. К тому же, он недавно получил приглашение на новогодний бал у Императора, что является косвенным подтверждением чистоты его таланта – уж ИСБ должна была покопаться в его биографии, прежде чем допустить артиста на такую вечеринку. Хмм… а это мысль…       И Саймен умолк, погрузившись в новый поиск. Однако, едва прозвучал вызов комма, он ответил мгновенно, обращаясь к осведомителю:       – Я в Сети сейчас, кидай напрямую, что нашёл… ага… вижу… это его флаер? Личные вещи? Хорошо… продолжайте следить за этим районом, высылаю подкрепление… Конечно, их, кого же ещё. Сенгоку, Бентен, – не оборачиваясь, протянул назначенному старшим в этот раз брюнету флэш-пен с необходимой информацией и кодами доступа. – Вылетайте в район Старого Киото, в вашем распоряжении будет некоторое количество полицейских, чтобы помочь вам прочесать местность вокруг обнаруженного флаера. Обо всём докладывать сразу мне, связь – обычная, через комм. Вопросы? Ах, да – не забудьте взять в медик-части антидот к парализатору, его определили по анализам. Выполняйте.       Киберполицейские сорвались с места, не дожидаясь последнего приказа – и без того было видно, что Джайк считает дело серьёзным. Конечно, людей в благословенной Японской Империи похищали нередко, но благодаря современным системам слежения и поиска, утаивать заложника долго не выходило почти ни у кого, поэтому подобные инциденты разрешались быстро – и без участия киберполиции. Но на сей раз похитители действовали чересчур успешно: сумели взломать систему навигации флаера, ввести в заблуждение патрульную службу и улизнуть в другой округ незамеченными. Читая предварительную сводку и дополнительные данные с флэшки, напарники одинаково хмурились – слишком уж сложная комбинация для похищения одного из множества артистов, не состоящего даже в отдалённом родстве с императорской Семьёй.       – Мне это тоже не нравится, – словно бы в ответ на мысли подчинённых, прозвучал голос Джайка в салоне служебной машины. – Не удивлюсь, если флаер бросили там, чтобы сбить нас со следа… и выгадать время. Если мои подозрения верны, то вам потом придётся лететь к району Осаки – будьте готовы к такому повороту.       – Ясно, – проворчал Сенгоку, закладывая вираж на посадку возле флаера, брошенного на крыше одного из нежилых домов нижнего уровня Киото. После первичного осмотра транспорта жертвы киберы смогли составить предположительный сценарий похищения, о чём Конран и доложил старшему. – Стрелявший был один, скорее всего. Уложил сперва охрану, потом спокойно перезарядил ружьё и выстрелил в нашего певца. Попал в область шеи, тот упал внутрь флаера – на сиденье сзади следы крови и парализатора, вытекшего из ампулы. Отпечатки пальцев только владельца транспорта и его телохранителя. Бентен говорит, что земля на сиденье попала с коврика или циновки, если целью посещения Фудзи была прогулка или медитация. Но коврика нет, и я думаю, что жертву просто втиснули с ногами на сиденье, чтоб закрыть дверцу… только почему-то не видно отпечатков обуви на обивке. Разули его, что ли…       Кането, вдумчиво изучавший приборную панель угнанной машины, перестал водить пальцем по запечатанному в пластик двойному портрету в охристых тонах и произнёс странным тоном:       – Я бы сделал проще: сгрузил тело в другой транспорт и увёз в нужном направлении… а мой сообщник тем временем гонял бы пустой чужой флаер, заодно ломая навигацию… чтобы сбить всех со следа.       – То-то ты такой невыспавшийся, – со смешком отозвался Гоку, но сразу умолк под мрачным взглядом напарника.       – Офицер Инадзуми в чём-то прав, – сообщил слушавший доклад Саймен. – Нападавшим удалось сбить нас со следа, и мы в полной заднице. Потому что комм, принадлежавший Дэви Гиромору, только что нашли на той же парковке, метрах в сорока от того места, где лежал его охранник. А личный идентификационный чип, видимо, заблокирован внешним устройством и не отвечает на поисковый запрос.       Послышался странный звук, похожий на вздох, и Джайк сухо добавил, словно бы компенсируя секундное замешательство и растерянность:       – Как можно быстрее осмотрите оцепленную территорию, обращая внимание, в первую очередь, на просторные помещения, пригодные для подпольной лаборатории. Следы на крыше есть?       – Да, – отозвался Гоку. – Похоже, его отсюда подобрала авиетка.       – Час от часу не легче. Всё равно, пошарьте вокруг.

***

      Саймен Сивер не впервые сталкивался с кажущимися неразрешимыми задачами, его мозг работал быстро, предлагая и отбрасывая различные варианты ответов, привлекая дополнительные данные, могущие дать зацепку. Его злило то, что Сакурай пропал именно сейчас, когда хакер начал исследовать странности его сайта и хотел задать хозяину виртуальной гостиной несколько вопросов. Потому что происходящее на этом участке пространства Сети выходило за рамки представлений кибера о возможностях виртуальности. Никаких следов взлома просто не было, кроме тех, которые Джайк оставил в первое своё посещение необычного сайта. А всё остальное чем-то напоминало работу эльфа или искина, которые умели изменять виртуальное пространство, создавая иллюзию, что оно меняется само. Если бы певец водился с эльфами, он не стал бы обращаться за советом и помощью к другим сетевикам, потому что все знают, что эрифу – лучшие. Искин? – это вряд ли. Их ещё меньше, чем эльфов, и они не интересуются старьём, подобным собранному в этой гостиной.       Перепроверив всю изнанку сайта, стараясь при этом не нарушить созданную хозяином гармонию, Саймен пришёл к неутешительному выводу: ему не хватает данных о самом артисте, чтобы понять, чем он руководствовался, создавая именно такой образ в виртуальном пространстве. Можно было спросить его ещё вчера, но хакер не решился беспокоить певца перед концертом… а ночью произошло похищение.       Если сложить факты, лежащие на поверхности, то можно было бы сделать и самостоятельный вывод: Камуи Сакурай нарочно создавал в виртуале такое место, где себя мог бы комфортно чувствовать человек из двадцатого века – причём тот, чьи изображения, вставленные в багетные рамки, украшали стены, массивный стол и каминную полку. Правда, в отличие от гиперпрыжкового транспорта, решившего проблему перемещений в пространстве, проблема перемещения во времени ещё не была решена в виде легендарной машины, поэтому в этой гостиной никто и не жил, кроме её создателя и хозяина. Впрочем, именно ощущение чужого присутствия и не давало покоя киберу, только он не верил в то, что призраки могут обитать в виртуальном пространстве, да ещё и активно влиять на него. В среде сетевиков, конечно, ходило много разных легенд и мифов о душах умерших хакеров, оставшихся в Сети, но Джайк не встречал лично ни одного, поэтому относился к подобным байкам со здоровым скептицизмом.       Сейчас нужно было сосредоточиться на вариантах поиска похищенного певца, но Саймен то и дело возвращался мыслями в виртуальную гостиную, где портреты, словно живые, смотрели со стен – внимательно, задумчиво, грустно… Чувствуя, что впадает в маразм, хакер запросил данные об этом гитаристе, тщась найти хоть какую-нибудь зацепку, чтобы распутать загадку сайта и его хозяина. Отметил несколько любопытных совпадений – рождение в соседние календарные дни марта, увлечение музыкой с ранних лет, внешность, конечно же… но ничего такого, что могло бы помочь в расследовании.             В этот момент начали поступать данные о транспортных средствах, зарегистрированных на той же стоянке, где произошло похищение, которые покинули паркинг в течение получаса после этого – таковых было тринадцать штук: восемь машин и пять флаеров, один из которых принадлежал артисту. Диспетчерская служба городской полиции была привлечена для отслеживания всех перемещений этих объектов, куда бы их ни занесло, а также были проверены данные их владельцев. И сейчас Джайку нужно было выбрать из тринадцати совершенно незнакомых ему людей первого подозреваемого… затем – второго… и так далее, по порядку. Ни одной судимости ни у кого. Официантка. Почтовый служащий. Стоматолог. Сантехник. Секретарь-референт. Учительница. Иногородний студент. Может быть, он? Инженер-пищевик. Техрайтер. Администратор-сетевик. Бухгалтер. Теннисистка. Гуляла ночью? И ещё один студент – из Высшей школы Эдо. Саймен едва слышно вздохнул и погрузился в новый ворох данных, пытаясь выбрать из потенциально подозреваемых того, у кого мог быть хоть какой-то мотив для преступления. Городская полиция уже выяснила местонахождение шестерых, оттуда сообщили, что к ним отправлены инспекторы, чтобы взять показания – может быть, кто-то что-нибудь видел на парковке ночью. Шансов было мало… и время стремительно утекало сквозь пальцы.

***

      Первым вернувшимся ощущением была боль. Камуи попытался пошевелиться, но тело не послушалось. Даже глаза не могли открыться нормально, только через щёлочки между веками он смог определить, что вокруг темно. И ни единого звука, странно. Последнее, что он помнил, было звёздное небо над Фудзи. «Не мог же я уснуть там, в самом деле? И если так, то почему Кевин не разбудил меня – ведь сейчас зима, и можно запросто заработать себе воспаление лёгких, лёжа на земле, несмотря на термобельё. Нет… пахнет, скорее, больницей, чем лесом… и почему всё так болит? Что-то случилось, и я угодил в больницу? Этого ещё не хватало…»       Шевельнув рукой, смог поднести её к шее – и вдруг сразу вспомнил: бег вниз по склону, парковку, падающего Кевина, укол… Вздрогнув, попытался сесть, но почти сразу упал обратно – голова закружилась, вызвав приступ тошноты. Переждав его, повернул голову, чтобы оглядеться, тихо захрипел, выдыхая – очень болела шея. Небольшая каморка, где помещался лишь столик и кушетка, на которой он лежал, вовсе не напоминала больничную палату, поэтому певец сделал вывод, что он всё ещё в плену, если его похитили ради выкупа, например.       «Ками-сама, почему я?..»       Постепенно расшевелив непослушное тело, на котором из одежды были лишь спортивные тёмные штаны и мягкие туфли, Сакурай смог слезть с кушетки и обследовать помещение ощупью. Нашёл выключатель, осторожно включил слабый свет, чтобы привыкли глаза, потом проверил дверь, прислушавшись – тихо. И заперто. Странная металлическая дверь с горизонтальной прорезью, окрашенная облупившейся краской, навела артиста на мысль о тюремной камере, только какой-то запущенной. На столе обнаружилась литровая бутылка с водой, и Камуи жадно выпил почти треть, прежде чем смог остановиться, подумав о том, что не знает, сколько ему ещё тут сидеть.       Постучав в дверь, чтобы привлечь внимание тех, кто снаружи, и прокашлявшись, он попытался что-то сказать, крикнуть, – и с ужасом понял, что голос не подчиняется ему. Вместо крика послышалось лишь тихое шипение выходящего из лёгких воздуха… и сердце певца панически сжалось, будто в тисках. Тело сотряслось от беззвучных рыданий, он пытался кричать снова и снова, пока не закашлялся – также почти беззвучно. Скорчившись на полу, у холодной двери, одними губами бормотал проклятья тем, кто украл у него голос, пока первая волна истерики не отхлынула, оставив его дрожать от озноба.       Прошло немало времени, прежде чем Сакурай смог взять себя в руки и подняться. Скинув обувь и сделав еще пару глотков воды, он сел на кушетке в позе лотоса, стараясь успокоиться и расслабиться, сосредоточившись на образе своего духа-покровителя. Камуи с самого детства усвоил, что любые испытания, посылаемые судьбой не напрасны, если человек сумеет извлечь из них пользу или урок. Можно восстановить голос – наверняка же можно, нынешняя медицина творит чудеса, – но гораздо важнее не потерять себя, чтобы, выбравшись из переделки, сохранить душевные силы, бороться дальше, жить.       «Ками-сама, не оставляй меня… я верю, что ты всегда будешь рядом, ты, на кого я так похож… Я знаю о тебе больше, чем кто-либо из живущих ныне, я знаю, что и у тебя в жизни были тяжёлые периоды, но ты не сдавался… никогда, до самых последних дней. И поэтому я прошу тебя: помоги мне, ибо я слаб и не могу помочь сам себе. Я чувствую тебя в своём сердце… слышу твой голос… пой для меня…»