Поражённый Анимой

Когда же богиня окончательно насытилась, то тотчас отпрянула и захотела побыть одна, сказав напоследок что отныне это его дом, в котором он может пребывать вечность, но есть одно нерушимое правило, за нарушение которого полагается тяжкая участь: нужно всеми своими чувствами и разумением любить лишь её одну, навсегда позабыв о своей прошлой жизни и земных женщинах. Адриан покинул дворец и не спеша прогуливался по Тессеракту, восхищаясь его причудливой архитектурой, столь не похожей на те простые хибары, что так часто привык видеть он на земле. Ещё больше устройства города его впечатлили небесные жители, среди которых были как юноши его возраста, так и зрелые мужи, но все они были достойными и уважаемыми людьми на земле, и каждый из них ещё во время обычной жизни посвятил себя богине, прославляя её, как он сам в творчестве, или же на поле брани, или же в общественных делах. Почти каждый принадлежал ко знати за редким исключением. При жизни многие из них даже не разговаривали бы с ним, считая не ровней себе, но здесь же все были едины в своём устремлении к богине. И всё же, порой Адриана не покидало в общении ощущение какого-то неравенства и соперничества. Очень скоро он убедился в справедливости подобных интуитивных ощущений. Несмотря на то что все занимались тем, что так или иначе возносили хвалу богине, они не были равны - кто-то занимал нишу рядовых послушников, только и могущих, что изредка лицезреть богиню во время исполнения её поручений или публичных появлений, а некоторые являлись жрецами-примархами, что совершали ритуалы прославления в честь Анимы, непосредственно присутствуя при ней, и они же были первыми, кто собирал свою долю почестей. Ну а сам Адриан, будучи фаворитом богини, занимал верхушку в этой иерархии небожителей и единственный, кто имел возможность почитать её наедине словом и делом, в свою очередь получая ту теплоту, и ласку, и страсть, о которой другие и мечтать не могли. Однако с течением времени, спустя века, быть может, всё начало меняться. Адриан чувствовал, что привычное расположение его богини тает. Новые поэтические оды не вызывали такого яркого восхищения, как когда-то, и любовные утехи стали более обыденным удовольствием. Ещё спустя какое-то время вовсе начала чувствовать куда большую в том чтобы быть одной в своих покоях. Адриан тяжело воспринимал отдаление Анимы и чувствовал, что его привычное счастье угасает, но ещё больше его начало беспокоить то, что у него так и не появилось собственных детей, ибо богиня была бесплодной и создавала сущее лишь одной своей силой воли. Поэт всё более погружался в свои далёкие воспоминания о прежней жизни на земле, вспоминал как развлекал народ, как был абсолютно свободен и мог пойти куда угодно, в голове всё больше созревала решимость поддаться ностальгии. В один из дней, когда богиня в очередной раз надолго уединилась в своих покоях, юноша тайком захватил Пегаса и, оседлав его, спустился на землю. Там он бродил некоторое время как странствующий поэт, восхищаясь заново теми привычными вещами, из которых состояла его жизнь до появления в небесном граде. И пусть мир был не идеальным, но в том была какая-то позабытая прелесть, и со временем Адриан стал часто проделывать свои тайные вылазки на бренную землю. В один же из таких случаев, когда он по обыкновению сочинял во время земного странствия новое произведение, сидя на пригорке у реки, то увидел девушку, которая решила искупаться. Та, по-видимому, совсем не заметила его и, сбросив с себя льяной хитон, вошла в воду. Она была ещё совсем молодой, младше его самого по земным меркам, а ещё, судя по простоте одежды и отсутствию ювелирных украшений, небогатой девушкой из обычной семьи. Но простота одежды нисколько не умаляла её юной нагой красоты, которой ещё только предстояло раскрыться в полную силу. Она весело плескалась в воде и что-то пела, слов было не разобрать, но её голос выражал столь неподкупную искреннюю радость, что в дальнейшем Адриан не раз возвращался на это же место, чтобы увидеть и услышать её вновь. Постепенно он начал отдаляться мыслями от своей богини и спокойно воспринимать моменты уединения последней. Он вновь сочинял стихи, но уже для той самой юной девушки, имя которой он так ещё и не знал. Неизвестно, сколько бы ещё не предпринимал он каких-то действий, но всё решил случай. Однажды, всё стремясь услышать хотя бы какие-то слова из песен, что она пела, он подошёл слишком близко и был замечен. Девушка выбежала из воды и, спешно надев хитон, пугливо бросилась бы прочь, но Адриан уже стал на её пути. Красивый незнакомец на секунду заставил её глаза широко открыться, но она тут же стыдливо отвела глаза. Поэт не преминул воспользоваться этим замешательством и сказал, что восхищён её красотой и голосом, что хотел бы узнать её имя и услышать, о чём поёт она. Девушка представилась Агатой и с некоторой настороженностью рассказала, что то сочинённые ею песни о любви и мечтах, которыми она вдохновлена, а затем исполнила кое-что из своего репертуара. Её чарующий голос был прекрасен сам по себе, но всё же чего-то не хватало, какого-нибудь достойного аккомпанемента, здесь и пригодилась лира Адриана. С тех пор девушка не раз встречалась на берегу с юношей и пела новые песни, проникнутые немного наивными, но такими непосредственными мечтами девичьего сердца. И чем больше он проводил с ней время, тем больше влюблялся в неё, и то было совершенно новое чувство, неведомое ранее. Не та дикая фанатичная страсть, что испытывал он по отношению к своей богине, но более спокойные и душевные чувства. И однажды во время одной из их встреч на берегу, когда он сидел совсем рядом, поэт выразил их в своей оде, проникнутой всеми новыми для себя красками. И было видно, что Агата смущена, но в то же время под впечатлением, а юноша воспользовался заминкой, чтобы порывисто поцеловать её в губы. На щеках девушки тут же возник румянец и она, подскочив, понеслась было прочь к поселению, но застыла в нерешительности, тогда Адриан развернул её к себе и жадно примкнул к нежным губам девушки, запуская пальцы в её вьющиеся каштановые волосы. После этого поцелуя Адриан окончательно осознал, что практически полностью преступил запрет своей богини, но это не волновало его. Агата, отпрянула первой, а в её глазах на секунду возникли ответные чувства, что юноша так жаждал увидеть, но тут же погасли в каком-то чувстве вины, после чего, не сказав ни слова, сбежала.